Стать владельцами столичных «квадратов» мечтают многие молодые семьи. Для одних это вполне может стать приятной реальностью, для других — превратиться в настоящий кошмар. В число последних попала Анастасия. Она утверждает, что супруг купил на их общие деньги двушку в сталинке, но оформил ее не на себя, а на мать. Итог — квартира под арестом, а брак трещит по швам. О том, как история любви переросла в сложные судебные тяжбы, читайте в нашем материале.
Анастасия познакомилась с Евгением в 2016 году. Начиналось все красиво: с романтики и встреч, километров дорог и жизни на две страны. На тот момент Настя, успешный бухгалтер с двумя высшими образованиями и степенью магистра, решила бросить все и умчать к своей второй половинке в Нижний Новгород, чтобы попробовать пожить под одной крышей, а заодно найти работу. С последним не срослось, поэтому вскоре девушка вернулась в Минск. За ней приехал и Женя.
С 2018 года началась их кочевая жизнь по столичным съемным квартирам. По словам Анастасии, получали оба неплохо: Евгений работал инженером-программистом в крупных IT-компаниях, она — главным бухгалтером.
— Вопрос о собственном жилье у нас всплывал всегда, поэтому мы активно на него копили, — рассказывает Настя. — В брак не вступали: расписались позже, в 2019 году — после рождения дочери.
По словам Анастасии, супруги часто просматривали разные варианты, но подходящей квартиры не было. Когда в 2020-м грянул ковид, женщина решила вернуться с дочкой в родной город в Брестской области. Евгений продолжал жить в столице, но приезжал к ним на выходные: расстояние не стало для семьи проблемой.
— Супруг оплачивал нам квартиру в райцентре и выделял деньги на содержание ребенка. При зарплате айтишника он давал нам копейки — по 70 рублей в неделю, плюс было пособие. Он финансово помогал родителям, никогда о них не забывал, чего не скажешь про нас с дочкой. Я не выдержала и, будучи в браке, подала заявление в суд на алименты и свое содержание. После этого на руки я стала получать порядка $1000 в месяц. На наши отношения это никак не повлияло. Мы продолжали жить на два города, копить на квартиру и воспитывать дочь.
Через год Настя с ребенком вернулась в Минск. Супруги сняли двушку на ул. Маяковского и определили дочку в сад. Женя продолжал помогать маме с отцом и часто отсутствовал дома. По словам Анастасии, их отношения со свекровью всегда были напряженными.
— Свекровь всегда испытывала ко мне неприязнь: как будто перетягивала одеяло на себя не только в части финансов, но и внимания. Женя всегда старался держать нейтралитет. Свекровь никогда не принимала участия в наших с мужем обсуждениях по поводу покупки квартиры. Сама она всю жизнь работала учителем младших классов, сейчас на пенсии со свекром, Женя их содержит.
После того как в семье появился ребенок, вопрос с жильем обострился. Супруги стали активней присматриваться к вариантам в пределах Лошицы. Работали оба и, по словам Насти, откладывали и хранили деньги наличными в съемной квартире.
— Мы постоянно обсуждали с ним объявления. Как-то даже нашли подходящий вариант на ул. Денисовской, но в последний момент передумали. Смотреть объекты всегда ходили вдвоем, иногда брали с собой дочку. Помню, агенты удивлялись, как быстро я могу оценить стоимость ремонта.
Вскоре желаемая квартира, которая и стала причиной всех бед, нашлась на ул. Маяковского. Она продавалась через столичное агентство недвижимости. Расположенная в сталинке симпатичная двушка с высокими потолками и паркетом приглянулась супругам. Дело было за малым: договориться c хозяевами о цене.
— Всю коммуникацию с агентом вела я. Мне довольно быстро удалось сбить цену на квартиру до $62 500, поэтому через пару дней после просмотра мы пришли к преддоговору. К слову, Дмитрий (агент) чуть позже на суде подтвердил, что знал: квартиру покупает семья, ни о какой свекрови в тот момент речи не шло. Мы со своей стороны озвучили ему, что жилье приобретается за наличные деньги.
По словам Анастасии, Дмитрий был в курсе, что договор купли-продажи будет оформлен на супруга, однако прямого общения между ними не было. Агент получил номер телефона Евгения только 21 ноября, за пару дней до сделки.
