Это один из крупнейших островов мира, где живут полтора десятка миллионов человек. И одновременно это настоящий затерянный мир, который еще преподносит исследователям поразительные сюрпризы. Здесь по-прежнему находят новых животных и растения, вновь открывают виды, считавшиеся утраченными. Но главное, на Новой Гвинее живет тысяча племен, говорящих на тысяче языков, и порой эти народы отчаянно враждуют друг с другом. В 1930-е ученые нашли в местной горной долине 50 тысяч человек, живших в каменном веке, но и до сих пор существуют кланы, отказывающиеся контактировать с внешним миром. Одним из таких человеческих сообществ были короваи. Часть племени и сейчас живет изолированно, мало поменяв образ жизни, сложившийся за тысячелетия, но оставшиеся открылись цивилизации. Этнографы оказались впечатлены. С одной стороны, короваи строят удивительные дома на деревьях, порой размещая их на высоте верхнего уровня девятиэтажки. С другой — есть свидетельства, что они практиковали (а может, и сейчас практикуют) ритуальный каннибализм.
О Новой Гвинее мало знают на нашем континенте. Слишком далеко она находится, слишком долго и дорого туда добираться, а сама поездка не всегда бывает полностью безопасной. Между тем по своей площади этот остров занимает второе место в мире после Гренландии. Для сравнения, он в 3,5 раза крупнее Беларуси. Расположение чуть южнее экватора обеспечивает впечатляющее биологическое разнообразие. А рельеф, удаленность и труднопроходимость местных лесов заставили европейские державы приступить к колонизации и изучению внутренних районов очень поздно.
Первооткрыватели сперва назвали Новую Гвинею «Островом папуасов».
От малайского слова «папуа», означающего «курчавый», ведь встреченные коренные жители отличались именно таким типом волос. Но европейские мореплаватели даже представить не могли, сколько народов на самом деле населяют эту сушу. Достаточно сказать, что лишь в 1938 году с гидросамолета экспедиции Ричарда Арчболда в долине реки Балием было открыто 50-тысячное племя дани, жившее в каменном веке и понятия не имевшее про существование других земель за пределами родного острова. Новые сообщества, уже не такие многочисленные, продолжили находить и позже, по мере продвижения сквозь тропические джунгли. Одним из них стали короваи.
Сейчас Новая Гвинея разделена между двумя государствами. Восточную часть занимает независимая Папуа — Новая Гвинея. Западная принадлежит Индонезии и осваивалась благодаря ресурсам этого государства более активно. В том числе и учеными, антропологами, этнографами, биологами, для которых остров стал великолепной естественной лабораторией, где и во второй половине XX века можно было сделать удивительные открытия. Впрочем, для этого надо было быть готовым к лишениям. В качестве дорог здесь выступали в основном реки, а любая высадка на берег грозила столкновением с агрессивной местной фауной.
Однако это не остановило нидерландского антрополога Петера ван Арсдейла, географа Роберта Миттона и этнографа Марка Грюндхофера.
В середине марта 1974 года их небольшая экспедиция плыла по реке Эйланден на юго-востоке индонезийской части Новой Гвинеи и наткнулась на группу из 30 человек, стоявших на берегу. Оказалось, что они принадлежали к прежде неизвестному племени, получившему название короваи. Первый контакт пришельцев и аборигенов оказался коротким. Ученые лишь составили небольшой словарь базовых понятий (короваи, как и большинство островных племен, говорили на своем языке) и оставили жителей долины в покое.
Работу ученых продолжили те, кто также готов был идти на риск ради достижения своих целей, — миссионеры. В 1978 году к короваям прибыл пастор Йоханнес Вельдхюйзен из Нидерландов. Порой коренное население легко поддается христианизации, но не в данном случае. Племя оказалось очень упорным в приверженности своим традициям. «Они верят в очень могущественного горного бога, который предупредил короваев, что их мир будет разрушен землетрясением, если чужаки придут на их землю, чтобы изменить их обычаи, — рассказывал Вельдхюйзен. — Поэтому мы пришли как гости, а не как завоеватели, и никогда не оказывали никакого давления на короваев, чтобы те изменили свои традиции».
Мягкая сила все-таки оказалась действенной, но в долгосрочной перспективе.
Лишь через пару десятилетий некоторые кланы этого племени переселились в деревни, построенные для них миссионерами, и стали более охотно контактировать с внешним миром. Отдельные короваи даже рискнули совершить путешествие в настоящий город, и можно только представить, с каким удивлением они взирали на прежде неведомый им мир. Но сохранились и кланы, принципиально отказавшиеся менять образ жизни в обмен на блага цивилизации. Они по-прежнему живут в джунглях так, как завещали предки, даже несмотря на то, что с момента первого контакта прошло уже 50 лет. Границу между двумя типами короваев миссионеры назвали «линией пацификации», и ее они старались без нужды не пересекать.
Как и многие племена Новой Гвинеи, короваи достаточно агрессивные и веками враждовали с соседями за доступ к природным ресурсам. Судя по всему, они узнали про существование европейцев задолго до первого контакта. Как это произошло, неясно. Возможно, они сами видели пришельцев, но сознательно отказались от знакомства. Или узнали о чужаках от соседних племен, живших ближе к городам. Как бы то ни было, в богатой фольклорной традиции короваев к моменту столкновения с учеными и миссионерами уже существовала легенда о приходе «демонов-призраков» с белыми лицами, которых они прозвали лалео.
Мир короваев в принципе враждебен к ним.
