Глядя на то, как под Минском разрастаются перспективные деревни и агрогородки, некоторые могут подумать, что никаких проблем в сфере частного строительства у нас нет: только плати деньги, и тебе возведут что угодно — хоть помпезный дворец, хоть избу с резными наличниками. Но это, что называется, взгляд дилетанта, далекого от реальности. На деле же, пожалуй, ни одна стройка не обходится без эксцессов и нервотрепки, а порой в «терминальную» стадию проект переходит толком даже и не начавшись. О том, как можно отдать строителям немалые деньги, а взамен получить только яму на участке, не понаслышке знают Вера и Павел Яковенко. И в их случае нет и намека на какую-то наивность либо работу «на доверии» — договор, печать, роспись, все как положено. А результат — минус тринадцать с лишним тысяч долларов в кошельке и небольшое углубление на участке.
Супруги Вера и Павел — из той категории людей, которые всегда мечтали выбраться за пределы города и жить в своем доме. Но до дела руки не доходили, пока в семье не наметилось прибавление — ребенку (все знают) нужен свежий воздух, поэтому еще до его рождения пара перешла от раздумий к действиям, начав подбирать подходящий участок.
— Мы довольно много ездили по окрестностям Минска, присматривая место для жизни, — рассказывает Вера. — В какой-то момент оказались в агрогородке Вишневка: деревня эта довольно популярная у минчан, участки регулярно появляются на аукционах и довольно быстро раскупаются. Это и не удивительно: здесь есть свет, газ, водопровод. Даже свой детский сад работает и амбулатория.
Стали тщательно мониторить эту местность, и вскоре появилось объявление: на аукцион выставлено 11 с небольшим соток земли, участок крайний в деревне — дальше только озеро. А жить у воды — настоящая удача, о большем мы (и особенно муж) и думать не могли.
Помню, как, будучи на восьмом месяце беременности, я с мужем поехала на аукцион, чтобы бороться за участок: все-таки на землю претендовали трое. В итоге заветные сотки достались нам даже без большой переплаты.
На этом благополучная часть истории, увы, заканчивается. Дальше начался путь, от которого семья, будь у нее сейчас такая возможность, наверняка бы отказалась.
— После рождения ребенка мы вплотную занялись поиском подрядчика, который построит дом. Для себя решили, что раз уж уезжаем за город, то все должно быть максимально натуральным и экологичным, а значит, и сам дом должен быть построен только из дерева. Даже не из клееного бруса, а именно из круглого леса — настоящий такой деревенский сруб, — описывает свою мечту пара.
— Сначала мы объездили все компании, которые нашли через интернет, потом стали ждать, когда будет очередная строительная выставка, чтобы на месте консультироваться со специалистами. Так как к вопросу подходили тщательно, побывали даже на нескольких тематических выставках. На одной из них, проходившей в футбольном манеже, познакомились с Павлом Соколовым. Привлек он тем, что на его стенде были проекты домов, образцы срубов — все такое добротное, качественное. Мы про себя подумали: ну где еще искать подрядчика, как не на строительной выставке. Не по объявлению же на подъезде звонить, — вспоминает ту самую встречу Павел.
— Он был такой деловой, активный — все построим, сделаем в лучшем виде, по цене решим. Производил очень хорошее впечатление, — добавляет Вера. — Плюс пояснил, что он что-то вроде менеджера, а непосредственно строительные вопросы надо обсуждать с его компаньоном — прорабом Олегом, который давно в стройке и все знает.
Павел так и поступил: договорился о встрече с Олегом и обсудил все нюансы будущего строительства. По планам семьи, на участке должен был появиться компактный двухэтажный дом на сто «квадратов»: на первом уровне гостиная и кухня, на втором — спальни. Ничего лишнего.
— Офис размещался на лесопилке в Минском районе: цеха, оборудование, рабочие. Движуха вовсю: тут режут, тут вывозят, предприятие работает. Сомнений не закрадывалось. Вдобавок Олег производил очень хорошее впечатление — серьезный рабочий мужик, который знает свое дело и может подсказать, как лучше. Причем он реально давал дельные советы: на чем можно сэкономить, какую высоту потолка заложить, что учесть. Мы покрутили проект, все продумали и решили с женой, что можно заключать договор — ребята надежные, — восстанавливает события Павел.
— К тому же Соколов предложил нам рассрочку: из общей стоимости дома примерно в $23 000 по курсу мы сразу вносим $13 315 (это аванс), а остаток выплачиваем по мере продвижения стройки. Как он пояснил, крупная сумма нужна для закупки материалов и заливки ленточного фундамента. Вроде все логично. Электрику, сантехнику и так далее мы бы уже делали сами, пока же главным было поставить дом и накрыть его крышей, — уточняет Вера.
