Любое искусство вызывает дискуссии, и архитектура в этом смысле не исключение. Более того, доступ к ней есть буквально у каждого: не надо идти в музей, включать телевизор или платить за билет в кинотеатр — здания и сооружения нас окружают, мы в них живем и работаем, видим их каждый день. Далеко не всё из этой среды радует, доставляет эстетическое удовольствие или хотя бы воспринимается нейтрально. Но есть отдельные объекты, появление которых вызывает особый резонанс. Их внешний вид настолько оригинальный, необычный и даже вызывающий, что ожесточенные споры начинаются сами собой. Одни считают существование таких зданий оскорблением своего чувства прекрасного, другие уверены, что все дело в устаревших представлениях о красоте и нежелании принять новое, прогрессивное. Так это или нет, каждый решает сам, ведь восприятие — дело индивидуальное. Все имеют право на собственное мнение, главное, не считать его единственно верным.
Один из самых известных примеров архитектуры, вызвавшей, мягко говоря, неоднозначную реакцию, находится во втором по количеству жителей городе Италии. В 1958 году в самом сердце Милана, неподалеку от Дуомо, закончили строительство небоскреба, который сразу же озадачил значительную часть горожан. Более того, за Torre Velasca, которое спроектировали специалисты бюро BBPR, немедленно закрепилась репутация «самого уродливого здания» Милана. Действительно, в окружающем контексте 98-метровая высотка смотрится странно. Этот бетонный «гриб» активно контрастирует с Дуомо.
Правда, защитники модернизма предпочитают использовать конструкцию «вступает в диалог».
Между тем авторы проекта, очевидно, вдохновлялись традиционной замковой архитектурой Ломбардии, и форма небоскреба должна была напоминать оборонительную башню, столь привычный элемент пейзажа этого региона. Однако данный образ претерпевает трансформацию в соответствии с требованиями времени, демонстрирует возможности новых строительных материалов и технологий. За прошедшие десятилетия вокруг Torre Velasca было сломано немало копий. Его ненавистники требовали решительного сноса высотки, но сейчас это уже невозможно. С 2011 года башня поставлена под охрану как памятник архитектуры своего времени. Так что избавиться от этого элемента городского силуэта уже не получится.
Модернизм, как доминирующий архитектурный стиль 1950—70-х годов, в принципе часто становился предметом обсуждения. Особенно такая его разновидность, как брутализм. Основным средством художественного выражения для авторов-бруталистов стала эстетика необработанного бетона. Конструктивный материал специально остается без какой-либо отделки. Его дополнительно подчеркивают нарочито массивные формы постройки, их геометричность.
Одной из икон брутализма стал комплекс Бостонской ратуши (1968).
Здание для органов городского управления спроектировали архитекторы Герхард Каллмана, Майкл Маккиннелл и Эдвард Ноулз. Предложенная ими форма c верхними этажами, нависающими над нижними, позже неоднократно цитировалась в других административных зданиях по всему миру. Но на общественное мнение такая популярность мало повлияла. Бостонцев, крайне раздраженных бетонным колоссом, оказалось очень много.
Столь же проблемное отношение сформировалось и к другому бруталистскому шедевру, на этот раз построенному для размещения Федерального бюро расследований в американской столице. Комплекс, созданный в студии Charles F. Murphy and Associates, закончили к 1975 году, и он получил довольно большую известность. Прежде всего потому, что из-за специфики организации, которая занимает его помещения, сооружение часто попадало в разного рода фильмы и телесериалы.
Добавил масла в огонь и бюджет проекта.
На здание имени Дж. Эдгара Гувера, а именно такое официальное название носит штаб-квартира ФБР, потратили почти $130 миллионов, по меркам первой половины 1970-х огромную сумму. С другой стороны, огромна и его площадь — 220 тысяч квадратных метров. Как бы то ни было, среди архитектурных критиков и специалистов по зодчеству второй половины XX века объект считается одним из самых впечатляющих образцов послевоенной архитектуры.
Еще одно здание, известное по фильмам (например, о Джеймсе Бонде), но расположенное в Лондоне. Это уже образец следующей стадии модернизма, ставшей популярной в 1980-е годы. Речь о постмодернизме, когда минималистичные формы архитектурного стиля наскучили, поэтому специалисты принялись добавлять элементы классического зодчества, античного ордера и его формы.
В данном случае архитектор Терри Фаррелл явно вдохновлялся зиккуратами Ближнего Востока или пирамидами Центральной Америки.
Интересно, что первоначально, сразу после окончания строительства, искусствоведы неплохо приняли этот комплекс, завершенный в 1994-м. Например, критик Дейян Суджич в газете The Guardian выразился так: «Это проект, который сочетает в себе высокую серьезность классической композиции с возможным невольным чувством юмора. Здание можно интерпретировать одинаково правдоподобно как храм майя или как часть техники в стиле ар-деко». Отношение же лондонцев оказалось куда более неоднозначным.
