Каждую весну и осень, когда поля вокруг Минска начинают удобрять органикой, столичные жители стонут от обонятельного отвращения и справедливо возмущаются: что за дела такие, когда в центре воняет как в хлеву. Правда, для горожан наказание запахом длится максимум неделю. А вот вокруг Минска есть населенные пункты, страдающие (и сильно) от туалетного «амбре» почти все лето. Проблемы «замкадовцев» объясняются географией — поселки, деревни, агрогородки и дачные массивы расположены на небольшом расстоянии от иловых прудов-отстойников, а проще говоря — рукотворных озер, в которых собираются канализационные стоки со всей двухмиллионной столицы.
Деревня Серафимово — одна из тех, кого этим летом стало слишком часто «накрывать» нестерпимой вонью. «Выбросы» случались и раньше, но с ними хоть как-то можно было мириться, а вот в 2018-м стало совсем невмоготу. Осознав, что дальше будет только хуже, местные жители решили выяснить, что же происходит и почему вместо технологий XXI века для утилизации отходов применяется чуть ли не средневековый подход.
— Участок в Серафимово мой отец получил еще в 1989 году от МАЗа, — рассказывает Алина, которая вместе с мужем Алексеем сейчас живет в деревне. — Тогда власти реализовывали масштабную программу по переселению людей из города, рассчитывая создать самодостаточные поселки с полной инфраструктурой. В общем, проект был шикарный, и отец решил строить большой дом для своей семьи. Первое время все действительно продвигалось неплохо, но когда Советский Союз развалился, финансирование прекратилось и Серафимово так и осталось без дорог, законченной канализации и прочих обещанных благ.
Впрочем, довольно большую часть «переселенцев» такое положение дел не испугало: люди продолжали строиться и жить на новом месте. О том, что поблизости — в окрестностях деревни Синило — существуют и увеличиваются в количестве иловые пруды, все, кто получал участки, знали, так как сами пруды появились еще чуть ли не в 1970-х, но проблем людям это не доставляло: запахи долетали редко и были терпимыми.
— Я вообще всю жизнь считала, что вонь, которая периодически (совсем нечасто) появлялась в деревне, из-за того, что удобряются колхозные поля, — делится переживаниями девушка, которая вдыхает местный воздух с самого детства. — То есть «напряга» было минимум. Оно, конечно, воняло, но воняло на двоечку из десяти. Однако этим летом что-то случилось и вонять стало уже на восемь баллов из десяти. Это сопоставимо с тем, как зайти в общественный туалет (такой, который с дыркой в полу) и «наслаждаться» этим концентрированным ароматом. И если из туалета можно выбежать, то тут ты никуда не денешься — запах везде и повсюду. Приходится закрывать двери-окна и целый день сидеть дома. О каких делах или прогулках с ребенком может идти речь?
Опытным путем Алина и Алексей выяснили, что запах в их деревне появляется, когда дует юго-восточный и восточный ветер. Во все прочие дни аромат, видимо, сносит на другие населенные пункты, в том числе Минск (о том, что Шабаны не понаслышке знают, что такое «амбре» от прудов, Onliner.by уже рассказывал). Но эпицентр вони все же сосредоточен в непосредственной близости от озер, а в радиус воздействия попадают деревни Мацевичи, Синило, поселок Дачный, Стайки и ближайшие к ним населенные пункты.
— Любопытно, но в деревне Синило, которая находится прямо возле прудов, ситуация лучше, чем у нас, — дополняет Алексей. — Все дело в том, что она расположена на возвышенности, а мы и некоторые другие деревни — в низине. В итоге запах у них развеивается, а у нас застаивается, ветер просто не может его разогнать. То есть вонь скапливается и висит тут целый день.
Если в прошлом году и ранее нормально дышать невозможно было суммарно недели две за теплое время года, то в 2018-м дней двадцать в месяц (каждый месяц, кроме июля — он выдался более-менее спокойным) нам приходилось запираться дома и не показывать носа на улицу. В «Минскводоканале» такую перемену ситуации объясняют тем, что в этом году выдался аномально жаркий май. Но, простите, высокая температура была летом и раньше, однако мы так не страдали. Может, кто-то нарушил технологию использования прудов или недосыпал какой-то химии? Почему-то не верится, что все могло так резко поменяться только из-за горячего мая. Ведь раньше эти 17 озер тоже существовали, но, благодаря чему-то, мы могли жить.
