Где это?

Эти три квартала за вокзалом по весне, когда позеленеет, могут стать неплохим маршрутом для прогулки по деревянному Минску. Находятся они за диспетчерской станцией «Дружная», между железнодорожной веткой и улицами Толстого — Могилевская.

Оценить, насколько масштабным был здешний кусок частной застройки, можно путем сравнения карт Минска в 1964-м и сейчас. Магистральные улицы, многоэтажки, глобальные стройки общественных зданий и метро потихоньку съедали усадебные дома. Частный сектор здесь мог исчезнуть совсем, но этого до сих пор не случилось.

Островок первый. Переулок Красивый и окрестности

Этот участок частного сектора находится в треугольнике улиц Могилевской, Толстого и Суражской. От начала переулка Красивого до входа на станцию метро «Институт культуры» — меньше 300 метров. А если стать в конце переулка на открытом пространстве и посмотреть в сторону железной дороги в овраге, можно увидеть удивительную панораму, которая захватывает все сразу: здание Университета культуры, вход на станцию метро «Вокзальная», диспетчерскую станцию «Дружная», почти достроенный торговый центр Minsk City Mall, привокзальные башни и гостиницу БелЖД. Ты в центре Минска, а за спиной — дым из печки.

Дом №3 в переулке Красивом, похоже, здесь самый старинный. Правда, рассмотреть его не так просто из-за достаточно высокого забора, а летом он еще и утопает в сирени и других кустах. Постройка не маленькая — сейчас на пятерых хозяев. Татьяна Чайкова живет в квартире №1 с 1975 года.

— Когда купила жилье, над нашей квартирой висела резная табличка с надписью «1865-й год. Страховое агентство». Не знаю, в какой момент здесь находилось страховое агентство. Табличку потом украли — я очень жалела, — вздыхает хозяйка. — А сначала, говорят, тут жил то ли купец, то ли священник. В доме тогда было два входа: одно крыльцо с улицы, другое — в хоздвор, как раз из нашей теперешней квартиры. Позже прорубили несколько дополнительных дверей и одно крыло достроили.

В техпаспорте дата постройки указана скромно: «до 1917 года». Но авторитетные минские краеведы подтверждают, что дом действительно из XIX века. Татьяна Николаевна рассказывает, что в 1990-х его даже подумывали превратить в музей.

Информацию подтвердила бывший директор музея архитектуры и быта в Озерце (больше известного в народе как «Строчицы»). Дом с переулка Красивого хотели забрать для скансена в новом секторе, посвященном белорусским местечкам. Туда планировали свезти несколько построек, но успели только одну — дом с улицы Освобождения, что в Раковском предместье.

В XXI веке ценный дом-артефакт гниет. До него никому нет дела.

— Когда сюда заселялись, он был в прекрасном состоянии. Потолки — 3,20! Но потом фундамент стал сильно оседать. Реконструировать долго ничего нельзя было. Потом сносить передумали, реконструкцию разрешили, но мы уже стали стариками. Теперь приводить в порядок все это нет ни денег, ни сил, — рассказывает Татьяна Чайкова.

Крыша прохудилась, в одной из квартир провалился пол. Из благ цивилизации здесь — только газовое отопление.

— В остальном все плохо. За водой ходим к колонке — недавно поскользнулась возле нее, упала, — сетует Татьяна Николаевна. — Туалет на улице, но сейчас ситуация даже хуже. Машина не может близко подъехать, чтобы очистить выгребную яму, — из-за низко проложенной газовой трубы. Поэтому ходим на ведро и выносим. Представляете?

До войны местность за железнодорожным вокзалом называлась Уборки. Наша собеседница, как и ее соседи, с которыми мы пообщались, такого названия уже не застала.

Зато Татьяна Чайкова помнит другую — зловещую — страницу района:

— При мне эту местность называли Шалман (на жаргоне так звали низкопробные пивные. — Прим. Onlíner). У нас же тут в 80-х и 90-х был разгул преступности! Как-то у железнодорожного забора нашли убитым парня-шахматиста. Потом прямо за нашей колонкой — какую-то расчлененку. Были изнасилования. Воры выбрасывали сумки и кошельки прямо к нам на огороды, мы их находили, когда сходил снег. Один раз прямо ко мне в дом залез какой-то парень. Я проснулась, стала кричать — убежал. После того случая поставила на окна решетки.

