Раньше было лучше?

Большинству жителей старого Минска мы сегодняшние совершенно точно не позавидовали бы (ну, разве что тот факт, что у них была земля в черте столицы, мог бы скрасить картину). Приземистые деревянные хаты с маленькими окнами, сараи-огороды на заднем фоне — вот тебе и все «домохозяйство», никаких изысков. За такие постройки сейчас дают одну базовую, да и то если повезет.

Но были, как водится, и те, кто жил со вкусом и размахом. На выбранном месте такие семьи обосновывались прочно и надежно — не квартирами, а целыми домами — с десятком комнат, помещениями для прислуги и обширными подвалами. Где следы этого чуда можно найти сейчас? Да вот хотя бы на Раковской и в Верхнем городе. Некогда частные постройки, преодолев все испытания, сейчас в основном превратились в административные здания. Но «натура» у них самая что ни на есть жилая.

— Как такового многоквартирного жилья в Минске в тот период не существовало, — отмечает архитектор и дизайнер интерьеров Михаил Курносов. — В целом город был небольшой, уютный, с каменным центром. Само собой, прослеживалась иерархия: люди победнее жили на окраинах в деревянных домах, побогаче — в центре, в куда более основательных постройках. При этом «классовое разделение» было даже в центре Минска. Так, улица Раковская считалась далеко не самым престижным местом — там обосновывались небогатые купцы. Верхний город — совсем другое дело. Здесь концентрировалась элита того времени.

Очевидно, что купеческая застройка находилась в прямой зависимости от дохода — запасы денег отражались на архитектуре. С количеством этажей тогда никто не заигрывал (два-три уровня было в самый раз), а вот «красивости» на фасадах как раз и демонстрировали тонкий вкус и толстый кошелек владельца.

Какими же были «жилые замашки» у обеспеченных людей, живших в столице сто с лишним лет назад? Да, собственно, такие же, как и сейчас!

Высокие (более трех метров) потолки, большие (по тогдашним меркам) окна, просторные комнаты, стремящиеся к квадратной форме, стены потолще, чтобы не мерзнуть зимой, да печки почаще (по той же причине) — ну чем не запросы современных дольщиков, имеющих на счету пару сотен тысяч (разве что печки вычеркнем)?

Как ни странно, существовало в то время и «арендное» жилье. Его было мало (да и сейчас не так много, как хотелось бы страждущим), но возводилось оно по тем же архитектурным меркам: никаких упрощений и удешевлений. Наоборот, к таким постройкам предъявлялись особые требования. Выдавая разрешение на строительство, городская управа требовала, чтобы изначально каменный дом был покрыт железом, лестницы были каменные со ступенями, выполненными из огнеупорного материала, а у дверей на тротуар и улицу не было никаких выступов и уступов. Строгая пожарная безопасность от праотцов. Хотите знать, где найти такой дом, — идите на улицу Освобождения, 11. Там до сих пор стоит (правда, уже отмарафеченный) доходный дом Штубрина, дававший крышу над головой нескольким десяткам квартирантов с 1899 года.

— Постепенно белорусские архитекторы стали увлекаться модерном и неоготикой, — продолжает Михаил. — В Западной Европе эти стили проявлялись очень ярко, у нас же все пошло по более сдержанному сценарию, без извилистости и «растительности». И дело даже не в деньгах (мол, заказчики не хотели тратиться) — менталитет другой. Самый яркий пример неоготики — костел Святого Роха на Независимости, 44а.

Самый «модерновый» дом в Минске можно отыскать по адресу Кирова, 11. Четырехэтажка (ныне розовая) была известна как доходный дом Костровицкой. И надо сказать, что мадам Костровицкая, завершившая строительство в 1911 году, знала толк не только в архитектуре, но и в том, какими должны быть квартиры: с высокими потолками, просторными комнатами и раздельными санузлами. Некоторые планировки сегодня покажутся странными, но раньше закладывать в проект проходные комнаты было не грешно.

