Сначала было письмо из Житковичей, исполненное в популярном жанре «Напишите лучше про условия в нашей больнице». Потом еще пара. Потом прилетело последнее — «Все забудьте, не хочу неприятностей…». Вообще-то, мы уже привыкли. Человеку свойственно отказываться от показаний, особенно тому, который опасается, что ночью придет главврач и защекочет до смерти. Тем не менее информация и снимки, которые пациент успел прислать, прежде чем вышел из состояния аффекта, безусловно, заслуживают внимания. Мы отправились посмотреть, как живет простая бюджетная больница в далеком маленьком райцентре на фоне позолоченных и покрытых бусинками медцентров в мегаполисах.
Чтобы доехать в Житковичи из Гомеля по нынешним дорогам, надо очень этого хотеть. И быть готовым пожертвовать колесами, желательно еще на первой сотне километров. Расстояние плюс плохой асфальт — лучший способ охраны самобытности. Все это придумано для того, чтобы в городе сохранилась своя атмосфера. Если светит солнце, то тут вполне приятное место — без ярких достопримечательностей, но с живописными лужами, веселыми псами и чему-то радующимися людьми.
Вернемся к посланию, которое стало поводом для экспедиции. «Наше письмо — это крик»! — сообщает автор. И делится впечатлениями от пребывания в больнице. Многие так делают. Персонал — молодцы, заботливые и старательные. Но с матбазой все плохо — бедность и убожество. Ду́ша и биде нет, гигиена условная, все трухлявое и страшное. (Вот то ли дело, мол, было, когда лежали в Гомеле!) И прилагаются снимки в стиле «бедненько, но чистенько» — древние канализационные трубы, какие-то кастрюли, унылые коридоры, немаркие цвета, которые во всех больницах используют, чтобы сломить волю к сопротивлению. Местами все это декорировано расколотыми крышками унитазных бачков.
Вообще-то, нечто подобное, только хуже, мы сто раз видели и в гламурном областном центре. От этого, правда, не легче. «Ощущение, будто ты не в Беларуси, а где-то в одной из соседних стран», — огорчались тогда патриотичные пациенты. Начинаешь приставать к главврачам с вопросами про ремонт — все норовят вывернуться, сбежать на срочную операцию, лишь бы не произносить вслух, что не хватает денег.
Корпуса красиво отражаются в больших лужах. Снаружи все выглядит вполне симпатично — насколько способна быть симпатичной больница. Но нам обещали, что самое интересное находится внутри.
Выясняется, что житковичская больница — это не крытая соломой хатка, набитая расколотыми унитазами, как нам представлялось, а приличный по размерам комплекс из нескольких зданий. Главный врач Константин Грамак готов все показать.
— Участковая служба и сельские амбулатории в районе укомплектованы нормально. Узких специалистов мало. Но не то чтобы это проблема: если что, пациентов направляют на консультацию в Мозырь или Гомель. Это обычная практика для небольших городов. Вот и вся специфика. С медицинским оснащением у нас все в порядке, грех жаловаться. За последние годы обновили рентгенологическое оборудование. Лапароскопическая стойка есть и активно применяется. Фиброгастроскоп современный немцы подарили. И так далее… А по бытовым условиям для пациентов — то же, что и везде.
Любая организация — это матбаза и люди. Если с одной частью что-то не так, разваливается и вторая. Что до людей, которых сюда периодически забрасывают, то у них реакция на Житковичи точно такая же, как и на любой райцентр: отрабатывают два года и удирают. Но никто от них другого особо и не ждет.
— К нам ведь присылают в основном минчан, гомельчан, гродненцев. В прошлом году, например, все восемь человек, что приехали, были из Гомеля. У каждого там жилье, родители, женихи-невесты… — эти реалии придумал не главный врач, но ему в них надо как-то изворачиваться.
— А зачем его изначально сюда пригнали, зная, что все равно сбежит?
— А кого присылать? В университетах-то в основном горожане. Естественно, жителями нашего района укомплектовать кадры не получается. А если человек из Минска или Гомеля, конечно, ему трудновато привыкнуть к жизни в маленьком городе. Мне в этом смысле проще было, я же из маленькой деревни под Новогрудком.
Похоже, мы опять обсуждаем очевидные вещи, которым в обед сто лет. Но при всей очевидности происходящего из года в год педантично попадаем в этот диалектический тупик.
— Как сделать, чтобы оставались? Для начала решить жилищный вопрос. Когда я в 1979-м приехал, мне сразу предложили дом. Тогда целый коттеджный поселок построили на улице Победы. Я выбрал двухкомнатную квартиру, товарищ предпочел коттедж. Сто процентов врачей имели жилье.
Снова все уперлось в недвижимость. Дать специалисту особняк, корову и отрез на платье — что может быть проще? Но все это надо где-то взять. При Брежневе район мог себе такое позволить, сейчас все сложно. Пока горожанам, воспитанным ночными клубами, могут предложить комнаты в общежитии моторостроительного завода. Или съемные квартиры (если хватит зарплаты молодого специалиста).
Тем не менее Грамак уверяет, что как-то удается «крутиться», закреплять молодежь:
— Где «нет» — сразу видно, уговаривать бесполезно. А если есть надежда, стараюсь индивидуально общаться. Вот смотрите: из тех, что приехали в 2013-м, уже могу примерно сказать, что задержать удастся четверых. Двое гомельчане, двое местные. Кому квартиру арендную выделим, кого повысим, кого на учебу отправим… Вот вроде бы остается девочка, а парень у нее — анестезиолог из Гродно. Кто кого перетянет, посмотрим. А еще начался капремонт бывшего общежития ПТУ, малосемейки там делают — это была бы хорошая для нас палочка-выручалочка.
