В логове зверя: нацистская архитектура Баварии

24 февраля 1920 года в знаменитой ныне мюнхенской пивной «Хофбройхаус» была основана Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Уже спустя 13 лет она пришла к власти, а ее лидер Адольф Гитлер стал сначала рейхсканцлером, а чуть позже и фюрером германской нации. Год назад Onliner.by рассказывал о сохранившихся архитектурных реликтах нацизма в административном центре Третьего рейха, Берлине. Однако настоящей, духовной столицей движения оставалась Бавария. Наши корреспонденты побывали в двух крупнейших городах региона, Мюнхене и Нюрнберге, и нашли там места, откуда коричневая чума начала расползаться по планете, а также здание, где некоторые ее главные вдохновители встретили свой заслуженный конец.

Бавария считается родиной нацизма. Молодой и довольно успешный австрийский художник Адольф Гитлер переехал в Мюнхен из Вены еще перед началом Первой мировой войны. Отсюда он ушел на фронт, сюда же вернулся, здесь была основана НСДАП, и ее активисты совершили первую попытку прийти к власти, вошедшую в историю как «пивной путч». Даже после того как Гитлер добился своей цели и стал рейхсканцлером Германии, его роман с Баварией не прекратился. Именно тут, в Альпах, у Берхтесгадена, в местечке Оберзальцберг, находилась его любимая летняя резиденция Бергхоф. Наконец, два важнейших баварских города, Мюнхен и Нюрнберг, были превращены в идеологические столицы Третьего рейха, если угодно, его мировоззренческие центры, места проведения самых крупных общепартийных мероприятий.

Hauptstadt der Bewegung (‘столица движения’) — именно такой титул был официально присвоен Мюнхену в 1935-м, закрепив его особый статус в нацистской картине мире. Баварская столица действительно была колыбелью Национал-социалистической рабочей партии, отсюда нацизм «пошел есть». Как и любая тоталитарная идеология, он обладал всеми признаками квазирелигии со своими местами культа, реликвиями, святыми и мучениками. Мюнхену в этой системе отводилась, пожалуй, самая важная роль — фактически весь город с 1933 года стали превращать в один огромный храм, прославлявший историю прихода нацистов к власти.

Основным объектом поклонения стали места, связанные с так называемым «пивным путчем». 8 ноября 1923 года толпа членов НСДАП, собравшихся в одной из крупнейших пивных города, Bürgerbräukeller на Розенхаймерштрассе, взяла в заложники некоторых членов баварского правительства. «Бюргербройкеллер» пережил бомбардировки союзников во время войны, продолжил работать по прямому назначению и был снесен только в 1979 году. Сейчас на месте, где начинался «пивной путч», современная застройка.

Так выглядели вход в пивную и ее главный зал.

Посиделками в пивной, впрочем, мятеж не ограничился. На следующий день, 9 ноября, около 2 тыс. человек организовали демонстрацию, имевшую конечной целью захват здания военного министерства. Нацистский марш бесславно закончился в районе мюнхенской площади Одеонплац, где полиция просто начала стрелять в воинственно настроенных демонстрантов. 16 человек, погибших в ходе «пивного путча», стали первыми (и главными) нацистскими мучениками.

Для поклонения «невинно убиенным» жертвам «прогнившего» режима Веймарской республики, конечно, нужны были специальные культовые сооружения. Они появились в середине 1930-х на Кенигсплац. Именно Королевскую площадь города выбрали для возведения нового административного комплекса, ставшего сердцем германского нацизма.

Еще в 1815—1830 годах по желанию баварского принца Людвига здесь появился неоклассический архитектурный ансамбль, который должен был, по мнению создателей, превратить Мюнхен в «новые Афины». Северную часть площади заняла глиптотека (музей античной скульптуры), на противоположной, южной, появилось во многом похожее здание Государственного античного собрания. Парадный въезд на площадь с запада был оформлен так называемыми пропилеями, вратами, копировавшими аналогичное сооружение афинского Акрополя.

Гитлер, питавший особенную страсть как раз к античной классике и рассматривавший собственный Третий рейх в качестве прямого наследника империй древности, именно «новые Афины» на Кенигсплац выбрал для крупнейшего в Мюнхене комплекса зданий, призванных отражать нацистскую эстетику. Еще одним немаловажным фактором в пользу этого места было то, что именно здесь находилась национальная штаб-квартира НСДАП.