— А еще, когда мы написали коллективное обращение, вонять резко перестало. Уверяют, что это просто совпадение, но говорю вам, как было на самом деле: пока жаловались по одному, запах никуда не уходил, стоило составить письмо и собрать подписи — ситуация изменилась, — уточняет Алина.
Жители ближайших деревень обращались во все причастные инстанции. Ответы им приходят, но радостного в официальных бумагах пока мало. Во-первых, чиновники не забывают упомянуть о том, что санитарно-защитная зона илового хозяйства составляет 500 метров и ни один дом не построен на этой территории. Что, в общем-то, чистая правда — безумца, желающего возвести коттедж поближе к озерам, не нашлось. Но разве для тошнотворного запаха это играет роль? Вонь периодически добирается даже до окраин Минска, что уж говорить про ближайшие населенные пункты.
Во-вторых, слуги народа напоминают, что нормы по аммиаку и другим вредным веществам ни в воде, ни в воздухе не превышаются, а значит, для жизни и здоровья опасности нет. Ну и в-третьих, в письмах черным по белому написано, что на модернизацию прудов нужны большие деньги, а их нет. Мол, если повезет — выделит Евросоюз. А нет — то и суда нет.
— Поверьте, проблема не надуманная, — продолжает девушка. — Когда мы создали в Viber тематическую группу, к ней за первые же дни присоединилось 400 человек. И это без агитации и привлечения СМИ. Затем мы запустили петицию — ее уже подписали почти 800 человек. Это же о чем-то говорит?
Иловые пруды для хранения осадков сточных вод — действительно такое себе соседство. Прогулки рядом с ними — не для слабонервных людей с чувствительными рецепторами. В отдельных местах воняет так, что буквально выворачивает наизнанку — дыши через раз или будет хуже. Сложно представить, какие запахи витают над деревней, когда это все подхватывает мощный порыв ветра.
Не меньше удивляет и другое — прямо через дорогу от прудов разбиты поля, на которых растут любимые белорусами сельхозкультуры. Не факт, что это запрещено, но вызывает отвращение и брезгливость уж точно.
— Мы не хотим ни с кем воевать или кого-то обвинять, а просим — услышьте нас и помогите, — объясняют супруги. — Кому понравится, когда у тебя дома воняет, как в отхожем месте. Да и, думается, любой возмутился бы, если бы возле его дома вывернули несколько грузовиков навоза. Так почему мы — люди, которые строят дома своими силами и хотят жить на этой земле — должны такое терпеть и воспринимать как норму?
— И да, мы не собираемся переезжать — силы в этот дом и участок вложили мой отец, я, мой муж. Почему мы должны бросать родовое гнездо, которое обустраиваем на годы вперед, в том числе для детей и внуков, просто потому, что кто-то плохо делает свою работу или вовремя не исправляет ошибки? — задается логичными вопросами Алина. — Да здесь наберется десять тысяч жителей, которые страдают от вони, неужели все мы должны мучиться из-за того, что отходы двухмиллионного города решили свозить сюда? А может, надо просто идти в ногу со временем и не складировать то, что можно утилизировать другим способом?
Девушка отмечает, что где-где, а в «Минскводоканале» с ней всегда общаются вежливо и объясняют ситуацию — ничего не значащую отписку пока ни разу не прислали. Это, конечно, приятно (а по большому счету — норма). Но что делать с прудами и запахом?
— В «Минскводоканале» нам рассказали, что проект реконструкции очистных сооружений уже готов и проходит экспертизу. Если все задуманное будет воплощено в жизнь, то складировать обезвоженные осадки сточных вод в деревне Синило уже будет не нужно, а сами пруды со временем зарастут естественным образом. Реализация проекта стоит более 160 миллионов евро. И получить эти деньги вроде как планируют за счет кредитных ресурсов Евросоюза. Но ведь далеко не факт, что эти деньги будут выделены. А если будут, то когда?
Знаю, что в 2007 году уже заходила речь о модернизации очистных сооружений, но тогда средства на это так и не нашли. Получается, ресурсы, которые были потрачены на разработку проекта, просто сгорели. И сейчас ситуация может повториться. Ну а если рассчитывать на хорошее, то быстрых изменений нам тоже не видать. Только на строительство нового завода понадобится пять лет. То есть все это время мы и наши дети продолжим дышать смрадом. А если Евросоюз еще будет тянуть с решением? На сколько тогда все может затянуться — лет на десять? Это же невыносимо. Поэтому очень важно, чтобы нас наконец услышали и начали действовать, причем как можно быстрее. Такое ощущение, что некоторые чиновники считают нас просто бездельниками-жалобщиками, которым больше нечем заняться. Так пусть бы они сюда приехали и пожили — посмотрели бы мы, как они тогда стали бы рассуждать.
