Улица, на которой из-за обильно выпавшего снега едва ли могут разминуться две машины, петляет вдоль частного сектора. Мы едем по агрогородку Ждановичи в поисках дома, который не покажет ни один навигатор. Да и не дом это вовсе, а скорее летняя кухня, в которой живут Юлия Калинина и Константин Чернявский, а еще четверо их сыновей и дочка. Лет 15 назад, а может и больше, они думали: все это временно. Но оказалось, в их истории нет ничего более постоянного.
В крохотной деревянной избушке всегда что-то происходит: в стесненных условиях сложно разминуться, приходится постоянно с кем-то коммуницировать. Способы разные — можно поболтать, можно поиграть, а можно и подраться. Но даже если устанешь от общения, в комнате все равно не закроешься, ведь она не только твоя, а еще и сестры, брата или вообще родителей. Комнат этих всего две. На семерых.
Кое-где в здании уже прогнили бревна, на стенах периодически появляется плесень. И даже ремонт, ставший для Константина ежегодным ритуалом, не спасает. Подсказка, почему все так, возвышается посреди дома — это печь. Именно она скупо одаривает избушку теплом. Чтобы провести газовое отопление, нужно хотя бы признать эту хозпостройку, коей она и является по документам, жилым помещением. Правда, из-за бюрократических заморочек это вряд ли возможно.
Юридически их всех здесь как будто бы и не существует: Константин с детьми прописан в столичной двушке площадью 50 «квадратов», принадлежащей его матери, Юлия — в доме родителей, что прямо по соседству, где кроме нее зарегистрировано еще 11 человек.
Все эти долгие годы супруги, памятуя про социальные гарантии государства, убеждали себя: вот-вот выделят квартиру или хотя бы кусочек земли. «Вот-вот» так и не наступило.
Константин — минчанин бог знает в каком поколении. Его предки — татары и турки-сельджуки, когда-то защищавшие границы ВКЛ, а потом и Российской империи. За свою службу они получили дворянский титул и землю: некогда этому роду принадлежала территория в границах современных улиц Кальварийской и Максима Танка. С приходом советской власти семью, конечно, раскулачили, оставив только маленький дом. Потом и его снесли в угоду многоэтажной застройке. Так большое дворянское поместье превратилось в обыкновенную квартиру, а от былого величия сохранились только воспоминания и документы с царской печатью.
Однако зов предков все-таки отдавался где-то в черепной коробке, потому Константин, выучив язык, умчался в Турцию постигать философию и теологию. Но закончить обучение так и не смог.
— Мой старший брат умер от онкологии. Ему было 30 лет. Мне пришлось вернуться домой, чтобы помогать маме. Друг, уже работавший в то время водолазом в ОСВОДе, предложил мне попробовать. А у меня в памяти еще были свежи воспоминания о морях — Черном, Средиземном, Мраморном, поэтому я, конечно, согласился. И вот уже больше 15 лет спасаю людей на Заславском водохранилище, — рассказывает мужчина.
Именно на берегу водоема он и заприметил Юлию — во время учебы в педуниверситете она подрабатывала медсестрой в местном санатории. В мае они познакомились, а уже в январе поженились.
О том, что детей у пары будет много, понятно стало как-то сразу: у Юлии четыре сестры, ее родители тоже вышли из больших семей. Тогда это было нормально, никто многозначительно не вздыхал и пальцем у виска не крутил. Поэтому девушка просто продолжила семейную традицию. Константин поддержал:
— Я сам потерял брата и остался один, поэтому хотел, чтобы у моих детей всегда был кто-то рядом. Мы-то не вечные.
После рождения первого сына молодые супруги несколько месяцев пытались освоиться в небольшой двушке в Малиновке, принадлежащей матери Константина. Но быстро поняли, что прозябание в бетонной коробке пока не для них. Перебрались в дом Юлиных родителей в Ждановичах, где она выросла. Правда, там кроме них ютились еще и сестры со своими семьями. Когда места на всех стало катастрофически не хватать, Калинины-Чернявские вынужденно переехали в летнюю кухню.
— Возвращаться обратно в город не хотелось: у меня работа рядом, у жены (Юлия — воспитатель в детском саду, устроилась туда, чтобы присматривать за вторым сыном, у которого в младенчестве обнаружили порок сердца. — Прим. Onliner), — объясняет Константин.
Так никому не нужная хозпостройка обрела вторую жизнь, а семья наших героев — головную боль. И надежду в скором времени все изменить.
— Когда в 2007 году у нас появился второй сын, и я, и муж встали на очередь для нуждающихся в улучшении жилищных условий: он в Минске, а я в Минском районе. После рождения третьего сына мы как многодетная семья получили право перейти в «льготную» очередь. По закону нельзя числиться в двух очередях одновременно, так что кому-то из нас нужно было отказаться от своего места. Решили остаться в районе: в Ждановичском сельсовете нас убедили, что совсем скоро дадут землю для строительства. Мы в это поверили... И по сей день ждем, — вытирая мокрые глаза, говорит Юлия. — Лишь однажды нам предложили участок в соседней деревне Качино. Мы в тот же день собрали все документы, съездили посмотреть... А когда вернулись, чтобы написать заявление, оказалось, что все участки уже разобрали. Причем, насколько мне известно, не достались они и другим очередникам. Тогда кому?
