Тридцать два года назад один сочный подзатыльник и несколько минут утомительных нотаций могли предотвратить серьезную беду. Заметь родители четырнадцатилетнего Игоря, что тот сидит на матах и бездумно стреляет спичками в невидимого врага, ничего бы не произошло: ни сильнейшего пожара, ни последующих увольнений, ни уголовного дела. Парень явно не хотел поджигать новый спортивный комплекс и привлекать такое внимание, но именно так все и произошло. На обычной тренировке по стрельбе из лука в манеже спортивного комплекса «Трудовые резервы» одной из спичек Игорь попал ровно меж двух стопок матов в количестве 46 штук, которые, само собой, моментально вспыхнули.

Парень пробовал затоптать огонь самостоятельно, потом позвал ребят постарше, которые раскидали горящие маты по сторонам и попытались сбить пламя. В какой-то момент раздался хлопок, пламя вырвалось вверх и перекинулось на деревянный подшивной потолок. А дальше все случилось само собой.

Когда пожарные прибыли на место, манеж уже вовсю полыхал, из окон вырывались языки пламени и густой дым — современное здание превращалось в огромную свечу. Из-за того, что окна были выбиты, образовался сквозняк, начался настоящий огненный вихрь, который мешал работе спасателей. Сейчас говорят, что сохранить манеж было невозможно: все было против.

— Когда меня подняли по тревоге, я долго гадал, что же там такое горит. Так всегда думаешь, когда на пожар едешь. На подъезде увидел, что здание уже вовсю полыхает, и сказал начальнику только два слова: «Все, кранты». Хотя второе слово, конечно, было другим, не таким приличным, но лучше описать происходящее было нельзя, — вспоминает полковник Пугачев, который чудом не погиб в тот день. — Внутри было невыносимо жарко, утеплитель на потолке плавился и капал пожарным за шиворот, пламя вырывалось из окон и виднелось над крышей. Очевидцы позже рассказывали, что здание горело так, как горит газета.

— Мы должны были не дать пожару распространиться на соседние здания и пройти дальше манежа, поэтому силы были брошены на часть, которая соединяет его с остальным комплексом. В какой-то момент наш командир приказал отойти назад (видно, что-то почувствовал), а буквально через пару минут потолок рухнул, нас отбросило на несколько метров назад и раскидало по разным углам комнаты. Потолок уже тогда был никудышным, и его сдерживали только балконы. Чудом спаслись, — эмоционально рассказывает собеседник.

В интервью сотрудникам МЧС Александр Бобровский, который в то время был начальником Госнадзора Минского управления пожарной охраны МВД, рассказывал, что незащищенные металлические соединения потеряли несущую способность из-за температуры в 570 градусов, которая сохранялась больше пятнадцати минут. Такую температуру обеспечили неудачно расположенные маты и подшивной потолок, построенный по принципу слоеного пирога. Благо ко времени обрушения все пожарные успели отойти в сторону. Почему конструкция, которая должна была быть обработана противопожарной смесью, так стремительно горела, остается только догадываться.

До пожара комплекс просуществовал всего три года. Тогда здание на улице Калиновского считалось гордостью современной архитектуры и явно выделялось среди других строений схожего назначения. Правда, вопросы к его конструкции возникли сразу: специалисты прогнозировали такой сценарий еще до сдачи объекта в эксплуатацию и направляли рекомендации в союзный главк, но ничего предпринято не было. Это затянуло бы сроки, к которым в то время относились иначе: пятилетки же.

За три года в здании пять раз проводились учения. Организовывал их тогда еще майор Терешков, который до ухода на пенсию был начальником Минского городского управления МЧС. Сейчас 75-летний полковник бодро выскакивает из водительского кресла и осматривает комплекс. В последний раз ветеран был здесь тогда, в 1985-м, но хорошо помнит, как развивались события. Он руководил тушением пожара.

