Купил квартиру, а ее заняла бывшая собственница. Суд вынес решение

22 февраля 2017 в 8:00
Автор: Николай Градюшко. Фото: Александр Ружечка

Купил квартиру, а ее заняла бывшая собственница. Суд вынес решение

Автор: Николай Градюшко. Фото: Александр Ружечка

В декабре прошлого года на Onliner.by была опубликована статья под заголовком «Семья обожглась на покупке квартиры в Минске. Бывшая собственница полгода не отдает „двушку“ и меняет замки». История вызвала бурное обсуждение. Проникнувшись бедой главного героя, многие читатели просили нас проследить за ходом судебного процесса и рассказать о его итогах. И вот суд Советского района Минска завершил рассмотрение дела и принял решение. Но на этом ставить точку в деле пока рано.

Прежде чем сообщить новые подробности, напомним суть конфликта. Дмитрий с супругой и двумя малолетними детьми живет в съемной «полуторке» и ежемесячно платит за аренду $260 по курсу. В прошлом году семья решила улучшить жилищные условия и приобрести двухкомнатную квартиру на вторичном рынке. Своих сбережений не хватало, пришлось занять денег у родителей и друзей. Подходящий по цене вариант был найден в Зеленом Луге: за «двушку» просили около $50 тыс. в эквиваленте. Продавец по имени Алла (здесь и далее имена действующих лиц изменены) оказалась гражданкой Норвегии. Она собиралась вскоре уехать из Беларуси вместе с дочерью и спешила продать квартиру.

Сделка купли-продажи оформлялась через агентство недвижимости «Эксперт». В ходе проверки риелторы выяснили, что до весны 2015 года у квартиры был другой собственник — мать Аллы, будем называть ее Лариса. Тогда между матерью и дочерью был заключен договор дарения. Один из пунктов этого договора предусматривал сохранение за дарителем права пользования и проживания в квартире. Несмотря на то, что на момент продажи помещения в 2016 году лицевой счет был пуст (все ранее проживавшие в нем граждане сняты с учета), договор дарения насторожил Дмитрия, и по совету юриста он настоял на личном присутствии Ларисы при подписании договора купли-продажи. Пенсионерка прибыла в агентство, помогала своей дочери пересчитывать деньги и, со слов Дмитрия и представителей агентства, своим поведением не вызывала никаких подозрений. Сделка была зарегистрирована в БРТИ, Дмитрий стал полноправным собственником, передал Алле деньги, и семья стала ждать месяц, отведенный на освобождение квартиры.

А дальше дело приняло невероятный оборот. Спустя более чем месяц после сделки Дмитрий получил исковое заявление: Лариса просила суд признать договор дарения недействительным, а сделку купли-продажи — ничтожной. Пенсионерка сообщала, что страдает психическими расстройствами и якобы не осознавала, что подписывает договор дарения в 2015 году, не понимала, что дочь продает квартиру в 2016-м.

Алла тем временем исчезла с деньгами и до сих пор не выходит на связь. Нерешительная попытка Дмитрия выселить пенсионерку с участием милиции не увенчалась успехом: женщину некоторое время продержали в РУВД, а затем она вернулась в квартиру и даже сменила новый замок, установленный Дмитрием. Правоохранители рекомендовали новому собственнику дождаться окончания судебного разбирательства.

С момента выхода нашей статьи в отношении Ларисы была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, стороны спора несколько раз встречались в суде. На одном из заседаний присутствовал корреспондент Onliner.by. Предлагаем вашему вниманию наиболее интересные фрагменты процесса.

«Она меня зомбировала, я ничего не соображала»

Судья: Как давно вы видели свою дочь в последний раз?

Лариса: В июле, она внезапно уехала ночью.

Судья: Она знает о судебном разбирательстве, о поданном вами иске?

Лариса: Не знаю. Думаю, она догадывается, что мне негде жить. Она меня с собой не взяла, ничего не купила. У нас с ней сложные взаимоотношения.

Судья: Вы давали свое согласие на продажу квартиры?

Лариса: Нет.

Судья: Помните сделку дарения?

Лариса: Помню, дочь меня куда-то позвала, мы пошли. Я сидела, наевшись таблеток, ничего не соображала. Сказали подписать какие-то документы. Теперь понимаю, что тогда дочь ввела меня в заблуждение. Она словно зомбировала меня…

Лариса поясняет, что давно принимает таблетки, чтобы не волноваться. Лекарства, по ее словам, вызывают заторможенность, неспособность концентрироваться и отвечать за свои действия. На предыдущем судебном заседании она выглядела рассеянной, путалась в мыслях. Теперь же речь ее осознанна и последовательна. «Сегодня не стала пить много таблеток. Пускай разнервничаюсь, но не буду тормозить», — объясняет разительную перемену в поведении пенсионерка.