Еще удивляет тот факт, что деньги ищут за рубежом. На первый взгляд, сумма в 168 миллионов евро колоссальная. Но если разделить ее на 2 миллиона жителей Минска, которые пользуются канализацией, выйдет не так уж и много — всего по 84 доллара с человека. Неужели горожане не выплатили эти суммы за счет своих налогов? Думаю, выплатили и не один раз, но деньги направлялись на что-то другое, а не на реконструкцию очистных сооружений. Почему кто-то решил, что можно жить по старинке, складируя то, что другие страны уже давно перерабатывают, не зная проблем.
Активисты антизловонного движения планируют в ближайшее время попасть на прием к председателю Мингорисполкома и лично рассказать ему о проблемах, а также попросить поставить задачу в приоритет и предусмотреть в бюджете новую статью расходов. А пока власти ждут ответа от Евросоюза, работа в окрестностях деревни Синило не прекращается: каждый день по дороге гоняют многотонные машины, которые работают над устройством нового илового пруда, уже 18-го по счету.
Сейчас выкапывают огромный котлован для будущего озера, размерам которого можно только поражаться. А значит, пока суд да дело, все, что плохо пахнет и о чем так не любят говорить «на верхах», продолжат свозить под бок тысячам людей, ставшим заложниками географии.
— Почему ситуация с запахом обострилась именно этим летом?
— Технологический режим работы Минской очистной станции, а также иловых прудов никак не изменился. Скорее всего, обострение запахов обусловлено увеличением среднемесячной температуры воздуха за июнь — июль 2018 года на 1 —2 °С по сравнению с аналогичным периодом 2017 года. Как мы знаем, скорость большинства биологических процессов увеличивается пропорционально увеличению температуры, таким образом, данное среднемесячное увеличение приводит к интенсификации процессов разложения и брожения.
— Используется ли для нейтрализации запаха какая-то химия, или осадки сточных вод просто свозятся в иловые пруды и «консервируются» естественным образом?
— Пруды не имеют особой консервации, с течением времени естественным путем происходит выделение влаги из осадков сточных вод, после чего ведется постоянная перекачка отделенной воды на Минскую очистную станцию для последующей ее очистки.
— Какое количество прудов сейчас активно эксплуатируется?
— Выгрузка обезвоженного осадка сточных вод осуществляется в пруд-накопитель №17. В других, ранее эксплуатируемых прудах, осуществляется отстаивание ранее вывезенных осадков.
— Проект реконструкции Минской очистной станции уже разработан. Что он собой представляет? На каком этапе сейчас находится его финансирование. Когда планируется приступить к реализации?
— Намечаемый проект включает в себя непосредственно реконструкцию очистных сооружений и строительство комплекса по переработке осадка со сбраживанием, обезвоживанием, сушкой и сжиганием осадка с получением тепловой и электрической энергии для собственных нужд очистных сооружений. Проект будет реализован в пределах площадки МОС-1 (Минской очистной станции. — Прим. Onliner.by).
Проект включает в себя ряд мер, направленных на повышение эффективности процесса очистки сточных вод и снижение воздействий на окружающую среду, а именно:
В настоящее время предприятие ведет переговоры с Европейским инвестиционным банком и Европейским банком реконструкции и развития о финансировании объекта «Реконструкция очистной станции». С учетом сроков подготовки международного тендера по выбору подрядной организации, проектирования и строительства объекта, срок реализации — не ранее 2022 года.
— Если планируется реконструкция, то для чего строится иловый пруд №18? На какой объем он рассчитан и на сколько лет эксплуатации?
— Наш объект включен в перечень приоритетных к реализации в рамках деятельности Европейского банка реконструкции и развития и Европейского инвестиционного банка в Республике Беларусь. Планируется подписание кредитного соглашения в январе будущего года. Однако срок строительства оценивается в 3—4 года, до этого момента необходимы дополнительные площади для складирования осадков сточных вод.
— Есть ли планы по строительству новых прудов (№19, 20 и т. д.)?
— Такие планы в настоящее время отсутствуют.
Подписать петицию с просьбой о модернизации очистных сооружений можно по ссылке: «Срочная реконструкция очистных сооружений „Минскводоканала“ и консервация отработанных иловых прудов».
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!