Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Беларусь — это не только Минск с областными центрами. Onliner бросается на поиски дорогих земель там, где их совсем не ожидаешь увидеть — за сотню километров от крупных городов. Сегодня исследуем окрестности Нарочи — самого большого озера страны. В ветреные дни нарочанский прибой не отличишь от морского, купальный сезон здесь длится почти 100 дней в году, а по берегу раскинулся национальный парк из чистого соснового леса. Немудрено, что многие минчане мечтают купить здесь дачу, но местные жители хорошо знают цену земле под своими курятниками и не намерены расставаться с ней за копейки. Ведь для человека, рожденного в белорусской глубинке, это единственный шанс разъехаться с родственниками или купить своим детям по квартире. Как живет район на краю Минской области, неожиданно ставший VIP-пригородом двух столиц, — в нашем материале.

Наносы

Деревня Наносы — самая дорогая и «элитная» в нарочанском краю. Говорят, что москвичей здесь даже больше, чем белорусов. Скорее всего, преувеличивают, хотя россиян в окрестностях Нарочи и правда много. В одной из деревень мы даже заметили российский флаг над избушкой.

Деревня Наносы расположена на мысе, который, будто острый нос, уходит вглубь озера — видимо, отсюда и название. По данным Реестра цен на земельные участки государственного земельного кадастра, средняя цена квадратного метра жилья здесь почти как в Минске — $973.

Наносы небольшие, состоят из 37 жилых домов и одноименного туристического комплекса с кафе, конюшней и пышными агроусадьбами. Выход к пляжу озера Нарочь есть только с восьми участков, причем большинство из них — уже далеко не избушки, а вполне себе роскошные коттеджи.

По набережной в Наносах особо не прогуляешься. Участки хоть и не доходят до воды, однако жителям прибрежной части деревни удалось достигнуть уединения за счет камышей и насыпей. Правда, стоит им выйти за забор, и иллюзия уединенности проходит: вокруг снуют туристы. В «нековидный» год сюда караванами ходят экскурсионные автобусы с любителями конных шоу, водяных мельниц, самоваров и ретроавтомобилей.

— Там, на берегу озера, участок продают за 200 тыс. баксов. А наш — в два раза дешевле, — говорит местный житель, на доме которого мы заметили растяжку с надписью «Продается». К сожалению, ему не очень повезло с локацией: выхода к воде нет.

— А какого размера участок?

— Здесь дом, там огород, вот и считайте. Мы живем в Купе (микрорайон в курортном поселке Нарочь. — Прим. Onliner), а здесь тещин дом. Она умерла, осталось две дочки, вот и делят. Покупателей немного. Один приезжал, сказал, что подумает, и уехал.

Растяжек «Продается» в Наносах хватает. Но на самом берегу озера остался чуть ли не единственный дом аборигенов, и он не продается ни за какие деньги, потому что жить у Нарочи — бесценно.

— Это дом моей тети, мы приезжаем к ней отдохнуть во время отпуска, — говорит минчанин Александр. — Лет семь назад ей предлагали за него $500 тыс., но тетя не согласилась. Живет здесь круглый год и ни о чем не жалеет. У нее и так есть квартира в курортном поселке.

Подальше от набережной в обычной деревенской избе отдыхают минчане. Когда-то они купили ее у местных и переехали сюда жить, потому что есть возможность работать на удаленке. Подробностей сделки и своего решения не разглашают. В отличие от местных жителей минчане в нарочанском краю вообще неразговорчивые.

— Есть здесь, в Наносах, пару домов коренных жителей, а так — дачи и агроусадьбы, — рассказала работница местного кафе. — В туристическом комплексе никто из местных не работает. Ну, может быть, один сторож. Он здесь родился и вырос, живет в первом доме у конюшни. Сейчас тоже пытается его продать, но хочет $150 тыс. А так все, кто работает в «Наносах», приезжают из курортного поселка Нарочь.

Кстати, роскошный дом хозяина туристического комплекса «Наносы» тоже выставлен на продажу — более чем за миллион долларов. В прошлом году мужчина погиб в автокатастрофе, но у него осталась семья. Дом находится на берегу озера, на самом крайнем участке. Через дорогу — конюшня поразительной красоты и убранства.

