Нидерланды — страна тюльпанов, водяных мельниц, Ван Гога, отвоеванных у моря земель, прекрасной современной архитектуры и бесчисленных порочных удовольствий Амстердама. Для многих «лишних» людей планеты она выглядит землей обетованной, однако далеко не везде жизнь в ней является воплощенной фантазией в розовом свете. В 1970-е годы некогда процветающий восточноголландский город Энсхеде, расположенный у самой границы с Германией, столкнулся с суровой капиталистической действительностью. Испокон веков он был крупным центром производства текстиля, однако после захвата рынка азиатами погрузился в беспросветную депрессию.

Заброшенные промзоны со слоняющимися по ним деклассированными элементами прямо в центре города, нищие мигранты, живущие на пособие и промышляющие криминалом, «бегство белых», отсутствие перспектив и ощущение полной безнадеги — Энсхеде представлял собой очередную грустную вариацию на тему «европейского Детройта». Тем парадоксальнее оказался тот факт, что трагедия 13 мая 2000 года при всех своих печальных последствиях стала, казалось бы, невероятным стимулом к возрождению города.

Все случилось в районе Роомбеек. Несмотря на соседство с центральной частью Энсхеде, к концу 1990-х это были унылые кварталы социального жилья со всеми вытекающими последствиями. Низкая арендная плата привлекала сюда соответствующий контингент, не подозревавший, что прямо среди домов находится бомба замедленного действия.

Впрочем, когда она появилась на свет, большинства жилых зданий поблизости еще не было. Рядом с промышленной зоной, главным объектом которой являлась знаменитая пивоварня Grolsch, возник безымянный и малозаметный для окружающих складской комплекс, вокруг таких десятки. Была, правда, одна особенность, выделявшая его из череды подобных: здесь хранилась профессиональная пиротехника.

В 1998 году комплекс был приобретен компанией SE Fireworks. Из названия понятно, что работой с пиротехникой занималась и она, однако речь уже шла не о профессиональных материалах, а о рекреационных изделиях, поставлявшихся из Китая и использовавшихся преимущественно на концертах. Цепочка событий, в конце концов приведших к катастрофе, была запущена спустя год — в 1999-м.

К этому моменту площадка в 3600 квадратных метров, на которой позже разыгралась трагедия, выглядела следующим образом. В ее центре находилась зона капитальных зданий, бóльшая часть из которых представляла собой бункеры для хранения пиротехники (С1—С15), а в остальных была организована мастерская (С2), котельная (С17), раздевалка и уборные (С16). Этот «остров» окружали разнообразные ангары, небольшие склады и 16 стальных контейнеров (Е1—Е16) тоже с фейерверками внутри.

Естественно, подобный комплекс с хранящимися там взрывоопасными материалами подвергался регулярным инспекциям, однако в 1999 году SE Fireworks завезла на территорию два дополнительных контейнера (Е15—Е16), разрешение на установку которых получено не было. Их нелегально разместили в углу участка — обстоятельство, ставшее впоследствии одним из ключевых. С одной стороны, эти два дополнительных объекта фактически объединили весь складской периметр в одну опасную зону, с другой — они же затруднили перемещение по зоне бедствия спасательной техники.

13 мая 2000 года, суббота, три часа дня. На территории складов SE Fireworks находится 180 тонн пиротехнических изделий: бомб различного размера, римских свечей, дымовых гранат, фейерверков-фонтанов, бенгальских огней. Только 150 тонн из них имеют законное право храниться на этой площадке, про два незаконно установленных контейнера соответствующие службы не знают. В то же самое время 900 килограммов фейерверков лежат (частично в открытых коробках) прямо в мастерской С2, что категорически запрещено. Они могут находиться там лишь в рабочее время, но не в субботу, когда на территории комплекса никого нет.

Существует несколько версий того, что произошло потом. В 15:01 проезжающий мимо полицейский передает первое сообщение о дыме над собственностью SE Fireworks, спустя минуту начинаются звонки местных жителей. Пожарные оперативны: их первая машина прибывает на место происшествия уже в 15:08. Они быстро понимают, что имеют дело с пиротехникой, фиксируют уже несколько очагов возгорания и просят поддержки. Внутренние проезды на территории оказываются заблокированными, это крайне неприятный сюрприз для спасателей, осложнивший им работу.

Пока пожарные ждут дополнительной помощи, пока пытаются освободить проезды, пламя стремительно распространяется. В 15:28 огонь перекидывается на контейнер Е2, а через него на установленный вплотную «нелегальный» Е15. Е2 оказывается и эпицентром первого взрыва в 15:34. Фейерверки из этого контейнера разлетаются по всему комплексу, и цепную реакцию уже не остановить.

