Напишите отзыв на товар и получите шанс выиграть робот — мойщик окон

Самый безопасный город Рейха

Вся история Вроцлава связана с его расположением на границе столкновения славянской и германской цивилизаций. Основания считать его своим имеют немцы, поляки, чехи и даже австрийцы. Впрочем, к началу Второй мировой войны город уже два столетия находился в составе различных германских государств, более того, это был один из надежнейших бастионов национал-социалистической идеи. Даже в 1933 году на выборах за нацистов проголосовала едва ли не половина местного населения: пролетариат Силезии, одного из главных промышленных центров страны, еще не так давно увлеченный левыми идеями, превратился в опору ультраправого шовинистического популизма.

К 1945 году благодаря успехам советских войск оптимизма у местных жителей существенно поубавилось, но жизнь в Бреслау (немецкое название Вроцлава) по-прежнему оставалась относительно комфортной. Города в северной и западной частях Третьего рейха уже подвергались ковровым бомбардировкам авиацией союзников, их обитатели привыкали коротать ночи в бомбоубежищах, а жители Бреслау еще могли позволить себе проводить вечера за кружкой в пивных погребках.

Однако линия фронта неумолимо приближалась, а вместе с ней все ближе становились смерть и разрушения — то, что для миллионов других свидетелей войны уже несколько лет было обыденностью.

24 августа 1944 года Адольф Гитлер объявил Бреслау «крепостью». Этот титул (нем. Festung) систематически присваивался фюрером разнообразным стратегически важным для его планов городам в момент близости поражения. Гарнизон города-крепости и его жители должны были сражаться до последнего патрона и до последней капли крови, любой ценой останавливая продвижение советской армии.

Обычно обретенный «почетный» статус не слишком позитивно отражался на боевом духе защищающихся немцев. Первым «фестунгом» стал Сталинград, где вермахт все равно потерпел катастрофу, с которой начался коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. Но с Бреслау случилась совсем другая история. Какого бы то ни было принципиального влияния на ход (и тем более результат) боевых действий она не оказала, но тем не менее изучение феномена, впоследствии получившего у немецких историков ярлык «чудо», представляет бесспорный интерес.

Festung Breslau

Итак, летом 1944 года Бреслау в одночасье получил статус Festung. Вскоре после этого вокруг центральной части города стали сооружаться кольца укреплений. Само его географическое положение немало способствовало созданию эффективной системы обороны. Многочисленные реки (Одер, Вейде, Оле), протоки и каналы с их заболоченными берегами густой сетью прикрывали Бреслау с севера, востока и юго-востока. Фактически с этих сторон город был неуязвим, что позволило сконцентрировать укрепления на южном и западном направлениях.

Вроцлав и сейчас называют городом ста мостов (по факту их в три раза больше), а большое количество воды, окружающей исторический центр и его окрестности, по-прежнему остается его главным и самым живописным достоинством.

Бреслау получил и постоянный гарнизон. По разным оценкам, его численность составила от 35 тыс. до 50 тыс. человек — стянутых сюда подразделений вермахта, полиции, СС, фольксштурма (вооруженного ополчения), гитлерюгенда. Конечно, немецкая армия была уже обескровлена, и в открытом бою этот гарнизон не смог бы противостоять закаленным фронтовикам, прошедшим битвы Великой Отечественной, однако такой бой как раз и не планировался. Из Бреслау действительно сделали крепость, где стенами и бастионами стали рядовые городские дома, построенные, как обычно в Германии, на совесть.

В условиях сверхплотной городской застройки, где враг мог находиться в любом из тысяч зданий, где узкие улицы не позволяли полноценно использовать технику (в первую очередь танки), где гибелью грозил каждый подвал или чердак, а смерть несли даже подростки, вооруженные фаустпатронами, советские солдаты и офицеры вынуждены были вновь учиться искусству «городской войны», и в тысячах случаев, к сожалению, ценой урока были их жизни.

