Во второй половине 1960-х годов исторический центр Минска окончательно потерял свою целостность. Были снесены остатки Низкого рынка, уничтожена застройка Немиги. Вместо полноценного единого Старого города в белорусской столице осталось лишь три его островка: Троицкое и Раковское предместья и расположившийся на склоне высокого плато над долиной Свислочи Верхний город. Оплакивая сейчас утерянное, неравнодушная общественность должна знать, что ситуация могла быть куда печальнее. В 1970-е годы белорусские архитекторы при поддержке Мингорисполкома всерьез собирались практически полностью избавиться от Верхнего города. Onliner.by рассказывает о том, что должно было появиться на его месте, о бесконечных, но тщетных творческих метаниях минских зодчих, об эволюции их отношения к историческому наследию и о том, что все-таки спасло милый старый Минск.
В марте 1965 года Минск получил новый генеральный план своего развития. Документ определял принципы застройки города вплоть до достижения им населения в миллион человек. Среди положений генплана, в частности, была прокладка западного дублера Ленинского проспекта (сейчас проспекта Независимости), для чего вскоре и начались снос старой Немиги и строительство на месте ее прежних кварталов новой магистрали. Но нам интереснее другой раздел плана, предусматривавший сооружение в районе двух городских площадей — Центральной (сейчас Октябрьской) и Свободы — нового парадного архитектурного ансамбля, включившего бы в себя целый комплекс зданий.
Для определения самого оптимального проекта подобной реконструкции центральной части города Мингорисполком организовал творческое соревнование. Несмотря на всесоюзный характер конкурса, участие в нем приняли всего четыре организации: две белорусские (институты «Минскпроект» и «Белгоспроект») и две московские (ЦНИИП градостроительства и Московский архитектурный институт). Не углубляясь в детали каждого из предложенных вариантов, отметим лишь те концептуальные положения, которые были признаны самыми удачными и рекомендовались к дальнейшей проработке.
Во-первых, предусматривался отказ от прежней практики общественного центра как системы площадей, нанизанных на парадную магистраль (классический пример — послевоенный минский проспект Независимости).
Во-вторых, вместо этого предполагалось разделить всю центральную часть Минска на зоны, каждую со своим функциональным назначением. Так, в районе площади Ленина (сейчас площади Независимости) должен был появиться общественно-деловой центр города (после выноса с нее группы вузов), в районе снесенной Немиги — торговый центр, минский Новый Арбат (стал долгостроем и был реализован лишь частично), а в районе Октябрьской площади и площади Свободы — зона культурно-просветительских учреждений.
В-третьих, все эти вновь формируемые центры должны были быть изолированы от потоков городского транспорта, в особенности транзитного. Для этого планировалось (по опыту Западной Европы) сделать эти зоны пешеходными, а автомобили пустить под площадями и улицами при помощи тоннелей.
Важнейшей для нашей темы идеей, сформулированной в материалах конкурса 1969 года, было предложение возвести в районе Октябрьской площади и площади Свободы кластера «культурно-просветительских учреждений» с «основным высотным архитектурным акцентом города». То есть вопрос строительства «небоскреба» в этом месте — это вовсе не порождение злого гения современных алчных застройщиков, помноженного на циничные амбиции неразборчивых архитекторов, а давний концепт, предполагавший, что силуэт Минска будет завершен только при наличии мощной вертикали в его самом сердце.
И все эти предварительные разработки имели следствием лишь одно — снос минского Верхнего города, за исключением «отдельных памятников архитектуры», храмов. Рядовая историческая застройка XVIII — начала XX веков безжалостно уничтожалась.
Журнал «Строительство и архитектура Белоруссии» в 1970 году писал: «Предполагается сберечь фрагмент старого Минска в районе улицы Островского». То есть из всех остатков исторического центра столицы Беларуси до наших дней могли дойти лишь три-четыре храма и небольшой осколок Раковского предместья.
Чтобы конкретизировать план нового центрального архитектурного ансамбля города, а также состав и порядок размещения входящих в него зданий, в конце 1970 года был проведен дополнительный конкурс, носивший, в отличие от предыдущего, уже не всесоюзный, а республиканский характер. В программе конкурса было окончательно сформулировано, что строиться на Октябрьской площади и площади Свободы должны были «культурно-просветительские учреждения», а также определена их номенклатура. Итак, на самих площадях и на месте соседствующей с ними дореволюционной малоэтажной застройки запланировали соорудить: новое здание Купаловского театра (бывшее «морально устарело», а его размер «не соответствовал масштабу достижений белорусской культуры»); исторический и краеведческий музеи; монумент 50-летию советской власти; другие здания, которые авторы проектов посчитали возможным и нужным включить в формируемый ансамбль.