Судья: Почему вы прекратили регистрацию в квартире? [В мае 2016 года Лариса снялась с учета в минской квартире и зарегистрировалась в одном из населенных пунктов Минского района на основании договора найма жилого помещения. — Прим. Onliner.by.]

Лариса: У нас были очень сложные отношения с дочерью. Как-то она сказала, что мне надо зарегистрироваться в другом месте. На вопрос «Зачем?» ответила: «Какая тебе разница?» Я в том месте не была ни разу, пока меня милиция не отвезла. [Факт имел место, когда Дмитрий попытался занять квартиру и обратился за помощью в РУВД. — Прим. Onliner.by.] Там живет 50 китайцев, стоят двухъярусные койки. Мне там места нет, я никак не могу проживать в таких условиях.

Судья: Когда вы приехали в агентство недвижимости для удостоверения сделки купли-продажи…

Лариса: Почему для удостоверения? Я приехала ребенка смотреть. Позвонила Алла. Сказала, надо присмотреть за внучкой, назвала адрес. Потом внучку оставили с какой-то девушкой, а меня пригласили в комнату…

Судья: Вы пересчитывали деньги. Вы поинтересовались, что это за деньги и кому они предназначались?

Лариса: Не знаю, от него, наверное. [Указывает на Дмитрия. — Прим. Onliner.by.] Я сидела и ничего не понимала. Говорю же, на таблетках. И дочь действует на меня гипнотически, зомбирует. Видела машинку, которая пересчитывает деньги. А что это деньги за квартиру — не знала. Я в тот момент больше волновалась за внучку, что ее оставили с чужим человеком.

На протяжении судебного заседания женщина не раз говорила о лекарственных препаратах. «Когда выпью — я спокойна, а не выпью — все что угодно может произойти. Я приняла лекарства и сидела тормозом. Разве у человека, который 14 лет на препаратах, не может такое произойти? Могу я иметь какой-то сдвиг или нет?» — такие вопросы Лариса ставила перед всеми участниками процесса.

Чтобы оценить здоровье пенсионерки, судом была назначена судебно-психиатрическая экспертиза. Специалисты изучили историю ее обращений в учреждения здравоохранения, медицинскую документацию. На судебное заседание пригасили судебного эксперта-психиатра Управления Государственного комитета судебных экспертиз Республики Беларусь по Минской области.

Главный вывод таков: на момент дарения квартиры женщина сохраняла способность к произвольной деятельности и волевой регуляции своего поведения, к критике своих действий и прогнозу их последствий. Другими словами, Лариса понимала суть и правовые последствия юридически значимого действия.

— Предпринимала ли исследуемая попытки смоделировать свое психическое расстройство? — поинтересовалась у эксперта-психиатра адвокат Дмитрия.

— Она утверждает, что ничего не понимала, но объективная клиническая реальность говорит об обратном. Имело место сознательное привнесение симптомов, которые не отражали истинного психического состояния.

Также эксперт пояснила, что и во время совершения сделки купли-продажи женщина находилась в адекватном состоянии.

«Внучки могут вернуться в Беларусь. Где им жить?»

После оглашения выводов экспертизы, с которыми Лариса не согласилась, в позиции пенсионерки произошла перемена. Теперь женщина начала делать упор на правовые аспекты сделки купли-продажи, на свою социальную незащищенность.

— Я в шоке от того, что произошло. Своего согласия на продажу квартиры я не давала. По договору дарения за мной сохраняется право пользования и проживания. Жить мне больше негде, а скромной пенсии не хватит, чтобы снять хоть какое-то жилье. Дочь обманула, и помощи ждать не от кого.

Далее пенсионерка вспомнила о внучках.

— При совершении сделки нарушены права несовершеннолетних. Одна из девочек раньше была зарегистрирована в этой квартире. Сейчас они в Норвегии, а в 16 лет имеют право вернуться в Беларусь. И где им тогда жить? Агентство недвижимости знало о девочках. Запрашивало ли оно в органах опеки и попечительства разрешение на отчуждение квартиры с несовершеннолетними? — пенсионерка, еще недавно казавшаяся психически несостоятельной, ловко вворачивала юридические формулировки.

Присутствовавший на заседании директор агентства недвижимости «Эксперт» Павел Астапеня возразил: на момент совершения сделки в квартире не было зарегистрированных несовершеннолетних детей бывшей собственницы, никакие запросы в органы опеки не требовались.

Возник также спор по поводу прописанного в договоре дарения права проживания и пользования. Адвокаты сторон обменялись ссылками на статьи Гражданского и Жилищного кодексов, регулирующие права членов семей бывших собственников. Адвокат Дмитрия опирается на пункт 4 статьи 75 Жилищного кодекса, в соответствии с которым «члены семьи собственника… не указанные в договоре купли-продажи как граждане, за которыми сохраняется право владения и пользования жилым помещением, при переходе права собственности подлежат выселению по требованию нового собственника без предоставления другого жилого помещения». Право пользования в данном случае было закреплено только в договоре дарения, но не в договоре купли-продажи. Кроме того, своей подписью продавец гарантировал, что квартира свободна от любых прав и притязаний со стороны третьих лиц.

