«Ой, что вы тут увидите, у меня ж как на вокзале!» — жительница Браслава Мария, как все хозяйки, хлопочет, впуская в дом гостей. «Как на вокзале» в данном случае можно считать не просто фигурой речи, ведь в этом доме и правда когда-то был вокзал. Поверить сложно, потому что в Браславе вот уже почти 60 лет нет никакой железной дороги. Onlíner узнал, какие истории хранит это место, а еще отыскал давнего жителя станции.
Уникальный дом в Браславе находится по адресу Садовая, 3. Двухэтажный и деревянный, он похож на особняк. Внутри — шесть квартир. С главного фасада — достаточно оживленная улица, с заднего двора — огороды. Стоя среди опустевших по осени клумб и грядок, сложно представить, что когда-то прямо здесь проносились поезда.
Во дворе есть привет из прошлого: рельсы, которые сейчас служат опорой для калитки.
Мария — хозяйка одной из квартир на первом этаже. По меркам столетней браславской двухэтажки женщина живет тут недолго — с 2000 года. Она окидывает взглядом статный дом:
— Красив, правда?
В квартире, которую когда-то выделили Марии, три комнаты: одна побольше и две крохотные.
— Вот здесь был зал ожидания, — говорит она про комнату побольше. — Мой папа еще ездил с этого вокзала. А за шторкой у меня маленькая темная комната без окон. Там был выход на перрон, его закрыли.
Во второй маленькой комнате был буфет.
Сотрудница Браславского историко-краеведческого музея Анна Базаревич, которая вместе с нами пришла в дом, тут же вспоминает такую историю:
— Распавядаюць, што ў Браславе і Опсе, на вялікіх станцыях вузкакалейкі, былі буфеты. Падчас прыпынкаў туды прыходзілі пасажыры з цягнікоў. Поезд хутка адыходзіў, але гэта не пужала аматараў выпіць. Яны не спяшаліся, бо «цюхцю» было лёгка дагнаць: яна доўга разганялася і марудна ішла.
«Цюхця» — одно из народных названий поезда, который ходил через Браслав по узкоколейному маршруту Друя — Дукшты. Миниатюрный состав такого плана еще называли кукушкой. Действовала железная дорога до 1964 года.
Из шести квартир четыре находятся на втором этаже. К ним можно подняться через отдельный подъезд. Высокие двери на одном из крылец выдают казенное прошлое дома.
Над вторым этажом, под самой крышей, — чердак. Там жители вторых этажей еще недавно сушили белье.
— Посмотрите, какие крепкие стропила! — говорит Мария.
В начале двухтысячных здание отремонтировали, на крыше заменили покрытие. Но на чердаке и сегодня можно найти остатки старой черепицы, изготовленной в Кракове.
Памятником архитектуры бывший вокзал в Браславе не считается. С одной стороны, можно считать чудом, что деревянные стены до сих пор не зашили каким-нибудь сайдингом. С другой стороны, отсутствие охранного статуса, возможно, уберегло дом от излишней ветхости: запретов на ремонт нет.
— А вот условий никаких. Туалет на улице, вода в колодце. Моемся в бане — муж построил небольшую, — рассказывает Мария. — Я как-то выбивала разрешения провести в дом водопровод. В ЖКХ разрешили, но соседи мои оказались против. Кристина Антоновна говорила: «Они ж мне тут все разворотят!» А через пару лет: «Вот бы сюда водичку». Ну все уже, что поделать…
Владислав Кравчук сейчас живет в Варшаве, ему 80. Еще ребенком он жил в квартире на первом этаже браславского вокзала, а его отец работал на железной дороге.
Несколько лет назад Владислав был в Браславе и в окне краеведческого музея увидел старое фото, а на нем — себя, отца и других родных. Он рассказал Onlíner, что стоит за снимком.
Юзефа Кравчука, отца Владислава, еще «за польскім часам» (в апреле 1937 года) направили из Вильнюса в Браслав дежурным по станции.
В ту пору время бежало куда быстрее, чем ехала по рельсам браславская кукушка, так что вокзал переходил от одних властей к другим. С сентября 1939 года Юзеф работал уже на железной дороге СССР, причем с мая 1940-го был управляющим станции. С лета 1941 по лето 1944 браславский вокзал относился к немецким железным дорогам, потом — снова к советским.
По словам Владислава, это фото сделано в 1943 году. На нем — члены его семьи (отец, мама, брат и сестра) с немецкими солдатами.
— С правой стороны здания виден железнодорожный вагон. Там обитали немецкие солдаты из станционного командования, — рассказывает бывший житель дома.
Владислав вспоминает ужасные истории войны:
— Все, что годилось для гитлеровских войск, свозили сюда со всей Браславщины, грузили в вагоны, а потом перевозили дальше на широкую железную дорогу. Знаю, что в вагонах убирали еврейские девушки и женщины из Браславского гетто. Накануне отъезда на Восточный фронт один из немцев пригласил на уборку девушку. Она пришла, нарядно одетая, с матерью, известной дантисткой… На следующий день обеих нашли мертвыми далеко от станции, на откосе у рельсов. Страшным переживанием для всех моих взрослых были и моменты, когда евреев рядом с ними уводили на расстрел.
