Белстат каким-то образом вычислил: белорус для поддержания статуса обязан ежедневно принимать примерно по 170 граммов картошки. Это официальная цифра, никому не позволено от нее отступать. Но еще лет пятнадцать назад до кастрюль и сковородок добиралась едва ли каждая вторая картошина из тех, что нам удавалось вырастить и добыть из недр. Остальные планово гибли на мрачных складах или в земляных ямах. Хранить урожай мы научились относительно недавно — уже после того, как человечество прорвалось в космос и изобрело «селфи». Оказывается, правильный овощной склад — это особый мир, полный загадок и калиброванной моркови. Мы посмотрели, как устроено самое большое в стране хранилище овощей.
Старожилы помнят, как нахально ворвались в отечественные магазины овощи из стран империализма. Подозрительно красивые и одинаковые, на фоне наших грязных клубней, полных индивидуальности, эти бездуховные иностранцы с непривычки вызывали благоговение. Потом мы из года в год вяло сетовали на засилье импортных растений, которые вообще не гниют. А крепкие хозяйственники на местах рассказывали про временные трудности, объясняли, почему не получается сохранить урожай от осени до осени.
Еще недавно даже в не самых дремучих колхозах можно было встретить любопытные заснеженные «сопки» — бурты. Такой способ хранения достался от предков. Грубо говоря, несколько тонн картошки высыпали в неглубокую ямку и накрывали слоем соломы с землей. Сверху космические корабли бороздят, а чуть ниже — бурты. Слишком теплая или слишком холодная зима (а других у нас не бывает) обычно приводила к большим потерям, урожай гнил и прорастал. Недавно бурты в сельхозорганизациях запретили за бесчеловечность и зловещий вид.
В последние годы многое поменялось. Аграрии догадались, что мало отвоевать корнеплод у природы, надо его еще сберечь. Нынче пойдите и попытайтесь отыскать в вашем супермаркете голландскую или польскую картошку. Дефицит! Момент, когда пропало это добро, все как-то упустили. Наши растениеводы частично отбили отечественные прилавки и даже принялись захватывать прилегающие территории.
Чтобы правильно хранить продукцию растениеводства, в 2012 году под Гомелем за восемь месяцев построили огромное овощехранилище, каких в Беларуси больше нет. Когда резали ленточку, много говорили про современные технологии, продуманную логистику и возможности для развития в разных направлениях. Принадлежит этот уникальный комплекс комбинату «Восток», который сам по себе является весьма любопытным многоцелевым сельхозпредприятием, достойным отдельного рассказа.
Директор «Востока» Дмитрий Корж несколько отличается от многих начальников, которых мы привыкли видеть. У него свое видение перспектив отрасли, собственные «лайфхаки». Например, он придумал, как «закрепить на местности» распределенцев, которые, как известно, норовят сбежать через два года отработки.
— Я когда-то работал в Ветковском районе, в хозяйстве на границе с Россией, в самой что ни на есть чернобыльской зоне. И у меня проблем с молодежью там не было. В том числе оставались и приезжие молодые специалисты. Что держало? Любовь. Мы просто селили парней и девушек в одно общежитие, а дальше они сами разбирались. И неплохо закреплялись.
Но сегодня нас интересует складской комплекс. По параметрам он превосходит все подобные сооружения, которые имеются в Беларуси. Хранилище занимает три гектара и рассчитано на 22 тыс. тонн овощей. Если для наглядности считать в привычных и понятных нам олимпийских бассейнах на десять дорожек с пенопластовыми досками, то таким количеством условной картошки можно заполнить примерно одиннадцать штук.
Этот проект разрабатывался под конкретные запросы «Востока», но аналогичные решения и технологии используются и на Западе. Разве что масштабы обычно поменьше.
Вокруг комплекса — теплицы и поля, которые обеспечивают заполнение этих объемов. Все, что здесь хранится, — свое, «восточное», на стороне ничего не покупают. Да чужое здесь и не поместится, самим уже тесно: «Восток» только продукции растениеводства производит более 46 тыс. тонн в год. Главное хранилище отведено под картофель, морковь и свеклу. Но есть и другие склады, помельче — там собрана прочая продукция вроде грибов, капусты, консервации и прочего.
— А арбузы? Где у вас лежат арбузы?
К этому модному направлению белорусского агропрома Корж почему-то относится прохладно, считает скорее баловством. Арбузы были, но уже съедены.
— Выращиваем и бахчевые, есть у нас гектара полтора. Но это так, из любви к искусству. Большой экономической пользы в этом нет: хлопот много, по вкусу и урожайности с Астраханью все равно пока соревноваться трудно… Остается ждать, когда у нас климат станет более подходящим.
Перед складом блестит на солнце странная застекленная постройка. Внутри кабинеты, служебные помещения. Но у столь необычной внешней формы есть концептуальное объяснение. Местные работники говорят, что строители старались возвести что-то напоминающее по форме картошку. Правда это или байка — но могут люди себе позволить.
Под единой крышей, помимо собственно хранилища, размещены три автоматизированные линии по подготовке продукции к продаже. На них идет сортировка, мойка (по необходимости; растениеводы ее недолюбливают, на что есть причины), упаковка. Агрегаты позволяют настраивать размер сетки, в которую фасуются корнеплоды. Также в зависимости от желания клиента можно калибровать овощи: кто-то предпочитает большие и продолговатые, кто-то — круглые и помельче.
