Пленные немцы, потаенный вход в метро и общежитие-призрак

В свое время дома возле станции метро «Пролетарская» возводились для работников мотовелозавода по примеру поселков тракторостроителей и автозаводчан. «Дома строили пленные немцы», — любят говорить местные. А еще они любят акцентировать внимание на том, что здесь много зелени, свободного места и вообще рай на земле.

Строители не были лишены чувства прекрасного и украсили дома колоннами…

…декорировали балконы…

…и оставили во дворах много места для релаксации:

На прошлой неделе было объявлено о предстоящей реконструкции кварталов: минус полсотни малоэтажных домов, плюс 170 тыс. кв. м современного жилья.

Коротко о расчетах. Сегодня в районе проживает 11,6 тыс. человек. После реализации детального плана численность населения составит 14,4 тыс. Производственная территория сократится с нынешних 28,2 до 15,8 га. Жилфонд увеличится с 240,2 до 389,9 тыс. кв. м. Основные действия — снос ветхого жилья и надстройка мансардных этажей в четырехэтажках.

Реконструкция, как отмечается в документах, направлена на повышение комфортности жилой среды, увеличение социальной и градостроительной значимости территории. Если когда-то преобразование произойдет, то эта территория превратится в обычный район столицы со стандартными многоэтажками.

Кстати, проектировщики минского метро подозревали что-то уже в восьмидесятых. Неслучайно один из выходов станции «Пролетарская» находится во дворе жилого дома на Судмалиса. Пока вестибюль метро законсервирован, хотя и полностью готов, а спуск замаскирован под вход в бомбоубежище. Но кто знает, возможно, когда-то вместо двора здесь появится общественная зона, и тогда метро придется кстати.

По правде говоря, дома здесь не только исторические и аккуратные. Есть несколько построек-призраков. Одна из них — на улице Станиславского — уже отселена и заколочена. Другая — на пересечении Станиславского и Стрелковой — пока подает признаки жизни.

Первый этаж общежития-призрака на Стрелковой, 11, может послужить площадкой для съемок фильма ужасов. Двери квартир заперты, здесь темно и сыро, стены облезлые, где-то капает кран — и ни одной живой души. Живые души обитают на втором этаже. За то время, что общежитие приходило в упадок, многие жильцы успели построить квартиры и переехать. Остались самые стойкие — четыре семьи.

Лизе 16. С 6 лет она с семьей живет здесь. Дом признали непригодным еще в 2010 году, в 2014-м появилась информация о сносе. Однако он все еще стоит. Это как раз тот случай, когда ждешь сноса с нетерпением, а им запугивают тех, кто живет в комфортных условиях и переезжать не хочет.

«Проблемы с коммуникациями? В новых домах их не меньше»

Федор Александрович живет в двухэтажке на Станиславского, 22а. На табличке значится год постройки — 1958.

— Если уберут наш квадрат, это будет большое преступление, — мужчина сидит на лавочке и нежится под солнцем. — В городе нет столько зелени, сколько у нас во дворе. Полей им мало? Или здесь большие бабки крутятся?

Подъезды в большинстве домов хоть и выглядят неплохо, но, по сути, держатся из последних сил. Деревянные ступеньки скрипят, перекрытия промокают от дождей. По неизвестной логике в части квартир в послевоенных домах отсутствуют ванные комнаты. Но люди включили смекалку и обустроили себе душевые. Но не все. Федору Александровичу хорошо живется и без ванны.

— Говорят, дома старые? Мы тоже старые. У меня только ванны нет, так я в баню хожу. Да и не нужна мне ванна! Сейчас возьму пару ведер, обольюсь здесь. Ой, милая моя…

— Вы что, это же такой район: машин мало, детям есть где гулять, — подключается к разговору соседка с детской коляской. — А они хотят послать нас куда-то вон.

Жительница дома Евгения открывает дверь и без колебаний вступает в беседу:

— Пока нет сроков, говорить бесполезно. Проект безобразный, его никто даже прочитать не смог. Съезжать не хотим, но дело не в этом. Если бы четко очертили сроки, можно было бы жизнь планировать, переклеивать обои или нет.

Проблемы с коммуникациями? Так в новых домах их не меньше. Думаете, дома 2000 года постройки не разваливаются? Случается это не от старости, а от халатности эксплуатирующей организации.

«Каким нужно обладать чувством безразличия к красоте, нелюбовью к Минску, чтобы пускать под снос дома, которые могут еще веками стоять?»

Три двухэтажки на Станиславского, 26, 28, 30, стоят плотно друг к другу и выделяются среди прочих. Внешне они обшарпанные, но от этого какие-то атмосферные. Хозяева попытались укрыть обвалившуюся штукатурку зеленью. В одном из дворов сидят две женщины и с ходу понимают, о чем хотят поговорить журналисты.

— Общественное обсуждение — это такое оскорбление! — возмущена Лариса. — Мало того, что мы бесправные, так еще к нам и относятся наплевательски. Два планшета на толпу людей…

Хозяйка приглашает в свой дом и оперирует числами: высота потолков — 3 метра, толщина стен — 60 сантиметров.

