Минск, которого нет: кто хотел снести Красный костел, как мог выглядеть Дворец Республики и другие проекты советских архитекторов

Несмотря на общепринятое мнение, белорусская советская архитектура 1960—80-х годов на фоне прочих советских архитектур была на хорошем счету. Жилые районы Минска, новые города вроде Новополоцка или Солигорска систематически ставились в пример архитекторам по всему Союзу. Архитектура общественных зданий и сооружений за редким исключением также отличалась богатством формы и относительно приличным качеством строительства. Построено было немало, но и «на бумаге» (может, и к счастью) осталось многое. Во второй части своего обзора, посвященного нереализованным минским проектам советского времени, блогер Darriuss рассказывает о «бумажной» архитектуре времен развитого социализма.

Главным вопросом, ставившим в тупик белорусских архитекторов на протяжении всех последних 30 лет бытия Советского Союза, была по-прежнему проблема застройки двух главных площадей Минска — Ленина (Независимости) и Центральной (Октябрьской). Проекты их послевоенной реконструкции по разным причинам не были реализованы, и проектирование их ансамбля возобновилось лишь в конце 1960-х годов после некоторой паузы, за время которой на обеих площадях успели появиться новые здания: музей Великой Отечественной войны на Центральной и горисполком с гостиницей «Минск» и главным корпусом БГУ на Ленина.

В 1969 году в институте «Минскпроект» был выполнен проект планировки и застройки площади Ленина. В соответствии с ним планировалось строительство нового главного корпуса педагогического института и административной высотки на месте двух дореволюционных доходных домов рядом с Красным костелом.

Другие подготовленные в те же годы проекты детальной планировки центра Минска были вариациями на ту же тему — расширения пединститута и возведения комплекса новых зданий у Дома правительства.

Различались лишь конфигурация зданий и их размещение на площади.

Предложение архитекторов Ботковского и Гельфанда предполагало новое строительство в глубине территории.

А некоторые варианты предусматривали вообще снос Красного костела, в котором в то время размещался Дом кино.

В конечном итоге, как известно, новое строительство, к счастью, ограничилось довольно заурядной высоткой главного корпуса пединститута (1990, арх. В. Никитин, будущий главный архитектор Минска, недавно с позором отправленный в отставку), удачно, впрочем, своей вертикалью замкнувшей перспективу проспекта Независимости, и административным зданием Минского метрополитена (1984, арх. Ю. Григорьев, Д. Кудрявцев), занявшим место довоенного мединститута.

В конце 1970 года в республике состоялся и конкурс на эскиз-идею планировки и застройки Центральной площади и площади Свободы, где должен был разместиться (как считалось в то время) главный архитектурный ансамбль столицы БССР. В дополнение к уже существовавшим здесь общественным зданиям (ДК профсоюзов, музею ВОВ, Дому офицеров, Минскому облисполкому, Центральному телеграфу) предполагалось строительство еще нескольких новых объектов, состав которых постоянно менялся. Изначально тут планировалось возвести новые здания театра имени Янки Купалы с залом на 1000 зрителей, исторического и краеведческого музеев, монумента в честь 50-летия Советской власти. Позже к ним добавились высотная башня «Дома знаний», музей Ленина и республиканский дворец съездов («универсальный зал для проведения массовых мероприятий» в терминологии того времени).

Так, например, выглядело предложение архитекторов С. Мусинского и Д. Кудрявцева из «Минскпроекта». На Центральной площади размещалось здание республиканского Дворца культуры и высотная гостиница, на площади Свободы — новый Купаловский театр, за гостиницей находился монумент Советской власти, от которого широкая «Аллея героев» уходила на противоположный берег Свислочи к запроектированному там Дворцу молодежи.

Проект специализированной мастерской Союза архитекторов БССР (арх. Ю. Шпит, Ю. Григорьев, П. Кракалев, В. Бабашкин) предусматривал расширение и без того немаленькой территории Центральной площади за счет фактического сноса остатков Верхнего города и раскрытия площади к Свислочи с устройством широкой пешеходной эспланады.