В общей сложности конкурсная комиссия получила около десятка разнообразных предложений. Все их можно разделить на два типа: один предполагал формирование на Октябрьской площади и площади Свободы замкнутого архитектурного ансамбля, второй раскрывал их к долине Свислочи. «Пространственно развитая, в достаточной степени открытая композиция планировки площадей, сливающаяся по террасированным склонам высокого плато с мощным водно-парковым диаметром вдоль Свислочи, представляется в сложившейся планировочной и природной ситуации наиболее правильной», — ретранслировало мнение жюри все то же издание «Строительство и архитектура Белоруссии». Слиться композиции по террасированным склонам плато с мощным диаметром мешали все они же — старые домики Верхнего города, а значит, Карфаген должен быть разрушен.
В представленных на конкурс проектах предлагалась самая разная компоновка создаваемого центрального ансамбля, внешний вид зданий, разумеется, также различался в зависимости от творческих воззрений автора, но оставался в рамках модернизма. Жюри определило сильные и слабые стороны каждого из поступивших предложений, но общее мнение было таково: для нового здания Купаловского театра лучше всего подходит площадь Свободы, трансформируемая в интимную Театральную, монумент 50-летию советской власти следует установить на кромке высокого плато, примерно в том месте, где сейчас идет спуск от православного собора Святого Духа к станции метро «Немига» (там он бы лучше всего просматривался с различных точек города). А вот что касается Октябрьской площади, конкурс дал несколько неожиданные результаты.
Многие из авторских коллективов предложили разместить в ее центре «крупное представительское здание с залом универсального назначения на 4—6 тыс. мест для проведения многолюдных съездов, фестивалей, больших концертов и так далее». Изначально такой объект не фигурировал в конкурсной программе, но идея руководству города и республики очень понравилась. Понравилась настолько, что, подводя итоги соревнования, именно его предложили сделать главным элементом планируемого на месте Верхнего города архитектурного ансамбля. Дворец конгрессов, форум белорусского народа для торжественных собраний, концертов, массовых мероприятий и, конечно, партийных и хозяйственных активов внезапно оказался «совершенно необходим столице союзной республики». Так в конце 1970 года родилась идея будущего Дворца республики, на окончательную реализацию которой ушло без малого 30 (!) лет.
В тему. Как строились знаковые минские здания 2000-х
По каким-то причинам, о которых сейчас можно только догадываться, на следующие три с половиной года про все эти масштабные планы забыли. Заморожена в это время была и большая стройка новой Немиги. «Дом Мусинского» с торговым центром начали строить лишь в 1975-м (и благополучно занимались этим следующие лет 18). Что касается Верхнего города, то там продолжились теоретические творческие битвы — и при этом совершенно неожиданные. Летом 1974 года внезапно был объявлен новый конкурс, но уже не на проектирование ансамблевой застройки центральных площадей, а лишь на создание одного нового здания Купаловского театра. При этом объект опять перенесли с площади Свободы (где вроде бы все решили, что строить его будет удобнее) на Октябрьскую.
Этот конкурс растянулся на полтора года: его результаты были обнародованы лишь в начале 1976-го. Возможно, это было связано со всесоюзным характером соревнования и большим количеством (целых 76!) поступивших со всей страны заявок. Как обычно это водилось, авторы соревновались друг с другом в компоновке зданий: важнейшей задачей было увязать новый Купаловский с планируемым «универсальным залом», будущим Дворцом республики. Кто-то предлагал поставить театр в ряд с музеем ВОВ и ДК профсоюзов, кто-то — сблокировать оба объекта в единый комплекс, нашлись даже отдельные дерзкие товарищи, захотевшие сделать именно Национальный театр главным объектом площади, а зал для партсъездов — лишь вспомогательным. Как бы то ни было, конкурс оказался абсолютно бесполезным. «Неудачная попытка проектирования одного здания без одновременного решения всего ансамбля в целом подчеркнула необходимость разработки комплексного проекта застройки площадей по конкретной программе, определяющей состав и объем новых общественных зданий и сумму градостроительных требований, предъявляемых ко всему комплексу», — с прискорбием констатировал журнал «Строительство и архитектура Белоруссии».
