Сегодня будет отличный пример того, как мы опоздали — всего недели на три. Нашли удивительное место — заповедный уголок удалого бардака и безразличия, с любовью созданный посреди Могилева, под носом у горожан и начальства. Здание пережило царя, две революции, три войны и советскую власть, но не пережило современных бомжей и нелюбопытных чиновников — недавно загорелось от обиды. Нашими экскурсоводами по остаткам былой роскоши стали местные хулиганы — это интересней, чем некоторые специалисты на окладе. Всегда выбирайте хулиганов.
Цель нашего путешествия сегодня — старый штаб, который будто бы входил в инфраструктуру царской ставки во времена Первой мировой. В отличие от других наших исторических «забросов», расположен он не где-нибудь в «радиоактивных джунглях», а прямо посреди города. Пока ехали, поспрашивали про это место у попутчиков — жителей Могилева. Крутят головами: «Не, не в курсе. А где у нас такое?»
Могилевчанин Василий Алешин — один из немногих, кто переживает за судьбу исторического здания. Успел сфотографировать его до пожара. Это последний снимок «до». А может, и единственный.
…Мы почти на месте. Очень быстро, боясь опоздать, вертим головами среди последних фрагментов советского военного городка. Несколько красивых, но убитых домов с милитаристским декором когда-то были заселены офицерами и вольнонаемными. Теперь здесь тоже кто-то живет. Снесут ведь, не поморщатся: ветхое жилье… Из-под разбитого асфальта выглядывает озорная булыжная мостовая.
Тут остатки остатками погоняют. Остатки кирпичных ворот, которые когда-то вели в военную часть, отделаны остатками плитки. Раньше к ним был пристроен КПП, его остатки еще угадываются. Прочие кирпичи в процессе стихийной конверсии могли уйти кому-то на гараж или чтобы засыпать дорожную яму.
Судя по всему, эту территорию давно используют как исторически сложившуюся и почти узаконенную свалку. Девочка, размахнувшись на манер олимпийцев, отработанным движением мечет в кусты мусорный мешок. Похоже, тут так принято.
Вглубь ведет аллея старых лип. Среди заваленных мусором зарослей прогуливается молодежь. Куда-то пошли гуськом бомжи с котомками. Их провожают голодным взглядом виноградные улитки размером с теннисный мячик. Благодать.
— Днем не страшно, а когда темно и токсикоманы, так мы тут не гуляем, — местная жительница Даша при свете дня не боится ни людей, ни исполинских моллюсков.
Старый штаб из последних сил подмигивает нам выбитыми окнами через просветы в зелени. Он ждал нас больше века, терпел. А перед самым нашим приездом не выдержал, загорелся.
«19 июля в 15:07 поступило сообщение о густом дыме в здании 1908 года постройки по улице Крупской, 1. Пожар ликвидирован в 19:00. Огнем уничтожены крыша и чердачные перекрытия на площади 500 квадратных метров. Пострадавших нет»
Детей тут хватает: окрестности царского штаба — отличное место для игр. Когда спрашиваешь, что случилось 19 июля, школьники принимают информированный и загадочный вид. Говорят, гореть здание начало в четырех местах. Впрочем, тут сколько детей — столько версий, даже больше.
Вокруг здания разбросаны головешки и шифер — результаты недавней борьбы с огнем. Увесистые чугунные гвозди в обгорелых вековых балках тускло блестят гранями — почти без коррозии, будто только с наковальни. Ручная работа, такие не хочется выпускать из пальцев.
— «19 июля в 15:07 поступило сообщение о густом дыме в здании 1908 года постройки по улице Крупской, 1, — позже продиктовали нам сводку в облуправлении МЧС. — Пожар ликвидирован в 19:00. Огнем уничтожены крыша и чердачные перекрытия на площади 500 квадратных метров. Пострадавших нет».
Местные говорят, что горел чердачный утеплитель, по нему огонь, видимо, распространился на всю крышу (впрочем, предположения есть разные). Вместе с современным шифером сгорели и древние балки. Теперь внутренности открыты осенним дождям и снегу.
Из одноэтажной постройки у штаба доносятся голоса. Идем на звук. Щурясь от солнца, из сумрака один за другим появляются несколько пацанов и девчонка. Оказывается, у них там что-то вроде закрытого клуба.
— В этом здании раньше вроде бы «пожарка» была, а теперь — мы! — дети показывают свои владения.
— Но тут же, наверное, бродят всякие пьяницы — не боитесь?
Старший из пацанов, Сашка, смеется:
— Пусть они боятся.
Перед одноэтажной пристройкой советских времен рассыпаны старые фотографии, какие-то нежные письма.
Дети говорят, что после пожара приходили люди в форме, осматривали место происшествия, всех опрашивали. Но потом жизнь вернулась в спокойное русло. «Детский городок» продолжает функционировать в штатном режиме.
