Забастовка на МАЗе и МТЗ. Судьба участников, как давило начальство и что теперь говорят в администрациях

23 сентября 2020 в 8:00
Автор: Анастасия Данилович. Фото: Максим Тарналицкий, архив Onliner

Забастовка на МАЗе и МТЗ. Судьба участников, как давило начальство и что теперь говорят в администрациях

Автор: Анастасия Данилович. Фото: Максим Тарналицкий, архив Onliner

Произошедшее в Беларуси 9—11 августа вряд ли кто-то мог предугадать. Как и последовавшие затем волнения рабочих, которые неожиданно для всех решили сказать свое веское «против». «Беларуськалий», «Гродно Азот», «Нафтан», МТЗ, МАЗ и десятки других промышленных гигантов бурлили и выдвигали требования. На заводских площадях собирались люди, на бумагах — подписи. А потом глобальная забастовка сошла на нет. Что стало с теми, кто поддерживал ее активнее всех? Две истории и комментарии официальных лиц — в этом материале.

«Я искренне желал только лучшего тракторному и его людям»

Вадим Пайвин родом из Микашевичей. Гордость города — самый большой гранитный карьер в Европе. С детства мальчика манил антураж заводов и тяжелой мужской работы. Правда, после школы он как будто об этом позабыл и поступил в БГУ на биологический. На третьем курсе понял: не то. Пошел учиться на электрика, потому что «хотелось заниматься чем-то простым». В 2018 году попал на Минский тракторный завод, в цех, где листы метала превращались в кабины для тракторов, ремонтировал оборудование.

— До сих пор помню первые дни на заводе. Утро, стоишь на курилке, а вокруг тебя летают искры, повсюду характерный запах сварки... Было в этом что-то магическое, душа радовалась! Меня работа вдохновляла, а возможность причислить себя к классу пролетариата вызывала гордость. Я искренне желал только лучшего тракторному и его людям.

До августовских событий, по ощущениям молодого человека, на предприятии царила «атмосфера вынужденного пофигизма». «Делаю то, что от меня требует начальство, на остальное плевать», — такие мысли вертелись в головах у многих. Одни рассматривали МТЗ как надежный тыл, набирая на стороне халтурки, другие же будто приросли к заводу и своей жизни без него не представляли.

— Платили нам не так много. Я со своим 4-м разрядом получал 900 рублей. У сварщиков зарплата, конечно, повыше, около 1500 рублей. Но эти деньги того не стоят. Это тяжелый, жаркий труд: каждую смену грязь, вонь, пот... В Европе сварщики зарабатывают намного больше.

Бытие на тракторном так и текло бы в своем безмятежном русле, если бы не события 9 августа. Разгоряченный новостями о результатах выборов и насилием над мирными демонстрантами, Вадим вернулся на рабочее место с четким пониманием: так быть не должно.

— Всю неделю я испытывал эмоциональные качели. Один раз даже заперся в своей каморке и плакал. Казалось, рабочих ничем не проймешь. Но в четверг 13 августа в одном из Telegram-чатов МТЗ проскочила информация, что на нашей заводской площади собираются люди. До этого я не знал, что в других цехах есть свои активисты, думал, я один такой. В итоге нас было человек 200. Вышел гендиректор [Виталий Вовк], мы зачитали ему классические для того времени требования и разошлись.

На следующий день завод уже бурлил. Производство парализовало, к внутреннему протесту присоединялось все больше людей. Делали баннеры, растяжки. Был создан стачком, в котором оказался и Вадим. В общем, все к чему-то готовились, правда сами не понимали, к чему. И навели такой движ, что на МТЗ приехал премьер-министр Головченко. Его ждали около 3000 человек. Правда, отказались общаться с ним без прессы, которую на предприятие, конечно, не пустили: все-таки режимный объект. Толпа высыпала на улицу, ну а дальше вы, наверное, сами знаете. В тот день колонна рабочих, к которой присоединялись многочисленные сопереживающие, добралась до площади Независимости, а весь город захлебывался криками «МТЗ, МТЗ».

В понедельник 17 августа блицкриг пролетариата продолжился: генеральный директор даже разрешил сняться с половины смены, чтобы «погулять по городу». При этом пообещал, что никаких санкций не последует, сотрудникам просто не заплатят за часы «отдыха». Тогда рабочие сходили поддержать коллег с МЗКТ и МАЗа, а потом добрались до БТ.

Но уже во вторник, вспоминает Вадим, начальники устроили свой цеховой марш и стали напоминать подчиненным, что им еще детей кормить, кредиты платить... В общем, давили морально.

Да и сами люди за несколько протестных суток выпустили пар и решили вернуться к своей уютно-стабильной рутине. К тому же близился день зарплаты. Но все-таки стачкому, который к этому времени худо-бедно самоорганизовался, удалось собрать пару тысяч подписей за забастовку.

