10 декабря 2016 в 8:00
Источник: Илона Острейко. Фото: Анна Иванова

Без пафоса и пыли в глаза: скромная жизнь за роскошными фасадами «сталинок» в центре Минска

Источник: Илона Острейко. Фото: Анна Иванова

В Советском Союзе квартирный вопрос решался по воле случая. Простые работники заводов и предприятий иногда получали комнату в гнилом бараке, а иногда — квартиру в роскошном доме с лепниной и видом на площадь. Желание отселиться от мамы с папой не было первым пунктом в «вишлисте» взрослеющего комсомольца: многие из них дожили в родительской квартире до наших времен, сами вырастили там детей и внуков, и теснота не вынудила их разъехаться. Истории людей скромного достатка, которые поколение за поколением проживают в элитных «сталинках» и не особо стремятся продавать свои квартиры, — в репортаже Onliner.by.

Девять человек в элитной «двушке»

Привокзальные башни на Кирова, 1 и 2, — с них начинается Минск туристический, они встречают гостей столицы своим имперским величием, бронзовыми солдатами, часами, гербом и характерной лепниной на фасаде. Потолки здесь выше трех метров, комнаты квадратные, окна — с видом на историю. Подъезд иначе, чем парадной, и не назовешь. О жизни в таком доме мечтают многие, но на что она похожа, знают единицы. Валентина Михайловна, коренная обитательница коммунальной квартиры в башне с гербом — из их числа.

За свою жизнь, не меняя прописки, Валентина Михайловна успела переехать из коммуналки в отдельную «двушку» и обратно. Комната в привокзальной башне досталась ее родителям-железнодорожникам. В 1960-е коммуналку расселили, и семья стала жить в собственной двухкомнатной квартире в центре города. Наконец, совсем недавно «двушка» снова стала коммунальной: сначала ее разделили на доли, а потом родственники Валентины Михайловны продали свою комнату чужим людям.

В «двушке», которую, если бы не антураж, можно было бы смело назвать элитной, живет девять человек, кошка, два попугайчика и несколько десятков аквариумных рыбок. О конфликте с родственниками Валентина Михайловна рассказывать не хочет. Вместо этого смутно вспоминает печь с изразцами, где хозяйки на общей кухне стряпали еду. Сложно представить себе такую жизнь в привокзальных башнях, хотя и сегодня, по словам местных жителей, за шикарным фасадом «парадных ворот» скрываются ветхие, плохо подлатанные стены.

Однажды в коммуналку пришла женщина, представилась риелтором и пообещала выменять комнату Валентины Михайловны на отдельную «трешку». Дело было шесть лет назад.

— «Только не говорите соседу. Как мы с ним рассчитаемся — наше дело», — цитирует Валентина Михайловна слова женщины. — Я засомневалась в ней сразу, но она обещала подобрать варианты, а я обещала рассмотреть их. Жду неделю, другую — дамочка не звонит. Спрашиваю у соседа — оказывается, что наша знакомая уже в СИЗО, а до ареста она успела раскрутить соседа на деньги. С тех пор я никому не доверяю. Да и настолько выгодных условий настоящие риелторы не предлагают.

Так выглядит комната на 20 квадратных метров, в которой обитает пять человек: двое взрослых и трое детей, не считая всякой живности. Шкаф с ковром на тыльной стороне служит здесь межкомнатной перегородкой. Внуки Валентины Михайловны вдребезги разносят гендерные стереотипы своими нетипичными увлечениями: девочка-подросток занимается карате — вся стена увешана медалями; мальчик помладше обожает играть в куклы — их здесь много, есть даже роскошный кукольный дом, внутри которого, правда, всем не поместиться.

— Недавно я нашла в объявлениях «трешку» на Авакяна за $55 тыс. Продать бы нашу квартиру за $110 тыс. — можно было бы действительно разменять на «трешку» каждую из комнат. Но больше $85 тыс. за нее не дают. А на эти деньги разве разъедешься? Здесь у меня комната 25 метров. Куда нам впятером в типовую «однушку»? Если уж меняться, то на что-то хорошее, а не кочевать из тесноты в тесноту.

«Мама — учительница, папа — слесарь. У соседей родня солиднее»

Дом по адресу улица Свердлова, 22, с фасада без преувеличений напоминает дворец. С изнанки гламурная иллюзия рассеивается: двор «сталинки» встречает нас облетевшей краской, отбитой лепниной и влажными подтеками на стенах.

Когда-то квартиры в этом доме получали чиновники министерства мясо-молочной промышленности. Но была среди новоселов и простая секретарша, на долю которой выпало жестокое испытание: мужа репрессировали, сыновей при живой матери отправили в дом-интернат для детей врагов народа. После войны женщина получила комнату в коммунальной «двушке» и стала жить в ней с двумя уже взрослыми сыновьями. Нина Павловна — невестка той самой секретарши.

— Илье, он с 1932 года, было 5 лет, а Олегу — 8, когда отца забрали, — рассказывает она. — До войны мальчишки были в детском доме. Повзрослевшие, после войны вернулись к матери. Я вышла замуж за младшего, Илью, и переехала сюда.

Несколько лет семья делила комнату на четверых — даже по тем временам тесновато. Но на вопрос о своих жилищных притязаниях Нина Михайловна только смеется и отмахивается:

— Теперешний бы ум да на то время. Я ни на что не претендовала, а мой муж и подавно! Однажды нам предложили комнату на общей кухне, но мы с Илюшей решили: как это мать оставить одну? И не стали переезжать.

Позже соседей по коммуналке отселили в отдельную квартиру, а семья вдовы репрессированного генерала осталась жить в роскошной «сталинке».

Сейчас в этой квартире живут Нина Павловна, ее дочь Светлана с мужем и их сын. Метраж большой, а комнат — всего две. И не уединишься, и в очередь нуждающихся не станешь. Правда, есть еще один вариант — разменяться.

— Мы хотели разъехаться, — признается Светлана. — Тогда еще жива была моя бабушка, я сына родила — здесь, в «двушке» жило три поколения и пять человек. Нам предлагали обменять эту квартиру на две двухкомнатные в хрущевке, но родители не захотели. А я молодая, мне разве надо?

В 1990-е снова предлагали разъезд, но с небольшой доплатой. А у нас не было никаких сбережений. Хотя жили хорошо, детство у меня было вполне обеспеченное. Казалось бы, обычная семья: папа — слесарь, мама — учительница. Но каждый год могли позволить себе на месяц в Евпаторию съездить.

У соседей родня посолиднее: квартиры в этом доме в основном чиновникам выделялись. Жила здесь вдова героя Советского Союза, одна в четырехкомнатной квартире. Перед смертью отписала ее своей сиделке. Жил Алексеев — человек, который видел Ленина. К нему пионеров водили толпами. А потом в его квартиру заехала мать с ребенком, какая-то нелюдимая. С новыми жильцами мы не особо общаемся.

Единственная «нехорошая квартира» — сверху, над нами. До последнего момента она была коммунальной. Жили там и девушка «с приветом», и дикий пьяница, и семья, в которой, прости господи, вообще кого-то убили. Сейчас все доли квартиры выкупил единый собственник и делает там колоссальный ремонт.

По словам жильцов, ремонт не помешал бы всему дому. Каждый год работники ЖЭСа забеливают в кухне потолок свежей краской, и каждый год по весне он дает течь. Летом кровлю якобы отремонтировали, но наши героини ждут весны, чтобы убедиться в этом лично.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by