Другие местные называют свою округу тихой и спокойной.

Напротив дома №3 сейчас пустырь, а когда-то, по минским справочникам, здесь были детские организации: до войны — ясли, после войны — детский туберкулезный санаторий. Но это еще не все.

Пару лет назад на просторах Facebook обсуждали драматичную историю. Здесь, в начале переулка Красивого, во время войны размещался детский дом №7, где укрывали еврейских детей. Воспитанники заведения, чтобы выжить, подрабатывали, продавая немцам газеты на товарной станции. Заведовала детским домом Вера Спарнинг, которую потом признают праведницей мира. Подробнее можно почитать здесь.

Еще один примечательный дом на этом островке из прошлого — №8, тоже прописанный в переулке Красивом. Тут до войны жил Генрих Бортновский, самоучка, который сделал ни много ни мало — первый белорусский телевизор. Устройство еще в 1933-м ловило праздничные передачи, а в канун 1936 года Белорусский радиокомитет «организовал на квартире товарища Бортновского просмотр телепередачи из Москвы», писала «Советская Белоруссия».

Теперь фасад дома выкрашен в жизнерадостный розовый. Хозяйка одной из квартир, Неонила Владимировна, о сходках радиолюбителей ничего не слышала.

— Это вам надо было 20 лет назад приходить — живы были те, кто мог такое рассказать, — улыбается в дверях. — Я купила тут жилье в 1985 году, покупка обошлась в 11 тысяч рублей, когда мы зарабатывали в месяц по 100—200. Собирали на жилье в Минске я, мой муж и родители с обеих сторон.

У женщины квартира досмотренная, не хуже, чем в многоэтажках. А дому, на минуточку, 110 лет. В техпаспорте указана дата постройки: 1910-й. По данным Бюро технической инвентаризации, например, в 1954 году он принадлежал гражданке Веремейчик и совладельцам.

— Лет пять как мы создали себе все условия: туалет в доме, душ. Теперь нам здесь живется отлично! Еще есть сад и огород.

По поводу того, что некоторые дома в округе до сих пор топятся дровами, собеседница поясняет:

— Просто все очень долго жили на чемоданах. Еще в 1985-м мне сказали: лет пять — и вас снесут. Но потом случилась чернобыльская авария, многоэтажки стали строить для переселенцев. Все время было не до нас.

Островок второй. Улица Студенческая, переулок Полоцкий и окрестности

Эта часть ушедших в прошлое Уборок возвышается над улицей Толстого, с той стороны, что ближе к диспетчерской станции «Дружная». Многие дома добротные, встречаются даже кирпичные коттеджи.

На перекрестке с Полоцким переулком стоит дом, прописанный по Студенческой, 10. С одной стороны от него — стеклянное здание хранилища Нацбанка, с другой стороны еще недавно стояло ограждение третьей линии метро. Если уж соседи перед большими стройками переживали «снесут — не снесут», то в этом домике накал страстей был максимальным.

— С 1980-го в подвешенном состоянии. Еще тогда говорили, что дом снесут, но этого не случилось, — рассказывает Василий, внук хозяина дома. — Строили хранилище, почти забор в забор, но наш дом остался стоять. Стали строить третью линию метро — нам принесли бумагу: готовьте документы, пойдете под снос. Через неделю перезвонили: простите, мы ошиблись, вы не попадаете в технический коридор.

Попали в технический коридор соседняя хата и пять домов напротив. На месте последних теперь — пустырь и вентиляционные конструкции метрополитена.

— Раньше рядом с нами шумели только поезда на вокзале, а теперь еще и поезда метро, — говорит мужчина. — К наземным мы давно привыкли, не обращаем на них внимания. А подземка шумит, окна дрожат по ночам. В тишине хорошо слышно это «ту-тух — ту-тух».

