Событие, которому женщины до сих пор не могут найти объяснение, произошло в минувший четверг. Сегодня пенсионерки, несколько дней сидевшие на успокоительных и наконец стабилизировавшие подскочившее давление, во всем случившемся винят себя: мол, сами поверили непонятно кому и позволили делать в своей квартире все, что угодно. Минчанки, за считаные минуты лишившиеся полученных накануне пенсий, решили рассказать всем, как происходили события в их случае, а заодно предупредить горожан: даже не разговаривайте с теми, кто зовет вас на собрание в подъезде.

— Вытрясли из меня все до копейки. Стыдно сейчас — и перед собой, и перед людьми: позволила так себя заговорить, — не знает, то ли плакать, то ли смеяться, Людмила Францевна, когда вспоминает прошлый четверг, не предвещавший ничего необычного. Женщина, которая ухаживает за мужем — онкологическим больным, как и ее соседка, в обеденное время находилась дома. На беду, в этот самый момент на улице Малинина работали продавцы фильтров.

— И так это все быстро произошло — я и опомниться не успела, — вздыхает женщина. — Даже слово не смогла вставить, как будто завороженная была или зомбированная. Ой, просто кошмар! Но мы сами виноваты: надо было их не пускать…

— Началось с того, что в двери (не в домофон) позвонили, — восстанавливает события дня, принесшего горький опыт, Анна Александровна. — Открываю, а на площадке уже стоят люди — соседи с разных этажей. Человек семь было. Я ж их знаю, этих людей. Говорят, собрание здесь будет.

Собрание, которого никто не ждал, вели два незнакомца: парень и девушка. Расстроенные женщины отдают визитерам должное: выглядят прилично. Молодые, лица приятные, одеты хорошо: пальто, брюки, модные туфли. По словам пенсионерок, двое незваных гостей представились сотрудниками ЖЭСа и даже показали удостоверение.

— Сунули под нос красную корочку с двумя печатями. Ну что ты там разберешь за ту секунду, да еще без очков? Говорят: «Мы из ЖЭСа», — а из какого именно, не уточняют, ну и мы не спрашиваем. А они давай задавать вопросы про состояние подъезда: «Кто у вас убирает?» Я отвечаю: «Мы с соседкой сами убираем». Другие жильцы начали про пыль у себя на площадках говорить, в общем, стали обсуждать уборку подъезда, — вспоминает Анна Александровна.

— Каждый жаловался на свое: у кого-то труба течет, у кого-то холодная вода бежит из горячего крана, у кого-то на этаже мусоропровод забит. Понятно: дом старый, проблем хватает. Говорили-говорили и перешли к трубам: какие у нас стоят и какие будут устанавливать. Они все спрашивали-спрашивали, но ничего не записывали, хотя девушка, может, в телефон писала, он постоянно был у нее в руках. Эти двое не замолкали. Якобы в первом подъезде они уже были, все посмотрели: трубы прогнившие, да и дому 40 лет — надо все менять… — переживает Людмила Францевна.

Женщины признаются, что до последнего были уверены в том, что беседовали с ними сотрудники системы ЖКХ — да и кому, в принципе, кроме них, могут быть интересны вопросы уборки подъезда и замены коммуникаций? После «задушевных» бесед и понимающего кивания головой визитеры перешли к следующему, уже ставшему классическим шагу — заговорили о льготах: так, мол, замена стоит 600 рублей, но для определенных категорий граждан — 320. Среди тех, кому положена скидка, оказались и обе пенсионерки, которые по много лет отработали на минских предприятиях и получили звания ветеранов труда.

— Сколько мы стояли в подъезде и разговаривали, слова «фильтры» я так и не услышала, — уверена Анна Александровна. — Если бы они только сказали, развернулась бы и сразу ушла. Зачем мне эти фильтры? Но они все про трубы да про трубы, про их замену. А потом говорят: «Ветеранам труда положена льгота. У вас есть удостоверение?» Я говорю: «Конечно, столько отработала — общий трудовой стаж 55 лет». Пошла в квартиру за документами, а он шасть — и за мной. То есть я его не приглашала пройти, не впускала, он просто след в след за мной шел — так и попал в квартиру. Я только открыла дверь — и мы уже оба оказались в коридоре. Сразу спросил: «Где можно присесть?» Показываю на пуфик в коридоре, а сама становлюсь напротив, на тумбочку оперлась.