Договор пара заключила с ИП Соколовым. Согласно документу, дом должен был быть спроектирован и построен в период с декабря 2019 по апрель 2020 года. Подрядчик уверил, что все возможно.
— В момент подписания договора знающие люди подсказали мне — найми технадзор, профильный специалист в отличие от тебя разбирается в стройке, — добавляет Павел. — Я так и сделал — нашел человека, который должен был контролировать процесс и оценивать каждый этап. В общем, подписали мы все документы и внесли деньги. Казалось бы, начинай стройку, погода (хоть и декабрь) хорошая, можно шевелиться. Но что-то все никак не продвигалось.
Я постоянно звонил Павлу и когда от вежливых вопросов перешел к серьезному разговору, он меня успокоил — все в процессе, закупаем лес, уже сложили несколько венцов по вашему проекту и вот-вот будем лить фундамент. Обещанного фото венцов я так и не дождался, но зато на участок и вправду приехал небольшой трактор и вырыл вот эту яму под фундамент.
Показав яму, строители заверили, что скоро займутся фундаментом. На что мой технадзор возразил: какой фундамент, если на него нет проекта — где геологическое исследование (рядом озеро, и грунты могут преподнести сюрприз), какие размеры, какое армирование и прочее. Естественно, я позвонил Соколову и сказал, что ничего они лить не будут, пока не предоставят полную документацию. Собственно, на этом все. Никаких движений на участке больше не было, хотя проект на фундамент с горем пополам вроде все же сделали (платил за него Олег).
Очень скоро пару ждало неприятное открытие: с минчанами связался прораб Олег и сообщил, что Павел его кинул — деньги не дает, работать не за что. Павел в свою очередь заявил, что это Олег его подставил. Поди разбери, кто прав, а кто виноват. «Оба предложили продолжить строительство с ними персонально, на что я ответил: стройте — деньги я вам отдал, вот эту сумму и выработайте. Насколько мне удалось выяснить, Соколов заключил с Олегом договор субподряда, по которому передал ему наши средства. Но было ли это на самом деле, я не знаю. В любом случае здесь не сделано ничего», — отмечает Павел.
Понимая, что $13 300 за яму под фундамент — слишком много, супруги отправились в суд. Спрашивали с того, с кем заключен договор и кому отдавали деньги. Однако на суд Павел не являлся — в отличие от Олега, который давал пояснения: мол, из $13 000, которые перечислили минчане, взял небольшую сумму для закупки леса, остальное в руках не держал, в глаза не видел.
— Если бы Павлу было нечего скрывать и он мог подтвердить свои слова, наверняка приехал бы в суд и показал расписку, по которой якобы передал Олегу всю нашу сумму. Но он этого не сделал. В итоге дело в суде мы, конечно, выиграли, но толку от этого никакого.
Мы, как положено, выждали все сроки на обжалование (с учетом заочного решения суда, вынесенного 12 октября), занесли документы в ОПИ, дождались возбуждения исполнительного производства. И потом... получили бумагу, что ИП Соколов находится в процессе ликвидации, а значит, исполнительное производство закрывается — общайтесь с ликвидатором. Это письмо пришло 31 декабря. Понимаете, сколько времени потеряно?
И это при том, что ИП в ликвидации с сентября, а по закону у меня всего два месяца, чтобы подать требования к ликвидатору. То есть из-за бюрократических проволочек я стал последним в очереди кредиторов, и надеяться мне вообще не на что. Да, официально мы не вовремя подали документы, но сделать это вовремя мы никак не могли. Но самое интересное другое: ликвидатором у Соколова выступает... сам Соколов, и он распоряжается деньгами. Чего мы сможем от него добиться? — возмущен Павел.
Во всей этой истории есть еще один аспект: помимо «мирской» жизни, связанной со строительством, Павел не последняя личность в мире «духовном»: йога, техники очищения, ретриты — это все его тема.
— Выяснили мы это недавно и совершенно случайно. Как-то вечером я начала гуглить его имя и фамилию и поняла, что личность-то разносторонняя. Очищение, успокоение ума, слышание души бога — вот этому он учит людей на своих занятиях. Судя по постам, он сам чуть ли не духовный наставник — называет себя Багавант Сингхом, целителем, сиддхом (это про чудеса и сверхъестественные силы). Но как все это высокодуховное вяжется с тем, что человек взял у нас немалые деньги и даже не думает их отдавать? Цинично игнорирует суды и их решение. Даже слов извинений мы от него не слышали.
