Прыжок в бездну: как советский ученый сбежал с корабля и три дня плыл за счастьем

05 мая 2021 в 8:00
Автор: darriuss. Фото: flickr.com, Wikimedia, pinterest.com

Прыжок в бездну: как советский ученый сбежал с корабля и три дня плыл за счастьем

Автор: darriuss. Фото: flickr.com, Wikimedia, pinterest.com

Советским гражданам было совсем непросто покинуть самую просторную страну в мире даже на временной основе. Если же говорить об эмиграции, особенно в капиталистические страны, задача в абсолютном большинстве случаев и вовсе превращалась в невыполнимый квест. В 1970-е годы из СССР с некоторым трудом, но все же начали выпускать желающих уехать в Израиль. Товарищам, которые не могли претендовать на его визу, но которые по каким-то причинам перестали получать удовольствие от строительства социализма, приходилось изобретать другие способы покинуть Союз. Иногда крайне оригинальные. В 1974 году ленинградский ученый-океанограф Станислав Курилов использовал, пожалуй, самый авантюрный метод из всех. Во время туристического круиза он выпрыгнул за борт советского лайнера и следующие три дня плыл, превозмогая шторм, усталость, угрозу нападения акул, ориентируясь только по звездам. Эта история упорства и настойчивости, риска, расчета и счастливого случая — готовый сюжет для кинофильма.

Мечта всей жизни

Курилов родился в 1936 году, и его детство было похоже на взросление миллионов других сверстников из того поколения. Тяжелые послевоенные годы он провел в казахстанском Семипалатинске, затерянном среди продуваемых ветрами степей, которые в скором будущем станут главным советским ядерным полигоном. Как и для многих мальчишек, альтернативой окружающей суровой действительности для него стал мир приключенческих книг. Похождения пиратов, истории про путешествия в далекие страны, океанские плавания — все это увлекло Курилова настолько, что в возрасте 15 лет он сбежал из дома, добрался до Ленинграда и попытался попасть юнгой хоть на какой-нибудь корабль.

Но реальный мир, как обычно, оказался куда прозаичнее того выдуманного, из книжек. Естественно, несовершеннолетнего парня никто не собирался брать ни в какое плавание. Курилову пришлось вернуться домой и сначала окончить школу. Затем судьба нанесла ему новый удар.

Вернувшись в Ленинград для поступления в мореходку, уже вооруженный аттестатом Курилов на первой же медкомиссии выяснил, что у него прогрессирующая близорукость и стать штурманом дальнего плавания ему не грозит. «„Молодой человек, о море даже не мечтайте. Ни в гражданский, ни в военный флот вас никогда не возьмут“, — сказал мне врач. Это меня так потрясло, что я больше не хотел жить», — писал он гораздо позже в своей книге «Один в океане». Дальше было несколько месяцев отчаяния и поступление на океанологический факультет Ленинградского гидрометеорологического института, что выглядело спасением и давало все же надежду на жизнь, связанную с далекими морскими походами.

И вновь разочарование. Как оказалось, океанографы вполне могут заниматься своими исследованиями на теоретической основе, даже не видя моря, не говоря уже про выход в него. Курилов и в данном случае попытался обойти жизненные обстоятельства, став активным участником студенческой группы подводных исследований. Похоже было, что жизнь начинала налаживаться. Еще студентом он вошел в экипаж подводной лаборатории «Черномор» в Крыму. Появились контакты с командой Жака-Ива Кусто и проекты совместных экспедиций. Но никуда водолазы из Ленинграда так и не поехали — ни в Тунис, ни на атоллы Тихого океана. Им не дали выездные визы.

Чтобы выехать из Советского Союза даже в безобидную командировку, необходимо было получить соответствующие разрешения. Потенциального кандидата, его моральную и идеологическую устойчивость к соблазнам того мира, благонадежность в целом проверяли по всем возможным каналам. При малейшем подозрении в том, что советский гражданин может остаться за границей, войдя в число «невозвращенцев» (страшное слово!), в выезде за пределы СССР ему отказывали. Так неоднократно происходило и с Куриловым. После окончания метеорологического института, а потом и мореходного училища (заочно — близорукость здесь уже не помешала) он сменил несколько работ, пытаясь найти ту самую, из своей юношеской мечты, связанную с плаванием в тропических широтах, увлекательными далекими путешествиями, новыми странами и портами. И везде его ждало разочарование. При очередной попытке попасть в зарубежную командировку приходил отказ в выезде.