— 14 ноября нас с Женей пригласили в офис агентства недвижимости, чтобы заключить преддоговор. Там я впервые увидела продавцов: их было двое. Они настояли на том, чтобы я передала им $1000. Меня это насторожило. Полагаю, они испытывали финансовые трудности, поэтому им нужна была эта сумма. Я попросила их паспорта, чтобы проверить через сайт Минюста, нет ли за ними задолженностей. Все было чисто. Мы подписали преддоговор, я передала им сумму задатка. Эти деньги мы взяли из общей копилки. Вообще, насколько я знаю, в день совершения сделки в агентстве заключают договор на хранение средств. В нашем случае этого не было.
— Какая часть накопленных денег была вашей, а какая — супруга? — уточняем у Анастасии.
— У нас в семейном бюджете был неравный вклад: все-таки зарплата айтишника отличается от зарплаты главного бухгалтера. Моих денег в общей сумме было минимум $20 000. Чтобы не было вопросов, я предложила Жене заключить брачный договор после покупки квартиры. Он отказался.
По словам женщины, 22 ноября, за день до сделки, супруг остался у родителей. Он позвонил и попросил передать ему деньги с запасом, на случай, если какая-то из купюр будет повреждена. Настя предложила перенести встречу на следующий день.
— Мы встретились утром 23 ноября на Привокзальной площади, я передала ему деньги и пошла на работу. За 15 минут до встречи я позвонила агенту, чтобы уточнить, нужно ли мое присутствие. Он ответил: «Сделка пройдет без вас». При этом никто не сказал мне, что на встрече присутствует свекровь. То есть за 15 минут до сделки по покупке квартиры на совместно нажитые средства я не знала о том, что владелицей квартиры станет моя свекровь.
В этот же день, вечером, Анастасия пришла домой, планируя отметить с мужем радостное событие, но ни шампанского, ни Евгения женщина не увидела.
— Звоню Жене, спрашиваю, где он, и узнаю, что у родителей. Мы начинаем обсуждать сделку. Я пытаюсь узнать, кто стал собственником, но он уходит от ответа. Только на следующий день из разговора со свекровью я узнала, что владелицей квартиры стала она. У меня был шок.
По словам Насти, после этого на контакт с ней никто не шел. Ей пришлось вывезти вещи из арендной квартиры к родителям в Брестскую область, поскольку срок договора истекал. С тех пор она живет на чемоданах и на два города.
— После сделки я увидела Женю где-то через месяц. Ключи от квартиры мне никто так и не дал, то есть мы с дочкой фактически оказались на улице. Да, мужу и свекрови не понравилось, что я начала отстаивать свои права и претендовать на жилье. Но а как иначе? Теперь они утверждают, что все эти деньги принадлежали свекрови. Но это ложь!
Мы дали слово Евгению, который не сразу, но согласился рассказать о своем видении этой ситуации.
— Последние пару лет наши отношения с Анастасией заметно испортились, — отметил мужчина. — Я с ней не живу на регулярной основе. Могу забрать дочь из сада, посидеть с ней, дождаться возвращения супруги с работы, и на этом все. Ночевал в квартире редко. Да, мы иногда проводим время вместе, но это больше похоже на гостевой брак. Я много раз пытался давать нашим отношениям шанс, но увы, ничего не получается. Доверие к Насте утрачено, особенно после того, как она подала на алименты, находясь со мной в браке.
Ради дочери, говорит Евгений, они пытались с женой создавать видимость семьи. Сам он рос без должного внимания со стороны отца, поэтому для него вся эта ситуация стала возвратом в детскую травму.
— Вопрос о покупке жилья мы обсуждали часто. Я хотел, чтобы жена с дочкой жили в Минске и я мог чаще видеть ребенка. Никаких общих накопленных средств, о которых говорит супруга, у нас не было. У меня свой бюджет, у нее свой. Я не жил с ней, платил алименты, просто приходил, виделся с дочкой и уходил. О каких совместных деньгах может идти речь? Второй вопрос: откуда у нее могло быть $20 000, если она три года сидела в декрете? Да, я платил ей хорошие алименты — около $1500 в месяц, она смогла купить машину, съездить на отдых с тещей и дочкой. Не могу утверждать, что за мои деньги, но тем не менее.
По словам минчанина, супруга на суде утверждала, что внесла за квартиру деньги, которые остались у нее после продажи дома в Брестской области, доставшегося от родственников.
— Она говорит, что те 8000 белорусских рублей, вырученные за дом, были внесены в общую копилку. Это вранье! $62 500, которые были потрачены на покупку квартиры, принадлежали маме.
— До сделки вы разговаривали с женой о том, на кого будет оформлена квартира? — спрашиваем.
— Изначально таких разговор не было: Насте было не важно, кто станет собственником квартиры. Потом, когда мы нашли подходящий вариант на ул. Маяковского, жена начала задавать этот вопрос. Я ей озвучил, что квартира будет оформлена на мать. Она предлагала оформить квартиру на меня и заключить брачный договор, но я отказался. В конечном счете бросила: «Делай как хочешь». Фактически это были ее последние слова перед покупкой квартиры.
