В чем проблема?

Не так давно на сайте администрации Фрунзенского района появилась информация о внесении изменений в «Градостроительный проект детального планирования реконструкции жилой территории в районе улиц Пономаренко — Бельского — Гурского». Вообще это уже не первая попытка наконец избавиться от усадебной застройки, спрятавшейся в трех Коротких переулках, и возвести здесь что-то многоквартирное. Последняя была в 2018 году: городские власти передали землю Минскому домостроительному комбинату. Но, видимо, что-то пошло не так.

На сухом бюрократическом языке новый проект выглядит так: «Детальным планом предлагается снос существующей усадебной застройки с установлением границ подзон разрешенного смешанного функционального использования с преимущественно жилыми территориями с параметрами высокоплотной многоквартирной застройки; строительство нового участка ул. Гурского от пересечения с ул. Пономаренко со сносом усадебной застройки, реконструкция сохраняемого южного отрезка ул. Гурского; реконструкция ул. Пономаренко с учетом перспективного строительства линии скоростного трамвая и формирование улично-дорожной сети проектируемого района с учетом предлагаемой проектом квартальной структуры; формирование застройки городского планировочного каркаса вдоль магистральной улицы Пономаренко с размещением нового многоквартирного жилищного строительства на сносе усадебной застройки».

Численность населения должна увеличиться с 300 человек до 4600. При этом жители частного сектора «искореняются» под ноль, так как сносятся все 50 домов. Вместо них вырастут многоэтажки на 2000 квартир.

Не забыли градостроители про социальную инфраструктуру — заложен детский сад, средняя школа, поликлиника, аптека и т. д.

Общественное обсуждение нового ПДП должно было пройти с 5 по 29 октября. Презентацию наметили на 8 октября. В назначенное время у 38-й школы собрались жители поселка... и тут же разошлись. Мероприятие неожиданно отменили «в связи с эпидемиологической ситуацией». А из фойе школы спешно убрали все макеты. С тех пор люди пребывают в неведении: что будет дальше?

«Контакт между местными органами власти и людьми практически отсутствует»

На крыльце своего желтого домика под номером 18 нас встречает Юрий. Мы уже писали о нем два года назад. Он вырос на 3-м Коротком переулке. Слухи о возможном сносе, которые ходили по округе, кажется, целую вечность, не мешали ему лелеять надежду, что когда-нибудь он достроит второй этаж и будет жить там уже со своей женой и детьми.

В 2017 году, казалось, мечты вот-вот станут явью. Вышел указ президента №463, который многие так долго ждали. Он разрешил владельцам частных домов, расположенных в зоне градостроительного риска, реконструировать их до момента, пока не принято решение об изъятии земельного участка для государственных нужд и сносе усадеб. Однако радовались люди недолго: оказалось, можно сделать мансарду, топочную, санузел, но все это не будет считаться жилой площадью, а значит, и затраты потом никто не компенсирует.

Уже через год жители поселка получили из «Белгипрозема» уведомление о предстоящем сносе. Затем пришло письмо из Мингорисполкома с требованием определиться с видом компенсации. Разбираться с имущественными правами людей предстояло Минскому домостроительному комбинату.

— Как только узнал об этом, пытался собирать подписи против уплотнения застройки, — вспоминает Юрий, показывая нам карту, на которой Фрунзенский район почти полностью усеян темно-оранжевыми пятнами. — Откликнулось человек 100, но из них особо никто не верил, что что-то можно изменить. И у меня опустились руки. Понимаете, контакт между местными органами власти и людьми практически отсутствует, и это глубокая проблема.

Дальше началась бумажная волокита, домой приезжали оценщики. Семье Юрия (родители, брат и он сам) за 63 «квадрата» предложили $88 000.

— Наверное, за эти деньги можно купить «двушку», — рассуждает минчанин. — Соседям за половину дома хотели дать $66000. На пятерых.

Довольны люди компенсацией или нет, уже и не важно. Ведь в мае этого года время, данное домостроительному комбинату на то, чтобы мирно разойтись со всеми собственниками и начать выселение, истекло. А потом на сайте районной администрации появился новый проект, обсуждение которого, как вы поняли, так и не состоялось.

— Мы продолжаем существовать в этой бесконечной неопределенности. 30 лет нам не дают дышать, развиваться. Мы благоустраиваем свои дома под угрозой штрафов... И все время чего-то ждем, а чего — непонятно.

 «Нас с 1976 года сносят. Разве это нормально?»

Вместе с Юрием решаем прогуляться по поселку в поисках других, возможно, альтернативных мнений. По дороге он рассказывает, чем ему не милы кварталы с однотипными многоэтажками, в которые рано или поздно придется переехать.

— В частном секторе царит своя особенная атмосфера. До сих пор один сосед в новогоднюю ночь ставит посреди улицы стол и угощает всех, кто идет мимо. Здесь сложилось очень дружное сообщество: раньше все друг другу помогали, потому что времена были тяжелые.

