«Поначалу ноги подкашивались, а сейчас смотришь вниз и думаешь: что страшного?» Репортаж со стройки

Ноябрьское утро, часы показывают начало восьмого — примерно в это время синхронно срабатывают будильники среднестатистических офисных работников, ознаменовывая ежедневные кофе, быстрые сборы и пробки на проспектах. В такие моменты меньше всего хочется думать, что вместо уютного офиса тебя ждет стройплощадка, на которой ветер морозяще обдувает со всех сторон, а под ногами месиво из грязи и луж. Но мы отправляемся именно туда: походить по пыльным этажам, посмотреть вниз с последнего уровня, постучаться в кабинку крановщика — почувствовать себя строителями. Почувствовали, не понравилось. Но у них есть железный аргумент в выборе профессии: «А где еще можно заработать?» О заработке и трудностях — в репортаже Onliner.by.

Ворота открыты, подвозятся стройматериалы, прораб подписывает документы, кто-то уже месит бетонную смесь в железных емкостях. В кабинке крановщика загорается свет, рабочие разбредаются по этажам. Стройка 18-этажного дома в военном городке Уручье активизируется.

Самые ранние пташки — крановщик и бригада каменщиков. Ровно в 7:00 они уже занимают свои посты. До 9 утра кран в полном распоряжении каменщиков. Он подает им раствор, блоки, кирпичи, а затем мощь высокой конструкции забирают себе монолитчики.

Застройщик «10 УНР-инвест» начал возводить дом в апреле. За это время выросло 12 этажей.

— Нормальный темп для монолита в летнее время — три этажа в месяц, — рассказывает начальник участка Антон Камчицкий. — Осенью и зимой темпы снижаются. Чтобы не смешивать технологические процессы, сначала работают монолитчики, затем каменщики, штукатуры, электрики, сантехники и так далее.

На «панельку» уходит гораздо меньше времени, потому что в ней используется много готовой продукции. Если нам стены нужно заливать на месте, то панельный дом, по сути, собирается как конструктор, остается только сварить стыки. И дешевле, и времени меньше уходит, и людей меньше задействовано. Поэтому «панелька» по себестоимости дешевле, а каркас 9-этажки можно собрать даже за три месяца.

В течение дня на стройке задействовано максимальное количество специалистов — около 100 человек. Строители самых разных возрастов: есть совсем молодые, будто сбежавшие с пар, есть и люди постарше.

* * *

С дилетантским подходом процесс строительства можно описать так: дом поделен на зоны влияния. Монолитчики заливают этаж за этажом, вслед за ними каменщики ваяют стены, а уже над готовыми стенами колдуют штукатуры — все слаженно и без запинки. Застройщик намерен сдать дом спустя год после начала строительства.

Решаем начать с самого интересного — с верхнего этажа. Туда нас поднимает строительный лифт. Два парня в касках подшучивают вслед: «Лифт часто падает, вы там осторожно, мы сами не раз падали».

— Пригните голову и смотрите под ноги, — предупреждает Антон: в незаконченном здании — сплошные опасности.

— Посмотрите, какую красоту мы сделали, — показывает мужчина средних лет. — Это балочки. Смотрите: красота нечеловеческая. С Володей мы вяжем, не переставая, — 40 балок в день выходит. Довольно трудоемко. Болят ли руки? Они так уже 25 лет работают. Болит только голова.

Антон Камчицкий вкратце рассказывает, как растет монолитно-каркасный дом:

— Для возведения этажа в монолитно-каркасном доме используются опалубка, бетон и арматура. Сперва выставляется опалубка — щиты, придающие форму. Конструкция армируется, и затем туда заливается бетон. Так получаются колонны и стены. После этого по такому же принципу заливается перекрытие. 

Находиться на высоте 11-го этажа — занятие не из приятных. Несмотря на по-осеннему лояльные 10 градусов тепла, наверху холодно, от ветра мерзнут руки и лицо.

Зимой, в совсем уж невыносимые морозы делаются перерывы для разогрева: поработал, промерз, побежал в бытовку греться. Перерывы необходимы, потому что при пронизывающем ветре на верхних этажах не спасают ни теплые варежки, ни специальная форма.

— Здесь температура такая же, как внизу, но ветер сильно вымораживает, — объясняет Антон. — Рабочим не холодно, они привыкли, в такую погоду делать перерывы незачем. Они ведь в постоянном движении.

Виды с крыши красивые, но высота вызывает чувство тревоги, особенно когда под ногами не теплый домашний пол, а лишь его заготовка.

— Высоты не боюсь, — говорит строитель Юрий. — Нет, ну, чувство страха у любого человека есть, но кто-то умеет его преодолевать, а кто-то нет. Вообще, самое неприятное в нашей работе — это погодные условия. Тяжело, даже очень, но со временем перестаешь обращать внимание. Когда были 30-градусные морозы, нам не разрешали работать.

На стройке, можно сказать, работаю с самого детства — с 18 лет. Стаж — 11 лет. Почему стройка? А где еще можно деньги заработать? Пока других возможностей нет. Есть, конечно, перспектива — в той же стройке остаться, но работать на себя. Пока на фирме есть стабильность, то можно не дергаться. Хотя зарплата должна быть выше.