Они уверены, что вселенная в их понимании населена духами и лалео лишь одни из них. Конечно, есть и добрые духи, но в основном они злые и только и думают, как бы навредить короваям. Например, существует убеждение, что злобные демоны охотятся преимущественно по ночам, а потому в темное время суток члены племени покидают свои дома лишь в исключительных случаях. Ровно поэтому же они разработали и собственную архитектуру: свои дома короваи строят на деревьях.
Очень своеобразный вид племенных поселений — первое, на что обращают внимание чужаки, заглядывающие к короваям в гости. Дома они размещают в кронах деревьев, снабжая их дополнительными подпорками-сваями. Иногда высота, на которой сооружается постройка, достигает 30, в исключительных случаях даже 50 метров. И такая смелость короваев не может не впечатлять. Не каждый решится преодолеть хлипкую на вид лестницу из веток и подняться на высоту верхних уровней многоэтажек.
Обычно дома устанавливают на сваи, чтобы защититься от наводнений или приливов, но в данном случае племенем двигают соображения безопасности. Злые духи в представлении короваев не могут забраться на такую высоту. Она же служит дополнительной защитой и от диких животных, насекомых, а заодно помогает в случае конфликтов с соседями. В среднем строительство такого дома занимает всего несколько дней, а меняют их раз в 3—4 года. Внутреннее пространство разделено на мужскую и женскую половины, и живут там обычно до восьми человек.
Короваи живут небольшими кланами численностью около 20 человек. Чаще всего это 2—3 семьи, объединенные родственным принципом, поэтому браки заключаются исключительно с представителями другого клана. То есть у племени есть понимание опасности близкородственных связей. Еще одной особенностью является практикуемая полигения, то есть многоженство.
Неформальных лидеров таких общин этнографы назвали бигменами (big-man, «большой человек»).
Подобная традиция характерна для многих племен острова, и короваи здесь не стали исключением. Бигменами называют мужчин, обладающих в рамках своего клана самым большим авторитетом, влиянием и, почти всегда, зажиточностью. При этом на данную роль выбираются люди по их объективным качествам. Обычно это самые физически сильные и умные мужчины, хорошо знающие традиции, мифы, умеющие организовывать общину и руководить ее действиями. Обязательного наследственного характера такой статус не имеет. То есть сын бигмена совсем не обязательно сам станет бигменом, хотя если его человеческие характеристики окажутся подходящими, сделать это ему будет легче.
Короваи — довольно типичные охотники и собиратели. Они обеспечивают себя дарами природы, хотя в хозяйствах есть и домашние животные, например свиньи. Главной пищевой культурой является саго — состоящая почти из одних углеводов сердцевина саговой пальмы. Из саго можно делать суп, лепешки, кашу. Исчерпание доступных к переработке деревьев вызывает миграцию клана, его переезд на новую площадку, необходимость строительства новых домов. Дополняется пища рисом и рыбой. В качестве источника необходимого белка выступают и личинки насекомых, так что традиционное меню короваев подойдет не всем.
Чужаки, которые знакомятся с бытом племени, обычно обращают внимание на то, что в общинах мало стариков. Увы, но отсутствие или редкость контактов с цивилизацией имеет и такую цену. Жизнь в джунглях далеко не безопасна, климат чреват тропическими лихорадками, а доступа к медицине, по крайней мере оперативного, у племенных кланов, даже общающихся с внешним миром, практически нет.
Это, пожалуй, самая дискуссионная тема в отношении данного племени, вокруг которой ведется множество споров. О том, что в племени практикуется поедание своих же соплеменников, рассказывали сами короваи, причем в разное время и при разных обстоятельствах. Во всех случаях такая практика оказывалась связана с т. н. комплексом хахуа. Хахуа — очередной дух или демон, который, как считают в племени, при определенных условиях может овладевать телом человека. Обычно речь о людях, совершивших какой-то серьезный проступок или начавших странно себя вести (например, из-за болезни).
Неурожаи и эпидемии также становятся поводом поискать в племени хахуа.
В таком случае короваи совершали ритуальное убийство и поедали тело жертвы. Причем все происходило в полной уверенности, что это не является каннибализмом. Человек, одержимый хахуа, по мнению короваев, переставал быть человеком, а становился хахуа. Поэтому с их точки зрения они ели вовсе не себе подобного, а демона. Сейчас, по мнению большинства специалистов, занимавшихся проблематикой, такая практика или исчезла полностью, или сведена к минимуму. В том числе из-за наказаний, наложенных в нескольких случаях индонезийской полицией. Все это, впрочем, касается лишь той части племени, которая поддерживает общение с внешним миром. Что происходит в кланах, по-прежнему предпочитающих изоляцию, никто не знает.
Существует и мнение, что короваи намеренно поддерживают миф о своем каннибализме для привлечения к себе интереса. Они уже давно знакомы с концепцией денег, ввиду чего многие кланы встроены в обычные товарно-денежные отношения, пусть и на довольно примитивном уровне. За полвека про колоритное племя успели снять около пяти десятков документальных фильмов, поэтому к вниманию пришельцев короваи уже привыкли. Как и к тому, что оно может принести цветные бумажки, которые потом охотно обменяют на что-нибудь ценное в быту.
Если раньше путешествие в затерянный мир племени было настоящим приключением, то сейчас оно не представляет особой сложности.
Туристические компании охотно предлагают такие туры и любой иной каприз за плату. Естественно, своя доля, пусть и небольшая, достается также кланам. Говорят, именно поэтому у них появляются дома на совсем головокружительной высоте (туристам так больше нравится) и распространяются слухи о продолжающейся практике каннибализма (страшилки тоже привлекают внимание). Возможно, и сами короваи эволюционировали от первобытного общества сразу к капитализму. Таков путь, даже если он отнимает целых 50 лет.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by
