Вынужденных переселенцев из Дражни заставляют переезжать в престижный дом, квартиры которого находятся в аварийном состоянии
С множеством проблем пришлось столкнуться семье Пачковых из-за сноса их дома в Дражне. Владельцы собственного жилья общим метражом 150 «квадратов» в парковой зоне, гаража, мастерской и даже пасеки не только вынуждены покинуть привычные места из-за столичных планов по расширению, но и заселиться в квартиру, которая находится в аварийном состоянии.
Мероприятие под громким названием «Комплексная реконструкция квартала усадебной застройки по улице Дражня» началось со сноса частных домов. Большинство владельцев собственности были готовы к такому повороту событий и к моменту непосредственных работ по сносу строений уже обживали новые квартиры. С переездом из тихого и зеленого района на городские шумные улицы пришлось смириться и Александру Пачкову. Тем более что и вариант удалось подобрать неплохой: продемонстрировав несколько квартир, в том числе и в Каменной Горке, столичные власти наконец предложили семье подходящее жилье: престижный дом возле станции метро «Уручье», с заманчивым адресом — проспект Независимости, 168.
Но радость от удачной, казалось бы, сделки длилась недолго: подписав документы и оформив согласие на переезд, будущие новоселы не могли даже просто зайти в квартиру в течение полутора лет — до полного соблюдения всех формальностей. А когда подошло время переезжать и ключи Пачковы все-таки получили, оказалось, что за это время жилье пришло в негодность: на стенах появились глубокие трещины, которые разрастаются с каждым днем.
— Дело в том, что переезжать мы никуда не собирались и не хотели, жили и радовались жизни. А этот снос лишил меня всего: не только дома, но и хобби. У меня же мастерская своя была со станками и оборудованием, увлекался техникой, свой трактор собрал. То, что с нами произошло, можно сравнить с раскулачиванием — все отобрали, с одной лишь разницей: не в один момент, а растянули во времени, — рассказывает Александр Пачков. — И ведь как получилось: в 2001 году, когда я собрался основательно заняться реконструкцией родительского дома, обратился в комитет архитектуры и градостроительства, чтобы уточнить, какие планы у столичных властей на эту территорию. Меня клятвенно заверили: указанную часть города трогать не будут, и даже дали соответствующую справку.
Согласно этому документу я и начал работы: вложил все свои деньги, построил второй этаж, обновил коммуникации. А уже в 2006 году меня «обрадовали»: дом пойдет под снос. Когда я со своей справкой опять обратился в соответствующий отдел к специалисту Козловскому, который мне ее и подписывал, тот лишь отмахнулся: у города изменились планы, если хотите, подавайте на меня в суд…
Получается, в течение пяти лет я строил, облагораживал, вкладывал все средства, а потом раз — и в один момент у города поменялись планы, но у меня-то они не менялись. Обидно еще, что, когда только начинал, была возможность купить недострой в Стиклево, под самым Минском, и направить все силы туда. Но раз уж сказали, что Дражню трогать не будут, я поверил и со спокойной душой принялся за строительство.
Как только узнал, что Дражню будут сносить, так и началось мое хождение по бюрократическим кругам. И если по первому проекту дом еще можно было не трогать, так как располагался он в 16 метрах от предполагаемой многоэтажки, то потом все изменили настолько, что я оказался прямо на пути строительства. Как ни крутил, куда ни обращался — бесполезно. Даже был у главного архитектора города, который говорил мне, что попробует что-то сделать, но дальше обещаний дело не пошло.
Квартиру в красивом доме на главном проспекте столицы семье Пачковых предложили, когда стало окончательно ясно: дом в Дражне снесут, не глядя ни на какие обстоятельства. Выбирали будущее жилье всей семьей — из расчета, чтобы было удобно ездить на купленный в московском направлении дачный участок. Тогда, два с половиной года назад, с Александром жил еще и тесть — инвалид войны 1-й группы, хотелось почаще вывозить его на природу.
— Мы очень обрадовались, когда нам предложили этот вариант: вроде и место удачное, и квартира приличная, и лес рядом, — продолжает Александр. — Если бы знали, что потом начнутся такие проблемы, ни за что бы не согласились. Подписали бумаги, что готовы переехать в это жилье, стали делать документы. Пока выполнялись все формальности, а это ни много ни мало полтора года, попасть в квартиру не могли. Ключи до последнего были в ЖРЭО, я сколько раз просил дать их мне: начать мебель подбирать, ремонт продумывать, но мне сказали, что не положено. Так и стояла квартира запертая. А как подошло время переезжать и дверь для нас, наконец, открылась, оказалось, что тут все изменилось: стены пошли трещинами, причем абсолютно во всех комнатах.
