Спустя год арендное жилье, предоставленное матери с тремя детьми, стало непригодным для жизни. Коммунальщики: «Не поймем, какие к нам претензии?»

25 сентября у брестчанки Марины Прокурат по настоянию специалистов по охране детства забрали детей и временно поместили в детскую больницу «до решения вопроса». Главная причина — крайне плохие жилищные условия в семье. «Квартира в очень плохом состоянии, — пояснила нам методист отдела образования администрации Ленинского района Бреста Ирина Шилович. — Там просто невозможно находиться. Квартиру постоянно заливает сверху, и сырость там страшная. Плюс розетки открытые, провода оголенные торчат, того и гляди детей током ударит… Мы дали Марине срок, чтобы найти другое жилье. В это мы ей детей не вернем».

Пикантность ситуации в том, что квартиру №2 в доме на ул. Комсомольской, 5, Марина буквально выбила у городских властей летом прошлого года. Ситуация для нее тогда сложилась аховая: одна с тремя детьми на руках, старшему из которых тогда было четыре года, а младшей 11 месяцев, муж загремел на «химию», жить негде и не на что. После долгих хождений по инстанциям ей предложили жилье коммерческого использования из госфонда. Снимать жилье у государства дешевле, чем у частника, однако на него существует своя очередь, и в новом арендном доме, на жилплощадь в котором принимались заявления, ей квартиру не дали.

Свободное жилье нашлось в центре города. Квартира на первом этаже в доме 1940 года постройки пустовала девять лет, в ней не было ни ванны, ни туалета, а стены и полы сожрал грибок. Соседи рассказывали, что в подвале дома когда-то была прачечная, там и теперь очень сыро, и на первом этаже сырость не переводится. Мол, через месяц-другой в квартире опять надо будет ремонт делать. Марина повозмущалась, побегала по разным инстанциям, но в конце концов на предложенный вариант согласилась. Была у нее слабая надежда, что через пару месяцев ей предложат в аренду другое жилье, более приспособленное для жизни с тремя маленькими детьми. Надежда не оправдалась.

Встречаемся с Мариной в злополучной квартире. Бóльшую часть мебели она уже вывезла, и голые, с пятнами плесени стены видны во всей неприглядности. Квартира и правда в жутком состоянии, и следов ремонта (чуть больше года прошло!) не видно и в помине. В полах щели («Мыши табунами ходят», — мрачно комментирует молодая мама), над полом, где из стены выходит канализационная труба, здоровенная дыра, над головой болтаются обрывки проводов. Неделю назад здесь были представители МЧС, ужаснулись неисправным розеткам и от греха подальше обесточили их. В квартире одновременно с нами находятся представители коммунальных служб и горисполкома. Разговор идет жаркий, Марина то и дело срывается на крик.

— Не пойму, какие к нам претензии? — недоумевает начальник отдела по управлению коммунальным имуществом и приватизации Брестского горисполкома Сергей Лущик. — Год назад, когда вы просили жилье, мы предупреждали: квартира в очень плохом состоянии. Но вы были согласны на любую, потому что жить с детьми на тот момент вам было негде. Коммунальные службы сделали здесь косметический ремонт, и вы написали расписку, что в технической части никаких претензий к нам не имеете. У меня до сих пор эта расписка есть. А то, что вы не поддерживали это жилье в надлежащем состоянии, — это ваши проблемы.

— Вот идите сюда, — начальник ЖЭС-1 Андрей Евмененко зовет нас в помещение, бывшее когда-то кухней. Правда, догадаться об этом непросто. В нем нет ни стола, ни газовой плиты, клочки обоев болтаются где-то под потолком. — Видите, труба канализационная из пола торчит? Да любая нормальная хозяйка заткнула бы ее, хоть тряпками какими-нибудь. А так, конечно, из нее будет хлестать. Соседи сверху сливают что-то в канализацию, а у нее все выливается через эту дырку.

— Неправда! — тут же взвивается Марина. — Не здесь у меня был потоп. Унитаз забился! Приходим домой, а у нас все в нечистотах плавает! Вы посмотрите в своих журналах, сколько раз я в аварийную службу звонила!

