Предыстория

В 1793 году в размеренной жизни Минска произошло событие, принципиально изменившее весь ход его последующей истории. 23 января была подписана конвенция, в соответствии с которой город в числе прочих земель Речи Посполитой вошел в состав Российской империи. Воеводская столица в одночасье превратилась сначала в столицу наместничества, а потом и губернии. На первый взгляд, принципиально ничего не изменилось: Минск по-прежнему оставался небольшим провинциальным городом, по сути, областным центром, напоминавшим многие другие населенные пункты Великого княжества Литовского — компактный, преимущественно деревянный, со стихийно сложившейся застройкой, над которой доминировали каменные громады барочных костелов и церквей.

С другой стороны, Россия с ее сильной центральной властью была вовсе не увлечена шляхетской демократией Речью Посполитой. У империи существовали свои планы на Минск (впрочем, как и на любой другой свой губернский город), а главное, было настойчивое желание их реализовать.

Это касалось и градостроительных вопросов. К этому моменту в России уже вовсю проводилась реформа, инициированная Екатериной II: свободная планировка, стихийно следовавшая рельефу, заменялась в городах регулярной застройкой с сеткой кварталов правильной формы, которая зачастую шла по «образцовым» (сейчас типовым) проектам. Подобным образом многие российские населенные пункты лишились своих средневековых «старых городов» (например, в Москве так был «вычищен» Кремль). Со вновь присоединенными землями поступали чуть более гуманно: в большинстве случаев «узкие кривые улочки», за которые многие из нас так любят Европу, сохранялись. «Образцовое» строительство (в соответствии с принципами екатерининской реформы) начиналось по соседству на свободной территории, и российские власти зачастую использовали это для создания полноценных новых городских центров.

Именно так в губернской Вильне по соседству со Старым городом через предместье Лукишки был проложен Георгиевский проспект (сейчас проспект Гедимина), а исторический центр Риги стал началом Большой Александровской улицы (сейчас улица Бривибас). В обоих случаях эти парадные магистрали стали центром «Новых городов», своим видом и застройкой ярко контрастировавших со средневековым ядром. Минск, несмотря на свои куда более скромные размеры, не стал исключением.

На карте выше видна планировка будущей белорусской столицы на момент ее присоединения к России. В том Минске существовало два композиционных центра: площади Высокий Рынок (нынешняя площадь Свободы) и Низкий Рынок (сейчас площадь 8 Марта). Главная магистраль проходила по современным улицам Немиге и Богдановича. Имперские власти такая ситуация не устраивала: с юга, запада и востока город был окружен укреплениями, сдерживавшими его рост, и от этого фактора необходимо было избавиться.

Уже к 1800 году был составлен первый в истории города планировочный план (аналог нынешнего генерального плана), в соответствии с которым предполагалось старые земляные укрепления срыть, на их месте проложить новую широкую улицу и на ней же устроить третью площадь — Новоместскую, или Новый Рынок. Сейчас место площади занимает Александровский сквер, ну а новая улица, получившая в честь первого российского губернатора Минска Захария Корнеева название «Захарьевская», достаточно быстро превращается в главную городскую магистраль, а в будущем становится основой для нынешнего проспекта Независимости. По иронии судьбы, Проспект (точнее, его «личинка») рождался как дублер Немиги. Спустя 150 лет уже на месте Немиги устроили дублер Проспекта.

Это был ключевой момент в городской истории. Захарьевская волей архитектора Т. Крамера, автора планировочного плана 1800 года, становится нашим аналогом виленского Георгиевского проспекта и рижской Большой Александровской улицы, парадной губернской магистралью, на которой (и в ее ближайших окрестностях) сосредотачивается самая представительная застройка, а вместе с ней формируется и эпицентр общественной жизни. Минск постепенно развивался, а с приходом сюда железных дорог начал расти еще активнее, но суть не менялась. Жителей становилось все больше, дома были все выше, но Захарьевская оставалась главной и именно в таком качестве досталась в 1917 году большевикам.