Меня просто колотит от этого «сочетания». У него ретриты, очищение и просветление (неизвестно, за чьи деньги), а мы можем без участка остаться, так как скоро истекут три года, которые отводились на возведение дома. И человека это абсолютно не волнует: связаться мы с ним не можем — ощущение, что номер внесен в черный список.
При этом Павел спокойно продолжает жить, вести какие-то дела. На нем практически ничего нет из имущества, так что мы пролетаем по полной. Скорее всего, проспонсировали кому-то хороший ретрит и безбедную жизнь на какое-то время, — переживает Вера.
— Так ведь и законы такие: если бы он должен был государству, то его бы из-под земли достали, а так как задолжал обычным людям, можно особо не переживать — пусть сами разбираются. В общем, нас кинул не только Соколов, но и государство, которое не нацелено на то, чтобы решать вопросы граждан, — добавляет Павел.
Чтобы понять, почему дом для семьи Яковенко так и не был построен, Onliner связался с Павлом. Молодой человек с ходу предупредил, что история хоть и печальная, но неинтересная («сейчас много кто банкротится»), и если в публикации будут «нотки клеветы», он станет защищать себя в суде.
— У меня был подрядчик, который взял все деньги на строительство (есть договор с распиской) и ничего не построил. Это проходило через мои документы. Он строил моей маме, брату, Яковенко, но все недостроено — более $50 000 ущерба. Я и другие пострадавшие писали в милицию заявления на него. Но у нас такое законодательство, что если даже пять-шесть потерпевших, но сумма $150 000 — это незначительно. Такие вопросы Следственный комитет и прокуратуру не интересуют. Это гражданские дела и суды. Суды сейчас, кстати, идут.
Я полный банкрот. Всего я потерял около $130 000, это не мошенническая схема. Я предлагал Яковенко решить вопрос (были возможности с деньгами), предлагал строиться, но они решили по максимуму взять, заработать на этом и общаются сейчас с моим партнером, у которого деньги. Да, есть решение суда, я виноват, это моя ответственность. Но сейчас много кто закрывается — рестораны, кафе, такая ситуация.
— Но ведь у вас все было год назад, договор датирован декабрем 2019-го.
— Да, но там проект долго делали, согласовали, вырыли фундамент. Я начал понимать, что меня обманывают — не идет стройка у мамы, у брата, хотя огромные деньги вложены. У Павла тоже стройка не идет, хотя материалы покупались, деньги передавались. Павел и Олег сейчас, насколько я знаю, общаются и меня делают виновным, хотя у меня этих денег нет. Мне не с чего отдать, я полный банкрот. У меня ни оборудования, ни активов.
Также Павел Соколов подтвердил информацию о ликвидации своего ИП: процесс действительно идет, так как денег нет. Сам у себя ликвидатором молодой человек выступает только потому, что у него нет средств нанять стороннего человека. Номер телефона Яковенко, говорит, не блокировал и в черный список не заносил.
— Ситуация очень тяжелая, проблем много — понимаете, из семьи ушло более $120 000...
— Вы говорите, что субподрядчик не достроил объекты вашей маме, брату. Зачем тогда вы перечислили ему деньги Яковенко, если было понятно, что с ним что-то не так?
— На тот момент я ему доверял. Вот так вот. Думал, что все нормально, стройка идет. Слова были убедительными. Я контролировал процесс, насколько разбираюсь в этом. Оказалось, что я в этом плохо разбираюсь: заводилось денег $60 000, а стройки было на $20 000. Это мне стало потом понятно, когда я пригласил экспертов и начал общаться с адвокатами.
— Ваши клиенты говорят, что у вас хорошая машина — Mercedes. Почему бы не продать ее, чтобы рассчитаться.
— Это не моя машина, она не мною покупалась. Я периодически на ней езжу.
— То есть у Яковенко нет перспективы вернуть свои деньги?
— Так и у меня нет перспективы вернуть свои! Если я возвращаю свои деньги, я готов сразу вернуть им. У меня куча расписок, договоров, по которым мне должны. Но вы сами понимаете: запускать процесс суда — это деньги, время, и по итогу будет бумажка, что да, он мне должен. Но как у него что взять? У него ни недвижимости, ничего. Проблема есть, и ее лучше решать сообща — вместе с Павлом, а он общается с Олегом. Может, Олег ему уже и вернул деньги (откуда я знаю), а сейчас они пытаются еще. Я сам пострадавший.