— Мы простые работяги, а не политические активисты, и все наши знания о стачке — из книг, фильмов и компьютерных игр. Но мы делали все, что могли. Чтобы никто не пострадал из-за забастовки, придумали такой план: массово написать заявления на отпуск за свой счет. На три дня. Но к нашему ужасу, из нескольких тысяч нас поддержало всего 300 человек. На время отпуска им заблокировали пропуска, а к проходной в один из дней пригнали ОМОН. Моральных сил это не прибавило.

24 августа задержали лидера стачкома Сергея Дылевского. Это еще сильнее ударило по активистам.

— К тому времени люди на заводе совсем поникли. Когда ты мало получаешь, а у тебя семья, кредиты, — трясешься над каждой копейкой. Если ты теряешь 100 рублей, твоя семья на грани бедности, если теряешь 200 — твои дети начнут голодать. Поэтому и работали в полную силу, даже «итальянить» особо никто не хотел. Протестные настроения остались только в головах.

Но стачком не сдавался и начал предлагать рабочим вступать в независимый профсоюз радиоэлектронной промышленности. Раньше в нем состояло всего 8 сотрудников завода, сейчас — почти 70. Какой-никакой, но прогресс. Параллельно активисты искали финансовую помощь для тех, кто поддержал забастовку, ушел в административный отпуск и потерял деньги. Однако после задержания Дылевского стачкомовцы и сами столкнулись с некоторым давлением.

— Начальник цеха положил передо мной три бумажки: выговор за то, что я не выполнял свои трудовые обязанности с 24 по 27 августа (приходил на работу, но говорил, что бастую), докладную записку моего мастера и уведомление о том, что со мной не продляют контракт. Он должен был закончиться 30 сентября. Причем я подписал новый на 3 года еще в июле, но этот документ «потеряли». А меня, как и других активистов, хотели выслать на отдаленные предприятия, которые входят в наш концерн. В частности, на Оршанский инструментальный завод. Я, естественно, с этим решением не согласился.

11 сентября Вадима задержали прямо в кабинете у одного из замов. Двое в масках показали свои удостоверения (оказались сотрудниками Партизанского РУВД) и предъявили обвинение по классической статье — 23.34 КоАП.

— Якобы я участвовал в митинге 24 августа, когда задерживали Дылевского. Вот только никакого митинга тогда не было. Человек 20 вышли с завода в свой обеденный перерыв просто пообщаться с ним и Ковальковой. Никто не хлопал, не выкрикивал лозунги. В РУВД меня допросили, осмотрели. Потом перевезли на Окрестина, куда через пару часов приехал участковый с новым обвинением — за участие в митинге 1 сентября. Правда, тот день я провел в поликлинике, потому что повредил ногу.

Через три дня Вадима судили. По его словам, свидетели были в масках и путались в показаниях. В итоге дело отправили на доработку, а парня отпустили. Он считает это своей маленькой победой. Правда, почти уверен, что еще присядет, причем на более долгий срок, раз за него «серьезно взялись».

— На следующий день после заседания я должен был выйти на смену, но этого не сделал. Меня уже однажды взяли прямо на рабочем месте, то есть пока я на заводе, милиции легко меня найти.

Я проявил слабость и просто остался дома. А стоило оформить себе административный отпуск. 16 сентября меня уволили за прогул. Собственно, начальство только этого и ждало.

Планируя «уйти в IT», Вадим намерен продолжать оказывать помощь стачкому — сегодня это уже независимый профком.

— На заводе сочувствующих нашему делу абсолютное большинство. Даже среди пенсионеров таких больше половины, им просто недостает активности. Профком уверен, что МТЗ ждет очередной кризис. Как и экономику страны. Массе людей, оставшихся у разбитого корыта, нужна будет поддержка нынешнего актива и независимого профсоюза.

Пресс-служба МТЗ: «Давление со стороны администрации ни на кого не оказывалось»

Мы обратились в пресс-службу завода с просьбой прокомментировать не только случай Вадима Пайвина, но и ситуацию на предприятии в целом. И вот что нам ответили.

— Выскажите свою версию того, что происходило на МТЗ после выборов.

— Как развивались события в середине августа, легко можно отследить по публикациям в интернете. Для выражения своей позиции работники собирались на территории завода несколько раз. Самое массовое собрание было 14 августа, когда на встречу с заводчанами приезжал премьер-министр. Часть людей в этот день отправилась в центр Минска к Дому правительства. Однако названная цифра в 3000 человек преувеличена. Каждого не пересчитывали, но, по внутренним данным, территорию завода в тот день покинули до 800 работников. Еще меньше (причем существенно) заводчан дошли до площади Независимости. По пути многие разошлись по домам, разъехались по дачам — все-таки осенняя пятница, время сбора урожая.