Пытаемся выяснить, куда девалась газовая плита, которую здесь установили при Маринином заселении. Оказывается, сгорела. «Электропроводку замкнуло, — объясняет Марина. — Холодильник сгорел, плита тоже. Я ее выкинула и купила электрическую. Двух конфорок вполне хватает, чтобы готовить себе и детям».

Даже соседи, с которыми у Марины отношения не заладились с самого начала, признают: арендная плата за такую квартиру ненормально высокая. Маме с тремя детьми, живущей на детское пособие на маленькую Ксюшу, она обходится примерно в 700 тысяч рублей в месяц, из которых почти 500 тысяч — именно арендная плата.

Честно говоря, Марину трудно назвать образцовой мамой, и у органов опеки кое-какие претензии к ней имелись и раньше. Год назад произошла нехорошая история: поздно вечером она уложила детей спать, а сама пошла провожать подружку и задержалась. Ночью дети проснулись, расплакались, и соседи позвонили в милицию. Те, в свою очередь, подняли на ноги еще ряд служб, и к тому времени, как мама вернулась домой, детей в доме уже не было — их отвезли в детскую больницу. С тех пор старший, Никита, состоит на учете как находящийся в социально опасном положении.

Никита единственный в семье ходит в детский сад. Марина говорит, что много раз обращалась в администрацию Ленинского района с просьбой помочь ей определить в детсад и остальных двух детей, чтобы иметь возможность выйти на работу, но с этим в нашем городе, как известно, не так просто. Никита сейчас живет у бабушки. Так что из квартиры на Комсомольской органы опеки «временно изъяли» лишь двоих детей: Даника и Ксюшу. Почему это случилось именно сейчас, вопрос тоже интересный. Соседи рассказывают: в ночь на 25 сентября в квартире на первом этаже было очень шумно. В общем, история повторилась: они вызвали милицию, те — специалистов по охране детства и МЧС, и детей увезли.

Тем не менее сейчас главные претензии к Марине как к маме — это состояние квартиры. Специалисты, которые следят за ситуацией в этой семье, в один голос говорят: за детьми своими она смотрит и их любит. Инна Мисура, психолог детсада №1, куда ходит Никитка, рассказывает, что нередко заходила «проведать» Марину без предупреждения, и у той всегда был порядок, дети одеты и накормлены, да и холодильник не пустовал. «Жилье там ужасное, — признает Инна Алексеевна. — Трубы рвутся постоянно, ее заливает… Но разве это ее вина? Такое жилье ей дали. А детки у нее хорошие. И я уверена: они ей нужны. Иначе не стучала бы во все двери, чтобы вернуть их».

Наплакавшись и накричавшись, Марина действительно бросилась искать новую квартиру. В другом арендном жилье ей отказали. По словам Сергея Лущика, два года назад, когда решался вопрос о переводе этой квартиры в разряд жилых помещений коммерческого использования, ее проверяла комиссия с участием представителей МЧС, и квартира была признана пригодной для проживания. «У нас нет юридических оснований для предоставления вам другого арендного жилья», — объясняет он Марине. Правда, в конце года в Бресте сдается в эксплуатацию новый дом для многодетных семей, и, обнадеживает он Марину, рассматривается вопрос о выделении квартиры для нее. В любом случае до этого еще далеко, а пока Марине срочно надо найти другое жилье. Иначе, предупредили ее в администрации Ленинского района, детей передадут в приют. Вот и металась мамочка по городу в поисках крыши над головой и денег.

«Это такая проблема! — голос Марины дрожит, и кажется, что она вот-вот опять сорвется в слезы. — Хозяева или не хотят сдавать жилье семье с маленькими детьми, или просят предоплату за полгода вперед. Где я возьму такие деньги?»

На этой неделе деньги в конце концов нашлись — православная церковь помогла Марине в очередной раз. Двухкомнатная квартира в бывшей деревне, ныне вошедшей в черту города, — тоже. Хозяева запросили предоплату всего за два месяца — 400 долларов. В среду вечером Марина забрала детей из больницы и начала перевозить вещи в свое новое временное пристанище. Как долго они в нем задержатся, не может сказать даже она сама…