У Курилова были семейные обстоятельства, в конце концов и сделавшие его невыездным. В середине 1960-х его сестра вышла замуж за учившегося в Советском Союзе индийца и уехала на родину мужа. В принципе, Индия была дружественной для СССР страной, но через несколько лет эта советско-индийская пара переехала в Канаду, и это был приговор для оставшихся в Союзе Куриловых, в том числе и для Станислава. В 1974 году ему в который раз не выдали визу для работы на океанографических судах дальнего плавания. И в данном случае к отказу было присовокуплено пояснение: «Товарищу Курилову — посещение капиталистических государств считаем нецелесообразным».

Курилов с товарищами в лаборатории «Черномор»

Из зимы в лето

Это был тяжелейший удар по психике Курилова, который он воспринял как пожизненный приговор. С такой формулировкой и наличием близкого родственника в капстране никто никогда за пределы СССР его не выпустил бы. «Я почувствовал себя пленником в этой стране, а ведь только святой может любить свою тюрьму. Невозможно смириться с тем, что, родившись на этой чудесной голубой планете, ты пожизненно заперт в коммунистическом государстве ради каких-то глупых идей», — рассказывал он в своих воспоминаниях. Именно после этого он твердо решил искать малейшие способы сбежать из Союза. И такая возможность ему достаточно быстро представилась.

В ноябре 1974 года в одной из ленинградских газет он наткнулся на рекламное объявление. Жителей города приглашали в экзотическое путешествие к экватору. Да, в Советском Союзе были круизы, хотя такого рода отдых не мог носить массового характера, пусть даже из-за стоимости. Курилов схватился за это предложение, как за свой выигрышный лотерейный билет. Выездной визы в данное плавание не требовалось. Лайнер должен был 20 дней находиться в открытом море, близкого подхода к суше или тем более захода в порты не планировалось. Купив путевку и попрощавшись с друзьями (они не знали, что навсегда), 8 декабря, уже перед самым отходом лайнера, Курилов был во Владивостоке.

Круизы «Из зимы в лето» проводились на крупнейшем пассажирском лайнере СССР, носившем символическое название «Советский Союз». Это судно было построено в начале 1920-х годов в Гамбурге для трансатлантических рейсов между Германией и США (сначала под именем Albert Ballin, потом Hansa). Попав в СССР по репарациям после окончания Второй мировой войны, оно уже как «Советский Союз» начало работать на линии между Петропавловском-Камчатским и Владивостоком. В 1970-е в зимние месяцы, когда каботажный пассажиропоток между городами снижался, его ставили на 20-дневные круизы без захода в иностранные порты. На одном из них и оказался Станислав Курилов.

В мемуарах «Один в океане» Курилов довольно подробно описывает быт и нравы советских туристов, оказавшихся на корабле в открытом море. Эти зарисовки, любопытные сами по себе, не слишком согласуются с прославленной в «Бриллиантовой руке» сентенцией «Руссо туристо. Облико морале». Если верить автору, поведение пассажиров «Советского Союза» было довольно похоже на жизнь обычных людей в подобных обстоятельствах, существенную часть которой занимало веселье, танцы, выпивка и любовь. Впрочем, несмотря на то что сам Курилов принимал участие во всем происходящем вокруг (хотя бы для того, чтобы не вызвать к своей особе подозрения у многочисленных «кураторов» в гражданском), он был озабочен совсем другим. Ему необходимо было понять, в какой момент удобнее всего было покинуть борт лайнера.

Естественно, предварительно туристам о точном маршруте плавания никто не сообщал. Однако вскоре после начала рейса в одном из салонов корабля появилась карта с обозначением пути судна, причем даже с привязкой к датам. «Советский Союз» пересекал Восточно-Китайское море в виду острова Тайвань, далее шел вдоль восточных берегов Филиппинских островов, направлялся в Целебесское море и достигал экватора между островами Борнео (Калимантан) и Целебес (Сулавеси), после чего разворачивался и шел в обратном направлении. Настало время принимать решение.

За бортом

Во время плавания лайнер периодически приближался к земле, чтобы дать туристам хоть издалека полюбоваться тропической природой. Однако от попытки бежать в такие моменты днем Курилов отказался сразу. Его исчезновение, скорее всего, было бы замечено, после чего на воду спустили бы шлюпку, которая вернула бы беглеца на родину (корабль считался советской территорией). В ночное же время «Советский Союз» обычно держался подальше от берега, за одним исключением. 13 декабря 1974 года он должен был проходить мимо небольшого филиппинского островка Сиаргао, а затем, чуть позже, у южной оконечности Минданао.