17 августа работники МТЗ (до 700 человек) вновь вышли на заводскую аллею в рабочее время и приняли решение двинуться колонной за территорию предприятия, что и сделали. К дисциплинарным взысканиям они привлечены не были.

Теперь что касается сбора подписей за забастовку. Во-первых, руководству Минского тракторного завода никакие связанные с этим документы не поступали, поэтому оценить количество подписавшихся не представляется возможным. Во-вторых, данная инициатива отдельных сотрудников не может считаться законной. Достаточно изучить Конституцию и Трудовой кодекс.

Заявления на административный отпуск с 19 августа написали около 170 человек на срок от одного до трех дней. Причем только пятеро из них указали причины, связанные с выражением гражданского несогласия, остальные сослались на семейно-бытовые обстоятельства. Пропуска на время отпуска были заблокированы согласно «Положению о пропускном и внутриобъектовом режиме в ОАО „МТЗ“», действующему на предприятии с 2018 года.

— Оказывалось ли психологическое давление на работников завода? Правда ли, что самых активных из них хотели отправить в длительные командировки на другие предприятия концерна?

— Принципиальная позиция руководства МТЗ — не смешивать рабочий процесс и выражение альтернативной позиции. На самой первой встрече с несогласной частью коллектива генеральный директор Виталий Вовк ее озвучил: на работе нужно работать. Психологическое давление со стороны администрации завода ни на кого не оказывалось.

Что касается командировок. По трудовому законодательству в связи с производственной необходимостью головная компания может посылать своих сотрудников — специалистов завода, которые не связаны с основным производством, — на другие предприятия холдинга. Что и делается регулярно. Причем в командировки работники отправляются исключительно по своей специальности. Например, недавно была необходимость в проведении ремонтных работ и заготовке лома на других предприятиях холдинга.

— Контракт Вадима Пайвина заканчивался 30 сентября. Молодой человек утверждает, что еще в июле ему предложили новый на три года и он его подписал. Но уже в августе ему сообщили, что контракт все-таки не продлевают. А на каких основаниях?

— Да, в июле Вадиму Пайвину действительно пришло уведомление о том, что ОАО «МТЗ» готово продлить с ним контракт на три года. Он согласился. Однако в августе за невыполнение сменного задания ему был объявлен выговор руководством цеха. После этого наниматель принял решение о непродлении контракта, о чем Вадим Пайвин был уведомлен в установленный законодательством срок. 15 сентября он не вышел на работу, а 16 сентября был уволен за прогул без уважительных причин.

— Как вы прокомментируете задержание Вадима Пайвина прямо на предприятии?

— Вадим Пайвин был задержан на территории завода в свою рабочую смену. Об этом руководству предприятия стало известно по факту задержания. На основании закона «Об органах внутренних дел Республики Беларусь» сотрудники милиции имеют право беспрепятственно входить на территорию предприятия без согласования с руководством организации.

— Что сейчас происходит на заводе? Остались ли люди, которые выражают протест? Проводится ли итальянская забастовка?

— ОАО «МТЗ» работает, техника собирается и отгружается в страну и на экспорт, ежедневно выполняется среднесуточное задание. Руководители цехов и подразделений постоянно в контакте с работниками.

«Кому-то в первый же день предложили новую работу, кому-то помогли деньгами. Никто из нас не жалеет, что ушел»

Мы уже писали про 19-летнего Семена Федотова. После учебы в ПТУ №9 у новоиспеченного слесаря механосборочных работ было всего два возможных пути: МАЗ или «Атлант». Пошел по наилучшему — в МАЗ. По распределению должен был пробыть в цеху сборки автомобилей год, по итогу задержался всего на полтора месяца. Его и еще 8 человек, бастовавших несколько дней в знак протеста, уволили с завода 20 августа. Официальная причина — невыполнение трудовых обязанностей. По-казенному — статья 53 Трудового кодекса. Но сами рабочие назвали эти увольнения показательными — своеобразная порка наиболее активных.

— В разных цехах было по-разному. Где-то никто не протестовал, где-то — весь коллектив. Запугивали, блокировали пропуска, говорили, что мы не имеем никаких прав [на забастовку]. Просили написать объяснительные, мы отказывались. Меньше чем за неделю нам удалось застопорить конвейер, там стояли десятки не собранных до конца машин. Начальство принудительно стягивало специалистов с других участков, чтобы закрыть наш, уговаривало поработать сверхурочно и в выходные дни, но никто не соглашался.

Семен говорит, что его операция была одной из самых сложных на участке: он устанавливал брызгозащиту вокруг колес.

