Семья Дикун — это мама, папа, дочка и два сына. 3 июля у них случилась беда: внезапно умер отец семейства, он же любимый муж. Утрата усугубилась проблемой с жильем. Дело в том, что семья начала строить квартиру с господдержкой как многодетная, а до этого долго стояла на очереди. «Мы с мужем понимали, что это наш вариант. Радовались, представляли, какие виды будут из нашего окна, — рассказывает Анна Дикун. — А теперь мне говорят, что я больше не имею права на эту очередь». Onlíner выслушал проблему и почитал ответы чиновников.
Анне Дикун — 34 года, родом из Барановичей, но в Минске живет уже много лет. Здесь училась в университете, вышла замуж, родила детей. Их в семье трое: младший Костя (ему почти 2 года), средняя Ксения (ей 4,5) и старший Кирилл (мальчику уже 7, пошел в первый класс).
Муж Анны Дмитрий родился и жил в Минске, пока внезапно не умер в самом расцвете сил. Трагедия случилась этим летом, мужчине было всего 33.
Анна принимает нас в двушке в Степянке, у родителей мужа — здесь семья жила в ожидании своего жилья.
— Мы с Димой как раз в этом районе познакомились еще студентами, — вспоминает Анна. — Дружили. Я закончила университет и на год уехала домой, в Барановичи, по распределению. Мы продолжали общаться, и в 2010 году он сказал: или переезжаешь сюда и мы строим здесь семью, или ничего не получится на расстоянии. Ну и все, в 2010-м я перераспределилась в Минск, спустя год поженились. Налаживали жизнь.
На проблемы со здоровьем Дмитрий не жаловался, умер неожиданно для всех.
— Аневризма аорты грудной клетки. Сосуд разорвался, — поясняет Анна. — Это случилось 3 июля. Был выходной, мы поехали к моим родителям в Барановичи. С утра шашлыки замариновали на вечер, а днем занимались делами. Но Диме резко стало плохо, и за полчаса, на глазах у детей, он умер у меня на руках.
В комнатах родительской двушки много фотографий рано ушедшего сына. По образованию Дмитрий был диспетчером гражданской авиации, но перепробовал многие профессии и в последние годы работал кладовщиком.
— Ему нравилось то, что он делает. На работе его уважали, потому что он всегда прямо говорил, если видел какие-то недочеты, — вспоминает Анна.
Сама собеседница — специалист по международным перевозкам в частной компании, именно оттуда выходила в декретный отпуск.
Родители Дмитрия пенсионеры: отец — бывший военный, мать — инвалид 3-й группы (чтобы пообщаться с гостями, женщина использует слуховой аппарат).
Анна показывает папку с документами: еще до женитьбы Дмитрий Дикун стал на учет как нуждающийся в улучшении жилищных условий. Квартира родителей — 53 «квадрата», раньше здесь жила и его сестра, а какое-то время и ее дети.
— Мы с Димой поженились и стали на очередь как молодая семья, а с появлением третьего ребенка нам дали статус многодетности, — свои слова Анна подтверждает бумагами.
По справкам об очереди из администрации Партизанского района Минска можно проследить, как росла эта семья. Вот у пары рождается один ребенок, потом другой, третий, в зависимости от этого меняется и число членов семьи. В последней справке написано: «Ваша семья пять человек (сам 1987 г. р., супруга 1987 г. р., сын 2014 г. р., дочь 2017 г. р., сын 2019 г. р.) принята на учет и включена в очередь (…) и в отдельный список по многодетным семьям».
— Сразу после этого очередь ощутимо сократилась: если в общем списке перед нами было больше 4000 человек, то в отдельном мы стали 313-ми, — поясняет Анна. — Мы понимали: строительство жилья с господдержкой — это наш вариант. Если есть такая возможность в стране, почему ей не воспользоваться? Предложили вариант — строиться в Лошице-7, нас он устроил. Мы заключили договор на строительство с УКСом Ленинского района. Радовались: будет своя трехкомнатная квартира, уже рассматривали съемки с высоты, представляя, какие виды будут у нас из окна.
В конце июля семья должна была начать вносить платежи за будущее жилье. 30 июня Дмитрий и Анна подали заявление на субсидию «на уплату части процентов за пользование кредитом». В середине июля ожидалось решение по субсидии от администрации Партизанского района.
— Закон позволяет, если нам не хватает средств, пойти в банк докредитоваться, по указу №240. Думаю, заявление бы одобрили, ведь никаких отягчающих критериев у нас нет, — считает Анна.
Спустя несколько дней после смерти мужа вдова узнала, что якобы права на ту самую очередь в Минске у нее больше нет. Проблемой внезапно стало отсутствие у нее столичной прописки:
— 6 июля я похоронила мужа, 7 июля еще не была в состоянии решать какие-то вопросы, 8 июля позвонила в отдел жилищной политики администрации района, обрисовала ситуацию: у нас должна начаться стройка, договор оформлен на мужа, подали на субсидию, муж умер — как нам теперь правильно поступить? Через полчаса мне сказали что-то вроде «Никак. Приезжайте — пишите отказ от субсидии». Сообщили, что снимут семью с учета нуждающихся в улучшении жилищных условий, так как я не прописана в Минске.
Анна на этот счет разводит руками:
— Как так? Неужели после смерти моего супруга наша семья вдруг перестала быть нуждающейся? Или мы перестали быть многодетными? Или у нас что-то существенно улучшилось после его смерти?
Собеседница объясняет, что муж еще после свадьбы предлагал ей прописаться в Минске, но необходимости в этом она не видела.
