«Еще недавно дом стоял, а теперь — бух, разбурили — и будто не было ничего», — говорит Анна Константиновна, живущая по соседству с деревянной хатой, которой больше нет. Обычно мы рассказываем вам про строительство домов, но эта история — про сносы. Проследили, как не стало старой постройки, и спросили о работе демонтажников.
Этот дом стоял в Заславле под Минском больше 100 лет — говорят, был построен еще в 1914 году.
— Тут жили баба Галя и баба Маня, сестры, а строил хату еще их отец Платон, — рассказывает соседка.
Как и в тысячах подобных историй, хозяйки дома состарились и умерли, а потом умер и сын одной из них. Участком теперь владеет новая семья, на нем уже вырос симпатичный особняк. Старая хата этим летом пошла под снос.
Даниил Пилюцкий — директор компании «Ребилдинг Групп». Он рассказывает, почему люди сносят дома:
— Самая базовая причина — хотят избавиться от хлама и построить что-то свое. Иногда сносят, потому что ремонт или реставрация обойдутся слишком дорого. Были у нас заказы и на демонтаж сгоревших домов, на пожарищах — тут все понятно, это эмоционально тяжелые сносы.
Сносят коттеджи, производственные здания, даже водонапорные башни. Но у нас сегодня — обычный деревенский дом. Внутри даже осталось кое-что из мебели.
— Как правило, мы просим заказчика вывезти из дома мебель, но часто многое остается. Тогда вещи идут на выброс. Если что-то в нормальном состоянии — предлагаем соседям, — улыбается Даниил. — У нас был случай: цена демонтажа была в районе 4 тысяч рублей, а прораб еще тысячу рублей заработал, потому что всякие мелочи продал на сайте с объявлениями.
Важный момент: перед сносом домá отключают от электросетей, канализации (если она есть) и других коммуникаций.
— Просим заказчика связаться с местными электросетями. Они присылают своих специалистов, и дом отключают. Запрашиваем информацию по ландшафту, подземным коммуникациям — чтобы ничего не намудрить в процессе.
Разборка деревянного дома начинается с крыши. Работник забирается на чердак, который надо освободить. В нашем случае дом с историей, чердак — тоже. Там находится немало предметов быта из прошлого: корзина, бочка, детали прялки.
— В хате раньше кросны стояли, да и у каждого в доме тогда они были, — комментирует соседка Анна Константиновна. — Это бабушка Галя рукодельничала, ткала постилки и половички.
Фотограф Onlíner даже сообщил о находках в музей-заповедник «Заславль», который находится неподалеку. Оттуда прислали специалиста посмотреть на остатки прошлого. Забрали только один из бочонков — заинтересовало клеймо.
Демонтаж — дело пыльное. Внутри помещений люди работают в респираторе. Маска может защитить от пчел, которые часто встречаются в старых домах.
Крыши деревянных домов разбирают вручную. Как поясняет Даниил, так делается, чтобы потом не пришлось тратить слишком много времени на сортировку отходов.
На эту ручную работу уходит первый день, а на следующий берутся за каркас.
Тут на помощь приходят бензопилы.
— Рабочие пилят бревна как им заблагорассудится. Но так, чтобы куски дерева были более-менее транспортабельными.
Даниил добавляет: бывает, что заказчики не хотят платить за вывоз дерева на полигоны.
— Это потому, что дерево очень дорого утилизировать: оно объемное, тяжелое, его хлопотно перевозить. Самосвалами невыгодно, кубатурными машинами тоже. Поэтому в деревнях после демонтажа многие этот материал пытаются продавать или раздавать бесплатно. И люди охотно берут: в хозяйстве всегда пригодится.
Второй вариант разрушения стен — при помощи техники.
— В этом случае приезжает экскаватор-погрузчик. Его самый рабочий инструмент — ковш, этакая длинная рука. Погрузчик складывает первую стену, оттягивает в сторону, а команда дальше вручную пилит бревна.
Для разборки стен дома в Заславле должны были привлечь экскаватор-погрузчик, но из-за какого-то строительного форс-мажора он так и не приехал, рабочие справились с разрушением деревянных стен сами.
Каменные или кирпичные коттеджи сносят при помощи техники. Крышу — тоже, если она не покрыта каким-нибудь рубероидом, который нужно снимать и вывозить отдельно.
— Смотрим на высоту дома. Если выше шести метров, на площадку приглашаем гусеничный экскаватор. У него и вылет стрелы больше, чем у погрузчика, и сила совсем другая. Ковш тянется максимально далеко, до крыши. Хватается за нее и начинает тянуть — здание ломается.
Самая высокая постройка, которую сносила компания, — 30-метровая водонапорная башня.
— Работа специфическая. Мы туда вызывали специальную высокую автовышку с люлькой. У ее работников есть допуск на высоту, страховочные пояса. Даем им в руки отбойные молотки и кувалды — как правило, водонапорки кирпичные. Однажды заказчик объявил закупку еще в августе, а сам заказ пришелся на декабрь — как раз вдарили такие морозы, что башня промерзла. И мы ждали несколько недель, чтобы она оттаяла, иначе это была бы просто дурная работа.
По словам Даниила, пресловутой «грушей», которая в советских мультфильмах и кино разрушала дома, сегодня не пользуются.
— Сейчас в основном все разрушается экскаваторами либо направленным взрывом. Или высокая конструкция снизу подбивается таким образом, что под своим весом она падает и уже на земле ее разбирают на части.
Потом, обычно на третий день, берутся за фундамент.
— Если нужно, на погрузчик вместо основного ковша устанавливается гидромолот — он разбивает фундамент. Ну и, в принципе, все. Потом загрузка и вывоз мусора.
На следующем этапе сортируются отходы, которые потом вывозятся на полигоны.
— Сортируется так: отдельно дерево, отдельно смешанные отходы строительства и отдельно опасные — например, шифер, рубероид, утеплитель. У нас есть договоры с полигонами, вывозим туда, где принимают конкретный тип отходов.
Снос деревянного дома обходится в 2—3 тысячи рублей, вывоз отходов — примерно в такую же сумму.
— Есть заказы и без вывоза отходов. Экономные люди думают, что отдельная компания по утилизации вывезет все дешевле. Но я объясняю: когда беремся за работу комплексом, мы и так используем при расчетах корректировочный коэффициент в сторону уменьшения суммы.
Итого: два-три дня на снос, еще столько же — на вывоз отходов.
— В деревнях часто сносят ветхие бесхозные дома, даже остатки поселений. Тогда местные говорят: «Вёску закапалі». Это означает, что кое-где отходы до сих пор закапывают?
— Такая практика действительно есть, все об этом знают. Источник средств на таких объектах — бюджет. Для сносов, о которых вы говорите, выделяют, как правило, немного денег, так что подрядчики экономят по максимуму. К тому же в этих случаях обычно хватает подписанного акта выполненных работ, не нужна бумага о том, на какой полигон и сколько отходов вывезли. Таким образом, хату разваливают, что-то раздают, а потом выкапывается котлован и туда захораниваются остатки: какой-нибудь кирпич, бетон.
Тем временем пейзаж в одном из дворов Заславля меняется. За три дня на месте хаты — голое место, осталось только вывезти мусор. Соседка Анна Константиновна комментирует:
— Еще недавно дом стоял, а теперь — бух, разбурили — и будто не было ничего. Но что поделаешь, это жизнь.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by