«Ни один человек в целом мире не верил в нас»

Камбоджа расположена на юге Индокитайского полуострова, в долине крупной реки Меконг и ее притоков, между Таиландом и Вьетнамом. У нее было великое прошлое, самым ярким напоминанием о котором остался грандиозный храмовый комплекс Ангкор-Ват, но в XIX веке бывшая империя, как и некоторые другие государства региона, стала колонией — в данном случае Франции. От надоевшей метрополии Камбоджа избавилась только в 1953 году, но крепкие связи, культурные и социальные, между государствами сохранились. После повторного получения независимости ключевым игроком на политическом поле страны стал действующий король Нородом Сианук, оказавшийся весьма своеобразной для своего происхождения личностью.

В 1934 году, 12 лет от роду, будущий камбоджийский монарх волею судеб угодил в СССР времен товарища Сталина, причем сразу в пионерский лагерь «Артек», где, как и положено, повязал на себя алый галстук. Впечатления от посещения Советского Союза оказались столь яркими, что молодой принц заразился идеями социальной справедливости. Усугубив увлечение социалистическими концептами в ходе своего дальнейшего обучения во Франции, артековский пионер не отрекся от них даже после восшествия в 1941 году на камбоджийский престол 19-летним юношей.

В 1953 году Сианук наконец получает всю полноту власти в стране и вскоре подтверждает свои экстравагантные убеждения. Спустя два года он отрекается от престола в пользу своего отца, но сохраняет реальные рычаги управления государством. Нородом пытается строить в Камбодже «буддийский социализм», объявляет ее нейтральной, дружит с Москвой (построенная в 1960-м СССР в камбоджийской столице Пномпене Больница кхмерско-советской дружбы до сих пор крупнейшее и лучшее лечебное учреждение страны), с удовольствием путешествует по советским просторам, вероятно, вспоминая беззаботное детство в «Артеке». Необычные эксперименты «Красного принца» (такое прозвище получает Сианук) заканчиваются закономерно — в 1970 году его свергают силы, лояльные уже к США, и к власти в стране приходит «наймит американской военщины» генерал Лон Нол. Соединенные Штаты в смене режима в Камбодже были заинтересованы не просто для галочки. В соседнем Вьетнаме они уже давно ввязались во все более неприятную для себя войну.

Гражданская война к тому времени уже идет и в Камбодже. С первого взгляда водораздел между противоборствующими силами проходит по вьетнамскому образцу. Одну сторону представляют прозападные силы, другую — коммунисты, чьи идеи в Юго-Восточной Азии получили особенную популярность. Сианук пытался усидеть на двух стульях, заигрывать и с теми, и с другими, но в итоге оказался лишним посредником и был свергнут. К середине 1970-х становится ясно, что коммунисты сильнее, причем и во Вьетнаме, и в Камбодже. Американцы уходят из обеих стран, после чего «марионеточные» (в описании советской прессы) режимы быстро разваливаются. 17 апреля 1975 года в камбоджийскую столицу входят части т. н. «Красных кхмеров». Проамериканский генерал Лон Нол в компании еще нескольких десятков соратников на американских вертолетах успевает бежать, что сохраняет ему жизнь. На пост главы государства вновь возвращается «Красный принц» Нородом, но лишь на год и сугубо формально. Настоящими повелителями Камбоджи становятся «Красные кхмеры» и их лидер Пол Пот. «Ни один человек в целом мире не верил в нас», — говорил потом Пол Пот, но, сплотив беднейшие слои населения, в конечном счете ему удалось довести свою кровавую революцию до победы.

Выше упоминалось, что водораздел между противниками в Камбодже лишь с первого взгляда напоминал вьетнамский. Дьявол крылся в деталях. К концу 1960-х мировой коммунистический лагерь окончательно развалился на две части. С одной стороны находились советские «ревизионисты», развенчавшие культ личности Сталина. С другой — китайские ортодоксы во главе с председателем Мао. В 1969 году две «братские» страны чуть не начали войну из-за острова Даманский, но и в середине 1970-х отношения оставались крайне напряженными. Так вот вьетнамские коммунисты к тому времени находились в советском лагере, а камбоджийские «Красные кхмеры», напротив, числились отъявленными маоистами. Причем, как иногда случается, они оказались «святее Папы Римского». То, что они устроили в своей стране, не снилось даже товарищу Мао.

«Нам надо подавить тягу интеллигенции к западному образу жизни»

Кхмеры — это национальность, они составляют подавляющее большинство жителей Камбоджи. Прилагательное «красные» подчеркивало их политическую ориентацию. Это течение возникло в недрах Коммунистической партии Кампучии (Кампучия — то же, что и Камбоджа, только в кхмерском, а не санскритском произношении) во второй половине 1960-х. Особенную популярность в общем левом движении среди населения этот радикальный вариант стал приобретать после начала американцами бомбардировок страны, а также как естественная реакция на компрадорскую коррумпированную сущность режима генерала Лон Нола.