И давай мы с ним разговаривать. Сначала про трубы, про замену, потом про все подряд: про детей, внуков, дачу, цветы. Про что угодно, но только не про фильтры. Не было такого слова! Он не замолкал, рассказал, что сам родом из Серебрянки, родители живут на Кабушкина, а он снимает квартиру на Плеханова. Якобы знает все и про дома наши, и про воду, и про трубы. Приятный человек, понимаете? Ничего не могу сказать. И он тоже старается: «Ой, с вами так приятно разговаривать, так бы целый день и беседовал». Мы все время говорили про замену труб — я уже даже начала думать, как потом ремонт делать в ванной и туалете, если все коммуникации придется менять. То есть о фильтрах даже мысли не было. Если б он про них что-то сказал, разве б я отдала свою пенсию? — уверена в своих словах Анна Александровна.

В это же самое время Людмилу Францевну «обрабатывала» девушка-специалист. Немного замешкавшись на площадке из-за телефонного звонка, она, по словам женщины, зашла в оставленную приоткрытой дверь. Визиту коммунальщиков пенсионерка была особенно рада: какое-то время назад между этажами начал подтекать стояк — в туалете у женщины было сухо, а вот соседи снизу жаловались на залитие и регулярно приходили ругаться. Людмила Францевна не раз обращалась в ЖЭС, коммунальщики принимали временные меры — и вот наконец, по мнению пенсионерки, настал тот момент, когда сантехники будут не «костыли» ставить, а менять трубу полностью.

— Это уже потом мы с Аней поняли, что разговаривали они с нами на одни и те же темы — как по инструкции. Девушка моя прошла на кухню, села за стол. Стала оформлять какие-то бумаги. При мне сантехник начал копаться в трубах, устанавливать этот фильтр, краник. А я сижу и как будто не понимаю. Вообще, меня это не возмутило, только успевала на вопросы отвечать. Рассказала все про дачу и про детей. У них полная информация: все выложила.

Смотрю, сантехник сверлит, а девушка мне договор протягивает: читайте. Ну где я там что прочитаю — только пробежалась и подпись поставила. Божечки, я ж подписать могла что угодно! Я им вообще даже слова не сказала против. Еще и удлинитель принесла. Минут за пять они все установили: вжик-вжик — и готово, давайте деньги. Отдала ей эти 320 рублей — последние. И сама вслух говорю: «Больше же денег нет, хотела на 8 Марта подарки дочкам сделать, а теперь что?» А она мне: «Ничего, из заначки достанете».

Во время проведения «платных процедур» Людмиле Францевне, как будто почувствовав неладное, начала звонить старшая дочь. Женщина трубку поднимала, но отвечала коротко: «У меня сантехник из ЖЭСа — перезвоню позже». Спустя минут пять дочка позвонила еще раз: «Мама, что происходит?» — но та снова сказала, что занята. А в следующую минуту милая девушка, вольготно расположившаяся на кухне, попросила пенсионерку угостить ее чаем. Разве жалко? Женщина отвернулась, чтобы вскипятить воду, оставив телефон на столе, а когда через какое-то время снова взяла мобильник в руки, то обнаружила, что он выключен. Как так могло получиться, остается только догадываться.

— Единственный разговор ближе к теме — про воду в квартире, — продолжает Анна Александровна. — Он у меня спросил: «Как вы воду пьете?» Я говорю: «Отстаиваю и пью». — «Вы что! Так нельзя, почки поса́дите!» А теперь думаю: как я почки посажу? Всю жизнь здесь живу, эту воду пью и работаю до сих пор — ничего не случилось.