Разговор подхватывает Сергей:

— Дело привычки. Помню, поначалу на 11-м этаже ноги у меня подкашивались. А сейчас смотришь вниз и думаешь: а что тут страшного? Ну, в пределах разумного, конечно: подстраховываешься, держишься, чтобы не упасть. Не боится только дурак.

Три года работаю плотником. Сейчас мне 29. Раньше работал водителем. Было полегче, но много там не заработаешь. А здесь — да. Сразу тяжело, потом привыкаешь.

Иван начинает рассказывать о себе, не дожидаясь вопросов:

— Я пробовал подрабатывать по вечерам охранником. Так через месяц кинул, потому что ходишь там и ничего не делаешь. Я всю жизнь работаю. Когда в школе учился, меня отец на каникулах устраивал на работу. Пахал в колхозах, зато в конце каникул в кармане рублей 400—500 было. На дискотеку иди, трать на что хочешь. Сейчас-то я, конечно, никуда не хожу. Квартиру строю, а это дорого.

А недавно в Болгарию поехал отдыхать — на третий день не понимал, где нахожусь. Там ничего делать не надо! Даже кровать за собой не надо убирать.

* * *

Присматриваемся к крану. С такой высоты он выглядит шатким и даже еле заметно трясется от ветра. Достигнув 12-го этажа, кран становится неустойчивым, поэтому сегодня его укрепят — приварят с помощью стальных балок к зданию.

Крановщик спускается вниз только один раз за день — на обед. Но многие и обедают в кабинке. График работы определяется начальством — обычно неделя через неделю.

На вопрос, как работается, крановщик отвечает: «Нормально. Чаю хотите?» В кабинке стоит электрочайник, есть рация, еда для перекуса — чтобы не спускаться вниз. Другие подробности не уточняем.

— Крановщики у нас, прежде чем заступить на должность, проходят стажировку, а перед этим — соответствующие курсы, — говорит Антон. — Требования к ним жесткие: возраст — не менее 18 лет, идеальное здоровье, чтобы работать на высоте. К примеру, людям с повышенным сахаром в крови путь на кран закрыт.

* * *

На уровне 7-го этажа работают каменщики. Наружные стены выкладываются из газосиликатных блоков, стены между квартирами — из кирпича, а между комнатами — из керамзитобетонных блоков. В течение дня каменщики ряд за рядом кладут кирпичи — с утра до вечера, к примеру, успевают сделать четыре балконных ограждения.

Толщина наружных стен — 50 cм. Это позволяет отнести дом к энергоэффективным.

На первых этажах ведутся штукатурные работы. Там шумно и пыльно, но почти все работают без масок. Это их выбор, объясняет Антон, никто ни к чему не принуждает. Но что действительно смотрится здесь странно и инородно, так это девушка с полутерком в руках.

— Я штукатур, — Людмила нашего удивления не разделяет. — В этой профессии очень много женщин работает. Женщины, знайте, могут кем угодно работать: и маляром, и каменщиком, и сварщиком. Я сама уже 25 лет на стройке. В то время так сложились обстоятельства. Что такое стройка, я тогда не знала, и первое время было очень тяжело. Замуж вышла, дети появились, а из профессии так и не ушла.

Заработок зависит от метража, поэтому особо не посидишь, нужно все время работать, метры давать — и чтобы качественно все было. Постоянная боль в ногах, в руках — это наше профессиональное. Сквозняки непрекращающиеся, известь в легкие попадает. Но уходить в другую профессию, считаю, поздно. Уже до пенсии здесь буду.

* * *

К 12:00 строители по испещренной вымоинами дороге гуськом двигаются в сторону двухэтажных бытовок.

Из удобств в бытовках — стол, стулья, шкафчики. За обедом рабочие не особо разговорчивы, но все также улыбчивы. Спрашиваем: есть ли мысли уехать на заработки в другие страны?

— Зачем уезжать, пока здесь условия нормальные? Есть знакомые за границей — там все то же самое. Зарабатывает тот, кто хорошо работает.

На этой стройке заработок у строителей сдельный: мотивируют людей работать в том темпе, который принесет им желаемый доход. Для каждой специальности есть минимальный план.

— Монолитчики в среднем получают 18 млн без учета налогов, каменщики — около 15 млн, — уверяет Антон. — Меньше всего зарабатывают подсобные рабочие (уборка, поднос материалов, поправление ограждений) — от 5 млн. Раньше, до кризиса зарплаты выше были. Хотя и сегодня бывает, что монолитчики нарабатывают на все 25 млн. Каковы вообще расценки на рынке? У всех по-разному.

* * *

Ноябрьский вечер мало чем отличается от ноябрьского утра. Как и рассвет, закат съедается пасмурным небом. Стройка погружается во тьму, и день у строителей заканчивается так же, как и начался. По домам рабочие начинают расходиться с 6 вечера. На площадке остается только сторож.

Монолитчики завершают дела уже в сумерках.

— Вечером с крыши шикарная панорама открывается, — говорят они нам. — А что, мы романтики. Если работаем на стройке, это ведь не значит, что закатами не любуемся.

Читайте также:

• «$1400 отправляю домой в Китай и живу на $100 в месяц». Как работается иностранным строителям в Минске
• Строители о своей работе: «Ситуация ухудшается, не хочет народ покупать квартиры. Достроим последние дома — и все, на биржу труда»

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by