— Дом 1950 года постройки, строили пленные немцы — ни одного ремонта фасада, — гордо говорит Лариса. — А толщина стен? Это крепость, а не дом. Тут у меня погреб, там кладовка. Зимой в квартире тепло, а летом прохладно.

Кому-нибудь приходит в голову, как можно жить в доме, который все хотят снести? 12 лет нам об этом говорят. Я бы уже давно сделала косметический ремонт, но сейчас это дорогое удовольствие.

Соседка Ларисы живет на Стрелковой, 7, с 1957 года. Предварительная участь ее дома — надстройка мансарды.

— Как только дом заселился, родители сразу и въехали. До этого мы жили на улице Московской. Даже сейчас, проезжая там, думаю: господи, как много воспоминаний! Здесь же я 14 лет проработала в школе, знаю в этом районе каждый уголок и половину жителей. А теперь, в свои 74 года, я должна полюбить другой район.

К моему дому по плану хотят пристроить мансарду. У нас только в 2009 году закончился капитальный ремонт. Мансарды — это тот же капитальный ремонт. Опять сидеть без воды, канализации и света — за что нам такие муки?

Каким нужно обладать чувством безразличия к красоте, нелюбовью к Минску, чтобы пускать под снос дома, которые могут еще веками стоять? Эти три домика — уникальные. Они были бы украшением любого района. Зачем сносить дома, в которых люди хотят жить? Неужели все так обеспечены жильем, что пришло время думать о красоте?

— В какой район вы бы хотели переехать, если все же придется?

— Хотим остаться здесь, — бескомпромиссны минчанки.

— Но то, что мы хотим, нам никто не даст.

«Здесь мы дышим свежим воздухом, а не гарью машин, которые стоят под окнами»

Не дожидаясь помощи, жители трех «крепостей» сами посильно ремонтируют их. Наталья с супругом купила здесь квартиру в 2003 году, оштукатурила фасад, сделала в квартире неплохой ремонт и, как она сама выразилась, «живет в раю».

— Такое впечатление, что они специально доводят дома до разрухи, чтобы нас «продать». Я живу здесь, как в раю. Летом прохладно, зимой тепло, потому что красный кирпич сплошной. Где вы такое сейчас найдете?

Двор Натальи — достопримечательность района: деревья, зелень, цветы. Пришлось даже поставить высокий забор, чтобы взгляды посторонних не мешали жильцам спокойно завтракать на небольшой террасе.

— В основном у меня цветы. В этом году посадила черри — ну, это так, для экзотики. У меня 25 кустов роз! Собаку взяла на Гурского. Да, Петруха? Тебя бросили? Видите, как боится? Здесь мы дышим свежим воздухом, а не гарью машин, которые стоят под окнами.

—Я коренная минчанка. Вижу, что индивидуальность Минска теряется. Раньше город строился камерно, и вот эту камерность сейчас гробят. Вся Европа сохраняет самобытность, а Минск должен быть каменными джунглями.

— Что бы вы хотели получить взамен?

— Конечно, что-то равноценное. Во-первых, кирпичный дом с потолками высотой 3 метра, во-вторых, с палисадником.

«Жилье ветхое, держится на наших бесконечных ремонтах изнутри»

Татьяна Ивановна с супругом живут в доме на Велозаводской, 4, с 1972 года. Супруг сокрушается:

— Знаете, сколько лет нам говорят о сносе? Уже надоело это слушать.

— Большинству все нравится, — добавляет Татьяна Ивановна. — Мы столько лет здесь прожили и уже привыкли. В таком возрасте уже никуда не хочется. Дом, конечно, старый… Всяких проблем хватает. Поддерживаем состояние квартиры как можем. Кто-то сделал и хорошие ремонты.

Ольга — молодая представительница района, предпочитает смотреть на вещи трезво и не так привязана к месту жительства, как соседи-пенсионеры.

— Нам сказали, что все пока на уровне планов. В течение года будут готовиться документы. То есть год точно никакого сноса не будет.

Вы сами понимаете: жилье ветхое, держится на наших бесконечных ремонтах изнутри. Если вы зайдете в квартиру пенсионера, у которого нет денег на ремонт, то увидите дырки в полу, старые унитазы, ржавые трубы. Отчисления мы делали и делаем до сих пор, но нам сказали, что капитальный ремонт нашего дома нерентабелен.

В принципе, если бы нам сделали капремонт, то люди согласились бы здесь остаться. Это хорошее место, центр. Будем смотреть, что нам предложат. Наша квартира — двухкомнатная. У меня трое детей, и я бы, конечно, расширила жилплощадь.

— Куда согласились бы переехать?

— Лошица — нет, Серебрянка — нет, Каменная Горка — тоже нет. Я бы рассматривала этот же район.

---

Обсуждение масштабной застройки территории возле станции метро «Пролетарская», которое должно было состояться 16 августа, сорвалось. Повторная презентация проекта состоится сегодня, 23 августа, в администрации Ленинского района по адресу улица Маяковского, 83, в 18:00.

Читайте также:

• В районе станции метро «Пролетарская» запланирован масштабный снос. Проект вынесен на обсуждение
• Обсуждение масштабной застройки территории возле метро «Пролетарская» сорвалось из-за ажиотажа

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by