Порой кажется, что чешскую речь здесь услышать сложнее, чем русскую. Привычные уху словоформы мелодично журчат на набережной речки Теплы, объявления и вывески на кириллице назойливо смотрят прямо в душу с каждого столба. Лишь умопомрачительно прекрасное окружение, созданное лучшими архитекторами Австро-Венгрии, не дает забыть, что вокруг вовсе не Кисловодск в разгар летних отпусков, а Карлсбад — роскошный европейский курорт с историей, героями которой были Петр I, Гете, Тургенев, Фрейд, Мицкевич, Гоголь и множество других персонажей мировой политики и культуры. Оказавшись «на водах» в Карловых Варах, журналисты Onliner.by попытались разобраться, почему именно этот город умудрился превратиться в главный «русский» курорт Европы.
Использованные выше два топонима не должны вводить в заблуждение: Карлсбад и Карловы Вары — это одно и то же, причем история первого насчитывает половину тысячелетия, а вторые еще совсем молоды, хотя сейчас и куда более известны.
Когда в середине XIV века германский и чешский король Карл IV приехал в свой замок Локет, расположенный между Рудными горами и Славковским лесом, он и предположить не мог, какие последствия будет иметь его заурядная, казалось бы, охота. Самая распространенная версия легенды возникновения будущих Карловых Вар утверждает, что Его Величество, преследуя оленя, загнал несчастное животное в некий источник, где оно и сварилось. Впоследствии эта же вода помогла королю избавиться от болей в ногах. Как бы то ни было, судьба этой местности как бальнеологического курорта была предопределена шесть с половиной столетий назад, хотя в полной мере воспользоваться благами, которые дала им природа, Карловы Вары смогли далеко не сразу.
Толк в принятии ванн знали еще древние римляне, однако впоследствии, с наступлением антисанитарных средних веков, в Европе об этом полезном для здоровья удовольствии напрочь позабыли. Лишь много позже, на рубеже XVII—XVIII столетий, лечебные свойства минеральных вод вновь начали цениться не только врачами, но и их пациентами. И именно в этот момент на улицах богемского городка Карлсбад, получившего свое имя в честь Карла IV, появился человек, чья во всех смыслах монументальная фигура впоследствии как маяк привлекала туда гостей из огромной страны, лежавшей далеко на востоке.
Петр I из-за своей кипучей деятельности и привычки брать от этой жизни все ко второму десятилетию XVIII века изрядно подорвал собственное богатырское здоровье. На фоне неудач в Северной войне его хронические заболевания, среди которых, по некоторым данным, были и гепатит, и мочекаменная болезнь, обострились до такой степени, что император был вынужден впервые в истории российской монархии выехать на лечение за рубеж. В качестве курорта был выбран именно Карлсбад, воды которого имели достаточно универсальные свойства. Сейчас имя Петра активно эксплуатируется местной туристической индустрией, хотя сам город с тех пор изменился до неузнаваемости.
Среди европейской аристократии и буржуазии длительные поездки «на воды» особенную популярность приобрели в XIX веке. Лечебный фактор был лишь одним из составляющих этого успеха, возможно, даже не самым важным. Континентальная элита по достоинству оценила возможность сбегать летом из своих шумных, переполненных простолюдинами столиц, где в то же самое время вовсю разворачивалась промышленная революция. Куда куртуазнее было импозантно проводить время в небольших уютных городках в узком кругу себе подобных, съезжавшихся туда со всей Европы.
Эти спа-курорты превращались в настоящие «ярмарки тщеславия», где показывали себя, смотрели на других, проматывали целые состояния в казино и на скачках, шампанское лилось рекой, а потом туда же лилась местная минеральная водичка, снимавшая естественные последствия неумеренных возлияний. Дефицита предложения не было: множество городов остервенело боролись за платежеспособного клиента, какие-то из них стремительно входили в моду, чтобы через пару лет вновь оказаться на периферии внимания высшего общества. «Летней столицей Европы» считался аристократический прусский Баден-Баден, но и австро-венгерский Карлсбад от него старался не отставать.