Новая власть поначалу сохраняла статус-кво, спустя два года, в 1919-м, лишь заменив старорежимное название «Захарьевская» на идеологически верное «Советская». Комплексное социалистическое преобразование города до начала Великой Отечественной войны произвести не успели. Все ограничилось лишь отдельными локальными проектами, пусть и крупными, и главным из них было строительство на Советской Дома правительства, начавшееся в 1929 году и растянувшееся на целую пятилетку. Монументальный административный комплекс появился в самом начале улицы, заняв место совсем уж малоценной исторической застройки. Принципиально важным был следующий момент: одновременно с этой грандиозной стройкой архитекторы, получив соответствующий государственный заказ, впервые задумались о формировании перед Домом правительства новой крупной площади, своими масштабами в разы превосходящей что-либо возникшее в городе до революции.

Одним из важнейших идеологических элементов советской власти были массовые мероприятия. Режим, возникший из демонстраций, сделал их неотъемлемой частью своего культурного кода в самых разнообразных вариантах, шла речь о парадах физкультурников или манифестациях солидарности трудящихся. Подходящих улиц и площадей для этого в губернском Минске не существовало. К тому же их формирование позволяло большевикам заняться любимым делом — строительством нового мира на обломках старого. В данном контексте речь шла о создании архитектурных ансамблей, всем своим обликом порывавших с прежними традициями и провозглашавших начало новой эры.

Архитектор Иосиф Лангбард, автор Дома правительства, уже к 1930 году разработал эскизный вариант новой площади, на которой его главная работа заняла бы центральное место. Предполагалось (и к концу 1930-х это было закреплено в генплане, разработанном в ленинградском институте «Гипрогор»), что именно эта не существовавшая ранее площадь станет главной в городе и будет через также строившийся Университетский городок напрямую связана с другой площадью — Привокзальной, образуя единый крупный градостроительный объект.

Второй по значению новый общественный центр в те же 1930-е годы начал формироваться вокруг исторического Александровского сквера. Здесь до войны успели возвести здания Окружного дома офицеров (по проекту того же И. Лангбарда) и ЦК КПБ, а в ближайших окрестностях компанию им составила Библиотека имени Ленина. Однако дальнейших реконструктивных мероприятий в месте, где когда-то российские власти образовали Новый Рынок, до войны провести не успели. Саму Советскую-Захарьевскую также не трогали. Капитальная дореволюционная застройка в основном сохранялась, лишь в городских предместьях, преимущественно деревянных и расположенных в заречной части Минска, вдоль улицы развернулось активное возведение целого ряда знаковых объектов.

В 1940 году началось формирование будущей площади Победы (в то время Круглой) с двумя характерными дугообразными жилыми домами авторства архитектора Р. Столлера. В районе перекрестка с Долгобродской (сейчас Козлова) появилось еще два крупных жилых дома (горсовета и специалистов), на Комаровских развилках (ныне площадь Якуба Коласа) среди деревенского вида трущоб вырос дворец Института физкультуры, а еще дальше в той или иной степени успели построить главный корпус политехнического института, лечебный городок (сейчас ГКБ №1), Академию наук, Дом печати, «генеральский дом» напротив парка Челюскинцев и метеообсерваторию уже на самом выезде из Минска.

Однако все эти достаточно масштабные довоенные преобразования носили во многом случайный характер. Объекты были разного масштаба, выполнялись в разных архитектурных стилях (в соответствии с изменением линии партии в этом вопросе), наконец, находились на значительном удалении друг от друга, чередуясь с сохранившимися дореволюционными вставками. Никакого единого замысла в их появлении не было, и достойного ансамбля они не образовали. В центральной части Минск и вовсе сохранял свое старое губернское лицо с узкой (18—25 метров) изломанной главной улицей, застроенной двух-трехэтажными доходными домами. Все изменила война.

Рождение проспекта

Вопрос, кто и когда уничтожил старый Минск, по-прежнему остается дискуссионным — Onliner.by разбирал его в отдельном материале. Официальная статистика хорошо известна: к лету 1944 года в городе было разрушено 80% жилого фонда, в центральной части уцелело лишь около 10% всех зданий, однако в большинстве случаев речь идет о погибшей деревянной застройке, а многие из «разрушенных» домов при желании могли быть восстановлены. Другой вопрос, что такого желания не было. Более того, минскую трагедию было решено использовать для создания (очередного!) нового города.

