Ясли для грудничков, круглосуточные садики и недельные — даже на даче Цанавы

Первые детские сады на белорусских землях появились сильно раньше Октябрьской революции, еще в XIX веке. Но основательно взялись за воспитание дошкольников после 1917-го. Тогда всерьез задумались о централизованном общественном присмотре за малышами, стали разрабатывать целые учебные программы для них.

Кто-то должен был заменить мам, которые массово вышли на работу.

В Минске в районе Белгосфилармонии сохранился детский сад №5, построенный еще в конце 1930-х. Поначалу это были ясли от мебельно-лесопильного завода (позже он стал радиозаводом, а со временем и вовсе превратился в «Горизонт»). Конечно, довоенный раритет в разные годы менял свою внешность во время реконструкций, но ребятню там воспитывают до сих пор.

Тогда, в тридцатых, занялись типовым проектированием яслей и садов на разное число мест. Некоторые детские учреждения начали строить под шефством крупных предприятий, причем порой все было организовано так, чтобы женщина могла отлучиться с работы и покормить грудничка.

Во многие ясли принимали детей уже с двухмесячного возраста. Все потому, что отпуск у женщин-работниц после родов был совсем короткий, в довоенные годы часто меньше 30 дней. Потом он станет чуть длинее, но крохотные воспитанники в садах еще долго будут обычным делом.

Нянечки и медсестры за десятилетия подрастили тысячи младенцев. Но все-таки это было делом непростым.

— Меня в ясли отдали в два месяца, это был 1955 год. Но быстро оттуда забрали, — рассказывает минчанка, которая жила в Тракторозаводском поселке. — На глазах у моей мамы нянечка пеленала ребенка, он упал с пеленального столика — и все. 

Выросшая девочка вспоминает, как мама выходила из ситуации, забрав ее из яслей:

— Она работала в магазине, а дом наш был в этом же дворе. Сначала даже на какое-то время оставляла меня дома одну! Потом я шесть месяцев жила под прилавком — в то время в отделе промтоваров они были массивные. Со мной нянчились все продавцы. Весной, когда в бабушкину деревню за сто километров стали ходить автобусы, мама отвезла меня туда.

Многим приходилось отдавать своих чад в круглосуточные сады. Например, Наталья ходила в такой в начале 1960-х.

— Помню, уходила туда не просто со слезами, а с истериками. Помню, как с нами разучивали очень страшную песню с такими словами: «Вот кто-то крадется в кустах у колодца, ползет осторожно в траве у ворот…». Засыпать ночью в огромной спальне было страшно, никаких тебе песенок и добрых слов перед сном. Суровые были нравы.

Еще одна минчанка вспоминает, как мама ей иногда грозила:

«Будешь плохо себя вести — отдам в круглосуточный сад!»

А порой малышей отдавали в недельные детские сады, забирая домой лишь на выходные. У Татьяны в такое учреждение в начале 1960-х ходили брат и сестра.

— Ребят собирали в понедельник утром, сажали в автобус, а возвращали домой в субботу вечером. Когда люди перешли на пятидневную рабочую неделю, дети стали возвращаться в пятницу. С собой на неделю родители давали сменную одежду, а иногда и обувь, чтобы можно было переодеться, если испачкаешься. На питание жалоб не было, уход был хороший. В то время с яслями и садиками было очень сложно, так что соглашались на любой вариант, лишь бы дети были под присмотром. Навещать малышей можно было в любой момент, когда не было занятий и сна. 

К слову, детский сад №33, о котором говорит Татьяна, был в любопытном с точки зрения истории Минска месте — на бывшей даче Цанавы. Так называли комплекс закрытых дач в Степянке, где в 1930-х была делянка и у Лаврентия Цанавы, министра госбезопасности БССР. Кусок леса, обнесенный двухметровым забором. Двухэтажное здание, где располагался тот самый садик, сгорело в 1990-х.

Интересно, что пятидневные детские сады читатели помнят даже в середине 1980-х. А круглосуточные группы в Минске редко, но встречаются и в наши дни.

