Пенсионерка сменила квартиру в Серебрянке на жизнь в доме-интернате: «Недвижимость — очень деликатная тема, зачем провоцировать людей на грешные мысли?»
Елена Аврамовна уже больше года живет в Городском доме-интернате для ветеранов войны и труда «Свитанок», что в поселке Тресковщина Минского района. Местность вокруг живописная: густые леса, обширные луга, убегающие вдаль извилистые тропки…
— Мне здесь сразу понравилось! — уверяет Елена Аврамовна. — Я и на Гомельщине была, и на Брестчине, и в Нарочанском крае, но тут как-то особенно хорошо. Ехала сюда в автобусе в первый раз, смотрела на деревню и представляла, как буду пешком ходить, чистым воздухом дышать… И привыкать даже не пришлось.
В комнате, где сейчас живет пенсионерка, по-домашнему тепло и уютно. Кое-что из мебели Елена Аврамовна взяла из своей квартиры: диванчик, телевизор, платяной шкаф. Тахту заказала новую, обои тоже сменила перед новосельем. На полках над столом — цветы, журналы, книги. На прикроватной тумбочке — пара иконок и фарфоровая статуэтка Иисуса Христа.
О том, что можно заключить с государством договор пожизненного содержания с иждивением, пенсионерка узнала из теленовостей весной прошлого года. О «Свитанке» прочла немного позже в газете. За подробностями обратилась в Министерство труда и социальной защиты, оттуда направили в родную Серебрянку — в управление социальной защиты администрации Ленинского района. Через пару месяцев все необходимые документы были оформлены и минчанка переехала в Тресковщину.
— Так быстро решились на переезд? — спрашиваю у собеседницы.
— Нет, я давно думала об этом, — отвечает Елена Аврамовна. — И мужу Жене говорила: если вдруг что случится со мной, ноги, например, откажут, то обузой никому не стану. Знала, что есть специальные учреждения для инвалидов, туда и просила оформить в случае чего. А после смерти мужа еще больше утвердилась в своем намерении. Подруги, узнав, что я заключила договор ренты, недоумевали: неужели не досмотрим, если потребуется?! Но я не хочу обременять людей. Да и все эти дела с недвижимостью очень деликатная тема. Зачем провоцировать кого-то на грешные мысли? А так я выбрала нейтральный вариант, и никаких подозрений, тайных обид у меня нет.
До выхода на пенсию минчанка 29 лет проработала в бюро выдачи информации на железнодорожном вокзале. С мужем жили душа в душу. Семь лет назад Евгений Александрович ушел из жизни. Похоронила его Елена Аврамовна на Брестчине, рядом с родителями. За могилами по возможности ухаживает сама.
— Раньше чаще выбиралась, — рассказывает собеседница. — Теперь сложнее стало: дорога ведь неблизкая, а здоровья с годами не прибавляется. Но я с людьми там договорилась: высылаю им деньги, чтобы они прибрали могилки, цветы купили, свечку в церкви поставили… Я ведь теперь богатая [смеется]: и пенсию получаю, и одну базовую по договору доплачивают.
В Минске Елена Аврамовна бывает каждый месяц — приезжает за покупками на Комаровку: стиральный порошок приобрести, мыло, зубную пасту.
— В интернате все дают, конечно, но я покупаю то, к чему привыкла, — смущенно улыбается женщина. — Пока силы есть, стараюсь сама и простирнуть кое-что, и в комнате прибраться.
В феврале Елене Корсак исполнится 72 года. В душе она все та же энергичная женщина, которой везде хочется поспеть. Да и внешне выглядит моложе своих лет. Не любит говорить о болезнях и не сожалеет о принятых решениях. Дама с характером, можно сказать.
