Последние новости по теме Дыра недели

В 1970-е старинный чешский город Мост было решено стереть с лица земли и построить на его месте угольные шахты и панельные микрорайоны. А за городской чертой был заложен цыганский квартал для переселенцев из неблагоустроенного центра города. Несложно догадаться, что этот «социальный» проект закончился полным крахом: неплохо адаптированные цыгане превратили район новостроек в жуткое гетто.

Когда смотришь на эстонский городок Кивиыли с высоты птичьего полета, кажется, что это не город, а декорация к высокобюджетному фильму о городе. Есть здания, парки, скверы и магазины, уложен асфальт и вымощен тротуар, не хватает только одного — актеров. В советские времена Кивиыли был одним из центров сланцеперерабатывающей промышленности. И, как всякий шахтерский городок, стал увядать в новые времена, когда мир перешел на более прогрессивные энергоносители.

Закопченные многоэтажки среди свалки, чумазые дети, греющиеся вокруг мусорных костров, наркотики, повальная нищета и безработица. Это мир, в котором живет община ромов в крупном словацком городе Кошице. Полиция сюда не суется, коммунальщики открестились, перерезав коммуникации; титульная нация отгородилась от чумного метагосударства высокой бетонной стеной.

Маленький городок Скрунда в 50 минутах езды от Балтийского моря никогда не привлекал ничьего внимания. Он был настолько провинциален и безлик, что успешно маскировал одноименный военный объект, называвшийся Скрунда-1. Сегодня в рубрике «Дыра недели» мы отправляемся в эпицентр балтийского нуара — городок Скрунда и Скрунда-1 с пустыми пятиэтажками, обломками радиолокационной станции и доживающим двухэтажным массивом на обочине.

После полного ввода Колымской ГЭС население поселка Синегорье Магаданской области сократилось на 85%. Городок не бедствует, но 10 тыс. человек, для которых он был построен, здесь совершенно нечего ловить. Несмотря на завораживающие пейзажи, каждый год из Синегорья уезжают люди, оставляя пустые, никому не нужные квартиры. Мы продолжаем рассказывать о депрессивных городках на краю земли, которые выглядят круче любого Лас-Вегаса.

Никто толком не знает, как район Московского форштадта, который рижане называют Маскачкой, докатился до такой жизни. Но вот уже под сотню лет его ассоциируют с преступностью, бомжами и трешем. Многие роскошные дома здесь заброшены, а в деревянных трущобах, наоборот, кипит жизнь. Улицы исписаны тэгами, обсыпаны битым стеклом и шприцами, украшены гирляндами белья на веревках, протянутых между фасадами домов. Многие рижане рекомендуют туристам не гулять по Маскачке, но таким образом скорее набивают ей цену.

За последние 30 лет население чукотского города Певек сократилось втрое. Такое не снилось даже Воркуте с ее пустыми обледенелыми пятиэтажками. Но, несмотря на все трудности, лютую метель, которая в буквальном смысле сдувает людей с дороги, время здесь не остановилось. Город на берегу Северного Ледовитого океана продолжает жить, в нем рождаются дети, идут в школу, заводят «инстаграмы», делают селфи.

Увидев чужака за окном, они задергивают штору. На вопросы реагируют как под копирку: «Вы кто такие? Я вас не звал» — и отсылают обратно в цивилизацию. В некогда элитном шахтерском поселке, что расположен в часе езды от Черного моря, не осталось ни школ, ни садов, ни магазинов — только остовы многоэтажек и несколько десятков жителей.