Копия верна: где построены дубли известных зданий белорусской столицы

Дворец спорта на проспекте Победителей, Комаровский рынок, цирк, Дворец культуры Минского автозавода, монолитные высотные жилые дома на улице Калиновского и проспекте Машерова — знаковые здания, во многом определившие послевоенное лицо нашего города. Однако каждое из них вовсе не уникально. В Челябинске и Волгограде, Владивостоке и Самаре, Москве и Бухаре любой минчанин может обнаружить уголок, где хотя бы на минуту почувствует себя как дома. Onliner.by нашел на просторах бывшего СССР копии известных минских зданий.

Минский цирк

В 1954—1958 годах в Минске, на главном проспекте города было построено новое здание Белорусского государственного цирка. Оно справедливо стало очередным украшением «сталинского» ансамбля центральной части города. Круглый четырехэтажный дворец с классическим декором внутри и снаружи был увенчан огромным железобетонным куполом диаметром 42 метра.

Однако это помпезное сооружение было лишь одним из нескольких похожих друг на друга цирков, возведенных в разных городах СССР по проекту В. Жукова. К тому же цирк в Минске в процессе строительства был упрощен. Как он мог выглядеть, если бы не хрущевская «борьба с излишествами в архитектуре», мы можем увидеть в Киеве.

Цирк в Киеве

Несмотря на то, что киевский цирк начал строиться позже минского (в 1956-м) и закончен был только в 1960-м, именно здесь, на площади Победы украинской столицы, замысел архитектора Жукова был воплощен в полной мере.

Центральная часть киевского цирка минчанами узнается сразу: все та же дугообразная колоннада и крытый металлической «чешуей» купол. Но вот крыльев служебной части, задуманных автором и построенных в Киеве, Минску увидеть так и не довелось. Наш цирк, к сожалению, получился «усеченным». Экономия в конце 1950-х в итоге вылилась в необходимость реконструкции белорусского здания полвека спустя, когда рядом с ним был выстроен новый блок служебных помещений.

Если в Киеве мы можем увидеть минский цирк в его задуманной полноте, то в Нижнем Новгороде — то, как он выглядел бы, если бы его начали строить лет на пять позже. На Волге, в тогдашнем городе Горьком, реализовали все тот же проект Жукова, но уже в хрущевской, модернисткой обертке — на смену массивной классической колоннаде пришел стеклянный вестибюль, окруживший арену.

Дворец спорта в Минске

7 мая 1966 года на Парковой магистрали Минска, которой еще предстояло в будущем превратиться в проспекты Машерова и Победителей, открылось футуристическое по тем временам здание. В белорусской столице, чей облик по-прежнему формировался неоклассическими дворцами сталинской эпохи, посетителей принял белоснежный модернистский многофункциональный комплекс, ставший, как показало время, одной из главных удач белорусской советской архитектуры.

По сути, это было первое в Советском Союзе (не только в Минске!) здание-трансформер, или, как его скучно называли в официальных документах, «универсальный зрелищно-спортивный зал». В зависимости от стоявшей задачи оно могло выполнять функции площадки для хоккея или других игровых видов спорта, киноконцертного или выставочного зала, места для проведения иных массовых мероприятий, включая, например, партийные конференции. Проект, разработанный архитекторами Сергеем Филимоновым и Валентином Малышевым, не потерял актуальности и поныне — Дворец спорта продолжает активно использоваться, разве что кино здесь больше не показывают да заседания, бурно одобряющие политику партии и правительства, переехали в куда более крупный Дворец республики на Октябрьской площади.

Более того, минский Дворец спорта с его односторонней трибуной и консолью, нависающей над остекленным вестибюлем, оказался столь удачным, что его проект растиражировали еще в нескольких городах Советского Союза.

Дворец спорта «Юность», Челябинск

Не успели сдать в эксплуатацию Дворец спорта на Парковой магистрали Минска, как его чертежи уехали из института «Белгоспроект» на южный Урал. В неофициальной столице региона, городе Челябинске, славном не только своими суровыми мужиками, местное руководство решило срочно построить аналогичный комплекс. В отличие от белорусского аналога, работа над которым продолжалась около четырех лет, ценное указание партии в Челябинске восприняли буквально. Дворец спорта «Юность», получивший свое название в честь грядущего 50-летнего юбилея комсомола, возвели всего за 10 месяцев. Готов он был уже в 1967 году, к другой памятной дате — полувековой годовщине Октябрьской революции.

Именно этот аврал и штурмовщина обусловили повторное использование челябинцами уже однажды реализованного проекта. Минчанам будет приятно узнать, что уральские проектировщики, объехав аналогичные объекты во многих городах СССР, пришли к выводу, что самым удачным из них является именно минский Дворец спорта. Куда менее польстят нашему самолюбию те изменения, которые были внесены в работу Филимонова — Малышева, и особенно их мотивировка.