«Случайно» забредший в штурманскую рубку Курилов, подойдя к навигационной карте, выяснил и планируемое время прохождения Сиаргао, где он и решил прыгать.

«Лайнер находился еще далеко к северу от Сиаргао, но линия курса была проложена примерно в десяти морских милях от берега. Я с радостью заметил, что остров гористый и, значит, будет виден издалека. Длина его была всего девятнадцать морских миль — это значит, что мы будем идти параллельно береговой линии в течение часа. В 20 часов по корабельному времени лайнер будет где-то на уровне середины острова».

Компаса у Курилова с собой не было. Он не взял его специально, боясь, что при обнаружении прибора станут ясны и истинные его намерения на корабле. После захода солнца перед побегом он пристально вглядывался в ночное небо, пытаясь запомнить расположение созвездий, по которым ему и предстояло ориентироваться в открытом море.

«Я вернулся в каюту сделать последние приготовления. Надел короткую майку, узкие шорты, чтобы не мешала ни одна складка, несколько пар носков, необходимых на острых рифах, на шею повязал платок. На случай, если придется перевязать рану».

Прыгать предстояло с пятнадцатиметровой высоты между лопастью гигантского винта и концами подводных крыльев — там, где струя воды отбрасывается от корпуса. Само это уже представляло собой нешуточный риск для жизни.

Курилов за три года до побега

И все же он прыгнул. По его собственным словам, еще и при свидетелях. На корме, где и находилось то самое место, где Курилову предстояло покинуть одновременно и «Советский Союз», и Советский Союз, какой-то матрос устанавливал раскладушку. Беглец дождался, когда тот повернется спиной и перемахнул через перила. Море ко всему прочему серьезно штормило, но это было только на руку. Шанс обнаружения человека за бортом еще более снижался, как и вероятность спуска на воду спасательной шлюпки.

«Всплыв на поверхность, я повернул голову и… замер от страха. Возле меня, на расстоянии вытянутой руки — громадный корпус лайнера и его гигантский вращающийся винт! Я почти физически чувствую движение его лопастей — они безжалостно рассекают воду прямо рядом со мной. […] Внезапно что-то швыряет меня в сторону, и я стремительно лечу в разверзшуюся пропасть. Я попал в сильную струю воды справа от винта, и меня отбросило в сторону», — так описывал Курилов несколько следующих секунд своей жизни.

До острова беглец добирался дольше предполагаемого. Сказался шторм, течения, которые чуть не отнесли его от самого острова Сиаргао вновь в открытое море, сложность ориентирования по созвездиям, усталость. Но он был очень выносливым пловцом, занимался йогой и вообще находился в прекрасной физической форме. Проплывший в итоге несколько десятков километров, счастливо избежавший нападения акул (достаточно распространенных в тех краях), лишь однажды ужаленный медузой, 15 декабря, на третий день после побега, он вышел на берег филиппинского Сиаргао. Мечта все-таки осуществилась. Приключения, тропики, незнакомая страна — Курилов, преодолев все препоны, оказался там, куда так стремился.

У него впереди было еще много всего интересного. Несколько месяцев в неизвестности на Филиппинах, пока решалась его судьба (тем более у страны как раз вновь начали налаживаться отношения с СССР). Депортация в Канаду, к сестре, и все положенные сложности адаптации к жизни, такой непохожей на советскую. В Белизе Курилов попадал в плен к местным революционерам, требовавшим за него выкуп. На Гавайях проводил океанографические исследования. В Арктике искал нефть. На родине сперва его считали пропавшим без вести, а затем заочно приговорили к 10 годам заключения. Какие санкции были применены к упустившим его членам экипажа «Советского Союза» и прикрепленным к туристам «кураторам» так и осталось неизвестным.

В СССР Курилов больше не вернулся, с новой семьей обосновавшись в Израиле. Там он и погиб в январе 1998 года во время водолазных работ на Тивериадском озере, запутавшись в рыболовных сетях.

У этого человека не было особых разногласий с советской властью, он не относился к ярым антикоммунистам до тех самых пор, пока власть не отказала ему в той жизни, о которой он мечтал с детства. Станислав Курилов хотел приключений, и он их получил, в конце концов добившись своего.

Читайте также:


К новому сезону отключений горячей воды — водонагреватели в Каталоге

вертикальный/настенный, 50 л, 2 кВт, время нагрева 80 мин, 121×27×28.5 см
Onlíner рекомендует
универсальный/настенный, 7.3 кВт, 16.1×8.6×11.3 см

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by