Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

«На въезде КПП стоял — часовых только в 1980-х убрали»

Светин папа был полковником. Он воевал под Сталинградом, освобождал Варшаву, дошел до Берлина, а в 1949 году его перевели в Минск, выдав небольшую квартиру на Грушевке — в охраняемом доме, построенном для Белполка (предшественника внутренних войск МВД, которые сегодня базируются в Уручье). После войны здесь жили разведчики, контрразведчики, пограничники, офицеры внутренних войск. В те годы здесь как раз заканчивали ремонт.

Первые жильцы заселились сюда в 1930-м, а через два года дом увеличили на два подъезда. Здание было построено в стиле конструктивизма, очень популярного в то время. Архитекторы предусмотрели просторные лестничные площадки, которые заливаются светом благодаря ленточному освещению, в подъездах лежала качественная метлахская плитка, а перекрытия возвели из ценных пород дерева.

Возле подъездов лежали связки дров — в квартирах было печное отопление, о котором сегодня напоминают оставшиеся дымоходы.

Пристроенную в 1932 году часть выдает выступ на фасаде: стены там тоньше, а подоконники уже. Планировка квартир в каждом подъезде отличается — двух похожих не найти.

Архитекторы, проектировавшие дом, предусмотрели большие и просторные квартиры — по одной на этаж. Но после войны бóльшую их часть разделили на две, чтобы обеспечить военных жильем.

В 1950-х во дворе появился красивый фонтан, который запускали каждое лето. Его тоже строили пленные немцы. Это один из старейших фонтанов в Минске, но он давно уже не журчит.

Светлана Максимовна прожила здесь практически всю жизнь и всегда интересовалась историей своего дома и района. На ее веку здесь многое изменилось.

— Я зрительно помню каждый клочок, даже удивительно. Тут была поляна, где заливали каток, на въезде КПП стоял — часовых только в 1980-х убрали, за забором Немига текла.

Помню, как выходили нарядные офицерские жены в шляпах, все блестело, оркестр играл, — ностальгирует женщина и рассказывает об обычном с виду доме, в который сегодня даже экскурсии водят.

«У нас тут жила женщина, которая призналась, что была шпионом»

В послевоенное время на Грушевской, 11, жили только семьи военных, но люди здесь селились очень разные: быт делили обычные солдаты, высший офицерский состав, сотрудники секретных подразделений. Порой род занятий некоторых из них раскрывался только спустя десятилетия. Светлана Максимовна, например, лишь недавно узнала, что ее отец был бойцом СМЕРШ, это вскрылось уже после его смерти.

— Когда мы после войны сюда приехали, мой отец нашел своего командира полка. Как они обнимались, как они плакали! — вспоминает белоруска. Ее соседки рассказывают более комичную историю.

— У нас тут жила женщина, которая на старости лет призналась, что была шпионом и докладывала руководству обо всем, что происходит у нас во дворе. Кто с кем встречался, кто в какое время из квартиры выходил. Мы сначала думали, что она шутит, но оказалось, что нет: за стенкой жила Агент Роза, как мы ее называли, — смеются соседи.

Сегодня первых жильцов этого необычного дома уже не найти, но семьи некоторых из них продолжают дело своих родителей и стараются следить за архитектурным наследием.

«Мы этот фонтан восстанавливали за собственные деньги. Отдали 100 миллионов старыми»

Посреди рабочего дня двор оживает. В беседке пьют кофе офисные сотрудники, арендующие помещение в этом доме, на лавочке задумчиво курит женщина, пожилой мужчина рассматривает клумбы и замирает возле фонтана.

— Мы этот фонтан восстанавливали за собственные деньги. Кажется, в 2015 году это было, отдали 100 миллионов старыми. Мы скинулись, сделали реконструкцию, один раз включили — и все на этом, — рассказывает Николай Демьянович, живущий здесь с 1965 года.

— Оказалось, что никто не хочет его обслуживать. Нам коммунальщики сказали, что за воду район платить не будет. А это же второй по возрасту фонтан в Минске! Старше только тот, что в сквере Янки Купалы.

На улицу выходит еще одна соседка, которая поддерживает мужчину: народ просто выбросил деньги на ветер.

— Я еще тогда говорила, что идея утопическая. Но скинулась. Лучше бы мы, конечно, беседку хорошую построили, чтобы можно было во время дождя посидеть, — закуривает наша собеседница и разочарованно качает головой.

Светлана Максимовна в то время тоже отдала всю пенсию на восстановление реликвии и до сих пор пытается добиться результатов, но пока получает только отписки.

— Они уменьшили глубину, чтобы меньше воды тратить, но никто его на баланс так и не взял. Проект тоже поменяли, сделали попроще. Но на самом деле он изначально был на совесть сделан: за долгие годы ни один камень не вывалился, все исправно работало. 