— 1917 год изменил многое, в том числе подходы к строительству. Губернскому городу надо было превращаться в пролетарскую столицу — со всеми вытекающими. Но как это сделать, когда после революций, Первой мировой и советско-польской войны большинство построек находилось в крайне печальном состоянии? Вплоть до 1925 года Минск просто восстанавливал разрушенные здания, а затем, понимая, что надо двигаться вперед, власти молодой страны стали проводить всесоюзные архитектурные конкурсы. Так в Минске начали появляться здания в стиле конструктивизма. Впрочем, возводились в это время только ключевые объекты (вроде Дома правительства или фабрики-кухни), массовой жилой застройки тогда не было. А потом началась война — естественно, о строительстве жилья в таких условиях речи вообще не шло, — проводит по десятилетиям дизайнер и архитектор.

Сталинки как свежий ветер

— Новый генплан Минска был принят после войны, в 1946 году. Согласно ему, Минск должен был стать «городом солнца», воротами страны Советов — с широкими улицами и пышными домами, возведенными по всем канонам сталинской архитектуры. «Под нож» отправилась как дореволюционная застройка города, так и межвоенные здания. На смену им пришли сталинки, которые и сейчас у многих вызывают трепет, — говорит Михаил.

И вправду, даже в наше время, когда застройщики предлагают квартиры на любой вкус, находятся люди, которые понимают, что их «метры мечты» находятся только в сталинках. Они готовы годами ждать нужного варианта, лишь бы потом каждый день просыпаться в особой атмосфере (и, несомненно, в хорошей локации).

Привлекают таких искателей сокровищ не только стены с историей, но и другие характеристики: роскошные фасады, относительно скромная этажность, малое количество соседей, толстые стены (чтобы даже этих малочисленных соседей не слышать), приличные планировки, высокие потолки. Но почему сталинки возводили именно такими?

— Страна-победитель просто не могла жить по-другому, — объясняет Михаил. — Дух времени, гордость за победу, вера в светлое будущее отражались в архитектуре.

Поэтому как для руководителей партии, так и для простых рабочих строилось достойное жилье — с ощутимой разницей, но все же. Вообще, все сталинки, выросшие в Минске, можно разделить на три вида: номенклатурные, директорские и рядовые.

Номенклатурные — самые пышные и роскошные — расположены на первой линии от проспекта. В них выделялись «квадраты» партийной верхушке. Соответственно, и жилье возводилось под потребности людей такого уровня: квартиры проектировались просторными (90—100 «квадратов» — это и сегодня хорошая площадь). Метраж рассчитывался так, чтобы в квартире, кроме прочего, можно было расположить кабинет: важный человек должен был иметь возможность решать все вопросы, не выходя из дома.

Для сталинок (даже самых роскошных) лифты — большая редкость. Зато какие красивые лестничные пролеты — широкие, с витражным остеклением и нередко с кованым ограждением. На площадке всего две, максимум четыре квартиры — точно будешь знать всех соседей. А вот перекрытия даже в номенклатурных сталинках могут оказаться деревянными (вот уж по этому параметру новостройки уделывают сталинки), поэтому, если присматриваете себе ретровариант, обращайте внимание на этот момент. Если делать капитальный ремонт, одна только переделка и укрепление пола потянет процентов 15 от выделенного бюджета.

— Директорские сталинки располагались на условной второй линии. Улица Захарова, Войсковый переулок — отличные примеры. Это все еще дома с хорошими по тем (да и по нынешним) временам квартирами, но уже не настолько богато украшенные (позже вообще начнется борьба с архитектурными излишествами, и фасады станут «голыми»).

Для пролетариата постройки были еще проще: прогуляйтесь по Тракторозаводскому поселку — почувствуете разницу. Свой шарм у улицы Клумова и тех, что рядом с ней, безусловно, есть, но это, как говорится, не одно и то же. Важно отметить, что дома для народных масс строились не «отвлеченно», а рядом с большими производствами.

Отличалась и лепнина, которая «полагалась» квартире. Чем проще статус дома, тем она менее витиеватая (вообще, минский стандарт — это розетка над люстрой и карнизы по периметру комнаты, никаких композиций на весь потолок). Да и качество сдает: в отдельных случаях от простого прикосновения лепнина начинает рассыпаться, реставрировать такую намного сложнее.