— На каждый автомобиль у меня уходило в среднем по 10 минут. Но иногда конвейер по каким-то причинам останавливался, приходилось стоять без дела по полчаса — завод-то старый, проблем много. А иногда, наоборот, работали не покладая рук. Получал я за это в лучшем случае 800 рублей. Те, у кого стаж несколько лет, — 1300. Из-за низкой зарплаты людей там постоянно не хватает. Поэтому загоняют студентов.

Как мы ни старались узнать у Семена хоть о каких-то светлых пятнах в его непродолжительной карьере, он так ничего и не вспомнил. Тем не менее 1 сентября молодой человек пришел к заводу поддержать коллег. Там было еще человек 10. Через пару минут его задержали.

— Повели за руку, я не стал сопротивляться. Был уставший, с вещами, понимал, что вряд ли убегу. Пока везли в Заводское РУВД (в обычной легковушке с «тихарями»), мне говорили, что я какой-то укуренный футбольный радикал, спрашивали, зачем в 19 лет выхожу на митинги. В РУВД со мной были два студента, которых забрали возле БГЭУ, и три программиста, которых взяли на МЗКТ. Нас отвезли в Окрестина. На второй день построили перед кабинетами, где проходили суды по Skype, и начали на нас психологически давить: мол, мы подконтрольны чешским агентам, Польша хочет оттяпать часть Гродненской области, и вообще мы все бандеровцы.

Потом меня завели на суд, где признали виновным по статье 23.34. Дали 8 суток — это меньше, чем другим. Возможно, потому, что мне не так много лет.

В ЦИП Семен видел лидера стачкома МТЗ и девушку из Координационного совета (возможно, речь об Ольге Ковальковой).

— Пять суток прошли весело, спасибо сокамерникам. Со мной сидел 58-летний мужчина, которого задержали за то, что он просто снимал шествие на телефон. Мы много разговаривали, делали из хлеба шашки, шахматы, нарды. Письма отправлять нам не разрешали, да и вообще любимое слово охранников было «ожидайте». Попадались среди них и нормальные, но это меньшинство. Один из надзирателей, кстати, как-то весь вечер слушал гимн Украины. Зачем, не знаю.

На свободе парня встретил отец. Родители узнали, где сын, из SMS, которую он успел отправить, пока ехал в РУВД. Отец рассказал, что в Шабанах после задержания прошел митинг в поддержку Семена. Организовали его местные жители, в том числе сотрудники МАЗа.

Семен собирается обжаловать свое увольнение в суде и уже нанял для этого адвоката. Если выиграет — не придется платить 2300 рублей училищу за «сорванный распред».

— Кому-то в первый же день предложили новую работу, кому-то помогли деньгами. Никто из нас не жалеет, что ушел.

Как рассказал нам спикер стачкома МАЗа Сергей Гульцов, забастовка на предприятии продолжается, но уже итальянская:

— Открыто выступать люди не готовы, но это даже хорошо — меньше риск для них. Итальянская забастовка дает серьезный эффект, август был самым неудачным для предприятия месяцем в этом году. Но на людей продолжают оказывать давление. Администрация в рабочее время вызывает к себе в кабинет, где уже ждут два сотрудника в штатском, которые проводят беседу на полтора-два часа. Это не единичный случай, а методичная работа, которая началась еще на прошлой неделе.

«Люди, которые возмущались, на заводе проработали без году неделю»

Вот что нам рассказал заместитель начальника управления экономической безопасности МАЗа Александр Ханцевич:

— Сейчас завод работает в обычном режиме. Делать какие-то выводы по поводу «самого худшего месяца» можно будет только к концу года. А люди, которые возмущались, на заводе проработали без году неделю. В основном это молодежь. Они просто отказались работать, назвав это забастовкой. А вы же должны понимать, что если на определенном участке выбывает человек, то возникает проблема. Коллектив выступает против, потому что кто-то работает, кто-то не работает... А половина этих ребят в былые времена, еще до всех событий, на заводе появлялась нечасто: были прогулы, больничные постоянные. Кому нужны такие специалисты?

— Правда ли, что сейчас с рабочими прямо на заводе беседуют сотрудники МВД с целью профилактики забастовочного движения?

— Я не знаю, проводятся ли с работниками такие беседы, об этом лучше спросить у тех, с кем общались. Могу сказать только, что сотрудники МВД зонально обслуживают наш завод и постоянно здесь находятся. Это нормальная практика на государственных предприятиях. Например, представители ОБЭП занимаются предотвращением краж, хищений. Доступ на завод есть у сотрудников Заводского РУВД, ГУВД Мингорисполкома, центрального аппарата. И по закону о милиции они имеют право посещать такое предприятие, как наше. Мы их всех знаем, они записываются к нам в журнал, приходят — никаких проблем нет. Если в их полномочия входят подобного рода беседы, я думаю, они вполне могут их проводить.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш Telegram-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by