Администрация говорит, что город за него платить не будет, разбираться с проблемой власти не хотят. Мы каждый год накрываем его на зиму, чистим, пенсионерки залезают внутрь и поправляют решетки. Кроме нас никто не будет этим заниматься, — вздыхает женщина и рассказывает, как двор выглядел в ее детстве.

— Когда мы переехали, здесь никакой зелени не было. Видите, какие розы? Это мы все сами высадили. Эту рябину посадил мой сосед — Приходько. Вот тот каштан перед окнами — полковник Дотченко. Жасмин — сержант Чекалкин. У нас тут даже деревья именные, мы же всю жизнь этим двором занимаемся. С дачи что-то привозим, елочки сажаем, поливаем. Но приходят к нам со всего района. Иногда даже мамы с колясками, чтобы дети в тишине поспали, — где вы еще такой зеленый дворик найдете?

«В советские годы у нас капремонт был прикрытием для отмывания денег»

В какой-то момент по фасаду пристроенной части пошли трещины, оригинальные стеклянные рамы заменили на что-то современное и не столь привлекательное, часть плитки в подъездах разбили. Старожилы говорят, что началось все с капитального ремонта, который дался непросто.

— В советские годы у нас капремонт был прикрытием для отмывания денег. Они побили плитку, переломали тут все — был ужас. В те годы ходили слухи, что нас хотят отселить и превратить дом в «элитную закрытую территорию». Но мы отказались съезжать и настояли, чтобы ремонт шел без отселения. Пожалуй, только поэтому мы до сих пор здесь, — делятся мыслями жильцы.

После того как со въезда во двор исчезли часовые, а объект был передан на баланс ЖКХ, условия жизни здесь изменились. Сюда стало приходить много молодежи, подростки с пивом начали совершать набеги на уютную беседку, построенную силами жильцов, а владельцы собак из соседних многоэтажек облюбовали двор для выгула. Собственники, однако, стараются держать территорию в чистоте.

— Мы тут порядки наводим, за чистотой следим, деньгами скидываемся, если что надо. Мы же не против, чтобы люди из других домов приходили, просто совесть надо иметь, — объясняет владелица одной из квартир. — Когда-то в наш двор посторонний вообще не мог просто так зайти: часовые всех проверяли, спрашивали, куда человек направляется. А потом КПП убрали, а дом передали на баланс ЖКХ. Наверное, тогда и начались проблемы. 

«Сосед недавно делал ремонт. Говорит, в деревянные перекрытия гвоздь невозможно вбить»

Для жильцов предусмотрено по два выхода — во внутренний двор и на Грушевскую. В подъездах действительно непривычно светло и просторно — сегодня такие объемы можно увидеть только в новостройках с зашкаливающим ценником. Правда, сохранилось оригинальное остекление не везде.

Планировка квартир у всех разная. В ванной и на кухне перекрытия сделаны из железобетона, а в жилых комнатах — из редких пород дерева, со стальным усилением.

— Один наш сосед недавно делал ремонт. Говорит, деревянные перекрытия как новые — в них гвоздь невозможно вбить. А вот бетонные поизносились уже, — рассказывает Светлана Максимовна.

Женщина живет в «двушке». Изначально это помещение было половиной одной квартиры. Комнаты относительно небольшие, зато потолки трехметровые.

А вот у соседа Светланы Максимовны жилье сохранилось в изначальной планировке. Здесь целых четыре комнаты.

На продажу квартиры в этом доме выставляются нечасто. Судя по базе Onliner, сейчас здесь продается лишь одна — «трешка» площадью чуть меньше 80 квадратных метров. «В этих квартирах по-настоящему хорошие планировки. Квартиры строили просторными и удобными. Благодаря этому их относят к элитному жилью. Широкие коридоры, просторные комнаты, высокие потолки по 3 метра — сегодня такое жилье одно из самых дорогих», — пишут риелторы и просят за вариант $86 300 по курсу.

— Я искренне не понимаю, почему этот дом до сих пор не признан архитектурной ценностью, почему второй по времени постройки фонтан в столице не охраняется законом. Для меня это загадка, — говорит Антон, директор компании, работающей на первом этаже дома. Соседи его поддерживают:

— Многие наши жильцы — это дети и внуки тех, для кого этот дом строился. Все мы с любовью к нему относимся, стараемся что-то делать. Но без поддержки городских властей фонтан не заработает, а дом станет обычной четырехэтажкой, только с потолками по три метра.

Читайте также: 

• Белорус 42 года прожил на болотах из-за драки с участковым. Боялся, что отправят на Колыму
• Остался только пепел. Белорус ушел с работы пораньше и теперь должен $2 миллиона
• Человек земли. Репортаж о белорусе, который 15 лет назад ушел от людей
• Сорок лет одиночества. История белоруски, которая живет в глухом лесу совершенно одна без электричества, телефона и водопровода
• Репортаж: белорусские отшельники уже 20 лет живут без света, газа и водопровода, но на своей земле

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by