Право без аукциона получить в собственность землю нуждающимся гарантирует 667-й указ президента. Но в этом же документе есть одно важное уточнение: в населенных пунктах, расположенных в пригородных зонах Минска, местные исполкомы обязаны выставлять на торги не менее 30% свободных участков. Верхний предел указом не установлен, так что чиновники могут распродать хоть все 100%. Поэтому и неудивительно, что желание заработать копеечку в бюджет перевешивает все остальное.
А что насчет квартиры? В норме на каждого члена семьи должно приходиться по 20 кв. м общей площади, то есть 140 кв. м на всех. За все эти годы наши герои получали десятки предложений от сельсовета и райисполкома, но от всех отказались. Причины разные: где-то не устроил слишком скромный размер, где-то — слишком долгий путь до Минска.
И пока соседи по очереди соглашались на меньшее и забирали ключи от двушек, Константин и Юлия все еще ждали свой четырехкомнатный (в идеале!) «дворец».
— Все варианты ничего кроме слез не вызывают. В основном квартиры со смешным метражом — однушки, двушки... В прошлом году была возможность построить трехкомнатное жилье в Мачулищах, но там с 2010 года только котлован и ничего больше. Еще в Боровлянах предлагали 100 «квадратов» при условии найти за пять дней $35 000 в эквиваленте, но таких денег у нас нет. Или оплатить самим машино-место за 20 000 рублей взамен на трешку все в тех же Боровлянах, — всхлипывает Юлия.
Мелькал в бумагах и таунхаус в Острошицком Городке общей площадью 144,9 кв. м. Но супруги решили, что это очень далеко: младшие дети посещают сады и школы в Ждановичах, старший каждый день ездит на учебу в БНТУ.
— Почему я, коренной минчанин, чьи предки жили здесь с XVII века, должен уезжать неизвестно куда? Я хочу, чтобы мои дети имели возможность ходить в минские театры, цирк, посещать кружки и спортивные секции... — возмущается Константин.
Вместе с женой они убеждены, что не требуют от государства чего-то сверх положенного — речь лишь о том, что обещано по закону. Поэтому исправно шлют письма и в райисполком, и в вышестоящие организации — например, в Комитет государственного контроля, Администрацию президента.
Утешительные ответы оттуда не приходят.
Долго ли еще семье ютиться в своей летней кухне, неизвестно. В списке многодетных они в сельсовете третьи, в общей очереди — 67-е.
— В последнее время возникает желание все бросить и уехать хотя бы в Россию, в какой-нибудь Краснодарский край. Я слышал, у них действует программа помощи соотечественникам, а у жены как раз есть родственники в Москве. Получив гражданство, мы сможем рассчитывать на жилплощадь или хотя бы на собственный участок. И, возможно, наконец обретем счастье, — разводит руками Константин.
Ну а пока Калинины-Чернявские продолжают существовать в своей подгнившей избушке где-то за пределами прожиточного минимума. Зарплата Константина, водолаза первого класса, который провел под водой больше 1000 часов, не превышает 800 рублей. Пособие на шестимесячного Кирилла добавляет в общую копилку еще 620 рублей. Собственно, это все.
— Бюджет прожиточного минимума на одного человека — 258 рублей. У нас в сумме не хватает почти 400 рублей. Их должно доплачивать государство. Но в этом нам отказали из-за того, что наш старший сын Тимур учится на платном. Хотя деньги на это мы взяли из материнского капитала, который откладывали на жилье (разовая помощь, которую семья получила в 2016 году, по тем временам составила примерно $10 000 в эквиваленте. — Прим. Onliner), — пожимает плечами Юлия.
Но и тут не все так печально: младший получает от государства бесплатное питание, в школах оно тоже бесплатное, ну и за учебники нужно отдавать только половину стоимости.
— Еще нам очень помогает Белорусский Красный Крест — одеждой, сертификатами на продукты, — добавляет женщина.
Пока жена в декрете, глава семьи периодически ищет хоть какие-то подработки, но в последнее время с этим сложно:
— Я думал о том, чтобы сменить род деятельности, но мне слишком нравится моя работа. К тому же в государственных организациях есть какие-то гарантии — хотя бы стабильная заработная плата.
Есть ли эти гарантии на самом деле, а не только на бумаге, каждый из читателей решит сам.
Чтобы услышать мнение второй стороны, мы обратились в отдел жилищно-коммунального хозяйства Минского райисполкома с просьбой прокомментировать случай наших героев. Там пообещали ответить на наши вопросы после получения официального запроса, который мы сразу же и отправили. После этого с нами, увы, перестали выходить на связь.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by