В январе 1931 года Национал-социалистическая немецкая рабочая партия переехала в так называемый дворец Барлоу, особняк 1828 года, принадлежавший ранее британскому промышленнику Вилли Барлоу. В партийной среде новую штаб-квартиру называли «Коричневый дом» (коричневый — цвет форменных рубашек нацистов). Именно тут хранилось Blutfahne, «Знамя крови», одна из главных нацистских реликвий, флаг, испачканный кровью раненых и убитых во время «пивного путча» членов НСДАП.

Во время бомбардировок 1944—1945 годов «Коричневый дом» был полуразрушен, а в 1947 году окончательно снесен. Только в 2011 году на участке, долгое время остававшемся незастроенным, началось возведение NS-Dokumentationszentrum, музея национал-социалистической идеологии. В настоящее время строительные работы подходят к концу.

Именно в этом месте, между так нравившейся фюреру германской нации античной неоклассикой «новых баварских Афин» и штаб-квартирой собственной партии, на восточной стороне площади Кенигсплац, был построен ансамбль, отражавший представления Гитлера об идеологически «правильной» архитектуре. Пауль Людвиг Троост, любимый гитлеровский архитектор, возвел комплекс зеркально отражавших друг друга четырех зданий. Крупнейшими из них стали административное здание НСДАП, дополнившее «Коричневый дом», где партийные структуры перестали вмещаться, и «Фюрербау» («Здание фюрера»), ставшее официальной мюнхенской рабочей резиденцией Гитлера.

Эти две довольно мрачные, облицованные гранитом трехэтажки представляли собой, по мнению Гитлера, эволюцию античной классической архитектуры в ее нацистском преломлении.

«Фюрербау» вошло в историю и благодаря событиям, ставшим известными как «Мюнхенский сговор». Именно здесь 29—30 сентября 1938 года Гитлер, Муссолини, премьер-министры Великобритании и Франции Чемберлен и Даладье подписали соглашение, фактически положившее начало расчленению Чехословакии. Третьему рейху была отдана Судетская область, что, по мнению лидеров демократического Запада, должно было «умиротворить» Гитлера.

«Я привез мир нашему поколению», — триумфально заявил Невилл Чемберлен, вернувшись в Лондон. До начала Второй мировой войны оставалось меньше года. Позорная страница в истории планеты, лишь приблизившая величайшую катастрофу XX века, была написана именно тут.

И «Фюрербау», и соседнее административное здание НСДАП, в отличие от «Коричневого дома», на удивление неплохо пережили бомбардировки 1944—1945 годов. В настоящее время здесь находятся соответственно Мюнхенская высшая школа музыки и театра и музей копий классической скульптуры.

Завершали новый ансамбль Кенигсплац Ehrentemple, «Храмы почета». Возведенные на одной оси с пропилеями два сооружения увековечивали память тех самых 16 нацистов, погибших во время «пивного путча». В 1935 году сюда перенесли и торжественно установили саркофаги с их телами, после чего «Храмы почета» как неотъемлемый элемент вошли во все последующие ритуальные нацистские действа.

Эти сооружения не пострадали во время войны, но были целенаправленно снесены американской оккупационной администрацией в 1947-м: слишком велика была их символическая роль в нацистской идеологии. Их бывшие площадки до сих пор остаются незастроенными, остались лишь заросшие деревьями и кустарником мощные фундаменты, рядом с которыми 75 лет назад каждый проходящий мимо обязан был вскинуть руку во всем печально известном приветствии.

К 1936 году застройка площади была окончательно завершена. Кенигсплац со своим зеленым газоном, где ранее с удовольствием прогуливались мюнхенцы, была замощена гранитными плитами и превратилась в место нацистских митингов и парадов. Так выглядели «новые баварские нацистские Афины» в конце 1930-х годов.

Альфред Розенберг, главный нацистский идеолог, так писал о мюнхенской Кенигсплац: «Адольф Гитлер сожалел о выборе материала: мы использовали тот же камень, что и в пропилеях (там на посеревшем фоне постоянно образовывались темные полосы). В моих глазах это было не так страшно, как уничтожение пространства Кенигсплац, которая была вымощена гранитными плитами. В этом я видел стремление Гитлера изжить природу из зодчества. Его раздражали не только деревья перед домами, но и, очевидно, простая трава перед глиптотекой. И снова „театральное“: стремление сделать Кенигсплац местом проведения военных парадов превратило эту площадь перед партийными зданиями в казарменный двор».

