Говорят, еще не так давно здесь без особой необходимости старались не появляться сами чехи. Те, которым повезло жить в других городах страны. Острава, ощетинившаяся ржавыми копрами заброшенных шахт и черными башнями доменных печей, даже в 2020 году выглядит не слишком дружелюбно, хотя самые тоскливые ее дни уже давно позади. Зато своеобразная атмосфера третьего города Чехии исключительно бодрит. Получив интоксикацию ухоженными пряничными уголками Европы, устав от их однообразия, в Остраве находишь жесткое противоядие, укол адреналина прямо в сердце. У самой блестящей европейской империи с ее роскошными дворцовыми фасадами было бесцеремонно суровое чрево, где в жарком пламени ада на земле люди превращали уголь и руду в сталь. Забудьте про туристические блокбастеры Праги, Карловых Вар и Чески-Крумлова. Вместе с Subaru мы побывали в городе-артхаусе и запомнили эксцентричную Остраву на всю жизнь.
Острава — типичная выскочка эпохи промышленной революции. До начала XIX века это был микроскопический городок недалеко от современной чешско-польской границы, вокруг которого колосились злаки и паслись коровы. Таким бы он, скорее всего, и остался со своими парой-тройкой церквей, ратушей да крепостной стеной, но у природы на его счет были свои планы. Под полями и холмами, окружавшими Остраву, были обнаружены богатые залежи угля, а для Европы, в странах которой разгорался индустриальный бум, это полезное ископаемое становилось ценнейшим ресурсом. Как и многие другие прежде безвестные населенные пункты Силезии (в Польше похожая судьба ждала, к примеру, Катовице), Острава была обречена. Дело оставалось за малым. Требовался человек, который бы обратил на экономический потенциал места свое внимание.
В 1829 году владелец Остравы, архиепископ Оломоуцкий кардинал Рудольф фон Габсбург, начал строительство в соседнем городке Витковиц небольшого металлургического завода. Габсбург принял абсолютно верное решение: обычная добыча угля была значительно менее выгодным предприятием, чем его роман с железной рудой и получение в качестве итогового продукта железа. Впрочем, кардинал быстро умер и успехом своего бизнеса воспользоваться не смог. Ему на смену в качестве основного инвестора пришел куда более серьезный предприниматель — Соломон Ротшильд.
К этому времени финансовая империя Ротшильдов уже опутала собой всю Европу. Соломон, один из пяти сыновей основателя династии и глава ее австрийской ветви, был баснословно богат и даже получил, несмотря на свое еврейское происхождение, от австрийского императора титул барона. Небольшой завод в Витковице он задумал превратить в крупнейшее металлургическое предприятие всей Австро-Венгрии, пролоббировав даже строительство целой железной дороги из Вены. Собственно, рельсы для нее и стали основной продукцией его остравского стального бизнеса. Витковице сейчас — один из районов Остравы, а дворец Ротшильдов, откуда они и их представители управляли своими металлургическими интересами, — его старейшее здание.
В 1873 году в акционерный капитал завода вошли братья фон Гуттманы, еще одна крупная семья австрийских еврейских промышленников. Им принадлежали многочисленные угольные копи Силезии, а потому объединение двух бизнесов было абсолютно естественным решением. Ротшильды и Гуттманы создали в Остраве один из первых в мире вертикально интегрированных металлургических комбинатов — Witkowitzer Bergbau- und Hüttengewerkschaf. Они контролировали добычу угля и железной руды, а также производство из них стали. Продукция при этом перевозилась по собственной железной дороге.
К началу XX века доменные печи Ротшильдов уже исправно отравляли собой окружающую среду, принося владельцам миллионы. Благодаря им росла и Острава, ведь предприятиям была нужна рабочая сила, активно стекавшаяся сюда со всей страны. Но собственники комбината при этом не были стандартными хищниками-олигархами, думавшими лишь про собственное обогащение. Рядом со своим предприятием они принялись строить и социальную инфраструктуру для пролетариата.
Район Витковице и сейчас — первая цель для любого пытливого ума, приезжающего в Остраву. Среди местами заброшенных цехов окружающей промзоны по-прежнему стоит рабочая колония Ротшильдов, район, построенный на их деньги для своих же рабочих. Справедливо полагая, что труд металлурга и так тяжел и вреден, они попытались хотя бы облегчить, разнообразить их быт за пределами комбината. На силезско-моравскую землю была сделана попытка перенести британскую идею «городов-садов». Типовые дома-таунхаусы на 2—4 семьи, непременно с собственным задним двором, где можно было отдыхать или что-нибудь выращивать, до сих пор сохранились на улицах района. Здесь же были построены больница, рабочие казармы, клуб, гостиница, костел, собственная ратуша, школы — все из характерного красного кирпича.
