Два анекдота

За день в Глубоком нам рассказали два анекдота (нет, не про «так и трэба»). Фольклор не очень смешной, но показательный и важный для понимания этого места.

Анекдот №1. Про крестоцветную блошку

Приходит мужик к агроному: «Михалыч, крестоцветная блошка весь рапс съела. Што рабіць?» Агроном не думая: «Еще посадить». Через месяц мужик снова в кабинет забегает: «Михалыч, снова весь сожрала. Што цяпер рабіць?» Агроном командует посадить в два раза больше. «Так а зачэм? — не понимает логики белорус. — Она ж его, гадость, опять сожрет». — «А ты, Петрович, столько посади, чтобы она им задавилась, дрянь такая».

Анекдот №2. Про Гогу

Грузинская сборная играет в водное поло. Гога несется с мячом в сторону ворот противника. Тренер кричит: «Гога, отдай мяч Гиви!» Гога несется дальше и никого не слушает: «Нет, тренер, я впереди! Я забью для нас гол!» Спортсмен обходит всех противников, забрасывает мяч и кричит: «Тренер, я гол забил! А ты говорил, мяч отдай». Тренер смотрит на Гогу и грустно говорит: «Ты, Гога, забил. Но Гиви-то утонул».

---

Первый анекдот поведал нам «мэр», говоря о вечно недовольных людях, которые постоянно чего-то ждут и требуют счастья от других. Второй был рассказан местным бизнесменом, когда речь зашла о конкуренции на рынке и попытках удержаться на плаву в это нелегкое время. Глубокое пока не тонет. И вроде даже не притворяется.

Птички

Пока страна смотрела, как забиваются гвозди в крышки гробов неповоротливых советских предприятий, в Глубоком эти гвозди выковыривали и думали, куда бы их грамотно приспособить. Потом из досок лепились заводики, ларечки и магазинчики, которые по сей день рвут уже приевшиеся национальные шаблоны.

Этот город всегда жил неплохо. При Союзе сгущенка лилась за тридевять земель, а колбаса катилась до самой Москвы (самим, правда, обычно не оставалось). Потом вентили перекрыли, а денежные реки пришлось повернуть обратно. Всесоюзных объемов было не добиться, а жить по-новому страна еще не умела. Тогда глубочане дали себе второй шанс и стали учиться предприимчивости. Дмитрий Якимович был одним из первых.

Якимовича здесь знают все (в Глубоком он вроде Абрамовича, только буквы другие). Он дал городу больше сотни рабочих мест, построил гостиницу, кафе, открыл лесопилку, взял под крыло заброшенный парк и превратил его в действительно крутое место.

— Да-да, олигарх, полгорода выкупил и замок строю. Наговорили вам уже местные, какой я тут супер-пупер-бизнесмен? — отшучивается предприниматель и зовет в гости.

За день в городе мы многое узнали об этом человеке и выслушали кучу любопытных историй, но все же попросили его рассказать о себе буквально за две минуты, чтобы отделить одну правду от другой. Время пошло.

— Сам я байкер, катаюсь по миру. История у меня длинная. Отец разбился на мотоцикле, мне тогда 14 было. Сам из деревни Мосор. Служил в армии 18 лет — таджико-афганская граница, московский погранотряд. В 1991 году как раз был на службе, когда война шла. Потом вернулся, женился, дома трагедия была: дочка у меня умерла.

Так получилось, что пришлось поехать в Германию. Там я отбыл 6 месяцев и 10 дней. Занимался сельским хозяйством, посмотрел, как живут немцы, а потом вернулся сюда. Всегда как-то домой тянуло. Хотя меня приглашали остаться. Я и сейчас со своими немцами общаюсь, но абсолютно не жалею, что вернулся.

Я на мотоцикле проехал по Америке 9 тыс. километров — по всему континенту. Многие страны посмотрел. Где родился, там и пригодился. Здесь у меня получается самовыражаться и жить, а путешествия помогают открывать для себя новое. После всех этих путешествий я и понял, что моя задача — сделать так, чтобы и мою родину было интересно смотреть.

Так звучит рассказ о чьей-то судьбе за 120 секунд. Со стороны воспринять непросто, но прожить — еще сложнее.

Дмитрий ведет нас по парку. Еще несколько лет назад здесь было дурно пахнущее болото, пронизанное канавами. Его эстетический потенциал заканчивался похмельными отдыхающими с плодово-ягодным и пачкой «Шахматного», сегодня же здесь вьются птицы и гуляют парочки.