Нацистское гранитное мощение Кенигсплац продержалось до 1988 года, когда в ходе реконструкции площади справедливость восторжествовала и газоны вернулись к глиптотеке и Государственному античному собранию.

Кроме «столицы движения», был у нацистского Мюнхена и другой официальный статус.

«Если Берлин является столицей германского рейха, Гамбург и Бремен — столицами германской торговли, Эссен и Кемниц — столицами германской промышленности, тогда пусть же Мюнхен снова станет столицей немецкого искусства», — заявил Гитлер в октябре 1933 года во время закладки первого камня в основание так называемого «Дома немецкого искусства». Здание было построено в 1933—1937 годах по проекту все того же Пауля Людвига Трооста.

По сути, это был крупный выставочный зал, основной задачей которого должна была стать пропаганда «правильного» (с точки зрения национал-социалистов, конечно) германского искусства. Любопытно, что в концепцию учреждения изначально была заложена мысль о том, что зрелища народ лучше воспринимают в сопровождении хлеба. В здании, помимо прочего, открылись бар, ресторан и, конечно, непременная пивная.

Сейчас выставочный зал избавился от прилагательного «немецкий» в своем названии, оставшись просто «Домом искусства». Здание по-прежнему функционирует в качестве музея.

Мюнхену в нацистском мировоззрении отводилась роль «родины партии». Для второго по численности населения баварского города — Нюрнберга — была выбрана несколько иная концепция. Еще с середины XIV века здесь периодически проводились рейхстаги Священной Римской империи германской нации, бывшей в представлении национал-социалистов Первым (древним) рейхом. Гитлер называл Нюрнберг «deutschesten aller deutschen Städte» («самым немецким из немецких городов»). Именно его, тем самым подчеркивая преемственность между рейхом №1 и новым «тысячелетним» Третьим рейхом, он выбрал для проведения самых массовых и торжественных мероприятий НСДАП — Reichsparteitag, имперских партийных съездов.

Первоначально эти масштабные пропагандистские спектакли проводились на средневековых улицах города. Однако такое важное событие, как партийный конгресс, нуждалось в отдельной площадке, способной, во-первых, вместить сотни тысяч участников, а во-вторых, самой своей архитектурой олицетворять незыблемость новой власти. Альберт Шпеер, занявший в сердце Гитлера место умершего Трооста, разработал проект Комплекса партийных съездов, получившегося настолько грандиозным, что был немедленно одобрен фюрером.

Для его реализации была выбрана южная окраина Нюрнберга, любимое место отдыха горожан и место проведения крупных выставок. Здесь, в районе пруда Дутцендтайх, на огромной территории в 11 квадратных километров в 1933 году началось возведение монументального архитектурного ансамбля, где «сверхлюди» без любви, без тоски и без жалости должны были демонстрировать мощь германской нации.

Макет комплекса. Цифрами обозначены: 2 — арена Люитпольда, 5 — Конгрессхолл, 8 — Цеппелинфельд («Поле цеппелинов»), 9 — трибуна Цеппеленфельда, 10 — старый стадион, 11 — «Немецкий стадион», 12 — «Марсово поле».

Несмотря на то, что Комплекс партийных съездов был реализован лишь частично, даже в таком, незаконченном виде он является, пожалуй, крупнейшим сохранившимся в Германии памятником нацистской архитектуры и идеологии.

Начиналось все с арены Люитпольда. На этой территории в северной части комплекса в начале XX века проводились выставки, а в 1929 году открылся Ehrenhalle («Зал почета»), мемориальное сооружение, увековечивавшее память почти 10 тыс. жителей Нюрнберга, погибших в Первую мировую войну. С точки зрения Гитлера, Первая мировая никогда не кончалась (он не признавал Версальский мир 1919 года), к тому же ему это здание просто нравилось. Поэтому даже несмотря на то, что построено оно было еще во времена Веймарской республики, именно территорию около «Зала почета» он выбрал для проведения партийных съездов 1927 и 1929 годов.

А в 1933-м после прихода нацистов к власти территорию около Ehrenhalle переоборудовали для проведения массовых мероприятий членов SS и SA. Для зрителей построили трибуны на 50 тыс. человек, а всего арена вмещала около 150 тыс. нацистов и сочувствующих. «Зал почета», посвященный памяти жертв так и не законченной, по мнению Гитлера, войны, оказался тут центральным сакральным объектом.