Местами на улицах Витковице до сих пор ощущается атмосфера столетней давности, хотя с тех пор его кварталы маргинализировались, насколько это возможно для изначально пролетарского района. Это последствия уже послевоенных событий.
В 1938 году после аншлюса Австрии нацисты арестовали Луи Натаниеля Ротшильда, тогдашнего главу австрийских Ротшильдов. Барона фактически взяли в заложники и выпустили, только когда тот заплатил выкуп и отдал за бесценок все свои предприятия, включая и комбинат в Витковице, вошедший в состав колоссального концерна Reichswerke Hermann Göring. После войны завод в Остраве был национализирован, но для его работников начал строиться новый идеальный район на северо-западной окраине Остравы, а Витковице охватила депрессия, чему способствовало и непосредственное соседство с вредными производствами.
«…я увидел вдруг Остраву, этот шахтерский город, подобный огромной временной ночлежке, полной заброшенных домов и грязных улиц, ведущих в пустоту. Я был застигнут врасплох; стоял на мосту, как человек, нежданно попавший под пулеметный обстрел. Не хотелось дольше смотреть на убогую улицу пяти отшельнических домов, ибо не хотелось думать об Остраве», — так описывал свои послевоенные впечатления от города чешский классик Милан Кундера.
Острава выросла в огромный промышленный центр с миллионной агломерацией, «стальное сердце Чехии», город металлургов и шахтеров, и жить здесь в общем-то было несладко. Старый ротшильдовский завод расширять было некуда, он и так уже находился вплотную к центральной части города. Еще при нацистах было решено строить на восточной окраине второй комбинат, но реализовали этот проект уже при коммунистах. В дополнение к нескольким шахтам прямо в черте Остравы и старому заводу XIX века здесь появился и новый индустриальный гигант, на порядок больший своего предшественника. Nová huť Klementa Gottwalda («Новый металлургический завод имени Клемента Готтвальда») требовал еще больше рабочих рук, и всех их требовалось куда-то селить.
Первая Острава — Острава Ротшильдов. Вторая причина побывать здесь — шанс оказаться в идеальных социалистических декорациях Остравы Сталина. Для рабочих нового меткомбината в чистом поле рядом с деревней Поруба к северо-западу от города в конце 1940-х началось строительство колоссального жилого района, где в итоге поселили 100 тысяч человек, треть всего местного населения. Подобные эксперименты проводились и в Польше (район Нова Гута Кракова), и в ГДР (Айзенхюттенштадт), но именно в Остраве чешские архитекторы во главе с Владимиром Медуной восприняли советский опыт создания «городов солнца» наиболее буквально.
Поруба — прекрасный образец соцгорода в духе принятого в 1930—50-е годы в Советском Союзе «освоения классического наследия». В странах «народной демократии» стиль, который у нас принято называть «сталинским», получил название «социалистического реализма», а в Чехии для него и вовсе принято сокращение «сорела». Район устроен очень привычным нам образом. Есть парадный широкий проспект с бульваром по центру (проспект Ленина раньше, Главный проспект сейчас), на него нанизана цепочка площадей, и все это застроено торжественными симметричными «дворцами для пролетариата».
При этом в отличие от польского и немецкого примеров этого же стиля, минималистичных, почти аскетичных, в чешском варианте много образцов того, что при Хрущеве называли архитектурными излишествами. Огромные арки, шпили, лепнина, руст, барельефы, сграффито под ренессанс, даже скульптуры рабочих, расставленные тут и там. Все это сохранилось в таком первозданном виде, без посторонних включений, уплотнений и реноваций, что здесь даже периодически снимают кино. Например, фантастику «Вавилон нашей эры» 2008 года.
А самое главное — даже в январе этот замечательный образец утопической архитектуры середины прошлого века выглядит комфортно. За пышными фасадами красных линий проспектов скрываются огромные, но при этом парадоксально уютные из-за обильного озеленения дворы, лишенные машин. В глубине кварталов спрятаны школы и детсады, дом культуры, спортивный центр и другая положенная металлургу и шахтеру инфраструктура. Сейчас на бывшем проспекте Ленина есть даже туристический информационный центр с сувенирной продукцией, посвященной не Остраве как таковой, а именно Порубе, этому конкретному району. Здесь прекрасно понимают свою уникальность. Осталось, чтобы это поняли и потенциальные гости города.