Предложение архитекторов А. Воинова, В. Аникина и других (Белорусский политехнический институт). Театр имени Янки Купалы размещался на фоне высотных административных зданий изогнутой формы на едином стилобате.

Несмотря на обилие предложений, этот конкурс стал лишь первым этапом на многострадальном пути проектирования главного архитектурного ансамбля Минска. Вторым таким этапом стал Всесоюзный конкурс на создание предполагаемого центрального здания площади — нового Купаловского театра, состоявшийся спустя 5 лет, в 1975 году. Его результатом стали целых 76 разнообразных проектов главного драматического театра республики.

Первая премия, впрочем, никому присуждена не была — ни один из предложенных вариантов не получил единодушного одобрения членов конкурсной комиссии. Вторая премия и наименьшее количество замечаний оказались у проекта московских архитекторов Н. Пономаревой, И. Иванова, В. Гавриловой.

Еще одну вторую премию получил проект минских архитекторов В. Кривошеева, А. Соболевского, В. Данилова и А. Шабалина. В комплексе с Купаловским театром был запроектирован «универсальный зал для массовых мероприятий» (прообраз будущего Дворца Республики). Развернутые под углом друг к другу два здания размещались на кромке плато над Свислочью.

Третью премию получил архитектор В. Минькин (Минск), предложивший для Купаловского шестигранный объем на монументальном стилобате. Театр также размещался на кромке холма и раскрывался к реке.

Наконец, вторую третью премию присудили выглядящему достаточно авангардно для середины 1970-х годов варианту известных московских архитекторов А. Бокова и Ю. Гнедовского, проходившему в конкурсных материалах под девизом «Красный квадрат с диагональю».

И этот конкурс не принес какого-либо вещественного результата в виде построенного здания. Попытка проектирования одного объекта без одновременного решения всего ансамбля в целом была признана неудачной, после чего ответственная задача по разработке новых проектных предложений для Центральной площади была поручена объединенному авторскому коллективу, вошли в который несколько крупнейших белорусских архитекторов тех лет: Юрий Григорьев, Юрий Шпит, Юрий Градов, Леонид Левин, Виктор Крамаренко.

Вот один из подготовленных ими четырех вариантов проекта застройки. В центре площади (вид от современного проспекта Победителей) размещается Дом политпросвещения (в конечном итоге был построен совсем в другом месте города, сейчас это концертный зал «Минск»), слева у музея ВОВ — Купаловский театр, напротив симметрично — Дом техники, располагающийся на месте бывших базилианских монастырей. Высотный объем Дома знаний занимает собой почти всю площадь Свободы. Историческая застройка Верхнего города практически полностью ликвидируется.

Или вот менее радикальное предложение коллектива. «Универсальный зал» проектируется в юго-западном углу площади, высотный Дом знаний — у музея ВОВ, Купаловский театр — на площади Свободы. Верхний город частично сохраняется.

Важно отметить следующий момент: в середине 1970-х годов строительство на Центральной площади или площади Свободы высотного здания (т. н. Дома знаний) признавалось совершенно необходимым. Считалось, что застройка центра может получить наилучшее решение лишь при условии учета главной композиционной оси ансамбля и введении в него акцентного объема повышенной этажности. В связи с этим становится понятным происхождение современного проекта строительства на месте сносимого музея Великой Отечественной войны новой гостиницы-небоскреба, что практически единогласно осуждается прогрессивной общественностью, в том числе и некоторыми из архитекторов, проектировавшими подобную же высотку в середине 1970-х годов. Так должен был выглядеть минский скайлайн с Парковой магистрали (современного проспекта Победителей).

Уже к 1980 году в умах чиновников от архитектуры зреет новая идея — заменить Купаловский театр и универсальный зал в качестве главного здания площади музеем Ленина, сеть которых активно проектировалась и строилась в те годы по всему Союзу. Как водится, провели очередной конкурс, на который поступило 29 предложений, и, как обычно, идеального не нашли. Более того, в «Конкурсе-80» не просто не присудили первой премии, не присудили даже второй и третьей, отметив вместо этого равнозначными «поощрительными» 7 проектов. Вот некоторые из них.

