Десять дней назад, 12 ноября 2022 года, в парижском аэропорту имени Шарля де Голля умер человек, проведший там, пусть и в другом терминале, целых 18 лет своей жизни. На обычной скамейке зала ожидания, рядом с рестораном фастфуда, окруженный лишь своими нехитрыми пожитками. Это был, возможно, самый известный бездомный беженец нашей планеты, про которого писались статьи и книги, снимались документальные фильмы, а художественное кино, вдохновленное его судьбой, сделал сам Стивен Спилберг. Где-то разрушалась Берлинская стена, падали башни-близнецы Всемирного торгового центра, появлялся интернет, а Мехран Карими Нассери продолжал жить год за годом в собственном во многом выдуманном мире. Рассказываем его удивительную историю.
В судьбе Мехрана Нассери очень много знаков вопроса. Во-многом потому что сам герой в мемуарах и интервью давал противоречивую информацию о своем происхождении и обстоятельствах, в конце концов на почти 2 десятилетия приведших его в терминал №1 главного парижского аэропорта.
Однако, анализируя все версии, можно выбрать ту, что выглядит наиболее достоверной.
Итак, судя по всему, Нассери родился в 1945 году в небольшом городке Месджеде-Солейман на юго-западе Ирана. В те годы этот населенный пункт являлся главным центром нефтедобычи страны, местом, где впервые и были обнаружены иранские запасы углеводородов. Фактически он контролировался британцами, чья Англо-Персидская нефтяная компания, позже переименованная в British Petroleum, осуществляла в Месджеде-Солеймане разработку крупнейших месторождений. Сам Нассери утверждал, что только в 23 года узнал, что его иранская мать на самом деле приемная, а он появился на свет после связи отца, врача, работавшего на британских нефтяников, с шотландской медсестрой.
Он был уверен в своем смешанном происхождении. Настолько, что в 1974 году, незадолго до собственного тридцатилетия, отправился в Великобританию получать образование. По какой-то причине в университете города Брэдфорд Нассери выбрал в качестве специализации историю Югославии, но закончить учебу и стать экспертом по Балканам ему было не суждено. Спустя три года приемная мать перестала присылать ему деньги на обучение и герою пришлось вернуться на родину.
В этот момент и начались его приключения.
По прилете в Тегеран Мехрана немедленно арестовали. Как оказалось, его подозревали в пикетировании иранского посольства в Лондоне, однако мачехе героя довольно быстро удалось договориться об освобождении Нассери, вскоре после чего он вновь улетел в Лондон. Далее начались его долгие скитания по Европе и попытки получить статус беженца. Мехран обращался к правительствам как минимум семи стран, и в 1981 году ему удалось добиться взаимности от Бельгии. Там он продолжал учебу, но жил лишь на государственное социальное пособие.
По всей видимости, Бельгия как новое постоянное место жительства его не очень устраивала. Начиная с 1986 года, он пытается проникнуть в Великобританию и осесть там. В своих воспоминаниях иранец рассказывал, что все это время не терял надежду найти свою настоящую (шотландскую) мать и тем самым вновь обрести семью. Однако каких-либо документов, подтверждающих наличие родственников в Соединенном королевстве, у Мехрана не было, поэтому все попытки оказаться по ту сторону Ла-Манша заканчивались арестом в британском аэропорту (или портовом терминале) и последующей депортацией.
Когда в начале 1988 года его вернули из Лондона в Париж в третий раз, терпение окончательно лопнуло уже у французских властей.
Дело в том, что при очередном пересечении границы Нассери умудрился потерять свой иранский паспорт и выданное Бельгией официальное подтверждение беженского статуса. Вместе с ними исчезли и малейшие основания для въезда во Францию. Мехран оказался в безвыходной ситуации.
Логический парадокс между взаимоисключающими правилами называют «Уловкой-22» по одноименному роману Джозефа Хеллера. Похожая история произошла и с Нассери. Он не мог въехать во Францию без соответствующих документов, но и оснований куда-либо депортировать его у французских властей тоже не было. При этом для восстановления документов беженца в Бельгии необходима была личная явка в соответствующее государственное учреждение.
Сделать это Мехран не мог, потому что французы не имели права его выпустить из аэропорта.
Все ответственные лица разводили руками, и несчастному иранцу ничего не оставалось, как на какое-то время обосноваться в транзитной зоне терминала №1 аэропорта де Голля. Конечно, 26 августа 1988 года, в первый день, когда Нассери занял красную скамейку рядом с баром Paris Bye Bye, никто не мог предположить, что это ожидание превратится в эпопею и растянется на долгие 18 лет.
Здесь можно было бы обвинить в сложившейся ситуации ужасающе неповоротливую и лишенную всяческой эмпатии французскую бюрократическую систему, представителям которой было совершенно наплевать на интересы маленького человека, но столь длительное пребывание в аэропорту в конечном счете во многом вина самого Нассери. Еще в 1988 году его делом заинтересовался известный парижский адвокат Кристиан Бурге. У этого юриста прежде было немало практики непосредственно в иранском направлении: именно он занимался оформлением возвращения аятоллы Хомейни из французского изгнания в Иран после победы там исламской революции в 1979 году. Выступал он и в качестве посредника во время захвата заложников в американском посольстве в Тегеране. Скорее всего, именно национальность героя сыграла решающую роль для Бурге, но и ему не удалось сотворить чудо.
Лишь в 1995 году он смог добиться от бельгийского правительства заочного возобновления необходимых подопечному беженских документов.