Внутри просторно, чисто, светло и нет того характерного плотного запаха, которым славились советские овощехранилища. Но, по правде говоря, сверхъестественных технологий и андроидов, перебирающих картошку, тоже пока не заметно. Вокруг кучи моркови сидят на персональных скамеечках вполне живые люди. Затаривают сетки вручную.
Вообще-то, здесь есть автоматизированная линия, которая прекрасно умеет паковать морковку. Почему сачкует? Оказывается, голландской технике чуждо понимание прекрасного. Она складывает корнеплоды лишь бы как. Формально беды в этом нет, но клиент нынче любит, чтобы морковки лежали строго параллельно друг другу, носиками в одну сторону. А это способен обеспечить только человек.
— Думаете, в хранилищах в Голландии или Америке иначе? Ничего подобного, — управляющий закладкой и хранением Владимир Чепернатый придерживается позиции, что автоматизация хороша в меру. — Был я на аналогичном польском предприятии, поинтересовался про агрегат, который так красиво, по цветам сортирует и укладывает луковицы. Показали мне этот «агрегат»: сидит женщина из местных жителей, ножиком корни отрезает, в коробки складывает. Получает €20 в час, работает день через два, поскольку «вредные условия» — с луком же имеет дело. Вот и вся автоматизация…
Бухгалтеры Лена и Таня с удовольствием позируют с продукцией. Тут она смотрится еще веселее, чем в их «экселевских» таблицах.
90% здешней продукции уходит за границу. Раньше поставки «Востока» были ориентированы в основном на Московскую и Ленинградскую области. Теперь перенастроились также на запад и на юг — продают овощи в Украину, Румынию, Молдову, Сербию. И каждому нужна картошка с разными характеристиками.
— Да какие там характеристики у картошки? — нам всегда казалось, что она растет на деревьях примерно одинаковая.
Директор так не считает:
— Есть вполне конкретные предпочтения у разных регионов. Раньше было просто, все работали по стандарту, который предписывал, что, например, товарный картофель обязан иметь размер 4,5 сантиметра. Теперь же мы должны очень внимательно слушать потребителя, у которого свои представления о сантиметрах. Белорусы любят картошку круглую и разваристую. Россияне требуют, чтобы она обязательно была снаружи красная, а внутри белая, продолговатая и не разваривалась. Молдова хочет, чтобы разваривалась, но некрупную. Сербия ко всем цветам относится спокойно. И так далее. Все эти тонкости мы обязаны учитывать.
«Восток» может поставлять заказчикам и мытые овощи: соответствующее оборудование имеется. Но, оказывается, сейчас торговля сама не хочет брать слишком чистую продукцию. На вид-то получается красивее, но срок хранения сразу сокращается. Такой товар надо побыстрее продать.
Картофель — главное достояние. Им забиты огромные камеры, в каждую из которых осенью загружают до 1400 тонн. В разных камерах — разные сорта. На всякий случай научили: «Сатину» лучше жарить, «Розару» и «Сильвану» надо непременно варить. Жаль, в магазинах сорт пишут редко.
Под перфорированным полом, в стенах и на потолке камеры — датчики и система, обеспечивающая нужный микроклимат. По стенке на высоте 4,5 метра от пола проведена белая линия. Если насыпать кучу выше нее, нижние слои картошки могут испытывать чрезмерное давление.
Мало кто видел такое количество картошки одновременно. Агрегат у подножья горы — скутер-подборщик. Погонять на этом скутере вряд ли удастся: он соединен с транспортером. Дальше просто: картошка поступает в контейнер, погрузчик отвозит его на линию сортировки.
И все же: что мешало советским аграриям сохранить урожай? Специалисты «Востока» принимаются с жаром рассказывать про сложную и тонкую физиологию картофеля. Упала температура чуть ниже нормы — крахмал переходит в сахара. Поднялась выше — началась потеря влаги… Все сложно, не то что у человека. Даже при наличии каких-никаких бетонных хранилищ, которые обеспечивали относительно стабильную температуру, на остальные параметры влиять было практически невозможно. Вентиляция часто отсутствовала и обеспечивалась лишь трудоемкой переборкой. Контролировать влажность тоже было сложно. В результате потери иногда составляли больше половины запасов.
Теперь-то жизнь наладилась. Датчики следят за всеми показателями, они выведены на дисплей у входа. Предусмотрен, разумеется, и ручной режим, но пока автоматика лучше знает, чего хочет картошка. Если надо, включает вентиляцию, регулирует температуру.
На линии сортировки тоже без людей никак. «Железо» умеет распределять картошку по размеру: крупную направляет в сетки, среднюю — в отдельный контейнер, мелкую — на корм скоту. Но последнее слово все равно за человеком.
Объясняют: можно, конечно, придумать оптические датчики, которые будут замечать мелкие дефекты, но за такое оборудование придется доплатить. И картошка станет немного более «золотой».
Тем временем «Восток» затевает все новые проекты на площадях хранилища. Чищенная картошка в вакуумной упаковке — уже освоенное ноу-хау.
Со дня на день здесь готовятся запустить цех по производству соков прямого отжима. Дмитрий Корж вообще полон решимости внедрить у нас новую культуру потребления сока:
— Прямой отжим значит без воды, сахара, консервантов. Это именно сок в прямом смысле слова! Приемлемый срок хранения обеспечивается в этом случае за счет стерилизации. Сейчас найти такой в наших магазинах почти невозможно, разве что яблочный. А мы будем, кроме яблок, использовать свеклу, морковь, делать смеси.
— Как можно пить свекольный сок?..
— Будут! — уверен директор. — Особенно те, кто заботится о здоровье.
Читайте также:
Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by
