В марте этого года Onliner.by рассказал земельную историю из Ратомки, которая мало кого оставила равнодушным. Слыханное ли дело: добросовестный покупатель дорогого загородного участка, вложивший деньги в его благоустройство и возведение нового дома, по прошествии десятка лет всего за несколько судебных заседаний лишается собственности. $56 000, уплаченные продавцу, превращаются в пыль, а самой Ирине Егоровой, еще вчера считавшейся хозяйкой почти 15 соток в центре поселка, вместе с семьей надо начинать жизнь с нуля. Катализатором фатальных изменений в жизни белорусов стал «пограничный» конфликт с соседом, а по совместительству влиятельным чиновником и уважаемым в определенных кругах человеком. Предмет спора — глухой и серый железобетонный забор, который, по мнению Ирины, землеустроителей и экспертов, переехал на полтора метра, вторгнувшись в ее владения. Впрочем, как продемонстрировали предыдущие суды, правда оказалась на стороне человека, который даже не является землепользователем (а как им быть, если участок площадью 8 соток даже не зарегистрирован и не обозначен на кадастровой карте, как и дом на нем?). Сегодня — продолжение истории.
С момента выхода предыдущей статьи прошло более четырех месяцев. Все это время Ирина с помощью адвокатов пыталась доказать, что отмена приватизации ее земли, а также признание недействительной госрегистрации участка и переход права собственности были неправомерны и несправедливы.
Мы снова встречаемся на земле, которая должна была стать родовым гнездом, но вместо этого превратилась в поле неравного боя. Если не знать предысторию, может показаться, что в доме №4а по улице Радужной царит счастье и спокойствие: участок утопает в цветах и зелени, на молодых деревцах румянятся яблоки, ломаные границы охраняют холеная овчарка и трехцветная кошка Маруся. Но это только на первый взгляд. На самом же деле Егоровы уже обессилели от необъяснимого и беспросветного.
— После того как на Onliner.by была опубликована наша история, мне стали звонить люди из разных уголков страны — и все с похожей проблемой: у тебя есть все документы, свидетели, уплачены налоги, а доказать ничего не можешь, — рассказывает Ирина, у которой еще теплится надежда на пересмотр дела и тщательное изучение новым составом судей всех документов.
Женщина снова достает бесчисленные папки со справками, заключениями и землеустроительными делами, начинает листать их и вспоминать, что происходило за время, пока мы не виделись.
— Решение суда, по которому я в одночасье потеряла все, подкосило меня и на какое-то время выбило почву из-под ног. Но мириться с таким положением дел я не собиралась. Само собой, подала кассационную жалобу. Думаете, это имело хоть какой-то эффект? Областной суд решил оставить мою жалобу без удовлетворения. То есть каких-либо противоречий суд не увидел, видимо, уцепившись за то, что еще в 2006 году (когда продавцу выделялась земля) при установлении границ участка на местности мой оппонент С-ко не расписался в акте об ознакомлении — тем самым якобы были грубо нарушены его права.
Однако при этом все почему-то забывают, что, согласно Инструкции по установлению, восстановлению и закреплению границ земельных участков, присутствие смежных землепользователей, землевладельцев, собственников не является обязательным, а организовывается только «в случае необходимости». Более того, ни тогда, ни сейчас С-ко не являлся моим смежным землепользователем (а также собственником или землевладельцем), его участок — это по-прежнему земли Ждановичского сельисполкома, а он, судя по документам, а точнее их отсутствию, там никто. Так почему же его, юридически несуществующего, кто-то должен был приглашать и еще выпрашивать подпись? Но этот факт напрочь игнорируется.
