23 августа 2019 в 15:11
Автор: Дмитрий Мелеховец. Фото: Максим Тарналицкий

Так реконструируют один из главных символов города. Большой конфликт в Красном костеле

Автор: Дмитрий Мелеховец. Фото: Максим Тарналицкий

Реконструкция костела святого Симеона и святой Елены началась в октябре 2017 года. Работы были вполне оправданны, ведь на то время столетнее историческое здание ни разу не ремонтировалось, а детали конструкции не единожды были заменены современными, из-за чего постройка потеряла исторический облик. Проект согласовали, деньги выделили, трудоемкий процесс довольно бодро запустили — начиналось все неплохо. Однако со временем между работниками костела и исполнителями проекта назрел неразрешимый до сих пор конфликт. Первые считают, что проектировщики и строители допускают множество ошибок и проводят реконструкцию без понимания происходящего. Вторые убеждены, что столкнулись с потребительским экстремизмом, пускай и при столь необычных обстоятельствах. Приводим аргументы обеих сторон.

Начало

Начавшаяся почти два года назад реконструкция требует больших затрат и массы времени. По проекту было решено восстановить разрушенную кладку и осуществить мероприятия по консервации кирпича и укреплению стен, заменить окна, двери, кровлю, привести в порядок все декоративные элементы и много чего еще.

По ходу действа начали выясняться и другие нюансы, которые усложняли процесс. Так, например, стало понятно, что с кирпичной кладкой все еще хуже, чем показалось изначально, — пришлось аккуратно доставать кирпичи и заменять их новыми, а это процесс трудоемкий. Подобные проекты — это всегда непросто.

Так или иначе, весной этого года КУП «Мінская спадчына» отчиталось о завершении первого этапа реконструкции — все, мол, идет по плану. И оригинальный каменный фундамент в плебании раскрыли, и кровлю поменяли, и фасад отреставрировали, и еще много чего полезного сделали. Обо всех достижениях на то время более подробно можно почитать здесь.

Представители костельного комитета уверяют, что процесс только со стороны кажется гладким, на самом же деле все очень и очень плохо. Экскурсию по объекту нам провели еще весной, однако с тех пор конфликт только обострился.

Изнутри

За время нашего разговора представители костельного комитета рассказали как минимум о десятке своих проблем — больших и маленьких. Некоторые касаются исключительно «внутренней кухни» и едва ли будут интересны массам, другие видны невооруженным глазом и не требуют доказательств. Расскажем об основных.

Елена работает в костеле уже много лет, она знает здесь буквально каждый кирпичик. Женщина убеждена, что эта реконструкция не только не помогает сохранить городскую достопримечательность, а, напротив, наносит ей вред. Начать экскурсию она предлагает с небольшого эксперимента, для которого нужна лишь бутылка воды.

— По проекту у нас должны были провести гидрофобизацию [обработку фасада специальным водоотталкивающим составом. — Прим. Onliner]. Компания, которая занималась этим, объяснила, как проверять качество: полить фасад водой и посмотреть, будет ли оставаться вода. Если все сделано качественно, ни одной капельки на фасаде остаться не должно. Но вы можете сами посмотреть, как получилось в итоге, — рассказывает Елена и ведет по территории. — Позже специалисты провели обследование и после дали заключение, что гидрофобизация действительно проведена. Будем ждать зимы, чтобы проверить. 

Вместе с Еленой еще двое неравнодушных прихожан, которые пристально следят за ходом работ. Они просят обратить внимание на дверь, которая должна быть другой, на неудобную лестницу, неграмотный вход. Таких замечаний дюжина, не меньше.

Мы подходим к одному из входов, который, по словам Елены, стал совершенно непригоден для нужд костела.

— Театр одного актера принадлежит филармонии. Раньше здесь был витраж. Мы просили сделать двери. Их сделали, и это просто великолепно, но теперь ничего не внести и не вынести. Дверь очень низкая, как в обычную квартиру, но это костел! Идет процессия, нужно вынести крест-хоругвь, его высота три метра. Как его выносить? Наклонять к земле? Это никуда не годится, — недовольна Елена.

Женщина просит обратить внимание на крышу. О главной ее проблеме она расскажет позже, сейчас же речь идет о крестах и подсветке, а точнее об их обслуживании.

— Кресты нужно чистить, они должны сиять. Для этого костел вызывает промышленных альпинистов. У нас всегда были лючки, в каждой из трех башен. Они помогали вылезти и закрепиться. Теперь же эти лючки убрали — они, мол, не предусмотрены проектом.