Сталинки, безусловно, привлекательны, но, покупая такую квартиру, надо понимать, что приобретаешь «ящик Пандоры» (в плане ремонта), причем независимо от статуса дома. Чего только мы ни находили, когда делали ремонты: даже в самом крутом доме в деревянных перекрытиях могут оказаться мусор, битое стекло, ватники. Поэтому неприятных сюрпризов, влияющих на стоимость ремонта, будет хватать.

Хрущевки были неизбежны. Панельки — тоже

Как же от такой роскоши мы умудрились перейти к хрущевкам — очень компактным квартирам с низкими потолками, совмещенными санузлами, никакой звукоизоляцией? Почему строительство будто сделало сто шагов назад в плане комфорта жильцов?

— Появление такого жилья было неизбежным. Людей необходимо было расселять. Представьте, что в эффектной сталинке, например, на улице Красной, в коммунальной квартире живет пять разных семей. Да, у них высокие потолки с лепниной, отличная локация, но общие санузел, кухня, коридор. И делить эти пространства непонятно с кем надо изо дня в день. Конфликты на бытовой почве — это мягко сказано. Поэтому любая семья была бесконечно рада переехать пусть и в маленькую, но свою квартиру, даже небольшую, без декора на потолке и расположенную где-то на окраине.

В контексте того времени это было огромное благо.

Конечно, такие дома возводились исходя из прожиточного минимума, метры сокращали, как только было можно. Учитывались лишь базовые потребности. Если в сталинках был профицит свободного пространства, то здесь — определенно дефицит. Отсюда однушки по 30 «квадратов» и двушки по 40. Но зато это было отдельное жилье. И, поверьте, как только в конце пятидесятых начали появляться такие квартиры, от желающих переехать в них из бараков и «коммуналок» не было отбоя, — объясняет специалист.

Стандартную панельную хрущевку старались собрать за 45 дней. В этот и без того впечатляющий срок умудрялись успеть сделать даже отделку квартир. Голые стены тогда не передавали: они были оклеены обоями или окрашены, деревянные полы — уложены, а сантехника стояла на своих местах. Безусловно, первые жильцы хрущевок были настоящими тестировщиками, исходя из их опыта серии потом дорабатывались. Всю свою историю хрущевки эволюционировали. Вершиной этого развития можно считать так называемые брежневки — это по-прежнему дома без изысков, но уже с большими окнами, раздельными санузлами, встроенными шкафами в коридорах.

— На смену хрущевкам пришли панельки. Опять же свою роль сыграли социально-экономические факторы: жилья нужно было все больше, причем в сжатые сроки. Сама среда и технологии позволили создавать дома другого типа, такие, в которых наконец уделялось внимание человеку и его потребностям.

Кухни стали больше, исчезли проходные комнаты, раздельные санузлы стали стандартом, появились просторные лоджии, тамбуры, мусоропровод в доме. Да, сделать перепланировку в таких квартирах было невозможно, но тогда об этом никто и не думал, люди не были избалованы.

Параллельно с панельками появлялись и так называемые кооперативные дома, которые собирались из кирпича и были куда престижнее. Такая застройка не была массовой, но ценится до сих пор: неконвейерное строительство позволяло продумывать планировки, кирпич давал хорошую звукоизоляцию. Можно сказать, что для того времени это было элитное жилье. Метры в таких домах и сейчас дороже, чем в панельных.

Пламенеющие нулевые

В 2000-х мы шагнули в совершенно новый «недвижимый» мир. Нет, привычные глазу панельки все еще возводились, но параллельно с ними начали появляться дома для богатых и очень богатых белорусов. «Наевшись» маленьких площадей и устав от скромной жизни, люди жаждали чего-то эдакого — и застройщики, рассчитывавшие заработать, дали им желаемое.

Дома с башенками, колоннами, портиками, выступами — что только не появлялось в различных точках Минска. На некоторые постройки сейчас смотришь и удивляешься: кто-то же это придумал, кто-то же согласовал… А какие квартиры прятались за элитными стенами! Настоящие «аэродромы», порой даже двухуровневые. Сто «квадратов» — это только разогрев, старт. Но вот что интересно: несмотря на огромные площади, похвастать внушительной высотой потолков такие постройки не могли — в основном 2,5—2,6 метра (продаются ведь метры квадратные, а не кубические). Да и планировки рациональными не назовешь: на один только коридор могло уходить под 30 метров (а почему бы и нет, если люди платят).