Авторы — арх. В. Кривошеев, К. Вязгин, В. Романенко. Высотным акцентом площади должен был стать сам музей-монумент.

Арх. В. Минькин.

Арх. В. Белянкин.

Все это осталось на бумаге. Еще спустя 5 лет в центр площади вместо музея Ленина вернули пресловутый «универсальный зал», трансформировавшийся в Дворец Республики, провели очередной конкурс и наконец начали строительство, затянувшееся на полтора десятилетия. Дворец Республики, кстати, вполне мог оказаться таким (вариант Сергея Мусинского).

Еще одним архитектурным долгостроем 1970—80-х годов стало новое здание минского железнодорожного вокзала. Первый конкурс на его проектирование был проведен еще в 1974 году. Победил в нем футуристический для того времени проект архитекторов В. Белянкина и В. Черноземова. Здание вокзала должно было буквально висеть в воздухе, прикрепленное вантами к двум мощным опорам, — уникальный, но невозможный в середине 1970-х проект.

В конечном итоге проектирование железнодорожного вокзала в Минске отдали в Москву, в профильный институт «Мосгипротранс». Последний в свою очередь направил его в дочерний «Мосжелдорпроект», где творческим коллективом во главе с архитектором Я. Шамраем в начале 1980-х был придуман новый, куда более консервативно выглядящий комплекс.

После некоторой переработки и упрощения из него успели построить только высотное административное здание (на переднем плане) и конкорс над путями. В дальнейшем работа над основным пассажирским зданием осуществлялась уже в годы независимости белорусскими архитекторами. Впрочем, история создания главного железнодорожного вокзала страны, смены его поколений требует отдельного подробного рассказа.

Не был реализован и проект нового автовокзала «Центральный», изящного здания С. Мусинского, Г. Сысоева, Н. Шпигельмана.

У архитектора Мусинского, и так немало построившего в городе, много проектов осталось на бумаге. Взять хотя бы замечательный комплекс из трех круглых стеклянных башен в районе перекрестка современных улиц Кальварийской, Цеткин и Тимирязева, на площадке, которую сейчас занимают ЖК «Парус» и Институт журналистики БГУ. Обратите внимание на устройство перекрестка с подземным пешеходным уровнем и постом ГАИ сверху. Также интересен образ, вероятно, кафе на современном пустыре перед «Красным домом».

Комплекс республиканской больницы по улице Энгельса (арх. С. Мусинский, Г. Колоскова). Сейчас на этом месте построена новая 2-я клиника уже в традициях современной белорусской, скажем так, архитектуры.

«Автоматизированный центр обработки информации Белорусской железной дороги», перекресток улиц Кирова и Ленина (арх. В. Белянкин, В. Карако, А. Шахлевич), одна из многочисленных непостроенных в Минске высоток.

Около Дома проектных организаций на проспекте Победителей в едином с ним комплексе и стиле была запроектирована гостиничная башня.

Вариант ее внешнего вида на перспективе проспекта. Площадку ныне занял ЖК «Славянский квартал».

23-этажная гостиница «Интурист» (1974, арх. Л. Погорелов, М. Ткачук). Ее планировали строить в Минске еще в 1950-е, но так в итоге и не построили, ограничились «Туристом».

Еще две нереализованные работы архитектора Погорелова. Новый минский обком КПБ (1974).

И огромный гостиничный комплекс на 1200 мест на перекрестке улиц Могилевской и Жуковского (конец 1980-х, совместно с Ю. Кустовым и Л. Кустовой). Два ступенчатых корпуса образуют замкнутый дворик.

Проектировались даже высотные парковки, как, например, в составе комплекса 6-го автобусного парка на улице Машиностроителей (арх. О. Козырев, Б. Александров).

И фантастические жилые башни из самонесущих блок-квартир (арх. В. Темнов).

Министерство промышленного строительства на улице Чкалова (арх. М. Барсуков).

Высотные акценты активно использовались и при формировании общественных центров минских микрорайонов. Увы, многие планы остались лишь в проектах. Жилой район Чижовка, перекресток улиц Ташкентской и Голодеда.

Микрорайон Серебрянка-3 (арх. А. Гуль, В. Аникин).