Он же единственный и уцелел до сегодняшнего дня благодаря своей донацистской истории. Было расширено лишь его посвящение — теперь Ehrenhalle увековечивает погибших в обеих мировых войнах.

В 1935 году неподалеку от арены Люитпольда началось строительство Конгресс-холла. Колоссальное сооружение на берегу пруда Дутцендтайх наряду с берлинским Олимпийским стадионом сейчас является крупнейшим сохранившимся одиночным памятником нацистской архитектуры.

По сути, это был огромный дворец съездов, своей архитектурой напоминавший римский Колизей. U-образное здание должно было быть накрыто застекленной крышей, под которой находился зал, рассчитанный на 50 тыс. человек, — типичная и столь свойственная тоталитарным режимам гигантомания.

На строительстве Конгресс-холла работало около полутора тысяч человек, однако четырех предвоенных лет (1935—1939) хватило лишь на возведение стен до отметки в 39 метров (общая их высота должна была составить 70 метров). Нацистский Колизей так и не был достроен. Сейчас в одном из его крыльев расположен Докуцентр, музей, посвященный истории нацистского движения, в другом располагается Нюрнбергский симфонический оркестр.

Однако при всех своих грандиозных размерах Конгресс-холл планировалось сделать лишь вторым по величине зданием Комплекса партийных съездов. Центром композиции должен был стать так называемый «Немецкий стадион» (Deutsches Stadion), самый большой стадион в мире.

Спортивная арена, предназначенная для демонстрации «национал-социалистических боевых игр», копировала знаменитый античный Олимпийский стадион в Афинах, лишь гипертрофированно увеличивая его в размерах. Трибуны высотой более 100 метров должны были вмещать более 400 тыс. человек, цифры, которым позавидовали бы и Сталин, и все семейство Кимов из Пхеньяна.

Шпеер, задумав такой масштаб, справедливо опасался, что с верхних рядов спортивного колосса практически не видно будет происходящего собственно на арене. Чтобы проверить данное подозрение и выбрать для трибун подходящий угол наклона, в местечке Хиршбатал недалеко от Нюрнберга из дерева был выстроен макет трибуны Deutsches Stadion в натуральную величину. Сюда главный архитектор Третьего рейха даже привозил лично фюрера, чтобы тот мог на собственном опыте убедиться в правильности выбранных инженерных решений.

«Немецкий стадион» из-за своих чудовищных габаритов начинал строиться последним в комплексе. До 1939 года, по сути, под него успели выкопать лишь огромный котлован. После войны место несостоявшейся великой стройки нацизма приспособили под другие цели. Южную половину котлована засыпали вывозившимися из центральной части Нюрнберга остатками разрушенных в ходе бомбардировок союзников зданий. Получившийся искусственный холм назвали Зильбербук («Серебряный холм»). Сейчас он зарос деревьями, но где-то под ними по-прежнему лежит старый средневековый город.

Северную же половину котлована затопили. В образованном таким образом Зильберзее («Серебряное озеро») купаться строго запрещено: грунтовые воды, проникающие в пруд из холма Зильбербук, отравлены соединениями серы, которые по-прежнему активно выделяет закопанный мертвый Старый Нюрнберг.

Конгресс-холл и «Немецкий стадион» соединяет Большая улица (Гроссештрассе), главная ось всего Комплекса партийных съездов. Планировалось, что проспект шириной 40 метров и длиной 2 километра будет использоваться для парадов войск SS и вермахта. Для этого ориентированную на Замковую гору Нюрнберга Гроссештрассе хотели замостить 60 тыс. квадратных гранитных плит (с длиной стороны 1,2 метра), поверхность которых была специально иссечена, чтобы сапоги германских солдат, чеканящих шаг, не скользили. Плиты успели уложить на протяжении полутора километров улицы, но и этого оказалось достаточно, чтобы американцы после окончания Второй мировой войны начали использовать Гроссештрассе как аэродром.

А войска по Большой улице маршировали бы к «Марсовому полю». Специальный участок в южной части Комплекса партийных съездов длиной 955 метров и шириной 610 метров был предназначен для демонстрации членам НСДАП военных маневров. «Марсово поле» должно было напоминать древнюю крепость. Его территорию планировали окружить 24 башнями, между которыми устраивались трибуны, вмещавшие бы до 250 тыс. человек. Строительные работы начались только в 1938 году. Завершить успели только 11 башен, которые и взорвали в 1966-м, освобождая место под жилищное строительство.