Ирина с возмущением вспоминает, что за все время судебных тяжб их с адвокатом ходатайства с завидной регулярностью отклонялись. Всего было отклонено 11 ходатайств, в том числе весьма важные: женщина просила назначить выездное заседание суда, чтобы разобраться с главным вопросом на месте, а также ходатайствовала о проведении судебной экспертизы, которая бы беспристрастно разобралась, где проходит чья граница и на каком месте все-таки должен находиться этот злополучный забор. Казалось, почему бы не воспользоваться такой возможностью? Но суд счел, что это будет уже лишним, так как информации и доказательств того, что забор был установлен еще в 2001 году, и так хватает (напомним, что это свидетельские показания самого С-ко, рабочих, которые устанавливали ограждение, а также материалы аэрофотосъемки, выполнявшейся в промежуток с 23 сентября по 6 ноября 2007 года).
— В суде я не раз акцентировала внимание на том, что не оспариваю того факта, что между нашими участками изначально был забор. Но на тот момент, когда мы знакомились с продавцом и только изучали землю, это была обычная сетка, — уточняет Ирина. — И находилась она, подчеркну, между участками. Предполагаю, что сосед, узнав, что участок продается, подвинул границы и установил железобетонное ограждение как раз в период «безвременья»: когда прежний хозяин уже не следил за тем, что происходит, а новый (то есть я) еще не сопоставлял и не сравнивал, так как документы не были оформлены.
Поскольку областной суд отклонил ходатайство о проведении независимой экспертизы, я решила заказать это исследование самостоятельно, оплатив все расходы. Конечно, я не знала, какие будут результаты, но полагала, что разберутся досконально, так как обращалась в крупную организацию, которая дорожит своей репутацией и заслужила уважение. В течение нескольких недель специалисты, которые не симпатизировали ни мне, ни С-ко, изучали все документы, сопоставляли факты, запрашивали доступные данные. Также они выехали на мой участок, все перемерили и сравнили с выкопировками.
В итоге на основании изученных документов были сделаны выводы: юридически С-ко не являлся и не является моим смежным землепользователем. (Тогда сразу же встает вопрос к суду: на каком основании мне отменили приватизацию?) Граница наших соседствующих участков является прямой линией без изломов и поворотов. Границы участка моего продавца в 2006 году установлены правильно и подлежат госрегистрации. В 2007 году в землеустроительном деле были допущены ошибки, но они не влияют на размеры участка.
Также эксперты пришли к выводу, что С-ко самовольно захватил часть моего участка, а потому фактические и юридические границы сейчас не совпадают. И самое главное: «Прежде чем возводить какие-либо объекты недвижимости на земельном участке, включая любые ограждения, необходимо получить правоудостоверяющие документы на земельный участок, закрепить точки его поворота межевыми знаками на местности, оформить в архитектурной службе района генплан своего земельного участка, получить разрешительную документацию на строительство с обязательным согласованием его в Ждановичском сельисполкоме. Однако гражданином С-ко все это не исполнено до сих пор».
— На первый взгляд, это неоспоримые козыри, которыми можно бить все немногочисленные карты соседа. Но, думаете, эта независимая экспертиза с однозначными и красноречивыми выводами хоть как-то помогла мне в суде? Нет! Ее просто не приняли во внимание, выводы были проигнорированы, — с горечью говорит жительница Ратомки.
Был и еще один момент, который заставил Ирину сильно переживать и возмущаться. Дождавшись ответа на свою кассацию, вдогонку женщина получила еще и встречный иск от С-ко: мол, компенсируйте мне расходы на юридическую помощь. В исковом заявлении мужчина сначала указал сумму 600 рублей. Каково же было удивление Ирины, когда Фемида решила, что выплатить истцу надо в два раза больше.
— 15 июня 2018 года мне пришло заочное решение суда Минского района о необходимости компенсировать С-ко 1230 рублей. Причем до этого мне не приходила ни повестка, ни SMS, даже звонка не было, в котором бы меня известили о дате судебного заседания. Откуда взялась эта сумма? С-ко дополнительно включил 300 рублей за помощь адвоката в составлении искового заявления и 300 рублей за ее присутствие на судебном заседании. Что там происходило и почему это стоило 300 рублей, я без понятия.