Александр ведет нас в свою квартиру. Видно, что даже в подъезде дома «с претензией», оборудованного видеокамерами и современными лифтами, все стены в трещинах. В некоторых местах их уже пытались замазать, где-то они так и остаются открытыми ранами. Но самое любопытное начинается, когда мы переступаем порог: в квартире буквально живого места нет. Стены настолько сильно расходятся «по швам и против швов», что обои не выдерживают и лопаются. Некоторые трещины уходят под самый трехметровый потолок. В каждой из трех комнат, на кухне, в прихожей и даже санузле огромные трещины, которые заботливо склеены скотчем в самых «критических» местах. Из окон квартиры на первом этаже можно заметить, что фасад дома тоже «полопался» в нескольких местах.
— Как только я увидел, что здесь происходит, сразу же обратился в ЖРЭО Первомайского района. Специалисты пришли, составили акт на все дефекты, с тех пор прошел год. Тут, по-хорошему, уже можно еще один акт составлять — трещины постоянно прибавляются. Хоть в ЖРЭО и обещали, что разберутся, но ничего не делалось. И только после того, как я обратился к заместителю главы администрации Первомайского района, курирующей все жилищные вопросы, дело сдвинулось с мертвой точки: ЖРЭО подало в суд на товарищество собственников «Силач», — возмущен Александр. — «Силач», естественно, устранять дефекты за свой счет не хочет. А по предварительной оценке все работы здесь обойдутся минимум в 25 тысяч долларов — треснувшие перегородки надо убирать и заново отстраивать, неужели я должен платить за это?
Когда приглашал сюда специалистов на оценку дефектов, то краем уха слышал, как они обсуждали между собой, что дом этот изначально неправильно спроектирован: несущие колонны находятся на расстоянии 7 метров, это слишком много, должно быть 3—4 метра, не больше. Вот и не выдерживают стены, наверное, и фундамент сделали не очень хорошо, особенно если учесть, что под нами еще техэтаж и парковка.
Никого не волнует, что пока идет суд (а это может длиться и год, и два), а потом еще и ремонт начнется, мне надо где-то жить. Сделать-то надо нормально, а не так, чтобы на полгода хватило, тем более зимой из некоторых трещин сильно дует.
Администрация Партизанского района буквально выгоняет меня: теперь угрожают, что отключат электричество, перестанут подавать воду, вынуждают таким образом собрать вещи и уехать. Но переселяться в аварийную квартиру я не собираюсь: во-первых, нет условий для нормальной жизни, а, во-вторых, если перееду, обо мне сразу же забудут и никто ничего делать не станет. За все ошибки в работе строителей приходится платить мне, но ведь я же не просил этого сноса и переезда, в спокойную жизнь вмешался город со своими планами.
Переехать из собственного дома в такую квартиру — это просто ужас. А каково моей маме? Она почти всю жизнь прожила в Дражне, с этим домом связаны воспоминания, а теперь ее выселяют, да еще в такое непригодное жилье. Единственное, чего я сейчас хочу: чтобы меня и мою семью не трогали, пока не решится вопрос с квартирой, чтобы дали нам спокойно жить, пока будет идти ремонт. Не представляю, как мы справимся, если отключат электричество и воду. Оказался я меж двух жерновов: ЖРЭО судится с «Силачом», а из родного дома вынуждают уехать. В итоге получается, что Партизанский район гонит, а Первомайский встретить не может: отсюда выброшен, а здесь не принят.
Разъяснить ситуацию мы попросили уполномоченную по управлению общим недвижимым имуществом товарищества собственников «Силач» Татьяну Чигирь:
— ЖРЭО Первомайского района действительно подало на нас в суд, было несколько заседаний, но сейчас рассмотрение дела отложено до выяснения обстоятельств — суд сделал запрос в БРТИ. Как я считаю, ремонт в этой квартире должен делать застройщик — «Минскстрой». Стены разрушились не по вине товарищества собственников: мы не нарушали никаких правил эксплуатации, не было ни затоплений, ни каких-либо других нарушений, в квартире никто не жил, ключи находились в ЖРЭО. Как мне объясняли строители, нужно было хотя бы вести режим проветривания квартиры. Но это несерьезно, думаю, они так говорят себе в оправдание. Если бы качественно все было изначально сделано, то ничего подобного бы не произошло. Наши дома каркасные, несущие здесь только колонны, а все перегородки — кирпичная кладка — не являются несущими, они как раз и разрушаются. Это говорит о том, что просто-напросто не соблюдены технологии.
Такая же ситуация и у жильцов первых этажей других корпусов. На той неделе как раз провели экспертизу по первому корпусу. Присутствовали почти все организации, в том числе и застройщик. Когда мы все показали, Госстройнадзор однозначно сказал: здесь вина застройщиков и проектировщиков. Если они добровольно не согласятся это все устранить, надо подавать в суд. Застройщик, как я уже говорила, «Минскстрой», но почему-то ЖРЭО претензии предъявляет нам, хотя само принимало у них квартиры. Этот вопрос должен решить суд, загадывать, как разрешится дело, я не стану.
Юрист ЖРЭО Первомайского района была очень лаконичной:
— Мы действуем в защиту интересов жильцов этой квартиры: подали в суд на товарищество собственников, поскольку дом находится у них на техобслуживании. После того как дом передали, все претензии предъявляются к товариществу. Свою позицию по этому вопросу мы изложили в суде.