Вообще-то, Константин Грамак сам из «понаехавших». И тоже 36 лет назад не планировал задерживаться. Как прислали после интернатуры заведовать противотуберкулезным отделением, так и завис. Но семья-то уже тогда была, зацепился за жилье, через пару лет по заданию партии стал самым молодым в округе главврачом. Вот и выросли корни.
— А насчет зарплат молодых специалистов — так это кто как согласен работать, — рассуждает главврач. — Можно одну ставку получать, а можно ведь и полторы взять, да плюс дежурства. И тогда выходит за 8 млн чистыми — это неплохие деньги даже по меркам большого города. И это я говорю про молодого доктора, у которого нет стажа. Были случаи, когда уезжали от нас в Минск, а потом возвращались: там столько не заработать, да и нагрузка другая. Вот вам и специфика.
Большие надежды в процессе выращивания корней в Житковичах связывают с целевыми направлениями от районных больниц. Таким выпускникам труднее сбежать. Им полагается отработка пяти лет, а за это время и семьей обзавестись можно.
— Это потом уже много чего тут построили, — рассказывает главврач. — Я когда приехал, у больницы был один корпус, довоенное деревянное здание поликлиники и мое фтизиатрическое отделение — вон оно.
Теперь это больница сестринского ухода (читай: дом престарелых), здание охраняется табуном котов.
Лет семь назад капитально отремонтировали терапевтический и инфекционный корпуса, стоматологическое отделение. Повезло, что попали под госпрограмму по возрождению Припятского Полесья. Теперь надо браться за хирургический. Его построили в 1980-х, капремонта там никогда не было.
— Тут первый этап пройден: заменили окна, утеплили здание. Теперь надо внутри все делать, сантехническое оборудование менять, территорию благоустраивать и так далее. Все это стоит 24 млрд рублей. Зато проектную документацию несколько лет назад успели сделать, еще по прежним ценам! — старается видеть плюсы главный врач.
Сейчас у области в ходу тактика аккумулирования денег (читай: или все, или ничего). (Недавно так поднатужились и достроили многострадальный больничный корпус в Лоеве.) В Житковичах надеются на первый вариант, но готовятся к любому. Как бы то ни было, в плане на этот год значится капремонт главного корпуса — надо дотерпеть.
— А если не достанется вам этих денег? Вон в Рогачеве День письменности затеяли…
— Значит, как обычно будем как-то поддерживать это все хозспособом.
«Хозспособ» — это значит своими руками и на что хватит денег. Так недавно ремонтировали больницу в Турове: говорят, врачи и медсестры меняли сантехнику, перестилали линолеум. Спонсоры помогли. Но у спонсоров много таких желающих, в Житковичах это тоже понимают. Тут вообще принято все понимать.
По пути заглядываем в поликлиническое отделение стоматологии. Оно нынче не переполнено: середина дня, пациенты на работе. Говорят, бормашины такие же, что и в Минске, зубов новых за последние годы природа тоже не придумала. Да и слава богу.
Президент как-то говорил про излишества при строительстве, в частности, медицинских объектов. В этом деле и правда нужен глаз да глаз. Отвернись на секунду — наши зодчие уже тащат на крышу прекрасную башенку из пластмассы. Пока ходим по территории больницы, ищем глазами фонтаны да богатые лепнины. Пока не видно. Обходятся тем, на что не требуется денег: пальмами из бутылок, прочими важными украшениями.
Внутри терапевтического отделения все действительно крайне скромно. Дешевые, но вполне исправные краны, очень чистые и очень унылые коридоры. Тот же воздух, что централизованно завозят в сотни постсоветских больниц со старых складов. Тут очень хочется поскорее выздороветь.
Женщины в палате хором рассказывают про то, что тепло, хорошо, медики заботливые, из окон не дует. Может, завтра кто-то напишет письмо про унитазы, а пока хорошо и не дует.
Ванная закрыта на ключ. Объяснили: открываем по распорядку, но некоторым бабушкам-дедушкам надо показать, как включать душ. До́ма-то в деревнях у многих кранов нет, вот, дескать, и не умеют.
Медсестра Оксана — из Гомеля, распределили сюда летом после медучилища. Она первый в мире человек, который не смотрел «Интернов». Сейчас с подругой (тоже из Гомеля) снимают квартиру.
— Сильно радовались, когда вас сюда отправили?
— Конечно, была шокирована. Потом обжилась, привыкла, коллектив хороший. Уже вошла во вкус, интересно с людьми общаться. Каждый человек уникален, но тут сто-о-олько уникальности… Что произойдет через два года? Не думала, пока не до того. Может, и останусь.
В ординаторской хирургов двое недавних выпускников университетов шелестят бумагами. Олеся как раз местная. Отучилась в Гомеле, вернулась. Но это, похоже, редкий случай:
— Я когда училась, то на шесть курсов факультета из Житковичского района я одна была. Этим все сказано.
…По больничному двору медленно, но верно движется лошадь, запряженная в телегу.
— Пациенты приехали?
— Это Мария Николаевна, она на балансе.
Оказывается, кобыла Мария Николаевна — известная и уважаемая в районе персона. В обычное время она развозит грузы между корпусами, а 9 мая на параде тащит повозку с партизанами.
Нынче Мария Николаевна наелась свеклы и довольна жизнью, ничего ей больше не надо. Она вряд ли уедет: у нее здесь корнеплоды.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by