Плавно и незаметно для пенсионерки разговор сместился на тему подписания бумаг. Что за они и о чем, женщина не спросила. Пригласила гостя в другую комнату, где у нее разложен стол и можно удобно оформлять бумаги. Молодой человек присел и принялся заполнять бланк договора.

— Не такая ж я и дура, чтобы ничего не спросить. Но ведь не спросила! Никаких подозрений, сомнений, — возмущена сама собой Анна Александровна. — Просто голову задурили, ничего не соображала. Как зомбированная была! Ни слова не спросила: что вы будете делать, когда, сколько это стоит… Стою и жду, где подпись поставить. Расписалась на этом договоре (аж три бумажки) — даже не прочитала. Хоть бы я его прочитала…

И тут он говорит: «А деньги?» Полезла в сумку: только пенсию получила. Даже не сообразила, что за сумму он просит. Даю ему 32 рубля. А парень: «Да что вы, этого мало, надо 320 рублей». Достала остальную сумму (мне зелененькими дали), отдала ему. И все — осталось на жизнь 30 рублей. Он забрал — рука не дрогнула. И даже тогда меня ничего не покоробило — как наваждение какое-то! Так обидно: только получила пенсию — и всю отдала. Это ж что-то с головой сделалась, ей-богу…

Заполучив деньги, молодой человек пообещал минчанке, что вскоре к ней придет бригадир. Та снова не спросила, что за бригадир, но, говорит, была уверена, что специалист будет осматривать и замерять трубы. Все выглядело как само собой разумеющееся. Через некоторое время на пороге квартиры появился мужчина с небольшой коробкой под мышкой, сразу прошел на кухню и приступил к делу. Сама Людмила Францевна в это время была в другой комнате вместе с парнем, который занимал ее разговорами.

— Я с ним тут сидела, а сантехник там свою работу делал. Если бы я хоть зашла, то, может, сообразила бы, а так… На прощание парень, который подсунул мне договор, попросил сходить у меня дома в туалет — пожалуйста. Когда вышел, говорит: «А трубы-то у вас хорошие…»

Через некоторое время заботливые парень и девушка из квартир минчанок испарились. Первой, освободившись от постоянного информационного шума, опомнилась Анна Александровна. Зашла к соседке и говорит: «Люда, похоже, нас облапошили». Стали размышлять и пришли к выводу: точно, трубы никто не менял, взяли деньги и установили фильтры. Почитали договор — пришли в ужас от одной только строчки: «Заказчик знает, осознает и гарантирует, что он заключает настоящий договор не вследствие стечения тяжелых обстоятельств, на крайне невыгодных для себя условиях и что настоящий договор не является для него кабальной сделкой». Формулировка — как из фильмов ужасов.

Впрочем, в этот же день пенсионеркам представилась еще одна возможность побеседовать с теми, с кем они подписали «некабальный» договор: в шестом часу вечера специалисты вернулись в их дом — на этот раз в четвертый подъезд. Моральных сил придало женщинам и то, что разбираться в сложившейся ситуации приехали их дети, которые пытались вызвонить начальника «фильтрщиков», но не смогли.

— Дочка Люды вызвала милицию, и мы, пока ждали наряд, успели поговорить, — взволнованно описывает повторную встречу Анна Александровна. — Я начала их стыдить. Говорю тому парню: «Я ваша бабушка, а может, и прабабушка. Вы поступили очень нехорошо и некрасиво». А он спокоен: «Что я вам сделал?» — «Правильно, вы-то ничего. Но надо было прийти и конкретно сказать: устанавливаю фильтры для очистки воды — хотите берите, хотите нет. Это был бы другой разговор. А не про трубы и подъезд мне рассказывать, голову туманить. Надо было честно поступить!»

— Обидно, что так вышло. Во второй подъезд они тоже сунулись, но там дома были мужчины, и они их выгнали, как только те не смогли ответить на вопросы. А у нас больше женщины — вот мы и попались. Может, и мы бы не стали эти фильтры ставить, если бы они за нами в квартиру не зашли. А так все соседи разошлись — они за нами юркнули, — рассуждают теперь женщины.

