Каково жить на самой дешевой улице Минска? Говорят, плохо. А на самой дорогой? Говорят, тоже плохо. То ли в Минске все страдают, то ли ноют при любом достатке. Пока сам не сравнишь — не поймешь. Среди всего многообразия столичных улиц мы выбрали самую дорогую и самую дешевую и узнали, чего у них больше — сходств или отличий.
На самом деле неизвестно, какая улица в Минске самая дорогая, а какая — самая дешевая. Непонятно, как считать: по цене квадратного метра или целой квартиры? И что делать с улицами, на которых большинство домов частные? А с теми, на которых квартиры продаются раз в несколько лет?
В Минске еще остались целые улицы с бараками, крысами и туалетами типа «сортир», но на них очень редко что-нибудь продается. А есть элитная застройка в Слепянке и Дроздах, где жилье продается еще реже, но годами висит в объявлениях по ценам, не имеющим отношения к жизни.
Поэтому мы принимали в расчет только улицы с многоэтажками, где частота продажи квартир позволяет составить какую-никакую статистику. Получилось, что самое дорогое жилье находится на улице Маркса, а самое дешевое — на Передовой. Но если подумать, у этих улиц гораздо больше сходств, чем отличий.
Невероятно, но весь жизненный цикл неблагополучного белоруса умещается на этой улице, будто на почтовой открытке. Начинается он на заводе сборного железобетона и у магазина с широким ассортиментом крепленых вин, а заканчивается между наркодиспансером, исправительным учреждением открытого типа и церковью «Неупиваемая чаша», которая функционирует, хоть и выглядит как долгострой. Добавьте к этому ритуальный магазин, обувную мастерскую и пару заброшенных помещений на первых этажах — и перед вами улица Передовая.
По одну сторону Передовой находится завод сборного железобетона, по другую — пятиэтажки, общага, исправительное учреждение и наркодиспансер. А между ними — рельсы, шпалы и перрон. Здесь есть движ, но это движ урчащих грузовиков и грохочущих железнодорожных составов. Здесь региональные электрички из Орши встречают две пустые «чекушки» возле перрона, толстый трубопровод и зловещее мигание люминесцентных ламп в подземном переходе. Идти некуда, делать нечего, и приезжие относятся к этому месту соответствующе. Как возле всякой станции, куда часто приходят поезда экономкласса, на Передовой неопрятно и неуютно.
Все газоны на Передовой изрыты колесами легковушек и более габаритной автотехники. Есть места, где жители вроде бы пытались разбить клумбы, но дальше торчащих из земли палок дело не пошло. Кое-где попадаются крашенные булыжники — орудие борьбы с «паркунами». Но «паркуны» ведут с каким-то запредельным счетом.
— Район старый, молодежи мало, много пьющих, — рассказывает жительница улицы. — Квартиры здесь давали заводчанам. Мы живем здесь с 1965 года. Наши родители жили, а теперь мы. И я бы не сказала, что здесь происходит какое-то обновление жителей, что переезжают молодые, перспективные... Таких единицы.
— Здесь не столько алкоголиков, сколько наркоманов, которые приходят в наркодиспансер, — добавляет мрачных красок другая жительница района. — В наркодиспансере им какую-то жидкость дают пить, они постоянно выходят оттуда с бутылками и что-то пьют во дворе. Сидят на лавках, кричат, ругаются. Не знаю, что это за жидкость, не дай бог это знать. Драки на улицах бывают, но нечасто. У нас же милиция все время патрулирует. Я живу в этой пятиэтажке, и у нас в подъезде есть пара пьющих квартир. Жильцы не скандалят, не дерутся. Просто тихо пьют.
Из заведений на Передовой есть только спортивный клуб «Волат», при нем — детское кафе с сувенирами. Выглядит креативно, потому что находится в бывшем заводском помещении с муралом на стене. Алкоголем здесь, конечно, не торгуют.
— Район как район — такой же, как все остальные спальные районы Минска, — говорит молодая женщина за прилавком. — Возможно, по сравнению с центром здесь больше пьющего контингента. А вообще, все это — стереотипы. Я сама живу в двух остановках отсюда. И квартиры здесь далеко не дешевые.
Передовая известна своими домами-малосемейками, что во многом и обуславливает низкие цены на жилье. Здесь есть две двухподъездные пятиэтажки на 120 квартир каждая, абсолютно все из которых — однокомнатные, причем многие не достигают даже 25 метров общей площади.
В малосемейках жить плоховато. Во-первых, на каждые 10 «квадратов» здесь приходится примерно по одному жильцу, а это колоссальная плотность.
Во-вторых, 13 квартир на этаже расположены вдоль длинной кишки-коридора с дощатым полом и плохой звукоизоляцией. По сути, это переходная форма между общагой и квартирой.
В-третьих, большинство квартир в малосемейках либо съемные, либо воспринимаются хозяевами как временное пристанище. Рано или поздно отсюда уезжают все семьи, у которых хватило денег на расширение, а остаются самые небогатые жильцы с низким уровнем притязаний. Иногда сюда переезжают старики после размена с детьми.