Жилой район Курасовщина, площадь Казинца.

А так должна была выглядеть застройка улицы Могилевской. Вдоль важной городской магистрали были запроектированы несколько жилых комплексов-«близнецов» переменной этажности (арх. Э. Андреева, Н. Шпигельман).

Нереализованным в полном объеме остался и кампус политехнического института у МКАД. Если быть точным, там планировалось разместить создаваемый на базе архитектурного факультета политеха Минский инженерно-строительный институт. Помимо эффектного главного корпуса, в едином стиле с ним проектировались и здания будущих отдельных факультетов.

В самом конце 1980-х годов развернулись работы по строительству нового университетского городка и для БГУ, планировавшегося даже за МКАД, в районе пересечения последней с проспектом Дзержинского и брестским шоссе. Новый главный корпус БГУ (арх. А. Соболевский) должен был выглядеть следующим образом.

В конечном итоге были построены лишь несколько отдельных зданий, и о расширении комплекса речи не ведется.

Перестройка, новое мышление и гласность принесли не только новую моду на архитектурный постмодернизм, но и новые типы общественных зданий. На самом излете существования БССР в Минске был представлен проект первого в республике ломбарда. Как писал журнал «Строительство и архитектура Белоруссии», «предприятие предназначено для гарантийного хранения вещей на различные сроки под залог».

Как и у многого в СССР, масштаб предприятия был чудовищным — ломбард был рассчитан на 220 тыс. единиц хранения (!). Архитекторы института «Белбыттехпроект» (рук. Н. Матеушук) предложили для его размещения перекресток проспекта Пушкина и улицы Ольшевского. Высотный объем хранилища (пять шестиметровых этажей) врезан в двухэтажный общественный блок. «Скульптурность объема, основанная на полифоническом строе мощных и нюансных архитектурных элементов и деталей, подчеркивает целостность и значительность здания, его организующую роль в составе ансамбля», — мощно и нюансно писал печатный орган Союза архитекторов БССР.

Определенный интерес представляют и материалы закрытого конкурса на проектирование второй линии Минского метрополитена. Так могла выглядеть станция метро «Автозаводская» (1979, проект арх. В. Волчека).

Станция «Фрунзенская» (арх. А. Гречин, В. Евсеев и др., «Минскпроект», вторая премия). Реализован был вариант «Минскметропроекта», получивший первую премию.

Альтернативное предложение «Фрунзенской» от «Минскпроекта», получившее третью премию (арх. Е. Дятлов, Ю. Градов, Л. Левин, Б. Школьников, Л. Погорелов и др.).

Наконец, последним большим конкурсом, потрясшим архитектурную общественность республики, стало проведенное в 1988 году Всесоюзное творческое соревнование на проектирование нового здания библиотеки им. Ленина. В полном соответствии с текущим общественно-политическим моментом на него поступило всего 7 проектов (сравните с десятками предложений в 1950—70-е гг.). Первое место получили архитекторы В. Крамаренко и М. Виноградов за всем известный «алмаз знаний». Вторую премию присудили архитектору В. Белянкину из «Белгоспроекта», его библиотека напоминала раскрытую книгу.

Третья премия оказалась у москвичей — Ю. Евтуха, А. Иванова из ЦНИИЭП им. Мезенцева за типичную для конца 1980-х постмодернистскую игру со стилями.

Среди предложений был и гигантский зиккурат от О. Ладкина («Минскпроект»).

И вовсе маловразумительные проекты, одинаково похожие на кинотеатр или на универмаг (арх. Соколовский, «Белгоспроект»).

Лучшей характеристикой состояния современной белорусской архитектуры стало то, что в 2002 году вся страна начала строить библиотеку по проекту 14-летней давности, который, несмотря на получение первой премии, был признан конкурсной комиссией тогда лишь «относительно лучшим». Причем та же комиссия специально подчеркнула, что в представленном виде он не может рекомендоваться к реализации.

Наступившая вскоре эпоха сильной и процветающей Беларуси также породила свою толику «бумажных», точнее «виртуальных» проектов, которые еще ждут своей пятой колонны исследователей.