От «Ревущих двадцатых» к Великой депрессии

Державой с мировым влиянием США стали после окончания Первой мировой. Великая война, как ее называли современники, привела к тектоническим сдвигам. Произошли революции и гражданские войны, с карт планеты исчезли целые империи, а вместо них появилось множество новых государств. Радикально модернизировалась социальная и культурная жизнь миллионов людей, воспринявших всемирный катаклизм как шанс на коренной слом образа жизни довоенной эпохи. Изменилась мода, джаз был самым актуальным музыкальным стилем, кинематограф, в который пришел звук, стал важнейшим из искусств, достижения научно-технического прогресса, такие как электричество, телефон, радио, уже не являлись достоянием лишь богатейшего, но узкого слоя элиты, а стали входить в дома представителей среднего класса и высококвалифицированных рабочих.

Соединенные Штаты стали крупнейшим кредитором европейских стран, чья экономика была разрушена войной.

Их собственная промышленность смогла быстро переориентироваться на производство товаров, востребованных в мирной жизни. В итоге США превратились не только в богатейшее государство мира, но и в первое на планете общество массового потребления. Прежде недоступные из-за своей стоимости вещи выпускались и покупались миллионами экземпляров. Лучше всего эту тенденцию демонстрируют успехи американской автомобильной промышленности. К 1927 году в стране было продано 15 миллионов Ford T, и машины из роскоши по-настоящему эволюционировали в средство передвижения.

Это десятилетие получило в Соединенных Штатах прозвище «Ревущие двадцатые» (Roaring Twenties). По всей стране строились электростанции, прокладывались автомобильные дороги, сооружались мосты и прочие инфраструктурные объекты. В даунтаунах крупнейших мегаполисов росли небоскребы в стиле ар-деко, возводились новые заводы и фабрики, что стимулировало стремительную урбанизацию. Население уезжало из патриархальной сельской глубинки, где современные удобства цивилизации были все еще редки, в города с их лучшими заработками и потребительскими соблазнами. Казалось, что наступившее процветание никогда не закончится, но, как обычно, параллельно происходили процессы, приведшие в итоге к экономическому краху.

В отличие от городов сельское хозяйство из-за кризиса перепроизводства и низких цен находилось в депрессивном состоянии, что лишь усиливало перетекание вчерашних фермеров или наемных сельских работников из деревень в города. Там уровень жизни рос, а вместе с ним росло и увлечение биржевыми спекуляциями. Торговля акциями рассматривалась горожанами не как долгосрочная инвестиция, а лишь как средство быстрого заработка. Теми же самыми играми на фондовом рынке занимались и крупнейшие компании страны, использовавшие для этого заработанные на массовом производстве товаров народного потребления средства. Бешеный спрос на акции приводил к стремительному росту их стоимости, никак не обоснованному экономически. Биржевой пузырь оглушительно лопнул 24 октября 1929 года. Этот день вошел в историю США как «черный четверг».

За «черным четвергом» последовали «черная пятница», «черный понедельник», «черный вторник». Резкое падение стоимости акций привело к панике и эффекту домино. За короткое время из-за массовых продаж ценных бумаг, когда люди пытались спасти хоть какие-то свои деньги, фондовый рынок потерял в капитализации около $30 миллиардов, что превышало расходы Соединенных Штатов на всю Первую мировую.

За крушением биржевой торговли последовал и крах сотен банков.

Мелкие финансовые организации, которых в США было множество, охотно кредитовали биржевые спекуляции под залог самих акций. Уверенность, что стоимость акций будет расти бесконечно, сыграла с людьми злую шутку. В 1929-м обанкротилось 659 банков, а в 1930-м — уже более 1200. Толпы вкладчиков осаждали их отделения в попытке спасти, казалось бы, лежавшие там накопления, которые на самом деле были вложены в финансирование чужих спекуляций на биржах. Следующими жертвами наступавшей Великой депрессии стали промышленные предприятия, потерявшие доступ к кредитным ресурсам закрывшихся банков. Рассчитанные на удовлетворение массового спроса, многие из них не смогли выжить после того, как спрос исчез, поскольку у потенциальных потребителей просто закончились средства на покупки.

Появление «гувервиллей»

Это напоминало замкнутый круг. Потеряв свои накопления в банках и вложенные в акции средства, миллионы американцев не могли вновь заработать деньги, ведь вместе с этим они потеряли и работу. Случилось это из-за массовых сокращений, которые проводили предприятия, не способные найти рынок сбыта для такого количества товаров. В 1932 году один из конгрессменов заявлял:

«Настоящая проблема Америки заключается не в том, чтобы прокормить себя еще одной зимой, а в том, чтобы придумать, что мы собираемся делать с 10 или 12 миллионами людей, которые были уволены».

Кроме рабочих без источника заработка оказалось и множество т.н. белых воротничков, работавших в конторах финансовых, фондовых организаций и ставших жертвами биржевого и банковского краха. За первые четыре года Великой депрессии закрылись и около 100 тысяч предприятий малого бизнеса, зачастую бывших семейным делом. Уровень безработицы к 1933 году достиг колоссальной цифры в 25%. Резко сократившийся рынок труда привел к тому, что все эти миллионы людей, еще вчера ведших вполне приемлемую жизнь, оказались без средств к существованию. Рабочие и служащие разъезжались по стране в поисках заработка, а те, что оставались на прежнем месте, выстраивались в очередь к благотворительным столовым, раздававшим бесплатный суп таким страждущим.