К этому моменту творческие страдания вокруг поставленной в генплане-1965 задачи длились уже более десяти лет. Сочтя дальнейшие конкурсы бесперспективными, Мингорисполком и Госстрой БССР поручили работу над проектом центрального ансамбля уже одному конкретному авторскому коллективу в составе лучших белорусских архитекторов (главный архитектор города Юрий Григорьев, Юрий Шпит, лауреаты Ленинской премии за Хатынь Леонид Левин и Юрий Градов, будущий автор минского вокзала и Национальной библиотеки Виктор Крамаренко). Поменялся и состав планируемого общественно-культурного комплекса. От старых проектов остались универсальный зал и Купаловский театр, но в ансамбль, помимо них, запланировали включить высотный (вновь «небоскреб»!) Дом знаний, Дом политпросвещения, Дом техники, монумент героям революции (или борцам за советскую власть), а вдобавок должен был быть расширен музей Великой Отечественной войны.
Эти специалисты подготовили сразу четыре варианта застройки с совершенно различными подходами к решению поставленной задачи. На них имеет смысл остановиться подробнее, ведь впервые за очень долгое время в них наблюдается некоторая эволюция отношения архитекторов к минскому историческому наследию.
Вариант №1. Универсальный зал («Дворец республики»), овальный в плане, строится в центре Октябрьской площади, там, где он в итоге и появится. Перед ним со стороны проспекта Независимости ставится памятник героям революции. Дом политпросвещения развивает комплекс музея ВОВ. Купаловский театр размещается рядом с музеем на красной линии с ним (на месте нынешнего бизнес-центра с офисом velcom). Дом знаний решается в виде высотного здания, встроенного нижними этажами в существующий ДК профсоюзов на площади Свободы (площадь Свободы, 23). Дом техники строится на площади Свободы на месте сносимого здания. Исторически сложившуюся малоэтажную застройку нижней террасы на берегу Свислочи предлагается сохранить, отделив ее от площадей полукольцом пешеходной дороги, обеспечивающей связь площадей с Парковой магистралью. Впервые в практике работы над темой центрального ансамбля предлагалось частично (но не полностью!) сохранить некоторые рядовые здания Верхнего города.
Вариант №2, самый радикальный. Центр Октябрьской площади занимает Дом политпросвещения, сблокированный с универсальным залом и монументом героям революции. За ним (со стороны улицы Интернациональной) формируется вторая площадь, раскрытая в сторону поймы Свислочи и фланкированная двумя симметричными объемами — Купаловского театра рядом с музеем ВОВ и Дома техники на месте здания профсоюзов на площади Свободы. Высотный Дом знаний размещается на площади Свободы на месте ратуши. Из исторической застройки при этом сохраняется только комплекс православного собора и прилегающих к нему бернардинских монастырей. Остальной Верхний город сносится, а освобожденная территория террасируется с созданием сквера, в котором размещается Зеленый театр. Это самое жестокое предложение — прямой наследник проектов начала 1970-х.
Вариант №3. Универсальный зал проектируется в виде трехгранного в плане объема, сдвинутого к юго-западной стороне Октябрьской площади, с памятником перед ним. Музей ВОВ дополняется Домом политпросвещения, а также высотным Домом знаний, окруженным в основании группой зальных объемов также трехгранной формы. В здании профсоюзов на площади Свободы (бывший корпус базилианского монастыря) предлагается организовать музей истории города (кстати, профсоюзы по-прежнему сидят в этом здании). Купаловский театр строится на площади Свободы. Историческая застройка Верхнего города сохраняется, но в меньшем объеме по сравнению с вариантом №1.
Вариант №4, переходный от радикального к либеральному. Центр Октябрьской площади занимает памятник борцам за советскую власть в БССР. Универсальный зал предлагается построить на продолжении музея ВОВ, включив его в единый комплекс с Домом знаний (высотный корпус) и Домом политпросвещения. Историческая застройка по улице Интернациональной и Музыкальному переулку сносится с раскрытием Октябрьской площади в долину Свислочи. На другой стороне площади — высотное здание (без конкретного назначения), встроенное в ДК профсоюзов при его частичной разборке и реконструкции. Купаловский театр, треугольный в плане, находится на площади Свободы. Проект намечал сохранение комплекса православного собора и монастырей, а также прилегающей к ним исторической жилой застройки. В остальной части склона берега Свислочи намечалась организация террасного сквера с Зеленым театром.