Черевки

Большая деревня Черевки — еще одна точка на карте Мядельского района, где цены на жилье серьезно отличаются от средней температуры по больнице. Причина все та же — близость озера Нарочь, вид на которое открывается со многих участков на первой береговой линии. Но организовать себе уединенный пляж здесь получается не у многих: от кромки участка до кромки воды — 100—150 метров. Средняя цена квадратного метра жилого усадебного дома в Черевках — $700, хотя особых хором здесь нет: многие избы выкуплены минчанами, однако снос и строительство замков на песке здесь не практикуются.

— Я здесь продал свой дом в 2002 году за двухкомнатную квартиру в Нарочи, — показывает собеседник по имени Валера участок на первой линии от озера. — Сейчас там минчане живут. Прячутся от коронавируса, уже три месяца за калитку не выходят.

— Не жалеете, что продали дом?

— Нет, — уверенно говорит Валера.

У Валериного брата еще остался участок в Черевках, поэтому сам Валера приехал сюда отдохнуть и привез друга Толю. Толя недавно с рыбалки, поэтому в гидрокостюме. Но без улова: рыбы в Нарочи, говорит, совсем нет.

— Раньше отъедешь на лодке от берега — окуня в любое время на удочку наловишь. А сейчас отплавал — ни одной рыбины не видел. Раньше все ловили сетками, а сейчас же штрафы, сетками никто не ловит, но рыбы нет.

Сельчанка Зинаида трудится на огороде с элитным видом на озеро Нарочь, но смотрит не на водную гладь, а в основном себе под ноги. Несмотря на веселый нрав, жизнь у Зинаиды совсем не легкая: работает уборщицей в курортном поселке, а в свободное время пашет на грядках, чтобы прокормиться. В Черевках у нее оштукатуренный дом цвета лазури, вернее полдома. Хотела бы продать его и наконец перестать гнуть спину с утра до вечера, но не может: семейный конфликт.

— Тут у нас мамін дом быў. Калі маму нада было глядзець — iм не нужна была хата: «Нам жа ў Мінске нада расшырацца». А як мама памерла — тады сразу дзяліць. Сталі судзіцца, і цяпер вайна. Ва-первых. Ва-втарых, ужэ пакупнасць прапала. Ніхто ўжо нічога не купляе — нет дзенег, здуліся.

На вопрос, почему на пляже ни одного отдыхающего, Зинаида шокирует неожиданной формулировкой:

— Кусаецца вада!

— Как это?

— Не знаеце, как вада кусаецца? — на этот раз шокирована Зинаида.

— Церкариоз?

— Да! Цяпер, хто прыедзе сюды, усе едуць на Белае озера, па-ранейшаму называлася Б*да, — дополняет Зинаида полушепотом. — Ні здраўніц там, ні рыбзавода. А тут адні пагаворваюць, што каналізацыя дрэнна праведзена. Сёр-сёр — і ў ваду! Но не ўсіх жа яно кусаець, як «карона» гэта, не ўсіх бярэць. На выходных было людзей многа — ўсе купалісь. Радня мая прыехала — толькі зяця закусала.

— А дома здесь по каким ценам продаются?

— У пачатку пасёлка прадаваўся дом за $120 тыс. Даў чалавек задатак, але што-та здуўся і не купіў. Аванс знік, а гаспадар дома ўзяў крэдыт і купіў у Нарачы двухкомнатную кватэру. На другім канцы пасёлка дом прадалі за $150 тыс. Начал строіць там хату нейкі таможэннік. Дзела шло-шло і замерла. Але там месца залатое, прыгожае. Асінкі шэпчуць табе: «Адалжы на выпіць!»

Там, за ручьем, впадающим в озеро, где шепчут осинки, своя атмосфера: определить границы участков сложно, все застроено банями, беседками, гаражами, заставлено вагончиками, надстроено мансардами — как на курортах Черного моря, где каждый лодочный гараж превращается в пятиэтажный дом на 20 квартир. Еще здесь есть вазы с цветами, садовые гномы, а вот туристов почти нет: комнаты почему-то не пользуются спросом среди отдыхающих. Встретили мы здесь только пожилого мужчину, который снимает комнатку в бане, и хозяина, который ее сдает.

Хозяин назвал себя Аллигатором Геннадием и фотографироваться отказался. Говорит, что из-за некроткого нрава у него по жизни много проблем и ему не хотелось бы лишний раз привлекать к себе внимание.