— Уже ж вроде и возраст какой солидный, столько повидала на своем веку, надо все понимать — а вот сумели голову задурить. В мозг почему-то влезли эти трубы, только о них и думала. Ничего не спросила! А тот молодой человек еще так культурно, так хорошо все рассказывает — никогда не подумаешь, что он может поступить таким образом. Мы наивные, поверили, что они из ЖЭСа, поэтому и уши развесили. Получилось все по согласию, — объясняет Анна Александровна.

— Очень обидно. Это безобразие, еще и перед 8 Марта — разве можно так с людьми поступать? А воду эту я пить боюсь: если таким путем фильтры ставили, то еще вопрос, как они работают. Стоит теперь просто так, и вода из краника какая-то белая течет — только посуду иногда мою.

Дочка Людмилы Францевны Наталья побывала вместе с «фильтрщиками» в отделении милиции. Выяснилось, что специалисты такого профиля там частые гости, но сделать с ними ничего нельзя: договоры подписаны — и точка. Наталья рассказывает, что вели себя молодые люди довольно смело.

— Народ, предупредите своих родителей и бабушек-дедушек: по домам ходят такие товарищи. Подумайте: когда надо, сотрудников ЖЭСа на дом не дозовешься, а тут сами приходят, еще и уговаривают. Понятно, что не просто так.

Onliner.by обратился в компанию «ГидроСанитария», которая в лице своих представителей и стала обидчицей пенсионерок. Связаться напрямую с руководством организации невозможно: звонки принимает и фиксирует посредник из сервисной службы. Через девушку мы передали вопросы, которые хотели бы задать начальству, но оперативного ответа не получили. Правда, во время разговора барышня прокомментировала ситуацию.

— Такого, чтобы наши сотрудники представлялись специалистами из ЖЭСа, не может быть. У нас своя компания, мы развиваем ее, и удостоверения у нас совсем не ЖЭСовские. Разговоры про уборку в подъездах и вывоз мусора — в первый раз такое слышу. А вот про замену труб действительно говорить могли. Мы также проводим сантехнические работы: меняем трубы, устанавливаем унитазы, подключаем стиральные машины, полотенцесушители. То есть мы не только с системами очистки воды работаем.

Мы всем объясняем, что при установке нашей системы водоочистки полезные минералы и вещества сохраняются. Что вода у людей течет белая — это пройдет в течение дня-двух. Это максимум. Я лично спустя месяц обзваниваю клиентов и спрашиваю: как вода, есть жалобы или нет? Потому как если что-то не так, мы бесплатно отправляем мастера — он смотрит и, если есть какие-то проблемы, устраняет их. Должно пройти немного времени, но просто белая вода течь не должна. У нас такого никогда не было. Естественно, есть недовольные — но они есть везде. Однако это единицы. Это человек 5 из 45—50, что я обзваниваю за день.

Договоры у нас составляют юристы. То есть человек сидит и со всем согласен, добровольно оплачивает систему. Если что-то человека смущает, он должен хотя бы задавать наводящие вопросы. А не звонить потом с угрозами или чем-то подобным. Правильно? Если мне не нужны кастрюли, я их не куплю. Если нужны, спрошу, какое там дно и из чего они сделаны. Поэтому договор составлен грамотно, чтобы потом никто не мог предъявить нам претензии. По поводу строчки «на крайне невыгодных для себя условиях» — объясняю, что это обозначает: то, что заказчик знает и осознает, что он делает, не вследствие тяжелых обстоятельств (был болен, неадекватен) и что для него эта сумма не является той суммой, которую он отдаст и у него случится инфаркт.

Установка фильтра стоит от 570 до 650 рублей — зависит от того, надо ли менять какие-то сантехнические элементы. Сами фильтры — белорусского производства, из города Заславля, прошли все проверки. Мы сами делали анализы воды — все хорошо.

Читайте также:

• Как диагностика ноутбука закончилась милицией. Проверили на себе жалобы клиентов мастерской
• «Оконщики» наглеют: непрошеный мастер пригрозил выставить счет за ложный вызов, а затем сломал почтовый ящик

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by