«Так печально на это смотреть…», «Мне часто снится сон, что я в лагере. Как же хочется туда…», «Все такое мрачное, пустое, будто и не было здесь ни детей, ни смеха, ни жизни…» Это комментарии к фотографиям из сообщества ДОЛ «Орленок». Лагерь Минского мотовелозавода, принимавший каждое лето на оздоровление сотни детей, закрылся 13 лет назад. За все эти годы предприятие так и не нашло денег на ремонт. Сегодня «Орленок» разграблен, замусорен и зарастает лесом. Мы прогулялись по заброшенному лагерю, а затем нашли во «ВКонтакте» отдыхавших здесь минчан (уже взрослых людей, не забывших счастливые летние смены) и попросили их вспомнить, каким лагерь был до закрытия.
«Орленок» считался довольно скромным и небольшим по минским меркам лагерем. Здесь не было ни своего бассейна, ни отдельного спорткомплекса. Лагерь состоял из нескольких деревянных построек и одного трехэтажного кирпичного корпуса. Деревянными были столовая и клуб, а также корпус для обслуживающего персонала и дом начальницы лагеря.
Исхоженные тысячами детских ног старые тропинки уже почти не видны, на месте полян подрастает небольшой лес, густая растительность постепенно обволакивает ветхие постройки.
Так сегодня выглядит бывшая столовая.
Справа от входа когда-то находились рукомойники. «Да, мыли руки. Стояли проверяющие из раздающего отряда и смотрели, чтобы руки помыл. Если не помыл — не пускали. Постоянно были терки», — читаем чье-то воспоминание в сообществе «Орленка».
«Отряд, равняйсь! Смирно!» — когда-то эти команды звучали здесь едва ли не каждый день. Теперь место построения на линейки захвачено зарослями и высокой травой. А клуба больше нет — он давно сгорел и обрушился.
Еще в 1980-х годах в деревянном корпусе с верандой-стекляшкой жили дети, на дверях сохранилась нумерация отрядов. Но в последние годы существования лагеря этот дом использовался для проживания персонала.
Главное здание лагеря и его же символ — трехэтажный корпус с выложенной кирпичами надписью «Орленок» на фасаде и двумя большими рисунками. На первом этаже жили самые маленькие, на втором — дети постарше, а на третьем — самые старшие отряды.
Так выглядит холл первого этажа. «В 1986 году здесь стоял ч/б телевизор, и, когда показывали „Гостья из будущего“, в этом помещении было не продохнуть, мальчишки и девчонки сидели даже на подоконниках…» — пишет в сообществе кто-то из бывших пионеров.
Еще на первом этаже была сушилка, где частенько подгорали кеды и белье.
Еще несколько лет назад сохранность лагеря была относительно неплохой. По крайней мере, окна были застеклены, внутри попадались кровати с матрасами, шкафы. То ли потом ослабили охрану, то ли лагерь «разбомбили» страйкболисты, но сегодня интерьеры представляют собой жалкое зрелище.
Минчанин Александр Дмитриев первый раз попал в «Орленок» еще в шестилетнем возрасте, в 1982 году — тогда жил вместе с мамой, которая работала в столовой. А с 1986 по 1990 год проводил здесь летние смены в отрядах. Вот что он нам рассказал:
«Я бывал во многих лагерях, но только в „Орленке“ дрова для прощального костра перед отъездом собирали все отряды. Был очень интересный способ розжига. На некотором удалении от сложенных в форме вигвама дров стояли две сосны. На стволах на высоте около 5—6 метров были смонтированы площадки из досок, и с этих площадок к центру костра уходили металлические тросики. Кульминацией был запуск по этим тросикам макетов горящих самолетов, что вызывало бурю восторга у детей (к концу жизни лагеря эта традиция, увы, не сохранилась. — Прим. Onliner.by).
Возле главного корпуса стоял старенький ЛАЗ с забранными металлическими листами окнами. Внутри был тир. Так вот в этом тире была одна тайна. Если подползти под автобус, то через люк в днище можно было попасть в тир даже тогда, когда он закрыт. Можно было даже пострелять, хотя мы этого никогда не делали. Винтовку в руки взять, прицелиться и попшикать — это да. А вот взять прямо тут же лежавшие пульки никто даже не думал. Наверное, воспитание было таким. Да и сознательность в нас вколачивали с детского сада. Сколько помню, начальство лагеря о наших похождениях в закрытый автобус так и не прознало.
За лесом был ручей, очень холодный. Сразу за ручьем мы нашли свалку. Похоже, какой-то из воинских частей. Ну какой мальчишка откажется поковыряться на свалке, тем более такой! Там нашел пулеметную ленту, пустую. А уж стреляные гильзы можно было ведром собирать… А „Зарница“ чего стоила! Ведь именно в пионерском лагере я в первые держал в руках АК74. Интересно, сейчас такие игры проводятся?»
Вячеслав Осипов провел в лагере мотовелозавода четыре смены в 2001—2003 годах. Те времена до сих пор вспоминает с особым трепетом:
«Рядом с „Орленком“ расположен поселок Сокол, куда мы ходили в магазин. Идти было примерно 2—3 километра. Возле этого магазина постоянно тусовались местные пацаны и высматривали, кому можно дать „трынды“ и отобрать купленное. Такие походы были очень опасны для нас. Один раз мы пошли туда за сигаретами и были словлены местными. Еще хорошо отделались: нас не побили и забрали только половину всего купленного.