Садики в жилых домах и детский сад на выезде

После войны города и районы росли и вширь, и вверх. Но не всегда там получалось разместить отдельное малоэтажное здание, тогда детсады располагали на первых этажах жилых домов. Правда, в архитектурную традицию такие эксперименты не вошли.

Например, ведомственный детский сад от железной дороги, на Ленинградской, 1а, размещался в четырехэтажной сталинке. Сверху — квартиры, внизу — группы для дошколят. Теперь первый этаж занимают офисы.

Елена Беккер ходила в тот самый садик в середине 1970-х. Железная дорога считалась престижным и обеспеченным предприятием, поэтому и сад получал все необходимое. В Минск девочку возили из пригорода.

— Мы жили в Ждановичах. Всего пятнадцать минут на электричке — и вот он, сад №15 на Ленинградской.

Утренние сборы и путешествия в Минск ребенка впечатляли, особенно зимой. Елена атмосферно описывает необъятную шубу, морозные рассветы и снег, снег, снег.

В железнодорожном садике медсестрой работала бабушка Елены.

— Благодаря этому у меня было небольшое привилегированное положение: можно было не пить страшный чай с молоком и не есть омлет. До сих пор помню этот запах — крепкий чай с молоком, разлитый из огромной кастрюли. Запахи хранят воспоминания лучше слов. Каждый день помещения кварцевали, и этот специфический аромат стерильности до сих пор вызывает у меня ассоциации с тем временем. Удивительно, но я до сих пор помню некоторые имена: Ира Сачик, Юля Клубникова, Аня Рябова и мальчик с фамилией Подобед. Каждое утро няня громко объявляла: «Подобед пришел!», и меня это страшно озадачивало — ведь было только время завтрака! — вспоминает собеседница.

А вот детский сад Татьяны Чижик размещался на первом этаже жилой четырехэтажки по Лодочной, 10. Сейчас здание сохранилось, прописано по адресу: Красноармейская, 24А.

 — Это был вполне себе обычный сад нашего времени, — минчанка имеет в виду середину 1960-х.

И описывает стандартный быт, в котором многие выросшие дошкольники могут узнать и свой.

— Кормили как положено: завтрак, обед, полдник и ужин. Всем детишкам повезло, потому что была очень хорошая повариха. Все остальное — дело рук воспитателя и няни. Нас пугали, что если не будем есть — накормят из шланга, а еще не разрешали запивать еду компотом.

Все должно было быть по правилам.

После обеда детей укладывали спать.

— Сейчас подумала, как трудно было няне и воспитателю достать из кладовки раскладушки с матрасами и расставить в зале, а еще и застелить. Раскладушки стояли в два или три ряда, по две. Полагалось спать или лежать с закрытыми глазами, держа руки поверх одеяла. У каждого ребенка был свой, сшитый дома, цветной мешок для постельного белья.

Гулять детей водили на огороженную площадку возле дома, или на асфальт — рисовать мелом, или на луг. Зимой лепили снеговиков. Одежду после прогулки оставляли в специальных комнатах — сушилках.

— Там было очень жарко, так что к приходу родителей вся одежка и обувь уже были сухими. 

С детьми занимались рисованием, лепкой из пластилина.

—  К письму и чтению нас «не привлекали». Иногда воспитательница нам читала книжки. А еще перед праздниками мы репетировали. Нас выстраивали в два ряда — и мы хором пели о том, как хорошо и весело нам живется.

Татьяна показывает старые фото и с улыбкой вспоминает, что в детском саду при комиссиях умела задать вопросы «не в тему».

— То не знала, как зовут кудрявого мальчика на портрете, то спрашивала, куда подевались куриные ножки...

Еще одно явление, которое невозможно обойти стороной — поездки детсадовцев на дачи. Кто-то там проводил и все лето, кто-то — одну смену.

Тот самый железнодорожный сад с Ленинградской вывозил свою ребятню в Крыжовку. Елена Беккер рассказывает:

— Детсадовские дачи представляли собой небольшие домики, как в пионерском лагере. Кормили много и вкусно, занятиями не мучили. Вот только не помню, приезжали ли родители к детям. Ко мне — нет, но я и так жила вполне комфортно. Бессовестно пользовалась медпунктом, где работала и жила бабушка.