— Я называю этот период капиталистическим романтизмом. Архитектура этого периода — это далеко не лучшее, что могло с нами произойти: здания очень разношерстные, эклектичные. Если советские градостроители пытались создать город по принципу сохранения ансамблевости, видели Минск как единый организм, то архитекторы начала 2000-х стали разрушать эту систему. Каждый хотел выделиться, привлечь внимание за счет вычурного фасада. Все работало на то, чтобы удовлетворить запросы зажиточного класса, и только. Городу красоты это точно не добавило, — уверен Михаил.

Примечательно, что, несмотря на стоимость метра и попытку «выпендриться», внутри такие дома ничего особенного из себя не представляют. Отделка подъездов — самая простая, почему-то до этих площадей «элитность» не дошла. И над обустройством двора никто особо не думал: огородили территорию — и ладно, а мест, где могли бы отдохнуть люди или поиграть дети, так и не создали.

— Многоэтажки из начала нулевых претендовали на элитный сегмент, но явно до него не дотягивали. Ведь построить «свечку» и озвучить высокую стоимость метра мало. Хорошо организованный жилой дом должен быть таким, чтобы зона комфорта не ограничивалась входной дверью. А это значит, что подъезд должен быть приличным, лифт — современным и ухоженным, дворовая территория — обустроенной. Под критерий элитности такие дома сейчас точно не подпадают. Самого факта существования «квадратов» уже мало, им нужно соответствующее окружение, — показывает, как изменились вкусы и требования, специалист.

А что сейчас?

Когда медовые 2000-е отбушевали, мы пришли к некому равновесию. Силами государства возводятся быстрые дома для скорейшего расселения очередников. При этом современные панельки вполне симпатичные, а если еще и над фасадом подумали, то смотрятся даже веселенько. В некоторые из них и вовсе можно делать перепланировки, конструктив позволяет. Квартиры в таких домах просторные: однушки — от 40 метров, светлые, зачастую с эркерами, а то и панорамными окнами. Вроде цель та же самая, что и при строительстве хрущевок, а уровень совсем другой. И это только панельки, а ведь для нуждающихся периодически возводят и монолитные дома.

Частные же застройщики идут кто во что горазд, повинуясь законам рынка. Поэтому у нас есть как 25-метровые студии, так и двухуровневые пентхаусы. В целом можно сказать, что планировки становятся все более продуманными: никаких огромных коридоров и нефункциональных закутков. Каждый оплаченный метр — на своем месте. А еще входят в моду открытые балконы и террасы — да, у нас все еще не испанский климат, но с таким летом, как нынешнее, отдохнуть на своем кусочке улицы очень даже приятно.

— По-моему, очень хорошо, когда есть вариативность. Кому-то хватит студии, а кто-то не представляет жизнь на площади менее 150 квадратных метров. Грубо говоря, каждая социальная группа может выбрать для себя что-то подходящее, причем зачастую в пределах одного дома.

По сравнению с началом тех же 2000-х застройщики шагнули вперед. Они поняли, что люди стали более избирательными, что за клиента надо бороться, а значит, давать гуманную архитектуру, предлагать целую концепцию жизни: чтобы за входной дверью жизнь не заканчивалось, а были классный двор, места для отдыха и прогулок. Чтобы создавалась целая среда.

Люди уже увидели и попробовали хорошее и не хотят соглашаться на меньшее. Здоровая конкуренция на рынке дает профит нам, потребителям.

Что будет дальше? Хочется верить, что развитие пойдет в сторону прогресса. Вкусы у белорусов уже изменились: люди согласны платить, но за красивое и удобное. Комфортная планировка плюс гуманная среда — вот залог успеха, — считает Михаил Курносов.

Спецпроект подготовлен при поддержке ООО «Астодевелопмент», УНП 691759953.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by