Естественно, я написала возражения, в которых указала, что по земельному спору проходят три ответчика: я, продавец и Ждановичский сельисполком. Так почему же все расходы возлагают только на меня? Кроме того, я поставила вопрос: сколько времени адвокат истца находилась в суде во время вынесения предыдущего решения? Ведь оплата труда адвоката должна происходить пропорционально затраченному времени. И если юрист провела в суде минут 15 (вряд ли сильно больше), то почему платить за это надо 300 рублей? Суд прошел 6 июля и, изучив все факты, принимает решение оставить все как есть.
— Самое любопытное касается извещения о проведении судебного заседания, — включается в разговор супруг Ирины. — Жене начали говорить, что уведомление якобы получил и подписал я. Однако я не только не подписывал документ, но и в тот день, когда мне «вручили» его, вообще был в другом месте, что могут подтвердить многие люди.
В деле, с которым пришлось столкнуться Ирине, много необъяснимого. Например, никакой логике не поддается «бумажный вопрос».
— Вызывает недоумение позиция агентства по госрегистрации и земельному кадастру, курирующего нашу территорию. В марте 2017 года специалистом Семененко А. с выездом и обмером на месте было изготовлено землеустроительное дело по восстановлению границ земельного участка, где четко обозначено, на сколько именно С-ко самовольно переставил свой забор на мою приватизированную землю, за которую я, как законопослушный налогоплательщик, в течение 10 лет уплачивала налог.
Однако практически в то же самое время (19—20 апреля 2017 года) тот же специалист Семененко согласовывает документы на предоставление земельного участка С-ко в пожизненное пользование, причем в тех границах, которые нравятся С-ко. Получается что? Сотрудник агентства, который одновременно производил замеры двух участков, не владел ситуацией и не знал, что забор С-ко стоит на моей земле? Сомневаюсь. Тем не менее это обстоятельство не остановило Семененко в оформлении документов для С-ко, который, кстати, обратился с заявлением об оформлении документов 16—17 апреля 2017 года.
Кроме того, в июне — июле 2017 года агентство предоставляет в суд Минского района справку об отсутствии недвижимости, принадлежащий С-ко в Ратомке. А параллельно с этим непонятно по каким мотивам участку С-ко присваивается предварительно кадастровый номер! Как это вообще возможно — ни недвижимости, ни документов, ни юридических прав у человека нет, а предварительный номер присваивают? Что тут можно подумать?
Эти и другие «совпадения» я попросила проверить компетентные органы, такие как Генеральная прокуратура, Следственный комитет, Администрация президента. Пусть специалисты разбираются…
Недавно Ирина составила надзорную жалобу и направила ее в Верховный суд. Только на эту инстанцию у женщины осталась надежда.
— Я не могу понять, почему официальные документы, а также мои показания и показания соседей, которые живут в Ратомке по 15—20 лет и видели все своими глазами, по мнению суда, не выдерживают никакой критики и не достойны внимания. А вот показания рабочих, которые путаются в датах и каким-то чудом помнят, где и как работали более 15 лет назад, — это аргумент, на основании которого можно прийти к выводам. Более того, на вопрос, как определяли границы, где надо ставить забор, на одном из заседаний рабочие отвечали, что сверялись с планом. Но, простите, с каким планом, если на участок С-ко нет ни одного официального документа вот уже несколько десятилетий?
Получая из судов отказ за отказом, видя, как не принимаются во внимание результаты экспертизы, мы с мужем все больше начинаем склоняться к мысли, что здесь что-то нечисто. Ну как так может быть, что фотографии с участка С-ко, которые не имеют даты и какой-либо привязки, учитывались судом как аргумент, а землеустроительные дела 2006 и 2007 годов, в которых нет ни слова о капитальном заборе, разделяющем наши участки, проходят мимо?!