В 2007 году главный музей канадского Торонто получил пристройку. Ее спроектировал известный американский архитектор Дэниел Либескинд в привычном для себя деконструктивистском духе с ломаными агрессивными линиями и острыми углами. Все бы ничего, но это крыло было сооружено прямо у классического исторического корпуса музея, как бы паразитируя на нем. «Дома-паразиты» почти всегда вызывают споры по поводу своей уместности, ведь они нарушают сложившееся восприятие «материнской» постройки.
Новый корпус — «гнетущий, тревожный, даже адский», бушевали рецензенты издания Globe and Mail.
Но нашлись и специалисты, оценившие работу Либескинда диаметрально противоположным образом. Ведь то, что для одних «тревожно», для других оказалось «смело». Провокация тем временем удалась и привлекает к культурному учреждению внимание, а значит, и новых посетителей.
Главную библиотеку Косово спроектировали и построили во времена, когда это самопровозглашенное государство было частью единой Югославии. Хорватский архитектор Андрия Мутнякович использовал, многократно повторив, куб и купол, архитектурные элементы, объединяющие оттоманскую и византийскую традиции зодчества. Как считал автор, это должно было служить объединяющим символом края, где уже чувствовалась напряженность между населяющими его этническими группами.
Результат получился фантастический, уместно смотревшийся бы во вселенной «Звездных войн».
К сожалению, дружбе живущих в Косово народов этот символ не помог, но зато Приштина получила запоминающуюся достопримечательность, ставшую самым узнаваемым зданием города.
Сейчас большинство парижских небоскребов сконцентрированы в специальном деловом районе «Дефанс». Точнее, формально он находится за пределами границ собственно Парижа. В настоящей городской черте имеется лишь одна башня, ставшая объектом дискуссий на долгие десятилетия.
Tour Montparnasse построили в районе Монпарнас в 1973 году.
Здание высотой в 210 метров намного превышало все соседние объекты, а потому выглядело слишком вызывающе. Хейта добавила и крайне минималистичная внешность, придающая небоскребу вид монолита. Реакция парижан на новостройку была столь однозначной, что уже через пару лет после завершения башни мэрия Парижа наложила запрет на строительство в городской черте любых зданий выше семи этажей. Зато большую популярность получила находящаяся в высотке обзорная площадка. Горожане утверждают, что с нее открывается лучший вид на французскую столицу, потому что оттуда не видно саму Tour Montparnasse. Впрочем, сотней лет раньше ровно то же говорили и про Эйфелеву башню, без которой представить сейчас этот город невозможно.
В отличие от Парижа строительство очередного небоскреба в американской игорной столице никакого сопротивления у публики не вызвало. Другой вопрос, каким этот небоскреб в итоге получился. И вот здесь реакция людей оказалась уже неоднозначной. С одной стороны, у лас-вегасской версии Trump Tower предельно простая форма. По сути, это установленный на куб стилобата-паркинга параллелепипед, но Дональд Трамп не был бы Дональдом Трампом, если бы не выделился эпатажностью и в данном случае.
Его башня в Неваде получила золотой остекление.
Нынешний президент США в принципе очень любит золотой цвет — достаточно посмотреть на интерьеры его собственного пентхауса в нью-йоркском Trump Tower. Но в Лас-Вегасе на новое прямоугольное солнце вынуждены смотреть и обычные жители города. 64-этажный небоскреб с отелем внутри обошелся в $300 миллионов и был закончен в 2008 году.
Строительство телебашни в Праге продолжалось с 1985 по 1992 год. Архитектор Вацлав Улицкий и инженер Йиржи Козак предложили придать утилитарному в общем-то сооружению футуристический облик. Здание представляет собой конструкцию из трех параллельных опор, на которые «нанизаны» помещения, где находится техническое оборудование, ресторан и обзорная площадка.
Но некоторые пражане остались недовольны появлением объекта.
В первую очередь из-за того, что он разместился прямо на историческом еврейском кладбище. Строители, естественно, с древними могилами особо не церемонились. Ну а необычный внешний вид стал поводом для появления у постройки насмешливых прозвищ. Например, «Калашников» за сходство с известным автоматом или «Байконур», ведь Жижковская башня кому-то напоминает ракету.
В Китае символизму придается особое значение. Архитектурному в том числе. В 2001 году в Шэньяне появился бизнес-центр, напоминающий древнюю монету с углублением в центре. По мнению заказчика и автора проекта — тайваньского архитектора Ц. И. Ли, это должно было принести процветание и деловой успех арендаторам комплекса.
Неясно, показала ли стратегия свою эффективность, но город по крайней мере получил здание, привлекающее внимание туристов.
Другой вопрос, что из-за сложной формы возведение объекта обошлось почти в полмиллиарда долларов, огромную сумму, учитывая, что Fangyuan Mansion не отличается особенными размерами: в «монете» всего 24 этажа. Впрочем, за 24 прошедших года о бюджете проекта, вызвавшем в свое время немало претензий, уже никто не вспоминает. Необычный бизнес-центр стал привычным элементом городского пейзажа.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ga@onliner.by
