Веснинка начала застраиваться где-то в середине прошлого века. На карте 1934 года видны всего несколько хуторских построек у извилистого русла Свислочи. Водохранилища Дрозды тогда не было даже в проекте.

После вхождения деревни в черту Минска архитекторы предлагали различные варианты застройки этой территории. Здесь мог появиться дипломатический городок, 30-этажное здание Академии управления при президенте или крупный жилой комплекс. Но все же было принято решение реконструировать усадебную застройку. Старые дома начали скупать богатеи, возводя на их месте особняки. Несколько лет назад в Веснинку потянулись влиятельные чиновники, артисты, спортсмены — для них нарезали дополнительные участки.

«Деда раскулачили и дали землянку в Веснинке»

Наталья Ивановна родилась в Веснинке и провела здесь всю жизнь. Она одна из немногих, кто еще помнит настоящую деревню и может рассказать ее историю.

— Тут недалеко, возле Ждановичей есть автозаправка и путепровод — вот там у моего деда была земля — 4 гектара. Он был зажиточным крестьянином: дом, большое хозяйство, 20 коров, 25 лошадей. При советской власти все это забрали и отдали колхозу, а деда с семьей выселили сюда — в землянку (а могли же и расстрелять в те времена). Здесь у нас вся улица ссыльных, раскулаченных…

В 1959 году, когда у деда подросли сыновья, на участке построили два дома — обычные сельские хаты. Строили с опаской, что снова отберут. Сельсовет не хотел их регистрировать по отдельности. Я так понимаю, чтобы не давать больше земли. В итоге дома объединили, и получился один большой дом на две квартиры на 15 сотках.

Наша Веснинка была обычной деревушкой. Через два дома от родительского стояла начальная школа, мы учились в ней до 4-го класса, а потом ездили кто в Минск, кто в Ждановичи. Там, где сейчас коттеджи на Пионерской, работал кирпичный завод, а ведущая к нему улица называлась Заводская. Там же, в Пионерском поселке был медпункт, где работали фельдшер, зубной техник, приезжал врач.

Через речку был мосток, а дальше за полем — деревня Боровая. За этой деревней начинался Мущинский лес — когда-то рядом жил пан с такой фамилией, которому принадлежал лес. В этом лесу всегда было много ягод и грибов, а в речке — рыба, раки. Здесь чудо какая жизнь была. На лето из Минска в Веснинку привозили детей, и не надо было никаких пионерских лагерей.

«Россияне предлагали чемоданы денег, соседний участок купили за $490 000»

— В 1974 году нас отдали городу, — продолжает женщина. — С тех пор не разрешали ни строиться, ни реконструироваться. Кто начинал, того стращали, что это незаконно. В 2000-х запрет сняли, с тех пор здесь совсем другая жизнь. Лет восемь назад за домик с участком в 15 соток давали $360 000, потом цены начали расти. Одно время приезжали россияне и предлагали чемоданы денег — чуть ли не по миллиону долларов…

Рядом с домом Натальи Ивановны высится громадина-особняк в современном стиле, напротив строится еще кто-то из новых соседей. На улице осталось всего несколько старых домов. Наша собеседница тоже продает дом, доставшийся в наследство от родителей, вернее клочок земли, на котором он стоит (7,5 сотки), за $350 000.

— Почти никого и не осталось из наших, коренных. Живут здесь теперь чиновники, бизнесмены, артисты. Видели уже дом Анатолия Ярмоленко? Один из самых красивых в Веснинке. А рядом со мной построился владелец торговой сети — два этажа под землей и три сверху. Один из участков на улице купили за $490 000. Ну а что? У всех дети, внуки. Чтобы нормально разъехаться, каждому нужно по квартире, — рассуждает женщина.

«Когда узнают, что в доме пять собственников, разговор заканчивается»

Старых домов в Веснинке еще много. Кто-то потихоньку делает ремонт, пристраивает веранды и мансардные этажи, а где-то хлипкий забор, разбитое крыльцо, почерневший шифер на крыше — жизнь будто замерла в 1970-х.

— Хвалиться, ребята, нечем. Доживаем, — пожилая женщина разговаривает с нами, не отрываясь от сбора огурцов. — Нашему дому в этом году исполняется 100 лет. 30 лет нам запрещали ремонтироваться и строиться. За эти годы дом окончательно обветшал, а мы превратились в стариков. Какие сейчас ремонты?

— Да и не купит никто. Ходят тут, интересуются. Когда узнают, что в доме пять собственников, разговор быстро заканчивается, — поддерживает беседу сын женщины. — Это раньше россияне здесь сорили деньгами, сейчас времена не те. Так что мы здесь еще надолго. Разве что государство захочет строить какой-нибудь торговый центр и займется расселением…

«Нас выселяют, чтобы кто-то богатый и влиятельный построил коттедж»

Громкие истории, связанные со сносом частной недвижимости и борьбой за собственность, не обошли стороной Веснинку. В прошлом году многие СМИ рассказывали о местном жителе Александре Плаксенке, которого УКС Центрального района пытался переселись из старого дома на берегу Дроздов в «двушку» в Сухарево. Тогда Александру и его родственникам (в доме прописано 6 человек) в суде удалось временно отбиться от сноса. Как складывается их жизнь теперь?