— Можно снять второй этаж в доме за 150 рублей в сутки. Там свой санузел и кухня, свободно может разместиться семь человек, а при желании — все девять. Есть еще вагончики за 75 рублей в сутки, там впятером можно разместиться. Выставляем их на Booking, но очередь, как видите, не выстраивается. В этом году хоть пара групп появилась: одни приехали на десять дней, другие на неделю, а обычно у нас гости только по выходным.

Аллигатор Геннадий — предприниматель от бога: первым на Нарочи открыл рыболовный магазин, за ним — еще два, работал, крутился, всю жизнь наводил красоту и порядок на своей земле. Но Атланту не дали расправить плечи: магазины пришлось продать, после чего мужчина устроился в сельский сетевик на зарплату.

— Все хотят наклонить, а я не поддаюсь. Им не нравится, что я не поддаюсь, — говорит Геннадий, не уточняя, кому именно. — Я приехал сюда из Лельчиц главным зоотехником после института. Меня хватило ровно на три года. Здесь была избушка на курьих ножках, два туалета и пять катухов. Так что я здесь всю жизнь навожу красоту. Все умею! Вот этот камин сделан своими руками. Вот здесь у меня будет спортзал (показывает на скромную хозпостройку из пеноблоков. — Прим. Onliner), а здесь я доделываю баню с парной, купелью и комнатой отдыха.

За $35 тыс. в Черевках продается земельный участок в 200 метрах от Нарочи. Площадь — всего 9 соток.

Свирь

Свирь — это поселок городского типа, стоящий вдоль одноименного озера. По размеру оно сопоставимо с Заславским водохранилищем, только вытянутое, а потому узкое. Некоторые участки в поселке доходят до самой кромки воды, и собственники совершенно полноправно ограждают свой берег забором, что для Беларуси — огромная редкость и роскошь.

В центре поселка на набережной стоит деревянная церквушка успенских старообрядцев (памятник архитектуры), а по обе стороны от нее мелко нарезаны сотки. Некоторые участки настолько вытянуты поперек берега, что на кадастровой карте напоминают точеные пики.

— Лет семь назад соседний дом продали за $90 тыс., — рассказывают коренные жители Свири, которые заняты реконструкцией дома возле церквушки. — А мы не продаем. Здесь и так пригород Минска: одни минчане живут.

Дом наших собеседников расположен на самом берегу Свири. С крыльца можно прыгнуть прямо в воду — никакой тебе полоски общественного пляжа между участком и озером. В поселке далеко не всем так повезло.

— На этой улице раньше жили старообрядцы. Лаптевы, Григорьевы, Федоровы. Они новую реформу не признали, при той вере остались, бежали из России в Беларусь и 300 лет назад поселились на берегу этого озера. Рыбу ловили, этим и жили. Вот я их наследник, Зубов моя фамилия.

На вопрос о том, есть ли в поселке работа и развлечения, мужчины живо рисуют картину упадка.

— Поселок уже развалился, до ручки дошел. В 1950-е годы здесь был райцентр, а Мядель был деревней на болоте. Здесь раньше все было: и работа, и хлебозавод, и цех Сморгонского завода оптики, и комбинат бытового обслуживания. А теперь ничего не работает, даже колхоз развалился, — с болью говорит один из собеседников. — Я сам в Сморгонь переехал, а работаю в Островце. У нас все соседи уехали. Был бар — и тот закрыли. Рыбу ловить можно только по путевке. Вот, покупаем путевку, чтобы на своем участке с удочкой посидеть. Для местных путевки недорогие — 20 рублей за год. Но я уже местным не считаюсь — уехал же, значит, это не моя малая родина. А что здесь делать, скажите? Только водку пить и помереть от нее. Все мои друзья здесь померли.

Если не считать домов вдоль береговой линии, обычные избушки в Свири стоят так же, как в любом другом белорусском поселке. На Onliner мы нашли стандартный деревенский дом в приличном состоянии за $5 тыс.

Маленькая Нарочь на дачном участке — надувные бассейны в Каталоге Onliner

Хроника коронавируса в Беларуси и мире. Все главные новости и статьи здесь

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Самые оперативные новости о пандемии и не только в новом сообществе Onliner в Viber. Подключайтесь

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by