«Многие организации естественно стремились к немедленному восстановлению этих [сгоревших] коробок [зданий]. Однако в случае их восстановления терялась возможность радикального изменения исторически сложившейся планировки района (так как коробки зданий стояли по красным линиям узких улиц), а также затруднялось достижение архитектурного единства всей застройки центра и главной магистрали», — открытым текстом писали заслуженные архитекторы В. Король и А. Воинов в своей книге «Минск. Послевоенный опыт реконструкции и развития». И добавляли: «Важнейшей проблемой проекта планировки было создание нового главного ансамбля в центре столицы, в архитектурно-художественном облике которого должны были отразиться расцвет социалистической культуры, героическая борьба и исторические победы белорусского народа».

Выше приведены два принципиальных тезиса, которыми руководствовались вернувшиеся в освобожденный город архитекторы и их начальство. Военные разрушения стали поводом наконец-то избавиться от остатков «скученной застройки старых кварталов», создав на их месте «нужный для столицы главный общественный центр с площадями, удобными для проведения демонстраций и других массовых мероприятий». При современной оценке данного решения, естественно, необходимо учитывать и систему ценностей того времени, когда дореволюционная архитектура не воспринималась как нечто ценное само по себе, когда никто не думал про историческую ткань городов, «дух места» и прочие вещи, вновь ставшие важными к XXI веку. Куда большее значение имело создание новых торжественных ансамблей, своей «радостной архитектурой» в полной мере отражавших бы величие народного подвига. И вот с учетом такого контекста можно достаточно уверенно констатировать: Минску повезло. За восстановление города взялась талантливая команда.

Довоенные проектно-планировочные материалы не пережили оккупацию, и за их создание пришлось браться заново. Всего через два месяца после освобождения в начале сентября 1944 года в столицу БССР прибыла авторитетная московская комиссия, в состав которой входили действительно выдающиеся советские архитекторы Аркадий Мордвинов, Владимир Семенов, Николай Колли и уже успевший немало поработать в нашем городе Иосиф Лангбард. Делегация совместно с успевшими вернуться на родину белорусскими коллегами разработала «эскиз-идею планировки Минска», на основе которого к началу 1946 года был закончен первый послевоенный генеральный план развития города. В первую очередь документ исправлял далеко не совершенную уличную и транспортную сеть Минска. Большие разрушения позволили преобразовать радиальную систему улиц в радиально-кольцевую. Ее основой стали кольцевые магистрали (которые не могут достроить до сих пор) и магистральные диаметры, пересекающиеся в центре города. Основных диаметров была два: один пересекал Минск с юго-востока на северо-запад (трассы современных Партизанского проспекта, улицы Ленина, проспекта Победителей), но самым главным был второй, проходивший с северо-востока на юго-запад и в своей центральной части примерно совпадавший с трассой прежней Захарьевской (в то время Советской) улицы.

Именно на его базе и было решено создать «главный общественный центр» с новым монументальным архитектурным ансамблем, который был бы достоин столицы БССР. Все прежние здания (и их остатки), мешавшие коренной реконструкции, безжалостно сносились. Главная улица расширялась более чем в два раза. Прежняя Захарьевская с ее максимальной шириной 25 метров уступала место новому Проспекту шириной 48 метров (24 метра — проезжая часть, по 12 метров — тротуары). Кроме того, в части, прилегающей к нынешней площади Независимости, устранялся дополнительный излом улицы, в результате несколько менялась ее трасса, что хорошо заметно на следующем снимке.

Расширение магистрали и корректировка ее трассы привели к масштабным сносам довоенной застройки на всем ее протяжении. Лишь на своем начальном участке (современные улица Советская, площадь Независимости, перекрестки с Володарского и Городским Валом) сохранились отдельные исторические здания, не мешавшие реконструкции. Некоторые из них, по иронии судьбы, с красной линии переместились в глубину кварталов, но главное, конечно, что они уцелели.

В остальном же архитекторы и строители получили в свое распоряжение во многом пустующую магистраль восьмикилометровой длины, вдоль которой предстояло увековечить в кирпиче, граните и гипсе «расцвет социалистической культуры». Конечный результат получился неоднозначным, но центральному участку (от площади Независимости до Октябрьской площади) повезло. Это была первая, самая ответственная, очередь строительства, которую успели закончить практически в полной мере в соответствии с оригинальным замыслом Михаила Парусникова, выигравшего со своим предложением соответствующий архитектурный конкурс.

Здесь было решено построить восемь крупных пяти-шестиэтажных жилых домов, универмаг, Госбанк, почтамт, гостиницу и то, что в соответствующих книгах носило криптоназвание «административное здание» (на самом деле — Комитет государственной безопасности).