Всего за пять лет метаний белорусская советская архитектура прошла большой путь от полного отрицания ценности «рядовой» исторической застройки до признания того, что хотя бы некоторая ее часть имеет определенное значение для культуры республики и истории ее столицы. Среди проектов 1976 года по-прежнему было два варианта, предусматривавших масштабные сносы, но уже были и предложения сохранить бо́льшую часть Верхнего города в его прежних границах. Мы, нынешние жители Минска, должны быть благодарны за это эволюции.
Впрочем, все варианты 1976 года, как и их предшественники, к счастью, так и остались на чертежах и в пенопластовых макетах. Город погрузился в возведение метро, шло массовое жилищное строительство, у белорусской столицы не хватало ресурсов даже на оперативную реализацию «дома Мусинского» на Немиге, не говоря уже про новую глобальную стройку в Верхнем городе. Так прошли следующие четыре года, а весной 1980-го все окончательно перевернулось.
В марте этого года, еще при жизни Петра Машерова, бюро Минского горкома КПБ и горисполкома приняли выдающееся по своим последствиям постановление «О реконструкции исторической части города Минска». В соответствии с этим документом были разработаны проекты охранных зон в центре столицы, составлены технико-экономические обоснования проекта реконструкции отдельных его кварталов. Немигу и Низкий рынок спасти не удалось, но остальные осколки старого Минска в общем уцелели.
К этому времени Верхний город находился в удручающем, фактически аварийном состоянии. Собственно, во многом поэтому советские архитекторы и не рассматривали его как нечто ценное, достойное охраны. За десятилетия беспощадной эксплуатации, перестроек, революций, войн здания пришли в полную негодность, физически и морально устарели. Руководствуясь постановлением 1980 года, реставрационные мастерские разработали проект реконструкции этих кварталов с приспособлением их под новые общественные функции. Началось все с Троицкого предместья, но параллельно архитекторы вели работу и над отдельными объектами Верхнего города.
К сожалению, и после постановления 1980 года не обошлось без печальных утрат. В 1984-м было снесено здание первого городского театра, стоявшее на месте, которое ныне занимает гостиница «Европа». Уже в 1990-е годы был разобран Малый гостиный двор на площади Свободы у православного собора, но в остальном этот, казалось бы, приговоренный исторический городской район выжил, что казалось невероятным еще в середине 1970-х.
Более того, даже восстановление Минской ратуши и церкви Святого Духа на площади Свободы, возвращение католическому иезуитскому костелу его первоначального облика, все эти проекты регенерации давным-давно утраченных ключевых объектов Верхнего города были разработаны и обнародованы еще в далеком 1982 году. Вскоре республике и стране стало не до них, их реализации пришлось ждать еще два-три десятилетия, но нынешний облик исторического Минска все же вышел оттуда, из начала 1980-х.
Благодаря этому и постоянной, настойчивой работе интеллигенции, историков, краеведов сейчас жители Минска и его безвизовые гости имеют возможность прогуливаться пусть и по относительно небольшому, порой изувеченному новоделами, но все же в массе своей аутентичному Старому городу, а не среди советских железобетонных колоссов, какими бы современными (для 1970-х годов) они ни были.
На Октябрьской площади в середине 1980-х все же успели начать строительство Дворца республики, этого «форума белорусского народа», в последние годы на ней появились (и продолжают появляться) новостройки, но все же она так и осталась не раскрытой к долине Свислочи, ценой чего были бы целые кварталы старых зданий.
Только представьте: сложись история чуть иначе, сейчас старый Минск представлял бы собой одну улицу в Раковском предместье, площадь Свободы бы украшал 22-этажный Дом знаний, а католический и православный соборы стояли бы на фоне Дома политпросвещения и монумента борцам за советскую власть — примерно так, как Петропавловская церковь на Немиге, старейшее здание города, стоит ныне перед стеной «дома Мусинского». Обескураживающая перспектива. Минск, спасибо, что живой.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by