Эти два гектара земли выделил Дмитрию во временное пользование горисполком. Никаких прав на эту землю у него нет и никогда, вероятно, не будет. Мужчина привез земли, высадил деревья, сделал аккуратные дорожки, выкопал пруд и превратил заросшие канавы в аккуратный ручей с перекатами. Прийти сюда может каждый, парк не огорожен. Никакой экономической выгоды в этом тоже нет: бизнесмен говорит, что просто хотел сделать подарок себе и людям.

— Мне говорят: «Дурак, у тебя все заберут потом». А пускай забирают! Я этим и не владею, — ведет нас по тропинке предприниматель. — Сейчас я слежу за порядком: купил тракторы, нанял людей, все время что-то добавляю (сейчас вот парк камней делаю). Решат забрать — так тому и быть, главное, чтобы за порядком следили.

Раньше народ приходить сюда боялся, а сейчас привыкает, и даже не мусорит никто. У людей же никогда нет цели прийти и нагадить — они просто видят грязь и делают так же. А сейчас здесь красиво, так что и мусорить никому неохота.

Кузнец

Мы идем по главной улице города с каким-то пышным советским названием. От наружной рекламы начинает кружиться голова: заборы и ограды, цветы и саженцы, ногтики и прически, ларечки и магазинища — как бы не сорваться и не оставить тут ползарплаты. Выглядит все это, конечно, не очень эстетично, но главное — не вывески, а то, что за ними стоит.

Несколько лет назад Глубокое получило звание самого предпринимательского города в области, и это с учетом того, что здесь работает сразу несколько крупных предприятий.

Если у вас иммунитет к рекламе, то головокружение может возникнуть от другой особенности — кованых изделий. Здесь их десятки. Беседки, лавочки, скульптуры и мостики — кто-то давно и планомерно пытается заковать город.

Кузнецов здесь всегда было много. Еще в девяностых газеты писали о семейной династии Дубин — отце и сыне, которые делали невероятные вещи из металла. В последние годы эта фамилия звучит здесь все реже, но на смену местной легенде пришел другой человек — Юрий Татаринович и его кузница «В ажуре».

— Браслав, Поставы, лесхоз «Глубокский», Москва (Северное Бутово), Толочин, Мядель — продолжать? — очерчивает ареал обитания своих работ бизнесмен, показывая размах.

Юрий работает уже десять лет. Началось все со своих ворот: сделать нужно было срочно, а взять заказ никто в Глубоком не мог. Хозяин решил сделать их сам. Потом сосед попросил сделать и ему, потом сосед соседа — и так до Москвы и Нефтеюганска.

— Вот с тех ворот и покатились по дорожке, которая привела нас сюда, — улыбается предприниматель.

— Катятся обычно вниз. Или у вас все не так?

— Мы пока вверх, хотя иногда и спотыкаемся. Но как-то же существуем.

— Существовать можно по-разному. Прибыльное дело?

— А вот по-разному и существуем. Были у меня ученики, которые открыли свое дело, но уже закрылись. В Шарковщине такая же команда закрылась. Мы существуем, потому что пока выдерживаем соотношение цены и качества. Ребята, которые металл развозят, говорили зимой, что чуть ли не мы одни остались. Но как-то плаваем.

— Потому что в Глубоком деньги есть?

— Если бы мы только на Глубокое работали, я бы поставил одного человечка в центре и сидел ровно. Но мы же развернулись. Сейчас логистика такая, что можно и за 3 тыс. километров отправлять. Но бабки — да, есть.

Сейчас у Юры в кузнице 10 рабочих, еще 4 человека закрывают организационные вопросы. Мы спрашиваем мужчину про особенности ведения бизнеса в регионе, про жизнь в Глубоком. Он кривит нос: с экономикой в городе как и везде, а вот бизнес идет. Юра прищуривается и рассказывает анекдот про Гогу, а затем ищет в нем мораль.

— Я как Гога: гребу с мячом к воротам и думаю, как бы гол забить. Кто-то тонет, а я пока плыву. Я всегда так думал: если кто-то один плывет, то второй тонет. Так почему тонуть должен я?