Также молодой человек отметил, что подозрения Яковенко, будто их деньги ушли на один из ретритов под Минском, беспочвенны — «мои активности самодостаточны». Остальные вопросы Павел посоветовал задать своему адвокату Наталье. Та, в свою очередь, выразила мнение, что писать не о чем («таких дел миллион») и предупредила: если будет распространена личная информация по этому делу, «могут быть проблемы» со стороны людей, которые против обнародования данных. В общем, теоретически суд об опороченной чести и достоинстве не за горами. А процесс возврата денег Яковенко должен быть произведен «по закону», в том числе возможно заключение мирового соглашения между сторонами.
Павел так напирал на возможный суд с Onliner, а адвокат настолько поддерживала его в этом, что сам собой возникает вопрос: как так — у человека нет денег на ликвидатора, но есть на потенциальные суды и адвоката.
Третьей стороной вопроса выступает субподрядчик по имени Олег. С ним мы также связались для прояснения ситуации. Мужчина рассказал, что познакомился с Павлом в 2018 году, когда тот нанял его в качестве прораба при строительстве дома на участке матери в одной из деревень под Минском. Дела шли хорошо, заказчик был доволен результатом и, видя в Олеге потенциал, предложил сотрудничество. В союзе стороны взяли несколько объектов, но не довели их до конца.
— Начали мы с того, чтобы самим производить кровли-дранки. Это модно, экологично, так зачем возить из России, если можно все на месте делать. Станки относительно недорогие, дерево — осину — тоже можно достать в лесхозе по доступной цене, надо попробовать. «Обкатать» технологию должны были как раз на его объектах под Минском. Расклад такой: у меня знания и руки, а он управляет и арендует помещение. Начиналось все вроде как хорошо, поэтому я решил вложиться в бизнес.
У меня были сбережения, плюс потом продал дом и все эти средства потихоньку начал вливать в дело — надо же развиваться, расширяться, купить свою пилораму. Впечатление, к слову, Соколов производил очень хорошее — вежливый, деятельный, приезжал на объекты с кофе для всех работников, к маме моей наведывался с фруктами-печеньем. В общем, продвигалось все хорошо. Было доверие. Поэтому я по глупости деньги давал, а расписки брал через раз (позже они и вовсе исчезли из арендуемого помещения). При этом он с меня расписки брал всегда. Но доказать мое участие проще простого: как только продал дом, на счета стали поступать деньги, причем не безнал, а наличные. Соответственно, стали погашаться кредиты, приобретаться оборудование.
Позже между бизнес-партнерами пробежала черная кошка. Кто прав, а кто виноват — выяснить сложно, каждый что-то недоговаривает. Олег утверждает, что Павел на правах арендатора вывез из цехов все оборудование и кубометры леса, которые были куплены в том числе на деньги от продажи дома.
— Эта ситуация с Соколовым не разрешена: милиция, прокуратура, Следственный комитет работают по моему обращению. У меня есть документы на станки, я могу доказать, что они мои. При этом, провернув такое дело, Павел меня же еще пытался выставить крайним, подвести под статью. Что касается расписок на огромные суммы, которые я писал, — действительно, было и такое. Но одна из них практически полностью гасится подписанным заказчиком актом выполненных работ на сумму около $30 000. А по Яковенко — расписку я написал, но не поставил дату, сказав Павлу, что поставлю ее только тогда, когда получу всю сумму. На деле же у меня на руках было около трех тысяч белорусских рублей, которые полностью выработаны в Вишневке (проект, геодезическое исследование, подготовительные работы). Еще часть их денег, насколько мне известно, пошла на погашение аренды, кредита. Все это я рассказывал, когда был на суде вместе с Яковенко.
Вообще, насколько я понял, в какой-то момент Соколов нарвался на не очень порядочных заказчиков. У меня с ними проблем не было, я только возводил дом и другие постройки, а он решал финансовые вопросы. В общем, если коротко, они сами затянули сроки, меняя проект, пересогласовывая все по несколько раз, не закупая необходимые элементы, а потом подали в суд. Суд стал на их сторону и обязал «ипэшника» возместить огромную сумму. И как раз в этот момент появились Яковенко. Не в то время, не в том месте, как говорится.
Если бы у них договор был заключен со мной, я бы его выполнил — все-таки я столяр-плотник с дипломом и образованием, знаю, что и как нужно делать. Но так как денег я не увидел, то за свой счет вести их стройку не мог. В целом на этом сотрудничестве я потерял где-то $50 000. И уверен, что они ко мне не вернутся. Понял одно: в бизнесе нет места доверию — только расписки и договоры, — убежден теперь Олег.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by