Главный инженер челябинской «Юности» Лия Збарская вспоминала: «Некоторые знатоки, много поездившие по стране и достаточно повидавшие, посмотрев на наш дворец, говорили: „Так это такой же, как в Минске“. Мне всегда хотелось возразить на это: действительно, похож, да не совсем. Минский дворец был низко посажен, и от этого здорово проигрывал внешний вид. Мы решили исправить этот недостаток и кардинально переработали чертежи. Запроектировали подвальное помещение, буфет, крыльцо перед входом. Кургузый, плоский „лоб“ придавал Дворцу спорта в Минске тяжеловесность. Мы предусмотрели на фасаде главного корпуса вытянутый козырек-„парус“, форма получилась динамичной». Степень удачности внесенных изменений, динамичность и тяжеловесность можно оценить самостоятельно.

Более того, челябинские специалисты уверены, что последующее копирование этого проекта осуществлялось именно с их «Юности», а вовсе не с минского оригинала. Местный журналист Е. А. Китаев в книге «На строительных высотах» утверждает: «Те, кто сооружал „Юность“, могли гордиться результатами своего труда. Дворец стал достопримечательностью Челябинска. Его конструкцией заинтересовались и специалисты из других городов Союза. Когда вильнюсцы и волгоградцы захотели иметь свои культурно-спортивные центры, они не в Минск отправились за проектом, а на Южный Урал».

Дворец спорта волгоградских профсоюзов, Волгоград

Возможно, челябинский журналист прав, а возможно, в нем говорит лишь локальный патриотизм. Но во Дворце спорта в Волгограде, следующей реализации проекта Филимонова — Малышева, от хваленой челябинской «динамичности» и «парусности» не осталось и следа. Съездив за проектом на Южный Урал, волгоградцы почему-то предпочли построить клон тяжеловесного здания из Минска со все тем же «кургузым, плоским „лбом“».

Волгоградский объект создавался при этом дольше минского, не говоря уже про оперативность челябинских строителей. Решение о его возведении было принято еще в 1967 году, спустя год после сдачи Дворца спорта на белорусской Парковой магистрали. Открылся же он только в апреле 1975 года, к тому моменту уже несколько устарев.

Дворец спорта, Вильнюс

К этому времени уже несколько лет работало четвертое здание из этой же серии. Вильнюсский Дворец спорта, построенный рядом с главным городским стадионом «Жальгирис» на берегу Няриса, открылся в 1971-м.

В литовском случае уже как раз хорошо чувствуется преемственность именно челябинского варианта. Прибалтийские архитекторы еще больше усилили динамичность козырька-«паруса», скрывавшего главную трибуну, доведя ее до некоторого абсолюта.

При этом литовским специалистам традиционно особенно удались интерьеры здания. Стильные, строгие, минималистичные, они хорошо отражали местную эстетическую традицию, в которой чувствовалось сильное влияние капиталистической Скандинавии.

Культурные связи партизанского Минска и металлургического Челябинска не ограничились дворцами спорта и наличием в обоих городах своего тракторного завода. Если «универсальный спортивно-зрелищный зал» уральцы позаимствовали в столице Белорусской ССР, то с главным торгово-рыночным объектом ситуация была диаметрально противоположная.

Комаровский рынок, Минск

Центральный колхозный рынок Минска, получивший свое название от некогда городской окраины Комаровка, строился в 1972—1979 годах по проекту В. Аладова, А. Желдакова и других архитекторов из института «Белгипроторг». Из всего запланированного огромного комплекса, включавшего, помимо прочего, высотную гостиницу с рестораном и несколько корпусов магазинов так называемой встречной торговли, были реализованы фактически лишь крытый рыночный павильон, открытые ряды сезонной торговли и Дом быта. Зато этот самый крытый павильон получился на загляденье.

Его здание было перекрыто эффектной оболочкой, накрывшей площадь более гектара и при этом свободной от внутренних колонн. Сборно-монолитная крыша рынка собиралась из отдельных плит, разных по конфигурации, и опиралась по контуру на стойки с шагом в шесть метров. Сложное, но успешно реализованное инженерное решение.

Однако дело в том, что разработали его ленинградские специалисты как раз для Челябинска.

Торговый центр, Челябинск

Еще в 1960 году было принято решение о строительстве в этом южноуральском городе крупного торгового комплекса, получившего в итоге не слишком оригинальное название «Торговый центр». Здание строилось очень долго. Железобетонная оболочка без внутренних колонн накрывала все тот же колоссальный гектар городской территории, позволяя организовать внутри всесезонную торговлю. Открылся Торговый центр на берегу реки Миасс только в 1975 году.

Впрочем, еще задолго до сдачи его в эксплуатацию, когда купол-оболочка был уже готов, металлическая опалубка, применявшаяся при его возведении, уехала в Минск, где благодаря ей была сооружена аналогичная конструкция на Комаровке.

Если на рынке в Минске торговали преимущественно сельскохозяйственной продукцией, то Торговый центр в Челябинске был, по сути, смесью универмага и универсама.

На одну из старых открыток Челябинска попали оба знакомых минчанам объекта: и Дворец спорта, и Торговый центр. С первого взгляда южноуральский город можно даже перепутать с белорусской столицей: даже местная гостиница «Малахит» во многом напоминает, например, «Юбилейную» в Минске.