В основном здании пытаемся угадать, в каком помещении что находилось. Экскурсоводы гадают вместе с нами:
— Тут, наверное, солдаты спали… А здесь их командир сидел. Тут решетки — возможно, это оружейная комната. А может, просто бухгалтерия или касса, где зарплату выдавали…
Под обоями стена оклеена старыми газетами. Сашка с неподдельным любопытством старается разобрать буквы в «Советской Белоруссии» за 30 июля 1982 года. (А вы говорите, молодежь не читает бумажных газет!)
— «Восстание рабочих и крестьян нашей страны в 1923 году…» — текст обрывается, оставив нас гадать, о каком таком восстании идет речь. Александр впечатлен: — Во, можно историю учить по обратной стороне старых обоев!
«Говорят, военный городок кому-то продали недавно. Хотят что-то делать тут. Так, наверное, снести крышу — это же дорого. Да и надо много бумажек всяких, раз вы говорите, что это исторический памятник. Проще, чтобы она сама нечаянно сгорела…»
Спортзал на втором этаже нынче напоминает бассейн: как пожарные залили его из своих рукавов, так вода и стоит, вниз не просачивается.
Самый маленький из ребят, Костя, пошире раскрыв глаза, показывает оккультные рисунки и какие-то важные изречения на стенах:
— Смотрите! Это, наверное, сатанисты.
В прорехе, обрамленной обугленными стропилами и царскими гвоздями, романтично светится конденсационный след самолета — как символ светлого будущего или тщетности надежд, по желанию.
— Говорят, военный городок кому-то продали недавно. Хотят что-то делать тут. Так, наверное, снести крышу — это же дорого. Да и надо много бумажек всяких, раз вы говорите, что это исторический памятник. Проще, чтобы она сама нечаянно сгорела, — у пацанов своя житейская логика.
Эти поцарапанные экскурсоводы в резиновых сланцах будут похлеще иных штатных специалистов, которые что-то твердят по скачанному в интернете путеводителю. Хоть ты в штат бери и назначай зарплату. Впрочем, подозреваю, все будет иначе.
По данным спасателей, здание не эксплуатировалось с 2004 года. Наши гиды утверждают, что в одной из комнат видели надпись «С новым, 2005 годом!», но это помещение выгорело. Вообще же, добиться информации о том, какие службы и когда здесь располагались, оказалось не слишком просто.
Звоню в краеведческий музей Могилева. Мужской голос не то чтобы пронизан заинтересованностью:
— Ой, мы не знаем, что там такое.
— Так краеведение же…
— Обратитесь лучше в горисполком.
Разговор с исполкомом тоже не слишком ладится:
— Обратитесь лучше в музей. Не совсем понимаю, о чем речь. Нет, по телефону не скажем, приходите. Или напишите запрос… Кому продано здание? Не помню.
На самом деле этот серьезный набор объектов несколько лет мучительно выставляли на аукционы. Наконец, в марте «объекты бывшего военного городка по улице Крупской» купила минская компания. В комплект входят: двухэтажный штаб площадью 2066,6 кв. м, 3 кирпичных пожарных депо, внешние водопроводная и канализационная сети, 37 деревьев. Покупатель сообщил о намерении создать здесь деловой центр с магазинами и офисами, срок сдачи — декабрь. Опубликовали предварительные эскизы того, как это место может выглядеть. Сейчас призывают инвесторов вложиться в проект.
Насчет декабря — затея, конечно, дерзкая. Но, возможно, в этом есть смысл: с виду разруха и пожарище, но стены вроде крепкие, ни раствор, ни кирпичи почему-то не выкрашиваются. А гвозди в головешках — те вообще как новые.
Все же впоследствии в музее посоветовали человека, который может что-то знать про здание.
— На этом месте до Первой мировой располагался мортирный дивизион, — рассказал краевед Леонид Плоткин. — В 1908 году штаб дивизиона занимал несколько комнат. Вероятно, часть здания была казармой. С началом войны мортирный дивизион убыл на фронт, так что, вероятнее всего, здание сначала пустовало. А потом, при появлении в Могилеве ставки, возникли проблемы с размещением многочисленных частей и служб, поэтому, думаю, здание было задействовано, но как конкретно, не знаю. После 1917 года на этой территории тоже размещались артиллерийские части и склады. После Великой Отечественной — артиллерийская база, после распада СССР — база хранения вооружений. Тогда на прилегающей территории стояли не только орудия, но и БМП, и БТРы. В советское время в двухэтажном здании располагались и клуб, и библиотека, и множество других служб. На самом деле военных там было немного, несколько десятков. Работали в основном вольнонаемные. Это было целое производство. Что касается «пожарной части», то у военных просто имелась своя пожарная команда, которой и были отведены одноэтажные здания.
Возможно, у причастных к этой пахнущей жареным истории возникнет теперь предсказуемое желание что-нибудь запретить, огородить, назначить крайних. Крайних назначить, безусловно, необходимо. Вот бы это еще помогло спасти исторический памятник.
Огнетушители в каталоге Onliner.by
Цикл «Увидеть, пока не развалилось»:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by