К январю 1945 года в Бреслау скопилось до миллиона человек, многие из которых бежали от наступавших советских частей. Вместе с ними в город свозилось с оставляемых территорий и продовольствие, запас которого также в значительной мере повлиял на длительность предстоящей осады. Политическое руководство города во главе с гауляйтером Силезии Карлом Ханке вело ожесточенную пропаганду среди коренного населения и беженцев. Десяткам тысяч людей внушалась одна мысль: «большевистские варвары» убьют вас, ваших женщин, стариков и детей, и единственным спасением будет ожесточенное сопротивление до прихода обещанной Гитлером военной помощи. Увы, но пропаганда сработала. В мифическое спасение, «гений фюрера», обещанное Геббельсом «чудо-оружие» действительно поверили, что объяснило упорство оказанного советским войскам сопротивления.

Пропагандистская обработка сопровождалась террором. Любые проявления «трусости» и «панических настроений» жестоко пресекались. 29 января 1945 года прямо у городской ратуши, под памятником Фридриху II был расстрелян бургомистр Бреслау Шпильхаген, которого гауляйтер Ханке обвинил в намерении сбежать из «фестунга». Город украсили листовки, гласящие: «Кто боится честной смерти, умрет с позором!»

Битва на Одере

12 января 1945 года советские войска начали Висло-Одерскую операцию. Германское командование планировало остановить наступление при помощи созданной на этой территории глубоко эшелонированной системы обороны, но просчиталось. Наступление оказалось стремительным, вермахт был буквально разгромлен. Уже к концу января советская армия вышла к реке Одер, последней крупной водной преграде на пути к Берлину. На Одере же стоял Бреслау, ключевой город на этом финальном рубеже обороны.

Лишь 20 января, когда жители «фестунга» уже хорошо слышали фронтовую канонаду, гауляйтер Ханке разрешил мирному населению, не годному к военной службе, покинуть город. Этот день впоследствии получил название «Черное воскресенье». Затягивание приказа об эвакуации привело к полному транспортному хаосу. Десятки тысяч женщин, стариков и детей, не дождавшись поездов, были вынуждены в 20-градусный мороз пешком уйти в направлении Дрездена. Тысячи из них так и остались в братских могилах у обочин дорог.

Планы германского командования сдержать советское наступление благодаря Festung Breslau не оправдались. Основные части действовавшего на силезском направлении 1-го Украинского фронта, форсировав Одер, продолжили успешный поход на Берлин, а у города-крепости была оставлена лишь одна 6-я армия генерала Владимира Глуздовского. Уже 8 февраля она начала штурм Бреслау, к 16-му числу завершив полное его окружение. Гарнизон крепости и около 200 тыс. мирных жителей, не успевших покинуть город, оказались блокированы в ее границах. Осаде предстояло продолжаться следующие 80 дней.

Первый решительный штурм Бреслау закончился для частей армии Глуздовского фиаско. Вынужденные действовать с ограниченного количества направлений, советские войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением, за первые три дня операции потеряв до 70 танков и самоходных артиллерийских установок. Немцы прекрасно ориентировались в городе, объявив настоящую охоту на нашу технику. Их тактика использования небольших мобильных групп, вооруженных фаустпатронами, показала свою исключительную эффективность в условиях тесной городской застройки.

При этом советская группировка у Бреслау насчитывала около 80 тыс. солдат и офицеров, что было сопоставимо с численностью оборонявшегося гарнизона. Советское командование не собиралось тратить время и дополнительные силы на скорейший захват этого города. Его основное внимание было сконцентрировано на как можно более быстром захвате Берлина, который должен был привести (и привел) к выходу Германии из войны. Бреслау же оставался неприятной, но занозой, оставшейся в тылу советских фронтов.

Тем не менее действия наступающих с ходом осады адаптировались к созданным немцами условиям. После больших первоначальных потерь техники в дальнейшем танки перегруппировывались лишь после того, как пехота зачищала впереди стоящие здания. Таким образом созданные штурмовые группы под прикрытием огня и дыма постепенно брали квартал за кварталом, но продвижение все равно шло крайне медленно. Второе решительное советское наступление, произведенное в середине апреля, на Пасху, также захлебнулось.