Спустя 40 секунд на воздух взлетают соседние с Е2 склады (впоследствии мощность взрыва оценят в 800 кг в тротиловом эквиваленте). Еще через минуту перестают существовать остальные сто тонн пиротехники: огненное облако диаметром 135 метров накрывает центральный «остров» и еще целые контейнеры. Взрыв (мощность около 4—5 тонн в эквиваленте) слышен за несколько десятков километров, а Роомбеека больше нет.

Даже с помощью немецких коллег, прибывших из-за не такой уж далекой границы, пожар удалось потушить лишь к концу дня, когда гореть уже было нечему. В радиусе 250 метров от складского комплекса были уничтожены все существовавшие здания, в радиусе 750 метров застройка была полуразрушена. В общей сложности «салют» сжег 15 улиц с 500 жилыми домами, еще 1500 сооружений, включая пивоварню, были повреждены. Поразительнее всего в этом апокалипсисе районного значения количество жертв.

До трагедии в Роомбееке жило около 2500 человек. Погибло из них девятнадцать — в основном случайные зеваки, привлеченные пожаром и возникшими вокруг него ажиотажем и суетой. Многие из почти тысячи пострадавших позже рассказывали журналистам, что они понятия не имели, насколько опасный груз хранился на горевшем объекте. Охраняемый периметр вокруг складов, по всей видимости, был организован слишком близко к месту происшествия, а сами пожарные также не до конца представляли масштаб угрозы. Четверо из них стали жертвами взрывов.

Разобрав руины, оставшиеся на месте Роомбеека, похоронив всех погибших, местные власти, естественно, начали расследование катастрофы. Ее главным итогом стала констатация того, что непосредственную причину случившегося из-за полного уничтожения места происшествия установить так никогда и не удастся. Ясно лишь, что около трех часов дня в субботу, 13 мая 2000 года, в мастерской С2 складского комплекса SE Fireworks произошло возгорание.

Главной версией его возникновения стало короткое замыкание, которое могло случиться в проводке мастерской. Сопутствующим фактором стало наличие рядом открытых ящиков с пиротехникой, которых там, согласно технике безопасности, не должно было быть. Подозревали и поджог: за несколько недель до трагедии в Роомбееке зафиксировали несколько таких инцидентов. Подозреваемого, Андре де Вриса, арестовали спустя 6 недель, в мае 2002-го приговорили к 15 годам, а еще через год выпустили после успешной апелляции. В конце концов несчастный де Врис, отсидевший по ложному обвинению 2,5 года своей жизни, получил от властей компенсацию в 125 000 евро.

Единственными обвиняемыми в гибели 23 человек остались два менеджера SE Fireworks. Им инкриминировали нарушение экологического законодательства и техники безопасности при хранении особо опасных материалов и работе с ними, приговорив к 6 месяцам тюрьмы. Позже этот срок увеличили до 12 месяцев, каждый из виновных также заплатил штраф 2250 евро. Таковой оказалась цена трагедии.

Ущерб от произошедшего был оценен в 450 миллионов евро. Скорее всего, это прозвучит цинично, но Роомбееку и всему Энсхеде эта катастрофа дала вторую жизнь. Власти Нидерландов понимали, что косвенно в ней виноваты и они. Журналисты и пострадавшие задавали неудобные вопросы: каким образом давалось разрешение на строительство жилых домов вокруг склада с взрывчатыми веществами; почему этот комплекс не перевели в другое место; где почти два года были инспекции, которые должны были обнаружить вопиющие нарушения правил хранения пиротехники?

За следующее десятилетие в возрождение Рооомбеека и ревитализацию Энсхеде правительство и муниципалитет вложили около 650 миллионов евро. Центр города привели в порядок, реконструировали под новые функции прежде заброшенные промышленные зоны, построили торговые центры и многофункциональные комплексы, концертные арены и музеи. На месте же погибшего Роомбеека появился новый район.

Старые депрессивные таунхаусы заменила модная современная архитектура, в которой голландцы знают толк. Вместо одинаковых типовых зданий были созданы индивидуальные кварталы, сохранившие прежнюю сетку улиц со старыми названиями. Жилье в них получили прежние обитатели района, причем арендная плата для них осталась той же. У Роомбеека возникла новая инфраструктура: спортивные площадки, школы, детские сады, кинотеатры, музеи. Сюда начал возвращаться средний класс, здесь появилась возможность жить, и жить с удовольствием.

Произошедшее стало прекрасным примером того, как может в одночасье измениться тоскливая судьба города и района, у которых нет будущего. Жаль, что для этого понадобились 23 жизни.

Читайте также:

• Загадка рейса 1862: как на жилой район Амстердама рухнул израильский Boeing 747
• «Исчезли целые улицы»: как канализация взорвала город
• Китайский синдром: почему недавние взрывы в Тяньцзине были неизбежны

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by