Теперь чтобы провести работы, нужно вызывать вышку, а это сложно и дорого. Приход просто не потянет такую большую сумму — три креста почистить и свет поменять — это не два часа, поверьте, — объясняет минчанка.

— Люки есть везде — в Москве, в Санкт-Петербурге — везде! А нам не дали, — соглашается с ней одна из прихожанок.

Нас ведут к одному из входов, а по пути рассказывают, как строители разбили кучу старинной черепицы, которую теперь не восстановить. В пример непродуманных решений приводят медные подоконники, которые обязательно будут украдены при первой же возможности, говорят о замке на двери, никак не защищающем от взлома, и много о чем еще.

Наши собеседники останавливаются у крыльца и просят войти самостоятельно. Сами же ждут и иронично улыбаются. Сделать это оказывается действительно непросто — человек тут же застревает в тамбуре.

Мы проходим внутрь, поднимаем голову и замечаем внушительные подтеки: Елена говорит, что они появились уже после начала реконструкции. По ее словам, до этого крыша никогда не текла, теперь же это огромная проблема.

— После жалоб они что-то подправили, но буквально на днях наверх забрался сантехник и заметил, что балка опять мокрая. То есть вода откуда-то сочится, наверное, по стене течет, — говорит наша провожатая. — У нас есть подтверждающее видео. Есть и архивные фотографии, доказывающие, что раньше никаких подтеков не было. 

Со слов Елены, после реконструкции плебании за постройкой появился темный уголок, где теперь постоянно собираются бездомные. Они мусорят, а иногда делают и еще более неприятные вещи.

Костельный комитет в принципе был против реконструкции домика настоятеля, который превратили в административное помещение, однако повлиять на ситуацию у них не получилось. Что же касается хода работ, то и здесь не все прошло гладко. Со слов Елены, недавно вот вздулся паркет.

Еще одну важную проблему костельный комитет видит в установке колокола и в помещении, в котором он расположен. В советские годы в костеле располагался Дом кино. По словам прихожанина Валерия, в то время на верхних уровнях была построена перегородка, чтобы отделить кафетерий. Ее почему-то так и не убрали, а колокол установили в небольшой комнатке на верхнем этаже. По их словам, теперь он звучит совсем не так, как должен.

— Чем занимается научный руководитель? Колокола были размещены в 1909 году. Вот этого уровня не было! Научный руководитель — это не волонтер, она за это получает зарплату.

Когда митрополит освящал колокола, я остался внутри костела и практически не слышал звона, — вспоминает Валерий.

— Каждый удар — руки дрожат неимоверно, глохнешь. Здесь звук никуда не уходит, даже митрополит сказал, что глухо, — продолжает Елена.

Прихожане вспоминают архивные фото, на которых все выглядело иначе, говорят о том, что конструкция с огромными балками не вызывает доверия и выглядит ненадежной, и печалятся о том, что это вряд ли кто-то исправит.

Мы спрашиваем о стратегии: как они планируют добиваться переделки? Может быть, жаловаться в органы? Валерий в ответ вздыхает.

— Какие заявления? Какие Следственные комитеты? Здесь должна быть творческая атмосфера, давайте прекратим это все… Моя личная позиция — обойтись без комитетов. Должен быть круглый стол! Обсуждение! Чуть что, сразу СК… А без этого нельзя обойтись?

В центре города памятник такой, множество туристов, это же жемчужина, визитная карточка. И почему такое отношение? Никого не хочется сажать, наказывать. Просто сделайте, пожалуйста, нормально. Никого даже деньгами не хочется наказать, просто хочется по-человечески.

Должно быть право на ошибку у всех проектантов и работников. Не было и нет школы реставрационных работ, первые робкие шаги делаются. Надо исправить ошибку — вот и все. 

Замечания прихожан и работников не ограничиваются перечисленными выше — их куда больше. Тем не менее этого вполне достаточно для понимания масштабов случившегося. Чтобы выслушать вторую сторону этого конфликта, мы обратились в КУП «Мінская спадчына» с просьбой поделиться своим видением ситуации. Они уверяют, что старались наладить контакт, но столкнулись с упрямым нежеланием сотрудничать.

Ответ 

Надежда Валентиновна Авдевич, главный инженер «Мінскай спадчыны», совершенно не удивилась, что представители костела обратились к журналистам, и без лишних вопросов согласилась изложить свое представление о происходящем. По ее словам, многие сотрудники костела ведут себя как минимум странно, а их действия порой вызывают недоумение.

Инженер попросила перечислить претензии, озвученные костельным комитетом, чтобы ее ответ получился максимально конструктивным. Мы начали с текущей кровли и доказательства в виде подтеков на сводах.