Лидером «Красных кхмеров» стал товарищ под псевдонимом Пол Пот. На самом деле его звали Салот Сар, и, как и многие революционеры, происходил он из вполне респектабельной по камбоджийским меркам семьи. Будущий диктатор неплохо учился и даже выиграл стипендию на получение высшего образования во Франции. Впрочем, радиоэлектроникой Салот Сар в конце 1940-х — начале 1950-х годов заниматься не захотел, зато во французской студенческой среде увлекся коммунистическими идеями и, вернувшись на родину, посвятил себя революционной борьбе.

С каждым годом взгляды Салот Сара все более радикализировались, а сам он постепенно превращался в Пол Пота (псевдоним — сокращение от французского выражения politique potentielle, «политика возможного»). Политика возможного в представлении лидера «Красных кхмеров» заключалась в экстремистском казарменном варианте аграрного социализма, сочетавшемся при этом с крайне агрессивным почвенническим национализмом, неприятии всего современного и особенно принесенного с Запада.

Согласно воззрениям Пол Пота и его ближайших соратников, страну всеобщего благоденствия в Кампучии (после захвата власти «Красными кхмерами» в 1975 году Камбоджа была переименована в Демократическую Кампучию) можно было построить лишь после переселения всех городских жителей в деревню. При этом товарно-денежные отношения ликвидировались (при захвате банков в Пномпене конфискованные там материальные ценности сжигались), а все население делилось на три категории. В «основной народ» включались жители глубинки, в большинстве своем беднейшее крестьянство, опора «Красных кхмеров». В «людей 17 апреля» (дата захвата полпотовцами Пномпеня) — обитатели городов и деревень, долго жившие на территории, подконтрольной режиму Лон Нола. Этих товарищей необходимо было всячески перевоспитывать в деревне. Наконец, к третьей категории отнесли всех жителей Камбоджи, связанных с прежними режимами: чиновников и управленцев, офицеров прежней армии, духовенство любой религии и всю интеллигенцию, включая врачей и учителей. Предполагалась тотальная «чистка» третьей категории, что в итоге подразумевало почти полное истребление этих несчастных. Хотя сам Пол Пот говорил всего лишь о перевоспитании: «Нам надо подавить тягу интеллигенции к западному образу жизни. Интеллигенции как таковой вообще быть не должно. Ее представители будут заниматься общественным трудом, жить совместно и учиться у народа».

К реализации этой своей программы «Красные кхмеры» приступили незамедлительно. Почти сразу после успешного захвата Пномпеня 17 апреля 1975 года практически всем 2,5 млн жителей столицы было предписано покинуть свои дома и квартиры. Предлогом стала угроза американских бомбардировок. При этом было обещано, что вся процедура займет 2—3 дня, а размещены эвакуируемые будут в ближайших окрестностях города. По факту же миллионы человек в разгар самого жаркого месяца года были отправлены в далекий путь в глубокую провинцию, где на тяжелых сельскохозяйственных работах их и принялись «перевоспитывать».

«Существование городов создает неравенство между жителями, — утверждал Пол Пот. — Город — обитель порока; можно изменить людей, но не города. Работая в поте лица по корчеванию джунглей и выращиванию риса, человек поймет наконец подлинный смысл жизни. Нужно, чтобы он помнил, что произошел от рисового семени. Все кампучийцы должны стать крестьянами». Дошли до нового места жительства далеко не все горожане. Еще больше людей погибло за следующие годы в деревне — от отсутствия элементарных условий для жизни, истязаний надсмотрщиков, а в конце концов и от голода.

Вся страна была, по сути, превращена в один огромный концентрационный лагерь, основным занятием в котором оставались сельхозработы. При этом рабочий день в таких «коммунах» продолжался по 18—20 часов. В Пномпене же из 2,5 млн населения осталось жить лишь пару десятков тысяч человек — в основном представители нового государственного аппарата и члены их семей.

«Я тебя замучаю, как Пол Пот Кампучию»

Говорят, что шутка, вынесенная в подзаголовок, был популярна у советских граждан. На самом деле о происходившем в 1975—79 годах в далекой Кампучии стало известно далеко не сразу, и ничего веселого в тех событиях не было в принципе. Пол Пот и его клика попытались установить режим полной внешней изоляции страны. Попасть туда (если не считать, конечно, тропинок в джунглях) можно было только через Пекин, да и дипотношения Демократическая Кампучия оставила лишь с крайне ограниченным набором стран вроде КНР, КНДР и Албании.

Скрывать было что. Для реализации «революционного эксперимента», подразумевавшего «построение стопроцентного коммунистического общества», образование и медицина оказались не нужны. В Кампучии были закрыты все больницы, школы и вузы, а их персонал подвергся беспощадным репрессиям. Доступ к профессиональным врачам оставался лишь у высших деятелей компартии, остальным гражданам предлагалось лечиться традиционными методами — с помощью лекарственных растений. Достаточным поводом для подозрений в инакомыслии оставался сам факт наличия у человека высшего образования или владение иностранными языками. Поступали доносы на носителей очков, и практически любого «сигнала снизу» было достаточно для ареста и последующего убийства «врага революции».

