В окрестностях Мадрида

Испания — страна, чье архитектурное наследие считается одним из богатейших в мире, но Мехорада-дель-Кампо был из тех редких населенных пунктов, где в буквальном смысле глазу не за что было зацепиться. Население занималось преимущественно сельским хозяйством, в частности выращиванием оливковых деревьев и разнообразных злаков.

Однако в 1960-е, когда начиналась эта история, население города стало расти.

Страна урбанизировалась: жители бедных деревень, где часто земля уже не могла прокормить большие многодетные семьи, вынуждены были искать заработок в крупных городах, самым привлекательным из которых, конечно, была испанская столица. Мехорада-дель-Кампо находится всего в 20 километрах от Мадрида, а потому и в этом сонном месте начали расти многоэтажки и кварталы частных домов, чьи обитатели каждое утро ездили на работу в столицу. Хусто Гальего Мартинес, впрочем, был не из таких «новых горожан».

Военное детство

Гальего родился в Мехорада-дель-Кампо 20 сентября 1925 года. Его взросление пришлось, вероятно, на самый трагический период современной испанской истории. Страна находилась в глубочайшем политическом и экономическом кризисе. Большинство населения, и семья Хусто в том числе, жили в деревнях довольно бедно.

Земли не хватало, а в развитии промышленности Испания давно и, казалось, безнадежно отстала.

В начале 1930-х пала древняя испанская монархия, но новое республиканское правительство при всех его прогрессивных декларациях не смогло коренным образом исправить ситуацию. Кабинеты министров сменялись один за одним, а политики видели причину экономических проблем — и одновременно источник получения недостающих финансовых поступлений — в католической церкви. Население Испании разделилось на два лагеря, и стремительно росший антагонизм между ними в конечном счете привел в 1936 году к армейскому мятежу, возглавленному Франсиско Франко, и гражданской войне, ставшей для Хусто Гальего глубоко травматичным опытом.

Попытка уйти в монастырь

Как и многие крестьянские дети в Испании, Гальего воспитывался в глубоко набожной семье, поэтому можно представить, насколько шокирующими для него, 11-летнего ребенка, стали сцены нападений республиканцев на священников, грабежа церкви в Мехорада-дель-Кампо. Из-за боевых действий во время Гражданской войны (а ведь его родной город находился очень близко к Мадриду, борьба за который была особенно ожесточенной) он не смог даже закончить школу.

В 12 лет мальчик потерял отца, и материнское воспитание лишь укрепило его в намерении посвятить свою жизнь Богу.

Однако в первые свои взрослые годы Хусто вынужден был работать, чтобы помогать семье, и лишь в начале 1950-х, когда ему было уже 27 лет, он смог поступить послушником в цистерцианский монастырь Санта-Мария-де-Уэрта в одноименном городе североиспанской провинции Сория. По рассказам монахов, даже по меркам монастыря Гальего отличался крайним аскетизмом и набожностью, отказываясь, например, от вина во время причастий.

Обет

Спустя семь лет после поступления в монастырь Хусто, и так не отличавшийся крепким здоровьем, заболел туберкулезом. К счастью, к концу 1950-х врачи уже научились достаточно эффективно бороться с этой болезнью, но давняя стигма «чахотки» в массовом сознании никуда не делась. Цистерцианцы из Санта-Мария-де-Уэрта обратно в свои ряды лечившегося в Мадриде Гальего пускать отказались, опасаясь распространения туберкулеза в их тесном мирке.

В итоге мужчина, чуть не погибнув от болезни, потерял еще и то, что считал смыслом своей жизни — возможность служения Богу.

Судя по тому, как Хусто описывал позже свое состояние в интервью журналистам, по возвращении в родной Мехорада-дель-Кампо он впал в тяжелую депрессию. Гальего стал затворником, перестал общаться со всеми, включая своих старых друзей. В попытке вновь найти способ выразить свой религиозный пыл, он вспомнил про обет, данный в мадридской больнице в период лечения от туберкулеза: тогда Хусто пообещал себе, что в случае своего исцеления построит храм как посвящение Богу и Пресвятой Деве Марии. Культ Богоматери Столпницы («Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар») очень распространен на севере Испании, особенно в Арагоне, где, как считается, около 40 года нашей эры произошло ее первое явление.

Начало стройки

В 1961 году Гальего на участке земли в Мехорада-дель-Кампо, доставшемся ему в наследство от родителей, начал стройку, которая стала делом всей его жизни. По его собственному признанию, четкого понимания, что он возводит, у него не было, как не существовало и согласованного и утвержденного в соответствующих инстанциях архитектурного проекта. В голове у Хусто был лишь некий образ, который он и пытался из фантазий сделать частью реальности.

Сложно даже описать стиль получавшегося здания.