Авторы проекта продумали все. Выбранная высота зданий наилучшим образом гармонировала с шириной проспекта, что позволило достичь нужной соразмерности застройки и пространства проспекта. Это же помогло обеспечить и хорошее восприятие зданий с точки зрения пешеходов. Монотонности, зачастую присущей ансамблевой застройке, успешно избежали: протяженность зданий составляла 100—120 метров, некоторые ставились с отступлением от красной линии, иногда с формированием курдонеров-карманов перед парадным фасадом. В то же время архитекторы в ряде случаев строили друг напротив друга дома-близнецы, что добавляло в замысел единства, а чередование жилых и общественно-административных зданий создавало при этом необходимые паузы.

Ответственные точки оформлялись соответствующим образом. Здание КГБ, например, было украшено башенкой, закрывающей створ бульвара Комсомольской улицы, ведущей к стадиону «Динамо». С противоположной стороны проспекта этот же створ декорировался двумя небольшими башнями жилых домов, на одной из которых были установлены часы.

Жилые дома строились по индивидуальным проектам, но на основе типовых секций, что позволяло обеспечить необходимый уровень планировки квартир и удешевить строительство за счет использования единообразных конструкций (лестниц, перекрытий и так далее). На первых этажах жилых домов проектировались общественные помещения (от магазинов различного профиля до кинотеатра). Вдоль проспекта, отделяя проезжую часть от тротуаров, сразу высаживались 20—25-летние липы. Как бы шокирующе по нынешним меркам это ни звучало (особенно для «Минскзеленстроя»), оказывается, высадка многолетних деревьев была освоена нашими предками еще как минимум шесть десятков лет назад.

Важнейшим отличием нового проспекта стала и целая система площадей, «нанизанных» на всю его длину. Довоенная идея с формированием главного центра на нынешней площади Независимости была признана неудачной. Первоначально и там планировался монументальный архитектурный ансамбль в классическом стиле с раскрытием его к железнодорожному вокзалу. Совершенно по-другому мог выглядеть главный корпус педагогического института, и даже мост через железную дорогу на улицу Московскую должен был получить монументальное оформление со скульптурными группами и дорогой отделкой из натурального камня. Однако от всех этих идей после начала борьбы с излишествами в архитектуре отказались. Застройка здесь продолжилась лишь в 1960-е годы уже в соответствии с новыми художественными веяниями. Тогда же избавились и от последних остатков старых дореволюционных кварталов, занимавших прежде все обширное пространство площади. К счастью, при этом уцелел Красный костел (его должны были снести под строительство панорамного кинотеатра на 2500 мест) и два доходных дома по соседству.

Однако вопрос создания новой главной площади с повестки дня не сняли. Для нее выбрали площадку в районе Центрального сквера, где до войны успели возвести Дом офицеров и здание ЦК КПБ. Участок был очень удачным. Он находился на верхушке естественного холма, на кромке достаточного крутого спуска к пойме Свислочи. Но имевшегося пространства для «парадов и демонстраций», разумеется, не хватало. В этой связи было принято решение расчистить территорию размером 220×170 метров с устройством на этом месте Центральной (сейчас Октябрьской) площади. Под ковш экскаватора и шар-бабу пошли десятки дореволюционных зданий и комплекс доминиканского монастыря имени Фомы Аквинского, безусловный шедевр белорусской архитектуры XVII—XVIII веков. Во имя создания парадного архитектурного ансамбля с карт города исчезли целые улицы, но самое обидное, что, как оказалось, зря. Никакого ансамбля здесь создано так и не было.

Каким он мог быть

Конкурсные эскизы предполагавшейся застройки площади, центром которой планировали сделать новое здание Совета министров и Верховного совета БССР, впечатляют. Лучшие союзные и республиканские зодчие пытались перещеголять друг друга в степени торжественности создаваемого ансамбля, а закончилось все ничем. Вместо целостного замысла, реализация которого могла хоть в какой-то степени оправдать проведенные сносы, площадь была застроена случайным набором зданий разных эпох, слабо гармонирующих друг с другом. Пышный античный храм Дворца профсоюзов соседствует с громоздким модернизмом Дворца республики. Умеренная классика застройки улицы Энгельса противопоставляется остаткам Верхнего города и «стекляшке» бизнес-центра на Интернациональной. Завершающим гвоздем станет только что представленная «умеренная эклектика», издевательски иронизирующая над главной неудачей всего послевоенного проекта «нового мира».