Для того чтобы пролить свет на запутанное дело, Ирина обратилась в ООО «Судебно-экспертная коллегия» — организацию, которая существует уже почти 10 лет и по назначению суда, а также по заявлениям граждан проводит самые различные экспертизы — от строительно-технической и экономической до проверки на полиграфе. Onliner.by встретился с директором организации, чтобы расспросить его о том, как проводилась экспертиза в деле Ирины Егоровой и на основании чего специалисты пришли к озвученным ранее выводам.
— На сегодня мы являемся крупной экспертной организацией, — рассказывает Геннадий Игнаткович. — У нас работает около 30 аттестованных судебных экспертов, а в год к нам поступает почти 1000 судебных экспертиз из судов и следственных органов. Что касается земельных споров, то они возникают достаточно часто. Разрешить их помогает в том числе экспертное заключение, причем за долгие годы практики мы выработали свой подход и выполняем все исследования своими силами, без привлечения сторонних специалистов. Для клиентов это дешевле, быстрее и надежнее, так как всю ответственность за результаты несем только мы.
Существует два варианта развития событий: экспертизу может назначить суд (тогда она считается судебной) либо человек может обратиться к нам самостоятельно («досудебная» экспертиза). В земельных спорах первый вариант предпочтительнее, так как в таком случае мы можем получить все необходимые документы: из исполкома, «Белгипрозема» и так далее. Мы направляем запрос в суд, который перенаправляет его в соответствующие организации и учреждения, а следовательно, не отреагировать на такой запрос они не могут. Помимо этого, эксперты исследуют все необходимые для дачи заключения участки: истца, ответчика, соседей, если это необходимо. То есть картина получается полная.
Если мы говорим о «досудебной» экспертизе, то тут возникают проблемы. Работать мы можем только на основании тех документов, которые предоставляет обратившиеся сторона, плюс документов, к которым мы имеем доступ как экспертная организация. И конечно, посещать чужие земельные участки без разрешения их владельцев (пользователей) мы не имеем права.
Относительно дела Егоровой: им занимались наши ведущие эксперты с большим опытом работы и знанием дела. Ситуация, конечно, неоднозначная. Со стопроцентной точностью установить, когда же именно появился этот железобетонный забор, нельзя. Но с другой стороны, есть нюанс: у истицы уже давно есть все правоустанавливающие документы, а у ответчика их нет. Как показывает практика, тот, у кого в наличии официальные документы, чаще всего прав в споре.
Согласно генплану Ратомки от 1990 года, который до сих пор не менялся, между участком Егоровой и С-ко был хозпроезд. Соответственно, сначала исчез этот проезд (с таким мы периодически сталкиваемся при проведении экспертиз), а затем забор вообще оказался на участке Егоровой. Можно допустить, что участок истицы выделялся неправильно, но в документах указаны пять точек, на которые ориентировались землеустроители. И все они в итоге образуют прямую линию. Ни в одном документе ныне существующий выступ не отображен и не зафиксирован. Оба участка имеют правильную форму. Также в генплане приблизительно указаны площади участков. В случае С-ко это 8 соток.
Если этот железобетонный забор стоял давно, то выделять участок в 2006 году должны были по существующему забору. Но опять же возникает вопрос: насколько правомерно возник забор на этом месте? Возьмем гипотетическую ситуацию: если некий гражданин неправомерно захватывает соседний участок, установив забор по своему желанию, это еще не значит, что землеустроители должны идти у него на поводу и уменьшать второй участок.
С нашей стороны были изучены все доступные документы, землеустроительные дела, обследован участок в Ратомке, сопоставлены границы. На основании этого эксперты пришли к указанным выводам.
Стоит отметить, что в 2017 году при присоединении еще одного участка, который был взят Егоровой в аренду, произошло небольшое смещение границ. Красной линией отображена граница, какой она должна быть, зеленой — как указано в землеустроительном деле (участок Егоровой несколько уменьшили), черной — как идет фактически по забору.
Onliner.by будет следить за развитием ситуации.
Читайте также:
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by