После Второй мировой семья железнодорожника Юзефа Кравчука покинула браславский вокзал. Уезжали на грузовике ЗИС-5 еще с тремя польскими семьями, Владиславу тогда было всего четыре года:
— На машину не поместилась наша самая главная кормилица — корова Лобатка, поэтому старшая сестра, 18-летняя Крыся, вела ее почти 90 километров пешком. Потом на станции железной дороги с широкой колеей мы почти три недели ждали, пока сформируют состав в новую Польшу. Вся поездка четырех семей с коровой в товарном вагоне заняла три месяца…
Двухэтажный вокзал в Браславе построили в 1922—1923 годах. А вот сама узкоколейка появилась в регионе во время Первой мировой войны, в 1916-м. Официально она называлась военной паровой железной дорогой, и гражданские ей не пользовались, рассказывает исследователь Кастусь Шидловский в историческом сборнике «Браслаўскія сшыткі». Перескажем оттуда кое-что.
Когда фронт установился по линии Дрисвяты — Видзы — Козяны, российское командование столкнулось с проблемой, как доставлять продукты и боеприпасы войскам. Решили строить железную дорогу и летом 1916-го начали протягивать ветку из Друи через Браслав и Опсу на Пеликаны.
Российские инженеры проектировали свою часть узкоколейки надежно: в низинах делали насыпи, а холмы срезали, так что дорога получилась прямой. По некоторым данным, первая браславская станция находилась на берегу озера Бережа, через нее и ходили грузовые и санитарные составы.
По другую сторону фронта свою узкоколейку построили немцы: от станции Дукшты под деревню Чепуканы (теперь на территории Литвы). Этот участок строили как временный, поэтому больших земельных работ не проводили, железная дорога здесь повторяла изгибы рельефа.
После Первой мировой бывшие российские и немецкие ветки соединили. В межвоенное время эти земли подчинялись польской администрации, а по линии Друя — Дукшты стали возить не только грузы, но и пассажиров.
— Цягнік хадзіў два разы на дзень, і гэтая традыцыя захоўвалася да 1960-х гадоў, — рассказывает Анна Базаревич, сотрудница Браславского историко-краеведческого музея. — Старажылы прыгадвалі, што быў лакаматыў, цюхця, а за ім пяць драўляных вагончыкаў. Хтосьці ўспамінае, што яны былі зялёныя, чэшскай фірмы «Шкода». У польскія часы чыгунка адыгрывала тут вельмі важную ролю: і ў Вільню можна было паехаць, і сюды шмат студэнтаў прыязджала з Вільні і Варшавы. Тады Браслаў пачалі разглядаць як турысцкі рэгіён: быў бум пасля крызісу 1928 года. А мясцовыя жыхары пачалі зарабляць на арэндзе лецішчаў, гатэляў.
Кроме того, в межвоенное время на узкоколейку смотрели как на аттракцион. В 1920-е местное краеведческое общество издало туристский справочник, в котором, помимо пешего и водного, был обозначен и железнодорожный маршрут.
— Бо па чыгунцы едзеш марудна і бачыш навокал прыгажосць. Ужо тады гэта цанілася! — говорит Анна Базаревич.
В 1920-х узкоколейке повезло с реконструкцией, о чем у сотрудницы музея есть еще одна история.
— Да браслаўскага старасты неяк прыехаў міністр чыгуначнай справы, — рассказывает собеседница. — Паехалі яны паляваць ваўкоў да вёскі Трабшы. Ваўкоў не ўпалявалі, але вярнуцца вырашылі не вазком, а чыгункай. Была зіма, так што чыноўнік на свае вочы пабачыў праблемы дарогі: нізкія ўчасткі заносіла снегам, аж вагоны сыходзілі з рэек. У чыгуначнікаў былі прыстасаванні, каб паставіць іх на месца, але патрабавалася дапамога дужых сельскіх хлопцаў — шукаючы такіх, хадзілі па хатах, грукалі ў дзверы. На выпраўленне аварыі трэба было шмат часу, пасажыры злаваліся. Паглядзеўшы на гэта, міністр паабяцаў, што дарогу адрамантуюць. Тады шмат выправілі, ды і саму чыгунку пашырылі з 60 да 75 сантыметраў.
Как уточняет любитель узкоколейных железных дорог Артем Слизкий, дорогу «перешивали» на новую колею дважды: один раз в 1919-м (привели весь участок к ширине 60 сантиметров), второй раз в 1928-м (ширина стала 75 сантиметров).
В 1960-х поезда в этом городе были побеждены автобусами. Теперь если местным нужно к железной дороге, едут в Друю, за 30 километров. Помимо здания вокзала сохранились в Браславе и пакгаузы — длинные склады стоят во дворах частных домов по той же улице Садовой.
— Але ў горадзе і сёння ёсць Чыгуначны завулак, — удивляет Анна Базаревич. — Можа, гэта недарэчна, бо самой чыгункі няма, але ўспамін захаваўся. Канешне, каб сёння ў нас была вузкакалейка, у турыстычным плане гэта было б шыкоўна!
А жительница бывшего вокзала Мария вдруг говорит:
— А что это был за слух такой несколько лет назад, будто из Друи к нам, в Браслав, проложат ветку, к улице Слободской? А и правда, пусть бы была!
Железная дорога не отпускает.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by