Как-то раз сокольские сами притащились в лагерь и нарывались на драку. Но вожатые все уладили. Еще на той смене было два милиционера — они тоже помогли их выпроводить.
Вообще, мои самые приятные воспоминания детства — это отдых в „Орленке“. Там я встретил первую любовь. За ту смену я успел испытать такие сильные чувства, что она мне снилась потом еще много лет. В лагере я научился курить и танцевать на дискотеках. Целый учебный год я ждал эту поездку. Были люди, которые ездили туда каждый год, и мы все очень дружили. Каждый день был расписан. Ходили в походы на ручей, гоняли в футбик. Помню, как я участвовал в конкурсе „Мальвина“, где надо было переодеться в девочку, так меня накрасили водостойкой косметикой, и я еще неделю ходил с розовыми губами.
Кормили просто отменно! Еда была очень вкусная, не хуже, чем дома, а местами и вкуснее. А в лесу столько черники, что рот был постоянно фиолетовый, ягоды росли в 15 метрах от корпуса. Но я ездил туда не за этим. Приезжая на смену, я попадал в другой мир, где получал свободу и возможность все делать самостоятельно. Этого чувства мне сильно не хватало в другое время.
Жаль, что лагерь умер».
На нашу просьбу поделиться воспоминаниями о лагере откликнулась и минчанка Марина Дуванова. В «Орленке» она была раз 15 — с 7 до 15 лет.
«Это были незабываемые времена. Как сейчас помню: обязательная зарядка каждое утро, походы на поляну за территорию лагеря, конкурсы, ярмарка, спортландия, футбол и пионербол с соседними лагерями, кинотеатр в клубе и многое другое. На ярмарке были блины, загс, где можно было зарегистрировать брак, сделать макияж, купить букет для невесты. Но для начала надо было собрать определенное количество талончиков. Заработать их можно было, проходя различные конкурсы и задания.
На территории соседнего лагеря „Зубренок“ стоял красный дом — недостроенное кирпичное здание, о котором ходили всякие жуткие истории. Про убийство, кровь на матрасе и прочее. Кто-то даже осмеливался лазить через забор и заходить туда. Еще был у нас вожатый один, он почти каждую ночь рассказывал страшилки. Ну, что-то вроде того, что писали в журналах типа „Каламбур“ и „Один дома“ в те времена. Вообще, для взрослых эти истории были совсем не страшные, но мы побаивались и с огромным интересом слушали его.
В более старшем возрасте запомнился другой вожатый — Виталий Михайлович Климчук. Его все обожали, многие так хотели попасть к нему, что даже соглашались жить в одном отряде с детьми на год младше или старше. Так вот, в 2004 году Михалыч повел нас в ночной поход за территорию лагеря! Собирали подписи родителей на согласие и немного денег на шашлык и овощи. Нашли подходящую низину. Ели шашлык, общались, вспоминали разные истории, пели песни под гитару. Все прошло культурно и весело, а вернулись в лагерь только утром.
В „Орленке“ всегда были порядок и дисциплина, но в 2005 году что-то пошло не так. Это был последний год, когда лагерь работал. Было всего три отряда на весь лагерь (притом что раньше обычно 11). Воспитатели и вожатые — почти все студенты. Конкурсов и развлечений, кроме дискотеки, практически не было. Многие дети (думаю, половина точно) уехали из лагеря раньше окончания смены. Царила какая-то пустота и беспредел. К тем, кто постарше, приезжали их друзья и оставались впоследствии на ночь, ходили со всеми в столовую… У кого-то из нашего старшего отряда был день рождения, решили отметить хорошенько, понапивались. Приезжала милиция, были серьезные разборки. Я была одной из немногих, кто не участвовал во всем этом…»
От наполненных приключениями и романтикой смен остались здания-призраки, фотографии и воспоминания в сообществе во «ВКонтакте». Среди сотен сообщений мы нашли Виталия Климчука — того самого всеми любимого вожатого, который водил отряд в ночной поход. Одна из его записей растрогала многих участников группы:
«Для многих здесь и для меня „Орленок“ остается особым карамельным вкусом жизни, не затерянным среди прочих сладких вкусов. В конце каждого лета на душе ощущалась какая-то особая пустота, к которой невозможно было привыкнуть. Хотелось снова и снова собрать всех в поход… Я рад помнить, как мы вместе воспитывали друг друга. И дело даже не в послушании, а в его причинах. „Орленок“ остался символом взаимной верности и преданности вожатых, воспитателей и их детей. Спустя 10 лет я горд за каждый свой второй отряд. И если бы сейчас была возможность все вернуть и изменить, я расставил бы все по тем же местам. И с новой силой упивался бы тем карамельным вкусом жизни. Ведь каждый новый день в „Орленке“ был достоин засечки на дереве. И сейчас иногда ранним утром, особенно летом, выходя из машины после работы, я чувствую, как в „Орленке“ пахнет рассвет».
Читайте также:
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. ng@onliner.by