Из-за двери белого кирпичного дома выглядывает женщина. Кричит на мужчину, что суетится вокруг машины. На наши вопросы она отвечает не менее эмоционально. Видимо, накипело.

— Нас с 1976 года сносят. Разве это нормально? Один раз почти отдали ключи от новой квартиры, я даже мебель купила... Так она уже развалилась, а мы все еще здесь!

Хозяйку зовут Ирина. Вместе с ней живут ее дети и больная мама. Непонятно, как бы они все уместились, если бы 19 лет назад она не получила разрешение сделать пристройку и не увеличила площадь до 110 «квадратов». Еще тогда на это в исполкоме смотрели с недоумением: мол, все равно скоро расселим. Не расселили.

— Конечно, было бы хорошо, если бы каждый из нас получил отдельную жилплощадь. Но адвокат сказал: «Не раскатывайте губу, смотрите, чтобы всех в одну квартиру не засунули». А я не хочу, чтобы всю мою семью посадили в один скворечник (имеется в виду многоквартирный дом. — Прим. Onliner). Здесь-то у меня и огород, и гараж... Правда, вода в яму стекает, которую еще отец вырыл...Да и газ нам не провели, пользуемся баллонами. Как-то приезжали парни деревья пилить, так за голову взялись: и это в Минске такое?

«Сносите — окей. Не сносите — дайте жить»

Благодарим за общение и сворачиваем на 2-й Короткий переулок. Мимо проплывают старые деревянные хаты, прижимающиеся своими стенками к газосиликатным постройкам. Пожалуй, это лучшее доказательство того, что плевать хотели люди на все эти запреты. А что еще делать, если подрастают дети, появляются внуки? Вот и улучшают свои жилищные условия — кто как может.

Проходим дальше и видим пепелище. Здесь три года назад сгорел хозяин. Всему виной неисправная печка и алкоголизм, который мешал это заметить. Почерневшие остатки дома с тех пор так и стоят. И никому до них нет дела (разве что бездомным).

С радостными возгласами «Мы вас давно ждали!» нас неожиданно окружают несколько девушек. Они, перебивая друг друга, начинают выливать на нас поток своих проблем. Таких, о которых в 2020 году городскому жителю слушать дико.

— Посмотрите, это наша канализация, — кивает в сторону сточной ямы Марина. — Вода отсюда должна попадать в трубу в конце улицы, но та сломалась, поэтому периодически все выливается на дорогу.

— Нет нормального электричества: не можем поставить электрокотлы, топим углем... Зимой микроволновка еле работает, свет моргает. И это в центре Минска.

Просили заменить старые столбы, увеличить мощность... В «Минскэнерго» сказали, что это нецелесообразно: мы в зоне сноса. Надо ставить еще одну подстанцию, привезти новые трансформаторы... Это возможно только с разрешения Мингорисполкома и местной администрации, которое мы вряд ли получим, — вздыхает Анастасия.

Ее дом на этой улице 19-й по счету. В сарае лежат угольные брикеты и дрова (каждый год в поселке задаются извечным вопросом, а стоит ли их закупать: вдруг уже не понадобятся), в одной из комнат рудиментом торчит русская печь, в другой — грубка. Но их все равно не хватает, чтобы полностью прогреть здание. От сырости здесь спасаются таблетками угля, они лежат на подоконнике: они вроде как забирают на себя влагу.

— Чтобы все это исправить, нужны большие деньги. Но я готова их вложить, если буду знать, что нас не будут сносить. А пока одна неопределенность... При этом жителей поселка очень сильно ограничивают в реконструкции. Мне не раз в ней отказывали, хотя здесь в трех комнатах обитают шестеро. По техпаспорту у нас туалет должен быть на улице. Хорошо, мы еще в 2015 году переоборудовали под него кладовую. Но регистрировать не решаемся: спросят, почему заранее не согласовали, и скажут снести. Проще никуда не ходить, проблем меньше.

Анастасия ведет переписку с органами власти уже 12 лет. Документов насобирала на увесистую папку. Даже в Администрацию президента обращалась, и не раз. Но ответа на главный вопрос так и не получила.

— Нам бы хотелось определенности. Снóсите — окей, скажите точные сроки. Предоставьте нормальную компенсацию. Не снóсите — дайте жить. Мы готовы привести свои дома в порядок — реконструировать фасады, поставить новые заборы. Но и чиновники в ответ должны что-то сделать: провести канализацию, природный газ... А то вроде живем в центре Минска, а как будто в деревне.

---

Мы попытались узнать будущее поселка в управлении по архитектуре и строительству администрации Фрунзенского района, однако там отказались общаться по телефону (и даже лично). Попросили отправить официальный запрос, что мы, собственно, и сделали. Как только мы получим ответ чиновников, сразу же его опубликуем.

Если у вас тоже есть история, которой вы хотите поделиться, пишите на почту daa@onliner.by

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by