Отчасти это было похоже на романскую архитектуру, но лишь потому, что сложно подобрать более верные ассоциации. Гальего, очевидно, не нравились четкие прямые линии, правильные геометрические формы. Он предпочитал изгибы и круги — сводчатые потолки, купола, арки, округлые часовни, кольцевые алтари и винтовые лестницы. «Бог сотворил все круглым. Он сделал планеты круглыми. Он сделал Землю круглой», — говорил Хусто.

Из подручных материалов

За редким исключением Гальего посвящал стройке шесть дней в неделю, оставляя, как и положено религиозным людям, лишь воскресенье днем отдыха и посещения службы в приходской церкви города. Он начинал работу в 6 утра и трудился следующие 10 часов. «Собор веры», как сам Хусто назвал свое сооружение, возводился из того, что мужчина находил в кучах строительного мусора, на свалках, в отходах промышленных предприятий. Лишь позже, когда его затея получила определенную известность (сначала локальную, а затем международную), строительные организации стали отдавать ему материалы, считавшиеся дефектными. Например, бóльшая часть кирпича, использованного на проекте, была браком местного завода.

Первоначально все работы Гальего финансировал самостоятельно.

От родителей ему достался довольно большой земельный надел, постепенной продажей которого он и покрывал те расходы, которые невозможно было компенсировать иным образом. Однако по мере роста известности проекта у Хусто появлялись и доброжелатели, впечатленные пусть и чудачеством, но подвижническим.

Что получилось

Гальего никуда не торопился еще и потому, что в священном для него занятии, как он считал, спешка не нужна. К тому же он просто не имел физической и финансовой возможности сделать все быстро. По признанию мужчины, один купол, вдохновленный куполом собора Святого Петра, главного католического храма в Ватикане, он обдумывал около 30 лет, а сооружал целых 7 лет. Вначале Хусто принципиально трудился один, но со временем, когда начал сказываться возраст, он стал принимать помощь со стороны: от своих шести племянников и от волонтеров, сочувствующих его энтузиазму. Пользовался мужчина и консультациями инженеров, прежде всего при возведении сложных в техническом плане частей «собора».

Как и положено крупному храму в католической традиции, он состоит из трех нефов, перекрытых сводами. В центральной части устроен купол высотой 35 метров. Предполагается, что главные башни могут достичь высоты в 60 метров. В здании имеется крипта, есть клуатр (внутренний двор, окруженный вспомогательными зданиями). Все окна планируется закрыть витражами, а стены еще до окончания строительства начали покрывать фресками. То есть все формальные атрибуты большого культового здания имеются, но есть нюанс: католическая церковь не признает его храмом.

От хейтеров до поклонников

Сторонники Гальего признают, что его проект воспринимается официальной церковью как спорный. В ее среде мнение о Хусто как фанатике стало достаточно распространенным. И хотя он действительно пытался проводить в стенах своего здания квазирелигиозные церемонии, они носили характер сугубо частной инициативы.

«Собор» не освящен, а значит, полноценным храмом считаться не может.

Власти города в процессе строительства объекта от него также абстрагировались, ссылаясь на отсутствие в бюджете средств на здание. При этом они подчеркивают, что архитектурного проекта как такового нет, никакие чертежи и документация не проходили соответствующую инженерную оценку, а потому принять «собор» в эксплуатацию даже как общественное здание невозможно. Многие соседи также воспринимали инициативу Гальего как сомнительную, относясь к нему в лучшем случае как к чудаку, а в худшем — как к изгою. Далеко не всем нравится и эстетика огромной структуры, выросшей в их городе, хотя поклонники Хусто сравнивали его творчество с работами великого Антонио Гауди. Иронично, что самому Гальего собор Саграда-Фамилия, главный шедевр Гауди, очень не нравился. Он считал, что в нем слишком много всего: слишком много башен, шпилей, странных форм.

Будущее «Собора веры»

Хусто Гальего умер 28 ноября 2021 года. Человек, чуть не погибший в молодости от туберкулеза, в итоге прожил очень долгую жизнь. Увы, и ее не хватило, чтобы завершить проект, которому это земное существование было посвящено. Здание его автор завещал католической организации Mensajeros de la Paz («Посланники мира»).

Как наследники закончат «собор» и закончат ли его, какой статус он будет иметь в будущем, пока неясно.

Ясно другое. Достопримечательностью, и не только локального масштаба, удивительное сооружение, которое одни сравнивают с монстром Франкенштейна, а другие называют гениальным, уже стало. «Говорят, что вера может двигать горы, а здесь мы видим, как вера привела к рождению удивительного собора», — уверены сторонники Гальего, которые надеются на то, что проект будет завершен и они увидят его во всей красе.

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by