Как и многие центры тяжелой промышленности, особенно созданной в доисторические времена, Острава с трудом пережила развал плановой экономики. В середине 1990-х закрылись последние городские шахты, в конце 1990-х пришел черед комбината Ротшильдов. Муниципальные власти долго думали, что делать с промышленным комплексом этого предприятия, оказавшимся к XXI веку чуть ли не в центре города. Самой простой идеей был полный снос цехов и демонтаж оборудования, возраст которого, как правило, приближался к столетию. Но в конце концов, ко всеобщему счастью и нашему удовольствию, было принято решение сохранить и музеефицировать исторический комбинат, с которого начиналась остравская история. Это третья и, наверное, главная причина приехать в Остраву.
Комплекс Dolní Vítkovice («Нижнее Витковице») действительно впечатляет, особенно человека, далекого от тяжелой индустрии. Получив финансирование Евросоюза, создатели смогли не просто оставить это промышленное наследие для потомков, но и трансформировать его под современные функции, которые привлекали бы сюда как туристов, так и самих жителей Остравы. Семидесятиметровую доменную печь №1 надстроили до ста метров, открыв наверху кафе и обзорную площадку. Старый газгольдер 1920-х годов превратили в концертный зал. Трансформаторную станцию реконструировали в технический музей. По соседству построили и «Большой мир технологий» с четырьмя интерактивными экспозициями, посвященными цивилизации, природе и человеческим открытиям.
Все эти объекты, а также выставочные пространства, кинотеатр, кафе, магазины размещены прямо среди сохранившихся промышленных реликтов, и эти металлические колоссы выглядят настоящими динозаврами, среди которых ты вдруг оказался благодаря машине времени. Однако еще больше предстоит сделать. Своей очереди ждет и заброшенная шахта по соседству, и еще две доменные печи, и коксохимический завод. Здесь же городские власти планируют построить региональную библиотеку или новые корпуса местного университета.
Чехи даже представили кандидатуру «Дольни Витковице» для включения в список Всемирного наследия ЮНЕСКО — еще одно дальновидное решение, способное в случае успеха обеспечить город стабильным потоком туристов, может быть даже китайских. Остраве надо отдать должное. Несмотря на экономический удар 1990-х, город меняется, становится более современным, пытается приспособиться к вызовам новой эпохи.
Исторический центр Остравы — последнее, за чем сюда надо ехать. После Праги и хотя бы Оломоуца впечатлить он не способен, хоть и здесь местами попадается привычное чешское обаяние. Самое выдающееся здание в городе — Новая Ратуша 1920-х года, крупнейший в своем роде образец раннего функционализма с башней, способной поспорить по высоте с доменными печами металлургических комбинатов.
«…Острава — черный город, и вокруг него нет почти никакой природы, лишь одни отвалы, заборы, парцеллы и разве что кое-где редкая рощица, покрытая копотью», — писал Милан Кундера в своем романе «Шутка». «Черная Острава» — давнее прозвище «стального сердца Чехии». Город действительно давно известен своей отвратительной экологией, доставляющей немало проблем здоровью местных жителей. У них даже был обнаружен специальный ген, защищающий ДНК от повреждений и получивший название «остраген». В последние годы владельцев работающего металлургического комбината заставили провести ряд мероприятий, в результате которых уровень вредных выбросов от его оборудования был снижен. Ситуация улучшилась, хотя по-прежнему далека от идеала. Но Острава старается.
Среди сохранившихся «заброшек», наследия депрессивных 1990-х, появились современные бизнес-центры и модные торгово-развлекательные комплексы, по улицам бегают 40 бирюзовых трамваев Stadler Tango NF2, в создании которых поучаствовала и наша страна (кузова делались на предприятии швейцарского концерна в Фаниполе). Судьба Остравы — просто очередная иллюстрация того, что любое, даже самое черное прошлое — не приговор. Если даже город, названный Кундерой «первым кругом ада», способен так меняться, значит, невозможное возможно.
Благодарим ООО «Ланкор» за предоставленный для поездки автомобиль Subaru Outback.
Читайте также:
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by