В дом по Студенческой, 10 проведен газ. Но за водой жильцы ходят к колонке.

— По транспортному сообщению здесь все довольно неплохо, а вот с бытом — не очень. И если бы нам сказали наконец четко, что нас не будут сносить вообще — было бы милое дело! Отстроил дом нормальный с удобствами — живи да радуйся. Но по генплану на 2020—30-е годы мы в красной линии под снос, — утверждает Василий.

Деревянный дом на Студенческой краеведы относят к началу XX века. Адам Васильевич, дед нашего собеседника, точной даты постройки не знает, но купил его в 1970-х.

Мужчина сам уже почтенного возраста, ему 94. В его старых альбомах чего только нет: и вырезка из «Вечернего Минска» про строительство улицы Могилевской, и собственные фото квартала.

По воспоминаниям бывших жителей района Уборки, в доме по Студенческой, 19 жил знаменитый художник-график Анатолий Тычина. На этой же улице был и двор Петра Короткого, одного из родоначальников белорусской школы игры на классической гитаре. Те усадьбы не сохранились.

На старых фото — пешеходный мост, который вел к улице Дружной. Находился он примерно в точке пересечения Студенческой и Могилевской. По этому мосту Адам Васильевич ходил на работу — на почту.

— Я работал на почтамте столяром. Удобно, недалеко: на перекидной мостик, потом по Ленинградской улице. Минут 15 — и я на работе. А корреспонденции на почте было много, не то что сейчас. Бывали периоды перед праздниками, когда работники ночи не спали, чтобы пересортировать все письма и посылки, приглашали в помощь студентов и старшеклассников, — вспоминает мужчина.

Жить на Студенческой Адаму Васильевичу нравится, но он серьезно подозревает, что с экологией здесь «не очень».

— Еще в 1980-м газета писала про обследование воздуха в районе вокзала: превышение было раза в три! А ведь Минск не был так насыщен транспортом, как сейчас. Какое у нас сейчас тут загрязнение — кто знает, — рассуждает собеседник.

Говорит, что хотел бы, чтобы дом его снесли.

— Я не за себя, за внука переживаю: пусть бы он уже квартиру получил. И легче будет молодым. Это моя семья жила крестьянским обычаем, потому что мы из деревни, нам такой быт был не в тягость. А современные люди привыкли, чтобы все было более комфортабельно, — отмечает старожил.

Островок третий. Самарский переулок и окрестности

Этот участок частного сектора — самый затерянный из трех. Он находится по другую сторону хранилища Нацбанка. Более известные дома застройки находятся со стороны улицы Могилевской, а вот о Самарском переулке мало кто знает, потому что он совсем в глуши. Начинается он где-то у автоцентра, прописанного по улице Могилевской, а заканчивается у здания Государственного таможенного комитета: заборы видны прямо из административных окон.

Две жительницы переулка, которых мы встретили, в один голос говорят:

— Посчитайте, сколько тут в переулке домов осталось: пять! Ну и зачем наш пятачок оставили?

Самый серьезный старожил здесь — Валентина Ивановна, хозяйка дома №12. Она говорит:

— У меня в домовой книге запись за 1987 год: дом идет под снос! И ничего.

Собеседница родилась как раз тут, в Самарском переулке, в 1948-м. Говорит, что дом ее послевоенный, строил его отец.

— Он освобождал город, служил офицером в саперных войсках. Был ранен — и здесь остался жить, — рассказывает Валентина Ивановна.

— Вы говорите — центр? Вот раньше в конце улицы, где сейчас стоит автоцентр — на бывшей улице Тбилисской, — был удобный пешеходный выход на вокзал. А теперь тут все вокруг огородили, понастроили больших дорог, развязок. Попасть на «Дружную» теперь — тот еще труд! — возмущается собеседница.

Вдали слышны гудки поездов у вокзала, а женщина в Самарском переулке листает страницы старого альбома, поясняя, что все это прошлое. Сегодня она и ее соседи «остались не у дел».

---

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by