Даже оказавшись в окружении, немецкий гарнизон получал снабжение с «большой земли». В центре города было специально взорвано сразу несколько кварталов жилой застройки, на месте которых устроили аэродром. Вооружение и продовольствие сбрасывалось и на парашютах. Конечно, до цели долетала лишь небольшая часть самолетов люфтваффе, но и такой помощи хватило, чтобы армии генерала Глуздовского так и не удалось взять крепость. Лишь после того, как до командующего гарнизоном генерала Нихофа дошли слухи о смерти Гитлера и падении Берлина, лишь после побега из окруженного города на самолете гауляйтера Ханке, назначенного преемником Гиммлера на посту рейхсфюрера СС, лишь когда обреченность Третьего рейха стала окончательно очевидна, было решено прекратить бессмысленное сопротивление.

6 мая 1945 года генерал Нихоф на встрече с генералом Глуздовским подписал протокол о капитуляции гарнизона Festung Breslau. К этому моменту немцы все еще контролировали значительную часть города.

«Чудо Бреслау» использовала в своих интересах геббельсовская пропаганда. «Если бы все наши гауляйтеры на востоке были такими и работали так, как Ханке, то наши дела обстояли бы лучше, чем они обстоят в реальности, — писал Геббельс в своем дневнике в начале марта 1945 года. — Ханке — выдающаяся фигура среди наших гаулейтеров, действующих на востоке». Об этом же феномене — стойкости обреченного города в уже проигранной войне — размышляли и послевоенные немецкие историки. В его основе — и конкретные географические особенности Бреслау, и неготовность советского командования использовать при штурме дополнительные подкрепления, и отчаянность распропагандированного населения крепости.

Но в конечном итоге «чудо» перестает восприниматься таковым, если задуматься, что оно, по сути, было абсолютно бессмысленным. Бреслау, конечно, сковал несколько советских дивизий, но никакого принципиального влияния на ход боевых действий это не оказало. «Чудо Бреслау», последнего сдавшегося крупного немецкого города, может восприниматься как чудо лишь в отсутствие иных чудес. Отчаянное упорство имело своим следствием десятки тысяч дополнительных жертв не только из числа советских и немецких солдат, но и среди мирного населения. Жертв, которых можно было избежать.

Казалось, погиб и город. Его, естественно, не щадили ни защитники, ни тем более штурмующие. К маю 1945-го было разрушено около 70% всех его зданий. Один из советских офицеров, полковник Алексей Чичин, записал в своем дневнике 7 мая, на следующий день после капитуляции гарнизона: «Город навеки погиб от наших снарядов и авиабомб. Одни руины».

На самом деле город выжил. Уже 9 мая сюда прибыли представители новой польской администрации. Впереди было выселение прежнего немецкого населения и приезд нового польского, в основном из Львова, Вильнюса и их окрестностей.

Многие разрушенные здания были разобраны на строительные материалы. Кирпич отсюда впоследствии широко использовался при восстановлении погибшей Варшавы. В центральной части Вроцлава по-прежнему порой бросаются в глаза масштабные чужеродные «вставки» из домов 1950—1970-х годов, занявшие место уничтоженных кварталов.

Но поразительнее всего на этом фоне смотрится тот факт, что по современному Вроцлаву не скажешь, какой ад творился здесь в 1945-м. К 1960-м годам поляки закончили восстановление тех построек, которые можно было восстановить. Среди них было и большинство знаковых достопримечательностей: церквей, административных, жилых и общественных зданий. Некоторым из них польские архитекторы придали по примеру Гданьска выдуманный барочный вид, пытаясь лишить их «германского духа». Но и при этом Вроцлав сохранил свой естественный вид.

Стоя на набережных многочисленных проток Одера, некогда ставших непреодолимым препятствием для советских войск, бродя по улицам местной Старувки в поисках знаменитых вроцлавских гномов, наслаждаясь харизматичным силуэтом церквей Тумского острова, с первого же раза убеждаешься, что, несмотря на трагедию 73-летней давности, это все равно лучший, самый интересный город Польши, по-прежнему молодой и живой. Именно в этом «чудо Вроцлава».

Читайте также:

• «Окончил вуз и зарабатывай». Репортаж из знакового университета Польши, где учатся студенты из РБ
• Индустриализация всея Польши: как соседняя страна попыталась повторить советский опыт и что из этого вышло
• Репортаж из Закопане, зимней столицы Польши
• Освенцим: самое страшное место в мире
• «Собрали чемоданы, сели на поезд Гродно — Краков». Как семья белорусов уехала на Запад

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by