«Удобств здесь никаких: здесь полагается вставать в пять часов и отправляться гулять вокруг Шпруделя и оркестра музыки в страшной давке. Здесь слышно больше языков, чем при вавилонском столпотворении: польские евреи, русская аристократия, китайские мандарины, турецкие паши, норвежцы, имеющие такой вид, словно они только что сошли со страниц Ибсена, француженки с парижских бульваров, испанские гранды, английские графини, черногорцы, миллионеры из Чикаго. Здесь можно достать всю роскошь современной цивилизации, за исключением перца: перец считается отравой для местных пациентов. И те, кто не в состоянии или не обязаны придерживаться диеты, выезжают на пикники в те места, где можно на свободе насладиться перечной оргией», — такое яркое описание нравов Карловых Вар оставил британский писатель Джером К. Джером.
Роскоши здесь действительно хватало. В XIX веке с приходом сюда больших денег Карлсбад постепенно меняется. Узкая изгибающаяся долина реки Теплы, вдоль которой он и рос, застраивается пышными особняками-пансионами, среди которых настоящими дворцами выделяются монументальные общественные здания лечебницы, театра, банка и крупных санаториев.
Карлсбад успешно боролся с Баден-Баденом и за внимание европейской интеллигенции. Его улицы познали Шиллера и Гете, Мицкевича и Кафку, но как обычно особенной страстью его полюбили русские классики. Гоголь, А. Толстой, Батюшков подвизались здесь регулярно. Тургенев отдыхал тут три года подряд в 1870-е, делясь в письмах своими впечатлениями: «Через два дня я еду в Карлсбад и буду жить там, и скучать, и пить вонючую воду в течение шести недель». Впрочем, к вонючей воде писатель привыкал быстро, уже спустя несколько дней отмечая: «Здесь я немедленно начал свое лечение — сегодня уже выдул три стакана. Ноги — пока — ничего: что-то дальше будет?»
Однако одной лишь славной историей, переполненной знакомыми каждому жителю бывшего СССР фамилиями, объяснить нынешнюю популярность города у русскоязычных невозможно. В отличие от большинства остальных старых бальнеологических курортов, после Второй мировой войны оставшихся за «железным занавесом», Карловы Вары по-прежнему были пусть и трудно-, но доступны для советского человека, по крайней мере для той его разновидности, которая могла позволить себе выезд хотя бы в соцстраны.
Отдыхающим из СССР была отдана в полное распоряжение бывшая гостиница «Империал» — построенный в 1912 году на склоне горы роскошный курортный отель, доминирующий над городом и оборудованный даже собственным фуникулером. Для человека, достающего из широких штанин дубликат бесценного груза, Карловы Вары стали синонимом настоящей Европы. Попасть в кавказские Минеральные Воды, Трускавец или Друскининкай было сравнительно легко, достав путевку по профсоюзной линии — бывший же Карлсбад с его фантастической имперской архитектурой, богемским хрусталем, водой Mattoni, вафлями, ликером «Бехеровка» и настоящим чешским пивом являлся уделом избранных, а попадание туда считалось событием всей жизни.
После распада Советского Союза у его бывших жителей появились деньги и, самое главное, возможность своими глазами увидеть Карловы Вары. При этом быстро стало очевидно, что они вчистую выигрывают даже у того же Баден-Бадена. Карловы Вары были дешевле, понятнее, просто-напросто интереснее небольшого и слегка сонного немецкого городка, наконец, они были роднее. Чехи со времен ЧССР хорошо знали русский язык, привычки и вкусы собратьев по соцлагерю, могли удовлетворить все их запросы, даже самые специфические.
