Деревня Масюковщина дала имя целому району столицы. Его в последние годы задумали развивать: бывший военный городок застроят жильем и новыми дорогами. Onlíner посмотрел, как сейчас живется в бывшей деревне внутри Минска, а заодно огляделся вокруг нее: что уже начали строить из обещанного?
Бывшая деревня Масюковщина находится в основном на одноименной улице, которая неровной змейкой протянулась вдоль железной дороги на Молодечно. Прямо за путями — рынок «Ждановичи».
По другую сторону раскинулись пространства бывшего военного городка (там будут строить новый район) и возвышаются многоэтажки Каменной Горки.
Деревянный крест у дороги — верный признак многих белорусских деревень. Есть он и тут, в точке, где улица Михася Лынькова перетекает в улицу Масюковщину. Здешняя деревня официально стала Минском в 2008-м, хотя в черту города вошла еще в 1970-м.
— Да это и сейчас деревня, — смеется кто-то из местных, отвечая на наши вопросы.
Неожиданно тут смотрятся разве что яхты, припаркованные у сервисного центра. В остальном все как положено: хатки и коттеджи, громкие собаки во дворах, огороды с теплицами.
Даже деревенское кладбище есть. Лет шесть назад жителям бывшей деревни говорили: от жилья до погоста должно быть не меньше сотни метров — а значит, вот дома, которые надо под нож. Пока те усадьбы на месте.
Игорь Семенович живет в Масюковщине все свои 60 лет с небольшим.
— У нас тут шикарно! — рассказывает. — Когда сошелся с женой после армии, она говорила: «Давай в Минске жить». А я: «Нет, это не мое, надо ехать сюда». Один дом еще дедовский, а я потом уже второй строить стал.
По бывшему деревенскому двору сейчас бегают дети — пятое поколение этой семьи из деревни Масюковщины.
Мужчина вспоминает, что жизнь многих местных крутилась вокруг воинской части, расположенной неподалеку.
— В Минск на работу не брали с районной пропиской. В основном я трудился тут, на военном заводе. Да все тут были: Масюковщина, военный городок, Заславль, Ратомка…
К военным в гости Игорь Семенович ходил, еще когда был ребенком и подростком.
— Ходили к связистам и на вертолетную площадку на горке, общались с солдатами. Сейчас военную часть снесли. А на Кунцевщине стрельбища были — моя бабка рассказывала, там кого-то даже убила шальная пуля.
Мужчина вспоминает времена, когда за огородами его родителей были только поля с колхозной капустой.
— Все многоэтажки в районе строились на наших глазах.
Раньше у деревенских было большое хозяйство.
— У многих и по две коровы, люди по очереди пасли стадо. Но у нас тут есть дядя Миша, ему 93 — так у него еще год назад корова была! Водил ее на пастбище под путь. Больше ж у нас нигде травы особенно и не осталось.
Во дворе у Игоря Семеновича полно артефактов из деревенского прошлого: плуги, борона (приспособление для рыхления почвы), хомуты, косы, сечкарня (для нарезания растений), другая утварь.
— Я люблю старинку! — улыбается хозяин. — До инсульта работал на шкурах — собирал их по всей Беларуси. Так приходишь к бабке, принимаешь шкуру — а у нее висят лапти или чайник старинный стоит. Я говорю: «Бабуля, вот тебе 10 рублей, продай!» Она: «Ай, сынуля, забирай». И тут соседи знают, что я старину собираю — тоже кое-что приносили. Мне все говорят: «У тебя как в музее».
Вообще в Масюковщине люди увлеченные. Вот, например, как выглядит дом под номером 61: тут и бойницы замка, и огромный паук на фасаде. Тоже интересно, кто это придумал и как там внутри.
За долгие десятилетия то одни, то другие усадьбы Масюковщины грозили снести. Жители такого дома вспоминают свою историю, да не одну.
— Лет 12 назад пришло письмо: хотели сносить наш дом и еще два по соседству, — рассказывает хозяин. — Исполком даже показал нам две квартиры: одна на Неманской, другая на Матусевича. Специалист сказала, нам месяц. А это был октябрь, я срочно отдал свои дрова, продал трактор, косилки! И все, тишина — никто даже не связался, пока сами не узнали, что нас передумали сносить. Ну что ж, пришлось глубокой осенью ехать дрова покупать, сырые. Неприятно, конечно, было.