Вторая очередь проспекта, главным архитектором которой стал москвич Михаил Барщ, резко отличается от первой. В ее начале, на перекрестке с улицей Янки Купалы, поставлено два высотных жилых дома, служащих своеобразными воротами перед Октябрьской площадью. Далее сплошная застройка магистрали прерывается широкой полосой водно-зеленого диаметра, на которой размещено здание цирка и сразу два крупных городских парка. Трасса проспекта при этом проходит по насыпи, возвышаясь над зелеными массивами парков и позволяя наслаждаться прекрасными панорамами обводненной Свислочи и Троицкой горы со зданиями Оперного театра и Министерства обороны. Логическим завершением участка стала необычная по своей форме для Минска Круглая площадь (сейчас овальная площадь Победы) с обелиском в центре. Михаил Барщ не только аккуратно восстановил довоенные дугообразные жилые дома, формирующие ее северную сторону, но и окончательно оформил ансамбль площади еще шестью зданиями, которые от проспекта отделяют зеленые эспланады. Получившийся результат стал несомненной удачей в застройке всего проспекта.

О том, как выглядел этот район Минска до войны, приблизительное представление дает восстановленный и перенесенный на новое место дом-музей 1-го съезда РСДРП. В основной своей массе сельского вида деревянные хаты с полукустарными предприятиями и лавками заполняли почти все пространство до Комаровских развилок (площадь Якуба Коласа), где эта застройка достигала своего пика. Редкие капитальные здания (за исключением крупного Дома специалистов у Золотой Горки) удалось восстановить и более-менее удачно включить в новый ансамбль. Однако на этом и следующих участках он в значительной степени теряет свою цельность и гармоничность.

К примеру, на перекрестке с улицей Козлова угловая часть жилого дома так и не получила запланированного высотного завершения, отмечавшего бы важный городской перекресток с первой кольцевой магистралью.

Площадь Якуба Коласа также вышла эклектичной. Прекрасный комплекс промышленных корпусов, своими башнями выделяющий створ улицы Хоружей, контрастирует с жилыми домами на противоположной стороне улицы, лишенной богатого декора филармонией, довоенным минимализмом Института физкультуры и особенно ушедшим после реконструкции в постмодернизм ЦУМом.

Масштабы эклектики продолжают расти по мере удаления от центра города. Довоенный постконструктивистский городок политехнического института в ходе его восстановления «одели» в пышнейший классический декор. В получившемся дворце главного корпуса БНТУ сложно узнать практически завершенное к 1941 году здание, но вместе со своими общежитиями он, по крайней мере, образует законченный и достаточно гармоничный комплекс. С ним контрастируют оставленная в оригинальном виде лангбардовская Академия наук и позднесоветский модернизм кинотеатра «Октябрь» и корпусов 1-й городской клинической больницы.

Не удалось реализовать и первоначальный вариант застройки пятой городской площади — Калинина. Из всего задуманного до середины 1950-х годов успели возвести (да и то в усеченном виде) колоннады входов в Ботанический сад и парк Челюскинцев. Место еще одной задуманной высотки занял модернистский жилой дом, остальные здания возведены по измененным проектам, полностью утерявшим свой оригинальный декор.

Однако несмотря на то что творческие поиски второй половины 1940-х — первой половины 1950-х не были реализованы в полном объеме, архитектурный ансамбль проспекта Независимости в Минске все равно стал крупнейшей удачей всей белорусской советской архитектуры и одним из выдающихся образцов своего жанра во всесоюзном масштабе. В кратчайшие в исторической перспективе сроки (с 1948-го и до конца 1950-х годов) Минску достался замечательный в своей полноте и цельности комплекс зданий. Объем земляных и строительных работ был колоссальным — главная улица белорусской столицы в ходе них получила новую трассу, новый профиль и новую застройку. По утраченному из-за этого проекта города можно горевать, но факт остается фактом. Именно Проспект сейчас является лицом Минска, и он же останется им в обозримом будущем.

Читайте также:

• Рождение «города Солнца»: кто и когда разрушил старый Минск
• Было — стало: Минск, который мы, к счастью, потеряли
• Было — стало: каким зеленым был Минск раньше

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by