— Еще раз: она передавала вам деньги в день сделки?
— 0 рублей, 0 копеек, — повторяет Евгений. — Задаток в $1000 тоже вносился из бюджета мамы. Если бы при покупке квартиры была задействована часть ее средств, мы бы действительно могли испытывать муки совести. Я логически рассуждаю: за пару дней до покупки я сказал ей, что квартира будет оформлена на мать, претензий с ее стороны не было. Более того, Настя знала, где и когда будет проходить сделка, она свободно могла приехать в офис. Узнав о том, что хозяйкой квартиры стала мама, она от истерики перешла к угрозам. И сюрпризы после этого действительно начались.
По словам мужчины, в милицию посыпались заявления с требованием о вселении в столичную квартиру родителей мужа (там прописана дочь супругов), в суд — иски о признании сделки недействительной, в ОПИ — заявления о взыскании алиментов за отдельный период времени. Минчанин утверждает, что увидеться с ребенком также стало крайне сложно.
Мы попытались пообщаться с представителями агентства недвижимости, которое сопровождало сделку, но они отказались комментировать ситуацию.
Дать правовую оценку непростому конфликту мы попросили заместителя председателя Минской городской коллегии адвокатов Алексея Прибыльского.
— В рамках этой ситуации есть два глобальных вопроса, — считает юрист. — Первый — имело ли право риелторское агентство заключать основной договор купли-продажи с лицом, которое до этого не фигурировало в сделке? И второй — что теперь с этим делать?
Давайте поясним, что такое предварительный договор. Это соглашение, в рамках которого стороны принимают обязательства заключить сделку в будущем и подписать основной договор купли-продажи. Предварительный договор заключается без обеспечения, это намерение, не более. Обеспечение — это, как правило, задаток либо какая-то иная форма гарантии. При заключении предварительного договора лицу передается сумма денег в счет будущей сделки, и если она срывается по вине того, кому дан задаток, он должен возвратить двойную сумму задатка.
В нашем случае предварительный договор заключала гражданка: она давала задаток, но в конечном счете основной договор купли-продажи с ней заключен не был.
Единственное, что она может потребовать в рамках этой сделки, — взыскать двойную сумму задатка в связи с тем, что основная сделка с ней заключена не была. На этом все.
То, что договор купли-продажи был оформлен на свекровь, которая не принимала участия в подписании предварительного договора и никак не фигурировала в процессе, значения не имеет. Закон не запрещает это делать. Но здесь, безусловно, нужно изучить действия риелторского агентства, поскольку предварительный договор — это все-таки документ, который заключается между продавцом и потенциальным покупателем. Однако не стоит забывать, что есть еще взаимоотношения между риелтором и клиентом. И здесь нужно смотреть, какое обязательство брало на себя риелторское агентство в отношении продавца и покупателя недвижимости.
Если в этой части будут какие-то нарушения, тогда ответственность есть, вплоть до взыскания убытков в пользу истца, в рамках статьи 14 Гражданского кодекса. Но, как правило, доказать вину агентства в таких случаях крайне сложно.
Еще один момент. Если мы все-таки можем ставить вопрос о том, что в данной ситуации использовались денежные средства заявительницы, она может в рамках статьи 971 Гражданского кодекса взыскать со свекрови сумму, которая, по ее мнению, была использована для приобретения квартиры. В этом случае ей придется доказать, что эти деньги у нее действительно были, а у того, кто эту квартиру приобрел, они отсутствовали. Здесь нужны доказательства, но на практике их не всегда легко получить. В первую очередь потому, что многие хранят деньги дома в стеклянных банках.
— Алексей, представитель агентства должен был уведомить Анастасию о том, что в сделке участвует свекровь, или это необязательное условие?
— Надо исходить из положений соглашения, которое было подписано между сторонами. Из того, какой объем прав и обязанностей зафиксирован в этом договоре.
Если в документе обязанности риелтора ограничиваются только тем, что он предлагает варианты того или иного объекта, это одно дело. Другое — когда он берет на себя обязательство сопровождать сделку от А до Я: занимается поиском вариантов и подготовкой документов для предварительного договора, проверяет историю объекта, сопровождает в БРТИ на подписание договора и прочее. Во этом случае, безусловно, агентство должно было поставить гражданку в известность. Но, повторюсь, нужно понимать, какие обязанности сторон прописаны в договоре.
Мы будем следить за развитием ситуации.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by