Еще южнее «Марсова поля» находился палаточный лагерь Лангвассер, где, собственно, и жили те сотни тысяч человек, ежегодно приезжавшие на очередной партийный конгресс.

Главной же ареной для массовых мероприятий в предвоенные годы стало «Цеппелинфельд», место, где в 1909 году граф Фердинанд фон Цеппелин приземлился на одном из своих знаменитых дирижаблей. В 1935—1936 годах Альберт Шпеер окружил поле трибунами на 80 тыс. человек с 34 башнями.

Именно здесь каждый сентябрь с 1933 по 1938 год проводились массовые пропагандистские спектакли, ставшие одним из эстетических символов нацизма. На башнях (внутри которых, кстати, были устроены обычные туалеты) устанавливались флагштоки и 130 зенитных прожекторов. Когда те включали, возникал потрясающий воображение оптический эффект, названный Lichtdom («Храм света»). Мощные вертикальные лучи прожекторов создавали иллюзию завершенного здания, величайшего на земле, а все присутствовавшие благодаря подобным спецэффектам и сопровождавшим его театрализованным представлениям непременно ощущали единство фюрера и нации.

Лени Риффеншталь запечатлела спектакли, разыгрывавшиеся на «Цеппелинфельде», в своем широкоизвестном документальном фильме «Триумф воли».

Центральным элементом поля стала его главная трибуна, крупнейшая сохранившаяся постройка Альберта Шпеера. И вновь-таки источником вдохновения для ее сооружения послужил античный памятник — Пергамский алтарь. Монументальное здание высотой в 20 метров и длиной в 360 метров предназначалось для размещения главных действующих лиц НСДАП.

Включая, конечно, и лично фюрера, для которого была устроена специальная трибуна в центральной части сооружения.

Предполагалось, что все здания Комплекса партийных съездов простоят века́, однако реальность оказалась куда прозаичнее. Спешка при строительстве была свойственна и приученным к «орднунгу» немцам. Например, колоннада главной трибуны «Цеппелинфельд» обветшала уже к 1960-м годам, и ее были вынуждены снести в 1967-м. И хотя доступ на ее ступеньки и сейчас открыт всем желающим, специальные таблички сообщают довольно многочисленным туристам, что находятся они здесь на свой страх и риск.

После войны поле Цеппелина, несмотря на все свое коричневое прошлое, продолжало использоваться для массовых мероприятий: концертов, церковных и прочих праздников. Вокруг главной трибуны была даже проложена гоночная трасса «Норисринг».

Неподалеку от главных сооружений задуманного Гитлером комплекса сохранились и некоторые вспомогательные здания. Например, трансформаторная подстанция, спроектированная лично Шпеером и служившая для обеспечения электроэнергией тех самых прожекторов, создававших на «Цеппелинфельд» «Храм света». Сейчас в подстанции, на фасадах которой до сих пор видны темные пятна от уничтоженных нацистских орлов, размещен один из ресторанов известной сети бургерных.

Комплекс партийных съездов, пусть и в недостроенном виде, продолжает удивлять и грандиозностью размаха архитектурного замысла, и тем страшным идеологическим содержанием, которое этот замысел был призван обслуживать. Именно эта роль города, ставшего парадной площадкой для демонстрации превосходства германской нации над другими народами, оказало свое влияние на выбор Нюрнберга в качестве места проведения международного суда над нацистскими преступниками.

Нюрнбергский процесс проходил в городском Дворце правосудия на Фюртерштрассе. Вот в этом небольшом корпусе дворца в октябре 1946 года был вынесен приговор крупнейшим (из оставшихся к тому времени в живых) деятелям Третьего рейха. Десять из них, включая Риббентропа, Кейтеля и Розенберга, были повешены в здании тюрьмы, до сих пор располагающейся за Дворцом правосудия.

Зал заседаний, в котором проходили судебные слушания, ныне доступен для посещения любым желающим. Это по-своему символично: дорога с территории нацистских партийных съездов обязательно должна заканчиваться здесь.

Благодарим «Атлант-М на Независимости», официального дилера KIA, за предоставленный для поездки автомобиль KIA cee’d.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by