Даже для начала 1970-х годов эти масштабные проекты торговых комплексов были, безусловно, экспериментальными, однако вовсе не уникальными. В куда более скромных масштабах, но зато раньше они были реализованы в Москве, где в первой половине 1960-х построили целую серию крытых рынков. Черемушкинский, Люблинский, Усачевский, Леснорядский районные рынки выглядят такими маленькими Комаровками, только построены они были на 15 лет раньше.

Монолитные высотки архитектора Белоконя

В 1970-е годы московский Центральный научно-исследовательский институт экспериментального проектирования жилища и работавший там архитектор Александр Белоконь начали активно работать над темой строительства жилых домов из монолитного железобетона. Они, конечно, не должны были заменить индустриальное панельное домостроение, но могли быть использованы в качестве высотных акцентов в ответственных с точки зрения градостроения точках. Экспериментальное строительство в рамках этой программы архитектор Белоконь вел в разных городах Советского Союза, включая и белорусские. В Бресте высотки, спроектированные в Москве, что символично, появились на Московском проспекте города. Получил свои монолитные жилые башни и Минск.

Сразу несколько таких домов возвели в районе «Восток», на улице Калиновского и у торгового центра «Верас».

Такая же 16-этажка была выстроена почему-то и в Курасовщине, на улице Ландера, 54.

Но эту же серию жилых башен 1970-х минчане с удивлением могут обнаружить и в московском районе Кузьминки, на Волгоградском проспекте.

Во второй половине 1980-х в серию пошел другой проект архитектора Белоконя. На перекрестке современных проспекта Машерова и улицы Богдановича были построены две харизматичные 20-этажные жилые башни, из-за своеобразного рисунка балконов получившие у жителей нашего города название «дома-соты».

Увы, эти эффектные здания не уникальны. Пару их близнецов Белоконь выстроил в Уфе, еще одна башня этого же проекта появилась в Самаре, отметив начало местного проспекта Ленина. Интересно, что там его устойчивое прозвище у местных жителей — «рашпиль».

Дворец культуры и техники МАЗ, Минск

В 1975 году у одного из главных белорусских индустриальных гигантов — Минского автомобильного завода — наконец-то появился достойный размеров предприятия-донора Дворец культуры. Построенное на Партизанском проспекте здание заняло резервировавшееся еще в 1950-е для этих целей место, замкнув перспективу улицы Трудовой, которая ведет к главной проходной МАЗа.

В прямоугольном объеме главного корпуса расположены клубная и зрелищная части дворца. Сзади к нему пристроен спортивный зал. В решении фасадов сочетаются большие плоскости оконных проемов, вертикальных железобетонных ребер и гладких поверхностей стен. Над зданием ДК доминирует асимметрично расположенная сценическая коробка.

Огромное предприятие, флагман белорусской промышленности, несмотря на свой статус и заработки, не сумело позволить себе индивидуальный проект собственного ДК. На самом деле ДК МАЗ — это одна из десятков реализаций популярного типового проекта ЦНИИЭП им. Б. С. Мезенцева первой половины 1970-х годов. Практически в каждом крупном городе Советского Союза — от Клайпеды до Владивостока и от Севастополя до Бухары — мы можем найти хотя бы одну копию привычного всем жителям Автозавода здания. Только в Беларуси подобные ДК имеются в Могилеве и Бобруйске.

Минский ДК МАЗ — классическая версия этого проекта без декоративных излишеств и индивидуальной привязки. В других городах фасады здания часто перерабатывались, а само оно украшалось мозаиками и разнообразными инсталляциями. Например, на ДК шинного комбината в Бобруйске водрузили металлического Икара.

В Стерлитамаке сценическую коробку украсили мозаикой.

А в Уфе на нее надели декоративную «корону».

В Клайпеде для ДК рыбаков переработали фасады и выстроили здание из красного кирпича.

А во Владивостоке краснокирпичной оказалась лишь все та же сценическая коробка.

В Бухаре также выстроили классический вариант без излишеств, как и в Минске.

Разумеется, в Минске по типовым проектам строились и иные общественные здания. К примеру, чижовский кинотеатр «Дружба» можно найти в Пензе под названием «Современник».

А «Современник» минский на Харьковской, в свою очередь, можно встретить чуть ли не в сотне городов бывшего СССР под самыми разнообразными названиями.

Иван Жолтовский, классик советской архитектуры (и, кстати, уроженец белорусского Пинска), начинавший проектировать еще до революции и построивший немало классических зданий сталинской эры, утверждал: «Стандартизация и типизация не противоречат, а способствуют задаче создания красивой, величественной и радостной архитектуры коммунизма». Получилось ли тиражированием минских проектов в других городах бывшего Советского Союза и заимствованием чужих проектов в Минске создать нечто красивое и величественное — вопрос вкуса. Но наверняка хотя бы части минчан становится по-настоящему радостно, когда они где-либо встречают до боли знакомое по родному городу здание.

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. db@onliner.by