— И за несколько лет до этого нам сказали, выбирайте: одну четырехкомнатную или две двухкомнатные? — добавляет жена собеседника. — Выбрали и тоже зря. Родители умерли — не дождались переезда, соседка умерла — не дождалась.
Эти люди, как бывает в минском частном секторе, говорят: постоянная угроза сноса здорово тормозит жизнь на земле.
— Вода у нас проведена, а вот канализация на улице. Газа нет, пользуемся электроплиткой — заменили проводку, чтобы она выдерживала нагрузку.
Из городских удобств в одноэтажной Масюковщине есть водопровод. Хотя колонки на улице тоже встречаются и даже работают.
— Газ централизованно не проводили, он тут у единиц. В основном заказываем газ в баллонах, — рассказывает Наталья, еще одна местная жительница. — Дом мы отапливаем котлом, закупаем для него дрова или уголь. Интернет на улицу пару лет назад провели.
Женщина живет тут уже 36 лет.
— Мы с мужем жили в общежитии в Минске, стояли там на очереди. Но потом нам подсказали: может, вы лучше купите домик где-то в пригороде, в частном секторе? И так мы сюда переехали. Не жалеем.
Наталья и ее спутница Елена говорят: продуктовых магазинов в окрестностях хватает. Школа — на Лынькова, в двух остановках, детский сад там же, места есть.
— Чего очень не хватает, так это тротуаров, — отмечает Наталья. — Вдоль улицы тяжело ходить, особенно с пятницы по воскресенье, когда здесь массово паркуются люди, которые едут на рынок в Ждановичах. Пешеходам — иди где хочешь, хоть по машинам! И когда сигналят — куда сбегать? В канавы, что ли, прыгать?
И в самом деле, несмотря на городской статус, тротуаров вдоль проезжей части нет.
Елена добавляет:
— Правда, с движением дело было хуже. Раньше тут вовсю ездили фуры на рынок. Лет 12 назад мы писали письма своим большим коллективом, просили перекрыть улицу хотя бы с одной стороны. Перекрыли — стало спокойнее.
Действительно, со стороны Лынькова улица перегорожена блоками.
— Но тротуар, напишите, очень нужен! — еще раз повторяют вдогонку женщины.
В ближайшие годы Масюковщину ждут большие перемены, движение в эту сторону идет уже сейчас. Новые многоэтажки будут строить на месте бывшего военного городка. Два жилых микрорайона должны вырасти в многоугольнике, который образуют улицы Михася Лынькова, Петра Глебки и проезд Масюковщина.
В квартале №4 построят четыре дома, а в квартале №3 — аж 18. Обещают закрытые от машин дворы и приятную архитектуру, на рендерах все это выглядит так:
Сообщалось, что дома начнут расти нынешним летом, но к этому этапу пока не подошли. Строители сейчас заняты дорогами и инфраструктурой.
Например, в районе пересечения улицы Петра Глебки с Ольшевского все перерыто. Паспорт объекта гласит: строят внутриквартальные инженерные сети и улицы, а именно то, что называют Проектируемой, 1. Это продолжение улицы Ольшевского до Владислава Голубка. Некоторые жители района такими новостями были недовольны: широкая дорога пройдет вблизи сегодняшних дворов.
Ведут автомобильную дорогу и от улицы Чичурина наверх, в направлении железной. На пересечении с Чичурина путь уже построен.
Дорога со стороны многоэтажки, прописанной по Лынькова, 87, корп. 2, пока что выглядит примерно так:
На месте бывшей воинской части то тут, то там разравнивают площадки. Но пока строек ввысь не наблюдается.
Напоследок мы заехали еще в один квартал в Масюковщине — посмотреть, как сложилась его судьба. Адрес для ориентира — Лынькова, 111г. Когда только озвучили планы по сносу воинской части, многие встревожились насчет судьбы построек «Шталаг 352» — бывшего лагеря для военнопленных. С военного времени там сохранились, например, здания казармы и столовой — пока не памятники архитектуры, но помнят эти стены многое.
Несмотря на большие стройки, которые вот-вот закрутятся неподалеку, объекты бывшего лагеря, похоже, сохранят.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by