Алкоголизм

У Дмитрия Якимовича принцип другой: он хочет помогать и явно кайфует от этого. Когда-то давным-давно он выбрал для себя очередную миссию: вытягивать со дна людей с алкогольной зависимостью. Давал им работу, лечил, помогал морально. Как ни странно, столь неблагодарное дело оказалось весьма продуктивным.

— За этот год я закодировал 150 человек. Иногда целые группы собираю и везу к врачу.

— Все за свои деньги?

— Ну а за чьи? Потом они у меня отрабатывают, рассрочки им даю, а иногда и просто так помогаю, если реально нужно. Я тебе могу с полной уверенностью сказать, что 20% всех этих людей потом реально ни капли в рот не берут.

— У самого когда-то проблемы были?

— Были. Доходило до серьезного. Понимаешь, я отца потерял, я на войне был, я дочку — полтора годика — сам тушил, на своих руках нес. Я в авариях бывал, в ситуациях разных. Чем-то надо было беду глушить. А в девяностые надо было знакомства заводить, а тогда как — только если по рюмахе. А потом, после 30, понял, что не туда иду, что алкоголь забирает часть моей жизни. А сейчас я вообще не пью, никак свою жизнь не гроблю и чувствую, что по-другому теперь стал жить, двигаться по-другому, — говорит белорус.

За эти годы Дмитрий создал в Глубоком больше сотни рабочих мест — огромные цифры для маленького городка. Самый заметный его бизнес — гостиничный. Когда-то все ограничивалось маленькой усадьбой, в которой он принимал байкеров, сегодня в его трехэтажном коттедже одновременно может разместиться 50—60 человек, а накормить здесь можно и полторы сотни.

Здесь 18 номеров, еще часть размещается в доме поменьше. Все комнаты разные — их бизнесмен обустраивал сам. Недавно он выкупил и третью постройку — небольшой домик через улицу. Купил, чтобы бардака на родной улице не было.

Дмитрий старается во всем искать скрытые смыслы и творить обдуманно. Крыша одной из построек сделана в форме размаха лебединого крыла, плитка на заднем дворе выложена в форме солнечной системы, а практически все дорожки декорированы жерновами, которых в коллекции бизнесмена больше 900 штук. Говорит, это крупнейшая коллекция в мире.

Хозяин везет нас на свою пилораму, которую открыл около пяти лет назад. Два гектара земли, около 40 рабочих, оборот до 1000 кубометров древесины в месяц — такие производства стоят денег, которые большинство белорусов никогда в руках не держали.

— Бывает, утром проснусь и думаю: «На фига?» — улыбается Якимович. — Пока мы на этом толком ничего не зарабатываем — так, пробуем рынок. Потом хочу производство садовой мебели запустить, сейчас вот экспериментируем, усадьбу, например, обставил.

Планов у Дмитрия еще на миллион лет вперед. С каждым проведенным в Глубоком часом мы узнаем об очередном проекте предпринимателя. Оказывается, недавно Якимович подался в фермеры и завел быков и свиней, чтобы выращивать правильное мясо. Пока все скромно — всего 50 гектаров земли, а там как пойдет.

Крышечки

Сегодня в Глубоком зарегистрировано около 800 индивидуальных предпринимателей и 200 частных унитарных предприятий. В частном секторе задействовано 3,5 тыс. человек, и это не считая фермеров, ремесленников и работников агроусадеб. Учитывая нетрудоспособную часть населения, хорошие цифры для 19-тысячного городка.

Когда у людей стали появляться деньги, они начали думать о менее приземленных вещах. Наверное, потому в Глубоком и сформировалось одно из самых мощных волонтерских движений в стране.

Юля в этом движении всего год. Накануне рождества она встретила соседку с маленькими двойняшками, которые родились с ДЦП. Задумалась, полезла в интернет и нашла любопытную инициативу — сбор крышечек от пластиковых бутылок. Девушка написала организаторам и решила наладить такое движение в Глубоком.

Юля обратилась в исполком и попросила разрешение на установку контейнеров. Там пошли навстречу и решили помочь. Юра Татаринович выковал контейнеры в форме сердца и поставил их по всему городу. За этот год здешние волонтеры собрали примерно полтонны крышек, по стране — в разы больше.

— Эти крышки сделаны из пластика высокого качества. Сейчас мы соберем 10 тонн и отправим груженую фуру на переработку: в Беларуси их, к сожалению, переработать не могут. Сложность заключается в том, что крышечки принимают только отсортированными, а людей для этого нам не хватает: народ неохотно соглашается сделать что-то бесплатно, — рассказывает Юля.