В какой-то момент выяснилось, что значительная часть городской недвижимости, причем самой лучшей, оказалась скуплена выходцами из СССР. Собственная недвижимость (квартира, а лучше дом) рассматривалась как прекрасная инвестиция средств, заработанных в лихую эпоху первоначального накопления капитала. Муниципальные власти и коренных жителей такое развитие событий не радовало. Первоначальная эйфория, вызванная притоком легких денег, сменилась осознанием того, что новые соседи приезжают сюда лишь пару раз в год, в остальное время никак не участвуя в жизни города. Ажиотажный спрос на недвижимость вызвал взрывной рост цен на нее и, как следствие, удорожание жизни.
Слава «русского курорта» накапливалась как снежный ком. С одной стороны, это привлекало еще больше туристов с постсоветского пространства, взволнованных возможностью оказаться в европейских интерьерах, но при этом адаптированных под восточнославянский менталитет. С другой — это же отторгало приезжих из других стран, испуганных перспективой оказаться в чуждой среде со взвинченными ценами. Последствия подобной моноцентричности в развитии города стали очевидны после прихода в Россию кризиса.
С падением курса рубля поездки за границу, пусть и такую относительно близкую, оказались для привычной карловарской публики недоступны. Поток туристов из бывшего СССР сократился на десятки процентов, что, в свою очередь, больно ударило по местному бизнесу, целиком и полностью сконцентрированному на их обслуживании. В 2016 году ситуация будто бы немного исправилась, российские отдыхающие вновь потянулись по привычным адресам на берега Теплы, но путь до лучших времен еще по-прежнему немалый.
В августе была занята лишь половина городского номерного фонда, при этом цены на проживание снизились. В пансионах экономкласса можно снять двухместный номер за €20—40 в сутки. В гостинице Thermal, этом бетонном колоссе 1970-х годов, так раздражающем своей инородностью местный истеблишмент и знаменитом своим открытым бассейном, аналогичный номер обойдется в €100 с небольшим. Ночь в «Империале», бывшем заповеднике советских интуристов, стоит €140, а самый грандиозный карловарский гранд-отель Pupp, прославившийся в фильме Casino Royale, одной из серий «бондианы», предлагает комнаты от €165 за двухместный номер до €1640 за президентский сьют.
По-прежнему вдоволь и предложений о продаже жилья на любой вкус. Двухкомнатная квартира площадью в 50—60 квадратных метров в доме, помнящим времена ЧССР, оценивается в €40—60 тыс., современная «трешка» в 120 «квадратов» в свежей новостройке обойдется в €360 тыс. За €600 тыс. можно найти и собственный трехэтажный особняк с пятью спальнями на периферии исторического центра. Персонажу, не ограниченному в средствах, подойдет 14-комнатная вилла в парке у отеля «Империал». За 3800 курортных квадратных метров придется выложить без малого €3 млн.
От вавилонского столпотворения, про которое едко писал Джером К. Джером в самом конце XIX века, в Карловых Варах не осталось и следа. Любители мультикультурности могут застать остатки былой атмосферы разве что в те июльские дни, когда город принимает международный кинофестиваль, крупнейший в Центральной Европе. В остальное время русскоязычное общество лишь слегка разбавляют приезжие с Ближнего Востока, из Германии, до которой из Карлсбада рукой подать, да организованные туристы, прибывающие на однодневные экскурсии из Праги.
Однако подобная атмосфера не должна смущать. Карловы Вары по-прежнему остаются прекрасно сохранившимся европейским курортом, где все еще можно прогуляться вокруг самого мощного местного источника-гейзера Шпрудель, по-тургеневски выдуть воды в бювете, посидеть на лавочке в тени заброшенной имперской лечебницы, увидеть, как снимают кино у гранд-отеля Pupp, или подняться на столетнем фуникулере на обзорную башню «Диана». С ее площадки этот город, змеей извивающийся вдоль Теплы, как на ладони, и порой даже кажется, что по-прежнему внизу навсегда ушедшая прекрасная эпоха.
Поездка состоялась благодаря поддержке туристической компании «Аэротрэвел». Следите за новыми выпусками!
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by