В стране был создан масштабный репрессивный аппарат, возглавляла который политическая полиция «Сантебаль». Именно ее руководители стали главными практическими организаторами массового истребления камбоджийского населения. Кроме любых представителей интеллигенции и всякого рода «бывших», а также горожан, уже по своему происхождению являвшихся подозрительными элементами, жесточайшим репрессиям подвергались этнические (прежде всего вьетнамцы) и религиозные группы. В конечном счете в Кампучии было истреблено почти все буддийское духовенство (около 80 тыс. монахов), почти все известные режиму мусульмане и христиане. Их храмы и предметы культа уничтожались.

Все эти люди были признаны обезумевшей диктатурой и ее силовиками «лишними». Пол Пот подсчитал, что для построения сильной и процветающей страны ему будет достаточно миллиона человек. Остальные шесть с половиной миллионов оказались не нужны и подлежали истреблению.

Самым одиозным символом режима «Красных кхмеров» стала тюрьма С-21, или «Туольсленг», обычная школа в Пномпене, закрытая за «ненадобностью» и превращенная в настоящую фабрику смерти. Только через нее за четыре неполных года прошло около 20 тыс. человек, абсолютное большинство из которых погибло. При этом она была предназначена для особо важных заключенных. Обычных же жителей Камбоджи убивали вовсе без заключения, просто так и где угодно. Обнаруженные после ухода «Красных кхмеров» захоронения репрессированных были столь массовыми, что им дали название «Поля смерти». Груды костей, пирамиды из черепов — подобную конструкцию художник Верещагин назвал «Апофеозом войны». В Демократической Кампучии ее аналоги стали апофеозом полпотовской диктатуры.

При этом обращает на себя внимание, какими методами осуществлялось массовое истребление своих же сограждан. «Красные кхмеры» редко тратили на своих жертв пули, предпочитая «народные» способы типа мотыг, кирок, заостренных бамбуковых палок, железных прутьев, ножей, даже острых листьев сахарного тростника. Детей убивали ударом о деревья или закалывая штыками. Взрослых сбрасывали в глубокие пещеры, давили бульдозерами, просто взрывали, решая главную задачу — скорейшего избавления от «лишних» людей. И это во 2-й половине 1970-х годов, в мире, давно пережившем зверства масштабных войн.

Самое ужасное, что те же дети становились одной из главных ударных сил «Красных кхмеров». Несовершеннолетние в трудовых коммунах обобществлялись, подростков часто забирали в боевые отряды, пытаясь воспитать из них верных защитников революции. Как показала практика, вполне успешно. Юные «красные кхмеры» даже в сравнении со своими наставниками отличались особой жестокостью.

Количество жертв режима Пол Пота не поддается сколь-нибудь объективному учету. Точное число жителей страны было неизвестно, да и сами «Красные кхмеры» никакой статистики репрессий не вели. Согласно официальной оценке правительства и народно-революционного трибунала, созванного после изгнания Пол Пота, в общей сложности на совести его режима жизни более 3,3 млн человек, около трети всего населения страны. Есть и другие варианты подсчета, но почти все они сходятся в том, что при «Красных кхмерах» погибло 25—35% жителей Камбоджи.

На все это Пол Поту понадобилось всего 3 года и 8 месяцев. Если бы в 1978 году он не развязал войну с соседним Вьетнамом, столь же коммунистическим, но при этом просоветским, а не прокитайским, то, скорее всего, через пару лет ему бы удалось добиться своей цели и оставить в стране всего лишь миллион революционеров.

Уже 7 января 1979 году в Пномпень вступили части победоносной вьетнамской армии и отряды перешедших на ее сторону «Красных кхмеров», которым надоел разгул репрессий и риск оказаться следующей жертвой. Пол Пот бежал в джунгли, где, впрочем, прожил еще немало лет (собственные соратники отравили его лишь в 1998-м). К власти в стране пришли сначала провьетнамские силы, а затем и правительство национального согласия. Уже в 1993 году на трон вернулся чудом переживший период полпотовской диктатуры король Нородом Сианук. Многие из самых одиозных деятелей того режима, лично ответственные за геноцид, спустя много лет все же получили длительные сроки тюремного заключения. Некоторые смогли этого избежать, умерев в изгнании в джунглях. Те ужасающие события продолжают осмысляться, укореняться в национальной памяти и переживаться всем миром.

Однако в конце концов в современной Камбодже сложилась парадоксальная ситуация. На официальном уровне происходившее в 1975—79 годах осуждается и признается преступлениями против человечества. При этом на политическом Олимпе нынешний король (сын Нородома Сианука) соседствует с бывшими командирами «Красных кхмеров», уже долгие десятилетия возглавляющими правительство и парламент страны. Да и в самой Камбодже кое-где сильны ностальгические воспоминания даже о тех, максимально плотоядных временах. История, увы, порой ничему не учит.

Читайте также:

• Налог на тунеядство, каннибализм и собственная империя: что правда и что ложь в истории самого безумного диктатора второй половины XX века
• «Суды» по конвейеру: как в самой «демократической» стране изобрели очень эффективное «правосудие»
• Зомби XX века: как целую страну несколько десятилетий терроризировали страшные «эскадроны смерти»
• Путь длиной в девять лет. Как Польша избавилась от коммунистов

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by