— Поскольку в тот день были выборы в местные советы и многих наших бойцов задействовали на участках, мы смогли стянуть сюда технику далеко не сразу. Машины пришлось гнать со всего города: нужно было собрать 25 экипажей — это от 60 до 100 человек.

Манеж был обречен уже к нашему приезду, поэтому было принято решение создать барьер: отдать манеж огню, но спасти остальной комплекс. Если бы мы пошли от очага и двигались вслед за пламенем, выгореть могло вообще все.

С точки зрения пожарного искусства этот пожар — не самый сложный: здесь мало препятствий, никаких лабиринтов и подвалов, рядом водоем, а мои бойцы знали это здание как свои пять пальцев. Но это только в теории. На практике же помещения такой высоты тушить крайне сложно: нужны были как минимум очень мощные лафетные стволы, дающие струю в 40—50 метров. Только чтобы сосредоточить нужное количество средств, нам пришлось потратить около двадцати минут. Когда прибыли расчетные силы, все уже рухнуло.

Свою задачу спасатели все же выполнили: пожар был ликвидирован, люди не пострадали, основная часть комплекса уцелела. Но на следующий день из Москвы прибыла комиссия Главного управления пожарной охраны МВД СССР, а такие проверки редко заканчиваются чем-то хорошим. Вскоре было заведено уголовное дело по статье 97 УК БССР («Уничтожение государственного или общественного имущества»). Проводились допросы, выяснялись обстоятельства. Вероятно, дело усугубляли еще и идущие выборы. В общем, пожар случился не вовремя.

Ущерб оценили в 762 тыс. рублей, в действиях администрации «Трудовых резервов» были выявлены признаки должностного преступления, маму Игоря (а по совместительству его же тренера) обязали выплатить баснословные 10 тыс. рублей, а после еще и исключили из партии. Был суд, покатилась волна увольнений, выговоров и понижений.

— Всегда ведь нужно кого-то наказать. Это несложно. Вот только сделано все было по уму. В здании был дежурный сотрудник пожарной службы — старичок на пенсии, который просто следил за порядком. Когда он увидел горящие маты, тут же позвонил по нужному номеру и начал выводить детей из здания. Со своей задачей он справился на отлично, но после проверки его обвинили в том, что он не воспользовался пожарным краном, который стоял в углу манежа. Никто и слушать не хотел, что таким краном невозможно потушить настолько сильный пожар: у него шланг метров пятнадцать от силы — это для такой напасти как слону дробина.

После расследования наказали очень многих: пожарные потеряли должности, некоторых уволили — в общем, не похвалили нас. Я лично знаю людей, которые очень переживали из-за этого, нескольких моих друзей не стало вскоре после пожара.

Мы, белорусы, народ такой: нас кнутом разок ударят, а мы после этого всю жизнь себя бьем.

В газетах ни о пожаре, ни о самоотверженной работе спасателей так и не написали. Во всяком случае в архивах ведущих газет того времени о случившемся нет ничего: на фото только довольные мужчины в бобровых шапках, бойкие доярки, много выборов и описание нового чудо-помощника для хозяек — произведенной в Советском Союзе СВЧ-печи, которая «разогревает мясо всего за десять минут и при этом сама остается совершенно холодной».

Вскоре комплекс решили восстановить, на этот раз больше внимания уделив пожарной безопасности и устранив все неучтенные недостатки. Строили манеж больше десяти лет и открыли только в 1996-м. Сейчас здание выглядит практически так же, как и тридцать с лишним лет назад: в манеже разминаются гимнасты и бегают атлеты, в углу висит небольшой пожарный кран, на стене отстают часы. Будто ничего и не было.

Читайте также:

• Белорусское «цунами». Как из-за немецкой бесхозяйственности была смыта часть Могилева с людьми
• Репортаж из утопленной в болотах белорусской деревни, которая веками развивалась отдельно от всего мира
• «Замки» на могилах, упыри и костомахи. Репортаж из белорусской «деревни вампиров»

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by