Как она объясняет, после переработки вырученные деньги пойдут родителям мальчика с неутешительным диагнозом.

Юля проводит нас по парку в центре города. Рядом стоит современный торговый центр, из ротонды звучит музыка, по берегу гуляют парочки. Мы спрашиваем глубочанку, что в городе интересного. Девушка улыбается:

— А куда ни глянь, везде интересно. У нас все время что-то проводится, что-то делается. Вы посмотрите, даже райпо обанкротилось, потому что в городе куча частных магазинчиков и государство просто не может конкурировать. В Поставах вот райпо хорошо себя чувствует, а у нас — не может.

— И почему так происходит?

— Наверное, потому, что людям дают волю. У нас председатель уже лет десять работает. Началось все намного раньше, еще до него, но он людей не ограничивает и не забороняет ничего. Это же люди! Он и сам активный очень: на велосипедах, на лыжах, в бассейн. И на работу всегда пешком ходит, на диетах оздоровительных сидит, — говорит Юля о «мэре» и возвращается на работу. Он тем временем уже спешит к нам.

«Мэр»

Олег Викторович Морхат сейчас в отпуске, но уговаривать его встретиться не пришлось, согласился без лишних вопросов. Через полчаса после звонка нас встречает улыбчивый мужчина без галстука и протягивает руку: «Олег». К Олегу у нас всего один вопрос: почему у одних получается, а у других — нет?

— Глубокое свое развитие получило еще в 1970—1980-е годы. Это был маленький советский городок с развитой промышленностью. В 1990-х объемы уменьшились, людям надо было что-то делать. Мои предшественники — я к ним отношусь с глубоким уважением — приняли решение эти предприятия не удерживать и сделать упор на частников. Ох как хаял нас народ! И других председателей, и меня когда-то. Закрыли вот консервный, пустили предпринимателей, люди начали волноваться: «Ай-яй-яй, такой хороший завод был». Был! И правда хороший, но это уже история, а теперь — новые времена, — удивляет открытостью председатель.

— Тяжело, конечно, порой менталитет перебороть. Мы как-то любим, абы тихо, абы нас не «чапали». А иногда человек просто по-советски мыслит, и ему кажется, что все эти неуклюжие предприятия нужно сохранять. Но ведь надо переболеть, перетерпеть — пускай даже без шока. Но все движение в заворотах, разворотах, неординарном мышлении. Все гладко не бывает.

Мы сидим в кабинете председателя, он долго рассказывает о малых и больших городских успехах, бизнесменах, закрывающихся заводах, которые здесь пытаются использовать по-новому, об исторических предпосылках для торговли и еврейской диаспоре. Мы слушаем и задаем наивный вопрос о том, как наладить связь между бизнесом и государством. Олег Викторович улыбается.

— У нас 38 фермеров. У них все получается, их не нужно будить, не нужно заставлять работать. Я, как бывший сельскохозяйственник, этому очень рад и всегда хочу таким людям помогать. Я вот всегда на работу пешком хожу, чтобы видеть людей, чтобы в глаза им смотреть. И вот я все спрашиваю этих фермеров, чем мы можем помочь. Обычно они отвечают просто: «Викторович, лучше всего просто не мешать».

Камень

Вряд ли можно переплыть Амазонку, умея только красиво барахтаться. До того берега Глубокому еще далеко, но город все еще держится на плаву и пока даже воды не хлебнул. Или это только кажется?

— Да, конечно, народ крутится! — удивляется вопросу Дмитрий. — Ты посмотри, какие у нас дома есть, какие улицы новые строятся! Да ты на меня посмотри: я что, свалить, думаешь, не мог? У меня таких возможностей миллион был, но зачем? Я могу здесь себя реализовывать, могу путешествовать. У нас в городе все так живут, потому что «Пад ляжачы камень і вада не цячэ». Если вы в Глубокое лет через пять-шесть приедете, вы вообще не узнаете этот город.

Почем недвижимость в Глубоком?

Читайте также:

• Так живут белорусские богачи. Репортаж о городе, которому завидует даже столица
• «Зарабатывал $100 в день». Как Леха из деревни решил быть не как все
• Сладкие развалины. Репортаж о рассыпающейся белорусской провинции, которая повисла на волоске

Наш канал в «Яндекс.Дзен». Присоединяйтесь!

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by