Однако чиновники выдвинули условие: в Бельгии Нассери должен был жить под присмотром социальных работников. Мехран отказался, ведь, по его словам, он продолжал надеяться на убежище в Великобритании. Спустя еще четыре года уже и французское правительство согласилось выдать ему все необходимые транзитные документы для перелета в Соединенное королевство, но узник аэропорта вновь отказался ими воспользоваться только потому, что в них он был указан как гражданин Ирана.
«Я не совсем уверен, что хочу делать. Остаться в аэропорту или уезжать. У меня есть документы, и я могу остаться здесь. Думаю, мне следует тщательно изучить все варианты, прежде чем принимать решение», — рассказывал Нассери.
К этому моменту Мехран прожил в аэропорту уже более десяти лет, и, очевидно, у него обострились те психологические проблемы, которые он испытывал и раньше. Он уже отказывался считать себя иранцем (поэтому и не принял предложенные Францией визу и транзитный паспорт). Более того, он начал называть себя шотландцем сэром Альфредом. Именно так, с «рыцарской» приставкой. Скорее всего, мужчина уже не представлял своей жизни вне аэропорта, привык к ней, а потому психологически сопротивлялся любым попыткам его оттуда «изгнать». Из-за всех жизненных перипетий, связанных с постоянными неудачными попытками въехать в Великобританию, арестами и депортациями, он начал воспринимать лишь здание терминала как единственное безопасное пространство, где ему ничего не угрожает, где действуют знакомые простые правила, где движется уже понятная жизнь без всяких дополнительных рисков. Да, бюрократы разных европейских стран в ситуации с Мехраном Нассери показали себя, мягко говоря, с не лучшей стороны, но при желании иранец мог покинуть аэропорт гораздо раньше, чем это произошло в реальности.
Не последнюю роль в отказе Мехрана покидать терминал, возможно, сыграл и тот факт, что он почувствовал себя известным человеком, но эта известность была напрямую связана с его местом обитания. Благодаря в первую очередь журналистам история беженца стала достоянием общественности, а сам он превратился в своего рода достопримечательность, любопытную публике. Естественно, всех в первую очередь интересовали не запутанные юридические перипетии его существования, а бытовые вопросы. Как это вообще возможно, чтобы человек столько времени прожил в здании, не предназначенном для постоянного обитания? У обычных людей даже серьезная задержка рейса или необходимость ночевки в аэропорту может вызвать неудобства и стресс, а в данном случае речь шла о многолетнем пребывании там 24 часа в сутки 7 дней в неделю и 365 дней в году.
И в данном случае человечество спасло свою репутацию, нарушенную сухостью бюрократической системы.
Оказалось, что в мире очень много добрых людей, готовых помогать застрявшему путнику совершенно бескорыстно.
Нассери превратил закуток у бара Paris Bye Bye в некое подобие дома. Он занял ту самую красную скамейку, отгородив ее от остального пространства тележками из магазинов дьюти-фри и позаимствованным из бара столиком. Там же в нескольких чемоданах и пакетах стояли и лежали все его личные вещи. Питался он преимущественно в соседнем McDonald’s, сперва благодаря бесплатным купонам, которые ему давал персонал заведения, но затем у него появились и деньги от сочувствующих сотрудников аэропорта и просто пассажиров, которым стало известно о его судьбе. Стюардессы также делились с ним лишней едой авиакейтеринга, пледами из салонов своих самолетов и косметическими средствами, остававшимися в первом классе после полета. Кто-то подарил ему спальный мешок, другие обеспечивали его сигаретами, появилось у Нассери и радио, хотя информацию о происходящем во внешнем мире можно было получать и из газет, и из телевизора в баре.
Неподалеку от созданного Мехраном «гнезда» был и туалет с душем, позволявшим поддерживать необходимый уровень гигиены.
Грязные вещи стирались в прачечной аэропорта. Была и возможность пользоваться почтой и банковским отделением. В общем-то, даже в конце 1980-х в пусть уже и устаревавшем авиатерминале 1974 года постройки вполне можно было относительно полноценно существовать, особенно если его сотрудники и полиция не имели ничего против. Периодически иранца даже осматривал врач, ведь медпункт терминала также находился неподалеку.
И именно болезнь стала той причиной, по которой Нассери в конечном итоге был вынужден все-таки покинуть здание, ставшее ему домом. В июле 2006 года, незадолго до 18-й годовщины своего пребывания в аэропорту, иранца госпитализировали с подозрением на туберкулез. Спустя полгода он покинул больницу, но в аэропорт возвращаться уже не стал. К этому моменту у него имелась достаточно крупная сумма денег. Во-первых, в 2003 году кинокомпания DreamWorks купила у него права на экранизацию его истории. Пусть героя Тома Хэнкса в вышедшем год спустя фильме Стивена Спилберга «Терминал» звали Виктор Наворски и родом он был не из Ирана, а из выдуманной восточноевропейской страны Кракозия, все же Нассери получил, по разным данным, от $250 тыс. до $275 тыс.
Во-вторых, новая волна известности после выхода фильма привела к публикации в том же 2004-м автобиографии Нассери, получившей название The Terminal Man («Человек из терминала»). За полученные гонорары иранец смог снять номер в отеле, неподалеку от аэропорта, где и прожил оставшиеся 15 лет жизни в затворничестве.
Однако можно покинуть терминал, но терминал останется с тобой навсегда. В сентябре 2022 года Нассери вернулся в Шарль-де-Голль, возможно, из-за того, что у него стали заканчиваться деньги. В корпусе 2F он провел всего 2 месяца, скончавшись 12 ноября от остановки сердца. При нем нашли несколько тысяч евро, но эту уникальную историю жизни какой-то суммой оценить невозможно. Остается надеяться, что Мехран Нассери умер счастливым человеком в той обстановке, которую считал для себя комфортной.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by