Проблема заключалась еще и в том, что новый президент США республиканец Герберт Гувер, занявший Овальный кабинет в Белом доме за полгода до «черного четверга», был убежден, что выход из Великой депрессии заключается не во вмешательстве федерального правительства, а в самоорганизации, взаимной помощи на индивидуальном уровне. Кроме того, к тому времени в США сложилась практика, когда благотворительные мероприятия (в том числе и по помощи безработным) находились в ведении местных органов власти, а не Вашингтона. Средств же на локальном уровне, учитывая масштаб проблемы, всем не хватало. Столкнувшиеся с внезапной нуждой миллионы американских граждан оказались один на один со своими проблемами.

Ко всем остальным бедам добавился и вопрос с жильем.

Потеряв работу и стабильную зарплату, многие американцы были больше не в состоянии оплачивать прежние дома и квартиры. Семьи родственников съезжались друг с другом, экономя на раздельном проживании, кто-то был вынужден вернуться из города в сельскую местность, в оставленные прежде дома. Процветал сквоттинг, нелегальный захват пустующего жилья. Однако сотни тысяч человек были лишены и такого выбора.

Для таких обездоленных граждан местные власти пытались организовать систему приютов, дававших пусть и скромную, но крышу над головой. Но, конечно, подобные учреждения, финансируемые на уровне штатов или вовсе благотворительными организациями, не могли без федерального финансирования помочь всем.

Мест на всех желающих не хватало, а значит, кому-то из них приходилось в буквальном смысле жить на улице.

Постепенно из темных переулков, из-под мостов такие бездомные принялись стекаться на площадки, являвшиеся общественной собственностью, — например, в парки или на неиспользуемые пустыри в городской черте. Там из подручных материалов, досок, картона, листов металла они начали сооружать хижины безо всяких удобств, но дававшие хотя бы укрытие от осадков и ветра. Со временем таких самодельных лачуг становилось все больше, и появлялся целый трущобный городок, живущий по своим правилам, как автономный организм. С легкой руки пиар-директора Национального комитета Демократической партии США Чарльза Михельсона подобные районы стали называть «гувервиллями» (городками Гувера) в честь президента, которого значительная часть пострадавших от Великой депрессии обвиняла в своих бедах.

Мир трущоб

Естественно, никакого легального статуса у «гувервиллей» не было. Они возникали стихийно, на свободных территориях, и представляли собой постоянно обновляющийся и растущий организм, как и большинство подобных трущоб во всем мире. Первое время местные власти пытались с ними как-то бороться, принудительно выселяя бездомных и сжигая их постройки, но люди все равно возвращались, ведь иного выхода у них не было. Симпатии обычных горожан при этом были на стороне бездомных, ведь многие понимали, что это обычные люди, которые еще вчера были уважаемыми членами общества, но волею судеб и безразличия политиков стали жертвой обстоятельств.

В конце концов власти почти во всех случаях смирились с существованием «гувервиллей».

Они лишь стимулировали появление в таких районах хотя бы базовой системы самоуправления. Например, в американском Сиэттле, в «гувервилле», возникшем рядом с городским портом, был даже собственный выбранный «мэр» Джесси Джексон. Он возглавлял комитет из шести человек, который занимался решением возникающих в поселении общественно важных вопросов. Этот же городок лучше всего изучен с социологический точки зрения благодаря тому, что комитет самоуправления проводил необходимые статистические исследования. Из сохранившейся информации ясно, что абсолютное большинство его жителей были мужчинами (власти запрещали селиться в «гувервиллях» женщинам и детям из-за опасений за их здоровье). Примерно треть всего населения составляли представители этнических меньшинств, а среди жителей — выходцев из Европы в трущобах жили бездомные британского, ирландского, польского, испанского, итальянского и российского происхождения.

«Гувервилли» существовали на протяжении 1930-х годов на всей территории США. В Нью-Йорке, например, было сразу несколько подобных трущобных районов, включая расположенный прямо в Центральном парке города. Население их постоянно менялось, росло и падало в зависимости от конъюнктуры рынка труда. После избрания в 1932 году новым президентом США демократа Франклина Рузвельта (Гувер предсказуемо переизбраться не смог) правительство страны наконец отказалось от политики невмешательства и начало проводить активные реформы, направленные на скорейшее окончание Великой депрессии.

В т. н. «Новом курсе» Рузвельта, комплексе предложенных социально-экономических преобразований, были сформулированы масштабные меры по борьбе с безработицей. В частности, людей, которые не могли найти себе заработок самостоятельно, стали привлекать к сооружению финансируемых государством инфраструктурных объектов, что положительно сказалось на занятости и уменьшило население трущоб. Однако окончательно они исчезли лишь со вступлением Соединенных Штатов во Вторую мировую.

Массовый призыв американцев на службу в армию, активное развертывание военной экономики привели к тому, что уже к 1943 году безработица в США снизилась до менее чем 2% активного населения. Часть жителей «гувервиллей» уехала на фронт, часть заняла освободившиеся места в приютах, кто-то, вновь найдя устойчивую работу, принялся повторно реализовывать личную «американскую мечту».

Оставшиеся же жители трущоб уже не могли сопротивляться их ликвидации.

Большинство «гувервиллей» после 1941 года исчезли, остатки лачуг вместе с нехитрой мебелью, очагами и примитивными огородиками были сожжены. Единичные реликты уцелели, но и они постепенно пропали во время послевоенного экономического бума. Вновь подобные городки появились в Соединенных Штатах лишь в 1970-е годы после очередного мирового экономического кризиса. Увы, но проблема с жильем существует и сейчас, правда современные бездомные уже предпочитают обычные палатки и калифорнийские города, в климате которых подобного жилья хватает на круглый год.

---

Читайте также:

• Пять дней безумия: как в США бунтующие чуть не сожгли полуторамиллионный город
• Ржавый пояс забвения: как в США погибла тяжелая промышленность, а вместе с ней — десятки городов

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ok@onliner.by