— Эти разводы были еще до того, как мы приступили к ремонту. У нас есть подтверждающие фотографии. Мало того, мы многократно предлагали решить вопрос с подтеками. Мы можем вам предъявить как минимум восемь писем, в которых мы просили предоставить нам доступ для устранения. Мы шли на это просто потому, что их жалобы, мягко говоря, надоели.

Более того, они играют на чувствах прихожан. Поставили ящик для сбора денег, хотя мы все это могли бесплатно сделать. Повторяю: мы просили обеспечить доступ. Вот об этом стоило бы информировать людей, надо написать об этом — собирают деньги, когда можно сделать бесплатно. 

— А кровля продолжает течь? 

— Там была проблема. Месяц назад они обратились, сказали, что течет. Мы еще во время реконструкции дважды ходили в присутствии их представителя и влагомером измеряли влажность стен. Она у нас ниже допустимой. У нас целая папка переписки с этими людьми, можем и протоколы все показать. 

— Но если есть затеки, это же вовсе не нормально — и неважно, что влагомер показывает. 

— Сегодня подтеков нет, и после нашей работы их не было. Затеки были еще до того, как мы туда пришли. 

— Нам продемонстрировали простой тест с гидрофобизацией. Там действительно проблемы? 

— Они обращались напрямую к поставщику стройматериалов. Оттуда приезжали представители, осматривали все. И лабораторные исследования были. Им дали ответ, что выполнялось все по технологии. Никаких претензий нет. Никаких нарушений найдено не было. 

Понимаете, эта обработка подразумевает паропроницаемость. Невозможно закупорить здание, чтобы оно не дышало. Мы все хотим жить в кирпичном здании, мало кто хотел бы жить в железобетоне (хотя жизнь заставляет). Это кирпич. Для того чтобы влага внутри не собиралась, он должен дышать. Это материал, гидрофобизатор, он как раз имеет свойство паропроницаемости. Это вообще одно из главных свойств гидроизоляционного материала. Он не дает возможности разрушаться, но дает возможность дышать.

— Как этот конфликт вообще начался?

— Они плебанию хотели использовать (да и раньше использовали) как жилье для ксендза. Сейчас это административное здание, как оно числилось и раньше. Учитывая, что на площади Независимости жить, наверное, не следует… Вот с этого и началась непонятная война: так не хочу, это не нравится. Мы работаем по утвержденной проектно-сметной документации. [У Елены на этот счет другая позиция: женщина говорит, что помещения плебании всегда использовались под жилье для ксендза, который круглосуточно должен находиться на территории костела. Ведь порой прихожанам нужно исповедоваться среди глубокой ночи, например, если человек находится при смерти. — Прим. Onliner].

Они засыпали нас жалобами, под лупой рассматривали… Могу рассказать одно. Установили мы окна мансардные. Во время дождя совершенно случайно (работы уже выполнены) заходит туда мастер и видит, что окна изнутри открыты. Спрашивает, кто и зачем это сделал. И мы понимаем, что доступ туда есть только у представителей костела. То есть кто-то специально открыл окна, чтобы были затеки. Представляете. 

— Может, случайно кто-то не закрыл? 

— Не случайно. Объект не сдан. Посторонним вход воспрещен. Там выполнили работы, все закрыли и ушли. Но кто-то открыл. Мы закрыли, и, чтобы избежать таких конфузов, заделали окна так, чтобы их невозможно было открыть. Сразу же получили жалобу, на которую мы ответили: здание вам не передано и отношения к нему вы не имеете.

— Хорошо. А что касается конструкционных решений, вроде лючков. Их по проекту не было? Это новодел? 

— Это не новодел. Их никогда не было. В какой-то период времени при металлической кровле их можно было сделать, но сегодня это черепица, при которой лючки очень сложны в выполнении и проектом не предусмотрены. [Елена утверждает, что кровля на башнях медная, а потому сделать лючки все же было возможно. — Прим. Onliner].

Мы много раз говорили, чтобы их специалисты приходили к нам на диалог. Наши специалисты сядут вместе с ними и будут говорить. Вот — давайте. Специалист со специалистом на своем языке. Нет, ни разу. Никто так и не пришел. 


В костеле надеются, что все спорные вопросы можно будет уладить без привлечения сторонних структур — всегда ведь можно договориться. В «Мінскай спадчыне» говорят примерно о том же: нужен диалог. Однако даже с учетом этого, диалога все равно не происходит. Мы будем следить за ходом реконструкции.

Читайте также:

Библиотека Onliner: лучшие материалы и циклы статей

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!