Девочка не любила ездить в Крыжовку, ведь летом дома, в Ждановичах, у нее была настоящая свобода.

К слову, сами Ждановичи тоже были популярным местом для выездных детских садов. Размещались те в том числе в арендованном у местных жилье. Прабабушка и прадедушка Елены сдавали под «детскую дачу» часть дома, а еще подрабатывали, помогая готовить и выполняя мелкие поручения.

Краевед Вадим Зеленков четырехлетним мальчишкой в 1962 году отдыхал в таком выездном саду в Ждановичах. Он вспоминает необычную историю:

— Жара. Трусики, маечки, сандалики. И вдруг снег! Трава засыпана, воспитательницы в панике, детей запирают в самом герметичном здании, родители бросают все дела, разрывают содержимое шкафов и сундуков, вытаскивают давно забытые зимние вещи и мчатся забирать своих отпрысков. А нам было интересно!

Тот летний снег, кстати, вовсе не плод юного воображения. 6 июня 1962-го действительно была такая погодная аномалия, она зафиксирована в книге «Климат» Марка Гольдберга.

А вот в семье Элины Курячей о детсадовской даче хранят и драматичное воспоминание.

— Моя мама 22 июня 1941 года была на детской даче, ей тогда было шесть. Когда началась война, ее папа пришел в Ждановичи пешком, забрал дочку. Потом вернулся домой, забрал жену и младшую дочь — и все вышли пешком из Минска, катили на велосипеде девочек, вещи.  

Сон на верандах и вольеры с животными во дворе

Заглянуть в прошлое можно, просто рассматривая старые здания. Возьмем детсад №40 на улице Строителей, 9, который был на балансе Минского автозавода. Цепляющая деталь — террасы на втором этаже. Они напоминают об атмосфере пятидесятых, неслучайно здание пользуется популярностью у киношников.

В 1964-м четыре летние прогулочные террасы переоборудовали в спальные помещения, рассказывается на сайте учреждения. И, похоже, это неспроста.

Тогда было модно закаливать малышей во время сна. Так, можно встретить советские старые фотографии, где дети спят в любую погоду на улицах или — менее радикально — на верандах (если у вас сохранились снимки такого плана из Минска, присылайте в редакцию).

Ирина Старостина в 1989-м проходила практику в садике от Фабрики игрушек в минской Чижовке. Она рассказывает:

— Дети спали круглый год при открытых окнах. Зимой — в специальных зимних теплых спальных мешках, летом — в хлопковых тонких. Спалось отлично, да и меньше болели.

Впрочем, это мнение разделяют далеко не все подросшие воспитанники минских детских садов. Некоторые говорят, что безудержные закаливания в некоторых группах доводили до болезней.

— Благодаря такой закалке у меня за два года было три воспаления легких, — вспоминает Нина, ходившая в детсад на Волгоградской. — Маме пришлось искать мне няньку.

Некоторые дошкольные учреждения отличались экологическим уклоном. Например, детсад №62 от Академии наук. Здание 1967 года постройки сохранилось, причем по-прежнему принимает малышей.

На стыке 1970-х и 1980-х во дворе детского сада жили курицы, кролики.

Бывшая воспитанница Анастасия Гулис рассказывает:

— На вольерах висели таблички, что кролики подопытные. Куры были маленькие, как игрушечные, и очень красивые — как сейчас понимаю, карликовой породы бентамка.

Но это не был контактный зоопарк — играть с животными точно было нельзя, а вот кормить их нам разрешали.

Прививали здесь и любовь к растениям.

— У старших групп был огородик — по грядке у забора со стороны улицы Академической.

Академический садик не работал круглые сутки — детей надо было забирать до 18:30.