Адвокат Ларисы, в свою очередь, упомянул пункт 7 статьи 157 Жилищного кодекса, в котором говорится, что выселению подлежат члены семьи собственника, давшие согласие на отчуждение.

— Давала ли моя доверительница письменное согласие на отчуждение дочерью спорной квартиры?

— Если бы в том была законодательная необходимость, агентство по госрегистрации истребовало бы это согласие. А раз не истребовало, значит, такого согласия не требовалось, — пояснила адвокат Дмитрия.

Тот же вопрос был задан директору агентства недвижимости «Эксперт».

— Сделка была проведена в полном соответствии с законодательством. Согласие ранее проживавших лиц после их снятия с регистрационного учета не требуется в соответствии с указом №200 «Об административных процедурах, осуществляемых государственными органами и иными организациями по заявлениям граждан». Об этом знает любой нотариус, любой регистратор, — уточнил Павел Астапеня.

Свидетели: сомнений в адекватности не возникало

В ходе рассмотрения дела была допрошена нотариус, удостоверявшая договор дарения в 2015 году. Она сообщила, что Лариса понимала сущность сделки, отвечала разумно, сомнений в адекватности женщины у нотариуса не возникло. Свои пояснения дали и представители Минского городского агентства по государственной регистрации и земельному кадастру. По их словам, при оформлении договора купли-продажи согласие бывшей дарительницы не требовалось, поскольку на момент продажи квартиры там никто не был зарегистрирован.

Суд делает вывод, что пенсионерка утратила право пользования и проживания в квартире, добровольно снявшись с регистрации по данному адресу и зарегистрировавшись в Минском районе.

Вопреки доводам пенсионерки о ее плохом самочувствии, свидетели подтвердили, что при совершении сделки купли-продажи она активно участвовала в заключении договора, общалась с покупателем. При этом Алла говорила о скором переезде за границу, а ее мать подтверждала намерение освободить квартиру и затем переехать к дочери. Если бы Лариса желала сохранить за собой право пользования и проживания, она имела возможность уточнить свои права в момент оформления сделки, но не сделала этого.

Суд принял во внимание еще одну деталь: на протяжении месяца с момента совершения сделки Алла и Лариса писали заявления с просьбой предоставить им отсрочку в освобождении квартиры, поскольку они не успевают собрать вещи. Значит, выселяться Лариса все же собиралась… О мотивах дальнейших действий бывших собственниц злополучной квартиры мы можем только догадываться.

Суд Советского района Минска вынес решение, отказав Ларисе в удовлетворении ее исковых требований. Пенсионерку обязали выселиться из квартиры вместе с имуществом без предоставления другого жилого помещения. В силу решение не вступило. Подана жалоба, дело будет рассматриваться в Минском городском суде.

«Было желание выбить окна…»

Дмитрий продолжает жить с семьей в съемной «полуторке». Необходимость ежемесячно вносить арендную плату и отдавать друзьям долг за квартиру подвигла его на успешные поиски второй работы. При этом он вынужден оплачивать коммунальные счета в двух квартирах, обеспечивая комфортный быт пенсионерки.

— Всякий раз накатывает обида, когда проезжаешь мимо и видишь, как в окнах горит свет, за который платишь ты. А Лариса живет там спокойно и катает на тебя бумаги во всевозможные инстанции, — говорит Дмитрий. — Если изначально ставился вопрос о психическом здоровье, то по ходу процесса произошла перемена. Пенсионерка начала приходить на заседания с пачками заявлений, давить на свою социальную уязвимость, вспоминала внучек, увезенных ее дочерью в Норвегию. Сомневаюсь, что человек с серьезным расстройством психики способен на такое. Порой ее действия выглядели театрально. При этом женщина никак не принимала во внимание тот факт, что квартира куплена, за нее заплачены деньги, что там уже полгода как зарегистрированы мы с супругой и наши дети.

В комментариях к предыдущей статье многие читатели удивлялись нерешительности действий Дмитрия. Мол, давно стоило поменять замки, начать делать ремонт, устроить пенсионерке невыносимую жизнь, применить силу.

— Честно, в какой-то момент было желание выбить окна или заселить бригаду шабашников. Но, посоветовавшись с адвокатом, решили действовать осторожно. За дверью чужие вещи — без описи имущества меня могли обвинить в краже, что только затянуло бы процесс. Подселить кого-то на законных основаниях также не было возможности: на первом судебном заседании был наложен запрет на проведение каких-либо действий со спорной квартирой (ни продать, ни сдать ее я не имел права). Остается законопослушно ждать разрешения спора в городском суде.

Читайте также:

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by