— Мы с дедом сюда из Серебрянки переехали, — говорит пожилая жительница малосемейки. — Ну конечно в Серебрянке лучше, чем здесь! Машины не дают по улицам ходить. Смотришь в окно — одна за одной едут. И грузовые, и легковые. Бордюры поломаны, все на свете.
В доме-малосемейке на Передовой есть две истории борьбы с безысходностью. Одна — безмолвная — написана на стенах последнего этажа. Человек с задатками художника попытался внести в суровую действительность элементы безудержного веселья. Получилось спорно, но все же лучше, чем на остальных этажах.
Вторая история печальная.
— Я живу здесь 22 года, но давно не выхожу, — говорит пожилая женщина, которую соседи называют Васильевной. — За мной ухаживает соцработник. А раньше, лет 10 назад, я боролась с незаконно запаркованными машинами перед подъездом и у себя под окнами. Писала заявления в разные службы. Меня здесь и били за это. И не один раз. Потом на площадку перед моим окном поставили валуны, но помогло это только отчасти. Вот родители привозят детей в школу, и сами понимаете, где они оставляют машины.
Я 22 года убирала сухие ветки во дворе дома. Три года подметала подъезд от пятого до первого этажа. Вы думаете, мне кто-то спасибо сказал? Сохрани бог. А с прошлого года я совсем себя плохо чувствую и в подъезде не убираю.
В этом доме очень мало постоянных жильцов. Здесь живут в основном квартиранты. Не знаю, как на других этажах, а у нас на первом из 13 квартир около 10 сдается. А что значит квартиранты? Чихать они хотели на порядок.
Улица Маркса существует в другой реальности. Здесь каждый человек вооружен модным «яблочным» лэптопом и чашечкой имбирного латте. Здесь люди никогда не нарушают безопасную траекторию, проложенную между автомобилем, кофейней, офисом, бутиком и баром. Ведь если придерживаться этой траектории, можно весь день купаться в звуках приятной расслабляющей музыки и лучах теплого света гирлянды LED.
Но стоит свернуть в подворотню — и улица Маркса предстает с изнанки. Гудят вытяжки, курят люди в униформе, стоят мусорные баки с объедками, по копченым фасадам тянется сигаретный дым и кишки металлических труб, вентиляторы наматывают на турбину нити человеческих нервов.
— В нашем доме шесть кафе, — говорит жительница улицы. — Некоторые работают до двух ночи. Летом вся улица заставлена верандами, а хозяева вывешивают динамики и соревнуются, кто кого перекричит. Потом кафе закрываются, и нетрезвые посетители продолжают куражиться в нашем дворе. У нас есть активисты квартала, они борются, но воз и ныне там. Хуже всего во втором подъезде: там очень много кафе, баров, вытяжек на фасаде, мусорок перед подъездом. Вечно грязь и шум.
— А плюсы?
— Ну-у... музей у нас есть. Близость к «Воротам города», к вокзалу, все в шаговой доступности. Так что с одной стороны — хорошо.
На улице Маркса не пахнет перегаром и соленым потом рабочих тел, но бары и кофейни, офисы и барбершопы постепенно вытесняют отсюда жителей. С каждым годом в роскошных сталинках с лепниной живет все меньше людей и все больше людей работает. И высокие цены на квартиры здесь — это, главным образом, цены на будущие офисы.
— Жильцов на Маркса с каждым годом все меньше: квартиру за квартирой выкупают организации, — говорит другой житель улицы, профессор архитектуры и градостроительства. — В моем подъезде половина квартир уже занята офисами. В итоге весь двор запаркован автомобилями людей, которые здесь не живут, а работают. И таких машин, конечно, гораздо больше, чем автомобилей жильцов. Так что это проблема №1.
— А знаменитые люди здесь живут?
— Все знаменитые уже за городом. Вот и я подумываю об этом. Дом был построен перед войной, в 1939 году. В войну ему сильно досталось, но коробка уцелела. После войны и реконструкции мой дед, член правительства, получил здесь квартиру. Раньше тут жили непростые люди, но разъехались.
Люди на Маркса всегда собранные. Открывают дверь при полном параде, в полной боеготовности. Даже на балкон здесь принято выходить сразу в пиджаках и галстуках. Ну а как же — место обязывает. Подъезды здесь чище, потолки выше, окна больше, дома красивее, чем на Передовой. Но кроме перечисленного и лепнины, у самой дорогой и самой дешевой улиц Минска не так уж много отличий.
И на Передовой, и на Маркса много посторонних — тех, кто приходит повеселиться, поработать, на освидетельствование, бросить машину, отбыть наказание или просто проходит мимо, внося элемент хаоса и разрушения.
Оба района страдают от «паркунов». Но если на Маркса запаркованы дорогие автомобили офисного бомонда и ресторанных завсегдатаев, то на Передовой — грузовые прицепы, цистерны с битумом, «каблучки» и микроавтобусы.
Оба района страдают от пьющих людей. Только на Передовой эти пьющие люди затариваются чекушками и «чарликом», а на Маркса потребляют дорогие вина и модные коктейли, оттопыривая мизинец и «запиливая» селфаки в Instagram.
Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by