—  Обычно я приводила из детского сада домой младшую сестру Наташу, — вспоминает Анастасия. — А тут я была в пионерском лагере, и родители об этом забыли! Часов в девять вечера папа спохватился, что мы еще не дома, и пошел в садик. Сторож сказал ему, куда ехать за дочкой — Наташу забрала к себе домой воспитательница Людмила Васильевна. Она, кстати, была замечательная — все наши девочки хотели быть на нее похожими.

Архитектурные эксперименты в советские годы, в девяностые и сейчас

В 1970—1980-х годах в Минске, да и не только, активно строились крупные спальные районы. Тогда и детсады стали более объемными. Но все равно с местами была напряженка.

Так, минчанин Валерий рассказывает, как его устраивали в детский сад в начале 1980-х.

— Моей бабушке пришлось уволиться с работы, и она со мной сидела до трех лет. Потом дед с другой стороны, занимавший должность в профсоюзе предприятия, получил для меня место в ведомственном садике. И уже это место каким-то способом удалось обменять на место в саду моего района.

Архитекторы экспериментировали не только с величиной зданий, но и со стилями. А еще оформляли стены мозаиками, панно.

В качестве примера приведем здание не со спальной окраины, а из тихого центра. Эта основательная постройка на Слесарной, 3, рядом с музеем Заира Азгура, — бывший детский сад ЦК КПБ. Сейчас тут размещается дошкольный центр развития ребенка №26.

Судя по справочнику PhotoBuilding, здание приняло детей в 1970-м. Это работа архитектора Темнова из «Белгоспроекта». Чтобы вы понимали, он же был одним из авторов странного дома с открытыми галереями на улице Бельского, 17.

Детский сад получился размашистым и необычным: посмотрите на козырек и колонны, отделанные мозаикой. Говорят, в интерьере есть керамическое панно и витражи.

Сын минчанки Татьяны Корзуниной ходил в этот детский сад.

— Там были бассейн, хоккей, гимнастика. И двор был чудесный!

У здания до сих пор примечательная территория. Чего стоит ограда, стилизованная под ворота замка, с башенками и мостом.

Шли годы — и со временем построенным после войны детсадам требовался ремонт. Порой работы превращались в головокружительную реконструкцию.

Пример — типовой детский сад на 100 мест из 1950-х, перестроенный в середине девяностых. Адрес — улица Фроликова, 23а, это дошкольное учреждение под номером 82. Посмотрите на эти остроконечные купола — навесы от дождя, глухую башню и треугольные фронтоны! Постмодернизм как он есть.

В 1990-х и в начале 2000-х детсады, показавшиеся лишними, освобождали, отдавая под офисы и магазины. Со временем там стали селиться налоговые инспекции, отделы внутренних дел, институты и техникумы. Некоторые садики и вовсе превращались в заброшки.

Но бэби-бумы и их спады — дело цикличное. Только решишь, что детский садик не нужен, — и вот район снова в нем нуждается, а в оставшиеся сады выстраиваются очереди.

Чтобы обеспечить местами всех желающих, в Минске долгое время строили большие, но достаточно типовые сады.

Первым совершенно нетипичным стал сканди-садик в Веснянке. Фасад, выполненный в дереве, минимализм снаружи и внутри, амфитеатр в интерьере — в 2015-м все это казалось свежим ветром.

Спустя три года в пригороде Минска открылся первый детский сад частного застройщика. Тоже на стиле: напоминающие айсберг формы, а внутри — много открытых пространств и винтовая горка, по которой можно весело съезжать со второго этажа на первый.

Так стартовала эра небанальных современных детских садиков.

Госзастройщики тоже начинают экспериментировать: где-то добавляют яркого цвета, где-то — стекла. Или и то и другое сразу, как в детском садике на Скрипникова, который открылся в 2024-м.

Показывают и рендеры с более смелыми решениями. Например, здание для дошкольников в Дражне будет иметь необычный фасад «под дерево» с большой площадью остекления, а на территории малышам обещают места для грядок.

Пройдут годы — сегодняшние малыши вырастут и дадут подробные комментарии, как им во всем этом игралось и рослось.

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Зеленая гавань», УНП 691797838.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner запрещена без разрешения редакции. ga@onliner.by