— Несколько лет назад проходило общественное обсуждение нового детального плана Веснинки. Взглянув на схему, мы увидели, что наш старый дом 1936 года постройки попадает в зону сноса, а рядом, буквально в нескольких метрах был прорисован контур нового коттеджа, — вводит в курс дела Андрей Костюк, зять Александра. — Сразу подумали, что нам разрешат построить новый дом, что мы и собирались делать, и особо не беспокоились. Каково же было удивление, когда из переписки с чиновниками мы поняли, что нам не оставляют места на нашей же земле.

Землю у Александра Анатольевича изымают для государственных нужд, под которыми в данном случае понимается благоустройство береговой линии под ландшафтно-рекреационную зону. Расстояние от берега водохранилища Дрозды до дома составляет порядка 15 метров, а между границей участка и водой расположена грунтовая дорога шириной 6 метров. Однако архитекторы посчитали необходимым подвинуть границу прибрежной полосы и сделали это таким образом, что старый дом оказался аккурат в рекреационной зоне. Вообще, граница прибрежной полосы в Веснинке имеет причудливые формы: то почти примыкает к воде, то почему-то отступает от нее метров на 20, как в случае с участком Плаксенка.

От имени тестя Андрей написал заявление с просьбой предоставить взамен изымаемой части участка кусок земли рядом с домовладением — те самые свободные пока сотки, отмеченные на схеме контуром нового коттеджа. Поначалу администрация Центрального района не возражала. Потом вопрос стал нуждаться в «дополнительной проработке». Наконец, в июле 2016-го из Комитета архитектуры и градостроительства пришел обескураживающий ответ: «Детальным планом предусмотрено формирование нового земельного участка для строительства индивидуального жилого дома по проезду Веснинка для последующего проведения аукциона».

— Только вдумайтесь! Моего тестя, коренного жителя Веснинки, и всех прописанных в доме родственников хотят выселить за государственный счет, чтобы кто-то богатый и влиятельный смог построить себе коттедж на берегу, — делится предположением Андрей. — Почему свободный смежный участок не предлагают нам? Один из прописанных в законе вариантов компенсации за снос — равноценный участок в том же населенном пункте. Таким, как мы, твердят, что в Минске земли нет. Как же нет? Для кого тогда аукцион? И будет ли он вообще? Что-то я не слышал, чтобы земля в Веснинке попадала на открытые торги.

Вместо 13 соток и части дома площадью около 40 квадратных метров семье предложили двухкомнатную квартиру площадью около 50 «квадратов» в панельке на улице Академика Карского в Сухарево и денежную компенсацию в размере 147 765 рублей (разница между оценочной стоимостью дома и «двушки» на Карского). С таким вариантом семья не согласилась. Андрей уверяет, что они не хотят никаких квартир и денег, а единственное желание — остаться в Веснинке и построить новый дом. В начале прошлого года УКС подал иск в суд о выселении. Предварительно УКС навел справки и выяснил, что Андрей с женой и двумя дочками постоянно в Веснинке не проживают, а лишь зарегистрированы там (семья не отрицает, что бо́льшую часть года проводит в квартире на улице Богдановича). Исходя из этого обстоятельства и рассчитывался размер компенсации.

Довольно неожиданно, но суд Центрального района, а затем и Минский городской суд отказали УКСу. Поясняя свои исковые требования, застройщик уверял, что Андрей и две его дочери были зарегистрированы в доме уже после принятия решения о сносе (первое решение было в 2012 году), поэтому для них новое жилье не предоставляется. Вместе с тем на суде не было предоставлено убедительных доказательств того, что Александр Плаксенок получал уведомления о предстоящем сносе. Копия решения была получена им только в 2015 году. А значит, зять и две дочери вполне законно могут рассчитывать на компенсацию. Также суд посчитал, что УКС не предоставил бесспорных доказательств того, что Андрей с дочерьми не пользуются домом в Веснинке. В итоге УКСу было отказано в выселении семьи в сухаревскую «двушку». Суд исходил из того, что общая площадь нового жилья должна быть не меньше общей площади сносимого дома, но и не менее 15 квадратных метров на каждого человека (в данном случае на шестерых требуется 90 «квадратов», а никак не 50).

В свою очередь, Александр и Андрей, не согласные ни на какие квартиры, подали встречный иск о признании утратившими силу решений Мингорисполкома об изъятии участка и сносе дома. Однако суд отказал и им, ссылаясь на генплан и государственные нужды.

Последний суд был в мае 2017 года. С тех пор настала неопределенность. Андрей продолжил переписку с Мингорисполкомом, привел аргументы в пользу сохранения дома и корректировки проекта детального планирования района, упомянул о наличии по соседству свободных участков под усадебную застройку. В ответе за подписью первого зампреда горисполкома Федора Римашевского сообщается: размещение жилого дома в прибрежной зоне противоречит детальному плану и градостроительным регламентам Минска. О возможности выделения соседнего свободного участка в письме нет ни слова.

Семья готовится к новым судебным тяжбам.

Читайте также:

• «В столице нам места нет…» Минчанка попрощалась со сносимым домом, но не может смириться с неравноценной компенсацией
• «Наш семейный очаг стал помехой государственным нуждам». Новый конфликт в частном секторе Минска
• Жители сносимых коттеджей на Волгоградской: «Мы у государства ничего не просим. Почему к нам относятся как к крепостным?»

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by