— На тот момент в этой небольшой квартире были прописаны: муж, его родители, сестра мужа. К тому же у сестры начали рождаться дети… — говорит Анна. — Зачем мне минская регистрация? В поликлинике я свободно обслуживаюсь по месту жительства мужа, на работе не требовали, в детском саду у детей — тоже. Я говорила, что пропишусь, если будет такая необходимость — например, для очереди. Но и на учет нуждающихся нас без вопросов поставили, позже тоже не возникало никаких вопросов. Однако дети наши были прописаны в этой квартире, вместе с отцом.
После июльских новостей от чиновников Анна начала выяснять, изменится ли ситуация, если она прямо сейчас пропишется к детям, в квартиру родителей мужа.
Свекровь, Инна Николаевна, кивает: они с супругом тоже были за такой вариант. Отношения с невесткой хорошие, внуков любят.
— Мы вообще не понимаем, почему их снимают с очереди. Десять лет Дима с Аннушкой на ней стояли. Детки тут в детский сад пошли, в школу. И вот сына не стало — и сразу такое, — плачет Инна Николаевна.
Прописаться вышло, но не сразу.
— В паспортном столе меня не хотели сюда прописывать, — рассказывает Анна. — Я объясняю: «Отец умер. Как трое моих малолетних детей там без меня, опекуна, будут зарегистрированы?» В ответ на это мне даже советовали забирать детей и ехать в Барановичи. Я спрашиваю: «Почему я должна все бросать и ехать в никуда?» У меня здесь работа, у детей — школа, детский сад. Тут и так беда — умер муж и отец, а теперь еще и срываться с места? Несколько дней мы с сестрой мужа ходили по инстанциям, в итоге меня согласились зарегистрировать: дедушка писал заявление на признание детей сына членами его семьи, это позволило прописаться и мне.
Но регистрация не помогла. Чиновники говорят, что права на очередь для многодетных у Анны все равно больше нет. Пока с учета нуждающихся семью не сняли, но письма из районной администрации указывают на то, что это в планах.
— В администрации района как будто есть понимание, что это странная ситуация, — замечает собеседница. — Мне на словах говорили, что вопрос бы решили, если бы была поддержка от Министерства жилищно-коммунального хозяйства. Но оттуда в администрацию пришел ответ, что права у меня на нынешнюю очередь нет.
В среду, 20 октября, Анна была на приеме у первого замминистра ЖКХ Геннадия Трубило. По ее словам, ответ похож на предыдущие: все по закону.
— Все ссылаются на статью 48 Жилищного кодекса, но там написано, что в случае смерти очередника очередь сохраняется за членами семьи, проживавшими совместно с ним и состоявшими вместе на учете. Проживавшими, а не зарегистрированными. Считаю, что и право на очередь для многодетных у моей семьи по-прежнему есть. Когда нас ставили на этот учет, минскую регистрацию с меня не требовали, — говорит многодетная мама.
Анна склоняется к тому, что сложившаяся ситуация — недоразумение:
— Фактически мне эта очередь уже нужна только для того, чтобы продолжить строительство квартиры по уже заключенному договору. Мне это кажется очень веским основанием. Нашей семье уже не нужно ничего другого предлагать, не нужно заключать новые договоры, нам нужно только продолжить дело, которые мы начали с мужем. А продолжить я его смогу только в том случае, если останусь нуждающейся в улучшении жилищных условий.
Собеседница показывает договор с УКСом Ленинского района Минска. Достроят дом, где может появиться квартира для Анны, Кости, Ксюши и Кирилла, предположительно в декабре 2023 года.
— Суммы к выплате по квартире УКС нам еще не выставлял, они будут зависеть от величины субсидии, от того, сможем ли мы задействовать материнский капитал, — поясняет Анна. — Выплаты нам выставили пока только по паркингу — за обязательное машино-место. До 30 июля муж должен был внести 30% его стоимости, это порядка 4,5 тысячи рублей. А дальше равными долями нужно платить ежемесячно. Мы пока ничего не платили: я объяснила в УКСе, что дольщик умер и я стараюсь сохранить свое место в качестве нуждающейся. В УКСе, спасибо им, пошли на уступки, ждут, когда я решу этот вопрос. Конечно, если наша семья перестанет быть нуждающейся, я кредит на жилье не потяну. А если останусь в очереди — думаю, со всем справлюсь.
Чтобы подчеркнуть абсурдность всей ситуации, Анна говорит:
— А если бы мой муж умер чуть позже, уже на этапе наших взносов за жилье? Сомневаюсь, что в этом случае кто-то бы мне сказал: не платите деньги, вы больше не нуждающаяся, это не по правилам.
Собеседница признается, что очень благодарна семье мужа: свекр, свекровь и сестра Дмитрия стараются поддержать, но им и самим непросто из-за смерти родного человека. Разделяют возмущение и друзья:
— Крестная дочки вам, журналистам, написала про нашу историю. Говорит: «Аня, извини, я написала: это надо решать». Посоветовались и решили придать ситуацию огласке.
В разговоре с нами Анна бодрится, говорит, что намерена продолжать обращаться к чиновникам и будет писать в Администрацию президента. Многодетная мама успокаивает плачущую свекровь, но своим слезам воли не дает:
— А какой у меня выбор? У меня теперь выбора нет.
Onlíner обратился за комментарием по этой ситуации в управление жилищной политики Мингорисполкома. Когда придет ответ, мы его опубликуем. В отделе жилищной политики администрации Партизанского района от комментариев отказались. Мы будем следить за развитием этой истории.
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by